***
Чанбин жить так больше не может. Минхо идеальный. Он отлично готовит, а ещё чистоплотный. Он дружит с Оракулом. Но на этом плюсы заканчиваются. Для начала, Минхо спелся с котом и они выгнали Чанбина с его кровати. Со как-то пытался воззвать к их совести, но всё пошло не по плану: мало того, что отобрали кровать, ему запретили сидеть по ночам на диване и читать мангу. Видите ли вампиру свет спать мешает. А Чанбину мурчание Минхо читать вот мешает, но он же не жалуется… Ещё у вампира ужасная тяга к воде. Он в ваннах купается чуть ли не по два часа каждый день, у Чанбина глаза на лоб полезли, когда он получил счёт за воду, а уж когда ему перекрыли доступ к туалету и раковине, он совсем обезумел. Внутренне только. Внешне страшно, потому что чуть что, Минхо глаза таращит, щипит пострашнее Оракула и на потолок взлетает. Вампир, другими словами. И наконец, Минхо — вампир. Как он сказал, у него страшная тяга к новым вещам и изяществу, поэтому половина вещей Чанбина теперь изрезана и криво перешита, а вторая в торопях оказалась спрятана в пакете за телевизором. Руки у Минхо какие-то не такие. За творческой мыслью его не поспевают. А страдает Чанбин. Думает всё, как бы Ли не начал выпрашивать новых шмоток. С последней проблемой Чанбин справится в итоге. В любом случае, он надеется, не зря ведь он заказал косплей-костюм вампира? Минхо должно понравиться. — Эй, Хо? У меня есть кое-что для тебя… — Чанбин стоит в дверях своей спальни с пакетом. Минхо заинтересованно сверкает на него из-под кровати. Со еле отыскал его, честно. — А ты чего под кровать-то залез? — Что там у тебя? — глаза у Минхо и правда сверкают, и Чанбину даже страшно немного, пусть и сверкают они заинтересованностью. — Кое-что из одежды, — объясняет Бин. — Не хочешь вылезти и примерить? — Одежда? — голос у Минхо теперь тоже заинтересованный. Конечно, одежда ведь в шкафу закончилась. — Давай сюда. Чанбин с сомнением положил пакет на пол у кровати, и рука вампира быстро затянула его внутрь. Чанбин отошёл, когда услышал треск и шелест разорванного пакета. А потом раздалось шебуршание ткани и мурчание. — Это бархат, — бормотал себе под нос Минхо. — Красивенный мягчайший красный бархат. А потом это чудо завозилось и выкатилось из-под кровати прямиком к ногам Бина. Прижимая к груди комок одежды, он посмотрел на парня огромными глазами: — Ты правда купил мне этот костюмчик? — Бин промячал согласное «угу». — Ты такой молодец, Чанбини. Знаешь как угодить хорошему вампиру. А потом он наконец-то встал на ноги и принялся раздеваться прямо у Со на глазах. Не сказать, что вид плохой, но пара килограмм точно не помешала бы вампиру. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Бин, разглядывая худую спину и тонкие ноги вампира. — Ты не голодаешь? — Это просто диета бедного вампира, — пожал острыми плечами Минхо. — Если мы пьём мало крови, то едим меньше обычной еды, потому что пропадает аппетит, да и усваивается она плохо. — И как часто тебе нужно пить её, чтобы хорошо питаться? — в голосе Чанбина волнение и участие. Минхо оборачивается и смотрит на него прищурившись. — Бесплатно вампир может получить её раз в месяц в отделе больницы. Больше никому государство её не даст, даже за деньги. Нужно самому договариваться и нанимать доноров. И это очень трудно, потому что, во-первых, нужна только первая группа крови, во-вторых, не каждый согласится кормить вампира раз в неделю, придётся нанимать нескольких людей для этого. — У меня первая положителная, — задумчиво кивнул Чанбин. — Как часто я могу давать её тебе? Для этого нужно сдавать её в специальных местах, или ты можешь пить её так напрямую? — Ты понимаешь что несёшь вообще, придурок! — зашипел на него Минхо. Чанбин не понял причины агрессии. — А что не так? — Всё не так, Со Чанбин. Ты не можешь предлагать свою первую положительную первому встречному вампиру. Подумай о себе и других людях. Некуда девать кровь? Начни сдавать её для переливания тяжелобольным людям. Государство делает для вампиров достаточно и без всяких благородных придурков, — Минхо и сам не заметил как перешёл на крик. — Но если я хочу, чтобы ты был здоровым, то почему я не могу отдавать свою кровь тебе? — Потому что вампир не должен знать своего донора напрямую! Потому что кровь для нас жизненная необходимость, и не каждый вампир сможет сдержать себя от нападения на донора. — Это действительно так опасно? — Чанбин задумался. — И вампиры действительно никак не могут контролировать себя? — Очень сильные чувства. Только любовь и привязанность могут помочь вампиру оставаться собой. Взаимные чувства смогут помочь. — Ну да, это проблемка, — Чанбин почесал затылок, рассчитывая плюсы и минусы. — А донор получает что-то от такой связи с вампиром? — Ровным счётом ничего. Так что не предлагай этого больше никому, хорошо? — уже более спокойно попросил Минхо. — Да, конечно, — Чанбин кивнул согласно, но всё же задумчиво. Следует найти другого донора для Минхо, которого он никогда в жизни не встретит. — Это сложно. Я не могу смотреть на тебя такого худого и измученного. Может быть есть какая-то еда, которую вампиры хорошо усваивают без крови? Минхо задумался, застёгивая пуговицы блузы. Пальцы у него путались и он почти не продвинулся в этом деле, поэтому Бин подошёл к нему и сам начал их застёгивать. — Кокосы, — сказал неожиданно Минхо. — Но в небольших количествах и только с едой с большим содержанием железа. — Это уже что-то. Ты хочешь чего-то конкретного? — Чанбин пригладил ткань на груди вампира, когда закончил, и воротник ему поправил. — Проси всё, что только захочешь. Я достаточно обеспечен, чтобы дать тебе это. — Я напишу тогда тебе список? Так просто не запомнишь, — Минхо благодарно улыбнулся ему, и Чанбин кивнул согласно. — Так, давай накинем твою накидку, — Бин продолжил помогать вампиру с одеждой и в груди у того сердце билось быстрее. Ещё один способ повысить уровень усвоения организмом полезных веществ — чувствовать чувства, вырабатывать гормоны и заставлять сердце взволнованно биться за грудиной. Минхо не станет говорить Бину об этом. У того хватит ума начать ухаживать за ним из чувства жалости. Минхо в костюме вампира прекрасен. Губы растягивает во всю свою клыкастую улыбку и перед зеркалом вертится, смотря на себя влюблёнными глазами. Сверкающими. Чанбин очарован. — Тебе нравится, — утверждает он и продолжает смотреть на вампира загадочно и довольно. — Теперь не будешь резать мою одежду? — Не буду, — кивает немного по-детски Минхо и прыгает по комнате, размахивая подолом плаща. — Спасибо, Чанбин. — Неожиданно он успокаивается и к парню близко-близко подходит, а потом обнимает крепко и тканью накидки накрывает их обоих. Чанбин греется и обнимает вампира за талию, а у Минхо сегодня, кажется, самый лучший день в его жизни. — Наряд прекрасен, и я не буду больше пытаться сделать одежду сам. Но я продолжу тырить твои вещи, потому что у тебя хороший вкус. И я мёрзну всё время, одной накидки будет недостаточно. — И на том спасибо, — благодарит Чанбин. И в комнате повисает тишина. Уютная и тёплая, как их объятия. — Не хочешь спать в кровати вместе со мной и Оракулом? — неожиданно для обоих предлагает Минхо, и Чанбин специально отпрянул, чтобы в глаза в его хитрые взглянуть. К удивлению, глаза были уверены и серьёзны, с зрачками расширенными, но Чанбин решил, что это нормально для вампиров. — С чего бы тебе предлагать мне это? — Зима близко, я буду мёрзнуть больше. А ты большой и тёплый. Спи со мной, пожалуйста. — О, тогда ладно. Вот так они начали делить кровать на двоих. Теперь Чанбин уверен, что вампиры произошли от котов, об этом говорят следующие факты: во-первых, Минхо мурчит, да так, что иногда Чанбину кажется, что где-то рядом с ним проезжает поезд; во-вторых, Минхо любит жамкать лапками его мышцы (необъяснимо, но факт, что Чанбину приятно); в третьих, у Минхо нос холодный, и он тычется им постоянно в шею Чанбина в поисках тепла. Пару раз он тыкался в его лицо и оба смущались тогда, но обычно он контролирует это. Он жутко тактильный, он словно старая кошка. Серьёзно, Чанбину уже привычно просыпаться с телом спящего вампира на его груди, привычно гладить его волосы и слушать этот скрежет, что он ласково называет мурчанием, привычно заботиться о нём. Холодильник теперь полный настолько, что дверьки не всегда закрываются полностью. Список вампир предоставил со словами «что-то из этого» и очень удивился, когда курьер привёз буквально всё. Да, готовить теперь приходится больше, да и Чанбин подсел на его еду, слишком уж хорошо он готовит. Оракул как-то непонятно как стал их общим сыном. Сначала Минхо начал называть его так по-приколу, а потом прилипло и теперь только так и зовут его. — Твой сын сегодня подгрыз мой плащик, — за ужином сказал Минхо. — Мне кажется, что он и твой сын тоже, — с улыбкой ответил Чанбин. — Ты не представляешь сколько мне коты в моём доме одежды попортили. Минхо смущается, понимая, что Бин говорит про него. Со смеётся. — Да не парься. Давно пора было прикупить новых вещей. Так и живут душа в душу. А потом Минхо начал набирать вес, и Чанбин налюбоваться вампиром теперь не может: тискает его теперь целыми днями, то за щёки потаскает, то грудь погладит, то по заду шлёпнет. — Какой ты милашка! — пищит Чанбин пока держит лицо вампира в ладонях, тот уже даже не пытается сбежать — привык к вечным приставаниям парня. Чанбин вообще тактильный, да и Минхо тоже. Чего уж тут говорить, Ли с самого начала лез к Бину с объятиями, чтобы погреться. И вот результат. Оракул смотрит на них порой взглядом таким тяжёлым, что Минхо кажется, что он по буквам читает в его глазищах «ну вы ещё облизывать друг друга начните, придурки». А потом это предсказание сбылось, и Минхо вообще не при делах, честно. Это всё Чанбин. — Это всё ты виноват! — кричит Минхо и прячет смущение в ладонях. — Да что я сделал-то вообще! — кричит не хуже вампира Чанбин. — Это ты полез ко мне! — А почему от тебя пахнет какими-то мужиками! — возмущается Минхо. — В тысячный раз повторяю, что мужик был один и мой начальник — Бан Чан. И он просто погладил мои волосы! — Да от тебя воняет этим Бан Чаном как от псины обоссаной! — кричит Минхо и снова нюхает его волосы. Запах почти тот же, и он снова делает это. — Поэтому ты вообще решил облизать мне лицо? — Чанбин вытирает щёку озадачено. — Слюна должна была перебить этот ужасный запах! Господи, что с этим Бан Чаном не так, он что альфа стаи оборотней? — Минхо всё ещё рядом, и до него доходит, что, вероятно, его предположение верно. Он оттягивает ладонь парня от лица и шипит строго. — Не смей стирать слюну! И Минхо снова облизывает его. — Откуда мне знать! Я вообще не в курсе, существуют ли эти оборотни вообще! — отвечает Бин и пытается вырвать руки из захвата, чтобы вытереться, но Хо не даёт и держит его ещё крепче. — А! Блять! Чанбин трётся щекой об одежду Минхо, чтобы стереть неприятную влагу с лица, и тот урчит подозрительно, словно доволен таким поступком. — Правильно, давай обменяемся запахами, чтобы этот Бан Чан к тебе не лез! — и он обнимает Бина крепко и похоже это больше на захват, он трёся подбородком о его затылок, растирая свои железы. — Да что, блять, происходит! — хнычет Бин ему в грудь и в кулаках сжимает ткань толстовки своей, которую Хо уже второй день таскает. — Какие ещё запахи! — Ты в моей стае вампиров, никакие оборотни не должны даже смотреть в твою сторону, — уже более спокойно объясняет Минхо. — Расскажи мне про этого альфу. Вампир обнимает Чанбина теперь мягко, чтобы тот просто побыл рядом с ним, и Со принимает такое. Он рассказывает всё, что знает о нём. — Он говорил, что живёт с тремя братьями. — Значит они его стая, — Чанбин чувствует, как Минхо кивает и начинает тереться щекой о его макушку снова. Он вздыхает и позволяет это вампиру. Для того это кажется важным. — Пойдёшь завтра на работу в моей накидке, — бормочет ласково Минхо. — С дубу рухнул? А на следующий день он приходит с работы раздражённый и с порога кричит имя Минхо. — Что, Бини? — вампир приходит к нему настолько быстро, насколько это возможно. Точнее, он начал вставать с кровати, завёрнутый в одеяло, когда парень вбежал в спальню и толкнул его на кровать обратно, а после забрался сверху и начал пытаться отыскать в этом ворохе лицо Минхо, который фырчал и смеялся — завернулся он на славу. — Почему Бан Чан теперь шарахается от меня и поздравляет с тем, что я в стае! — Ха! — громко и гордо кричит Минхо откуда-то изнутри. — Понял дворняга, что ты не его поля ягода! — Я ничьего поля ягода! — кричит возмущённо Чанбин. — Ты в моей стае, маленький человеческий вампирёныш! — смеётся громко Минхо. — И никакие оборотни больше не заберут тебя себе! — Никто и не собирался, — Бин говорит уже более спокойно. — Я с тобой сплю в одной кровати, почему раньше Бан Чан ничего не замечал, если он, как ты говоришь, оборотень. — Потому что у меня не было цели помечать тебя. Надо было сразу узнать, с кем ты работаешь. — Как я устал от этого, — простонал Чанбин и просто свалился на ворох одеял, делая вид, очевидно, что умер. — Ничего не поделаешь, — пыхтит Минхо, потому что в одеялах и под Чанбином жарко до невозможности. Но он не сбросит парня. Потому что теперь они семья.***
— Что ты здесь делаешь! — шипит не хуже любого вампира Чанбин, когда видит Минхо в этом нелепом пиджаке на первом этаже здания, в котором работает. Тот стоит у стойки администратора, и Чанбин клянётся, что слышит своё имя. — Да, я член его семьи… — Какой ещё член семьи, Минхо? — шипит Чанбин и разворачивает вампира за плечо к себе лицом. — В смысле какой? Самый близкий! — серьёзно отвечает Минхо и снова поворачивается к администратору. Чанбин смотрит на Сынмина, администатора, что выглядит ещё более уставшим, чем обычно. — У нас есть сын! Сынмин брови поднимает заинтересованно и смотрит на Чанбина насмешливо. — У вас сын, господин Со? Вы уже подали документы о смене семейного положения? — он в компьютер смотрит свой так хитро, и Чанбин готов продать его на органы в ближайший мясной отдел. — Я смотрю ещё нет. Я тогда напишу в отдел кадров, что вы скоро направите им нужные документы. Сынмин хихикает довольно и печатает что-то, и Чанбин орёт даже слишком громко: — Он не мой муж! А ну останови свои руки, ты, улыбашка! Феликс! — Чанбин от отчаяния начал звать второго администратора, чтобы тот пришёл к нему на помощь. — Феликс! — Чанбин? — кричит вопросительно откуда-то низкий голос. — Я уже бегу! — Код красный! Поторопись! — снова кричит Бин, пока Минхо стоит рядом с ним ошеломлённый этим цирком. На стойке администратора зазвонил телефон, и у Сынмина выбора другого нет, кроме как поднять трубку. — Стойка администрации, — говорит он безэмоциональным голосом. Он зажал трубку телефона между ухом и плечом, а руками продолжал набирать что-то на компьютере. — Ничего не случилось, господин Бан. Просто пришёл муж господина Со, — Сынмин улыбается голосу в трубке и кивает сам себе. — Да, ждём. Когда Феликс прибегает на рабочее место, то удивляется этому сборищу. Пока Чанбин стоит и краснеет рядом с разодетым бледным парнем, Бан Чан улыбается и хлопает в ладоши, Джисон и Хёнджин стоят рядом с ними. — Что происходит? Чего собрались здесь? — спрашивает он приветливо и протягивает руку неизвестному. — Я Феликс. — Минхо, — улыбается радостно вампир. — Так что здесь происходит? — спрашивает вновь Феликс, и Чанбин не может больше терпеть этого. — Фел, забери меня отсюда, я больше не вынесу этого стыда, — Чанбин плаксивое лицо состроил и на младшем работнике повис. — Закончи мои страдания, убей меня! — А что происходит? — спросил он недоумённо. Все замерли и начали оглядываться друг на друга, потому что каждому хотелось рассказать Ли новость первым. — А тут к Чанбину его муж пришёл, — как ни в чём не бывало, ответил на вопрос Фела Сынмин, заинтересованно разглядывая свои руки. — Минхо. — Муж? — удивились Минхо и Феликс одновременно. — Я не муж Чанбина, — сказал вампир серьёзным голосом. — Даже если не муж, — махнул на него рукой Бан Чан, — то вы всё равно вместе. Я сразу почувствовал на тебе запах Бина, а уж как от него тобой пахнет, м-м-м. Чан прижался носом к волосам Чанбина, и никто даже не удивился этому жесту. Один Бин недовольно закряхтел, но не сделал попытки вырваться. Минхо такое не понравилось. Он одним скачком оказался между с ними и Чанбина собой загородил. — Руки, — сказал от шипя. У Со за его спиной чуть инфаркт не случился, когда он услышал эти собственнические нотки в шипении его вампира. — В сторону моей стаи даже смотреть запрещаю. — Эй, Хо, — возмутился Бин за его спиной, и вампир повернулся к нему. И тогда на его лице не было уже той агрессии, что секунду назад перепугала целый холл народу. Теперь он смотрел на Бина с нежностью и участием. Знаете, как на человека, на которого ему не наплевать. У Чанбина взгляд тяжёлый и взволнованный, Минхо слышит как бьётся его серце. — Не разговаривай так с моими друзьями. — Это ты не позволяй им так поступать с тобой. Он знает, что ты занят, но всё равно лезет к тебе, словно ты принадлежишь ему, — у Минхо тон совсем не злой, лишь немного расстроенный, потому что за его Бина ему обидно. Он собирается защищать его даже против его воли. — Ты хочешь уйти к нему? — Что за глупости? — удивился Чанбин. И никто из них двоих даже внимания не обратил, как вся группа сбравшихся здесь молодых людей столпилась рядом с ними и слушала внимательно. Ну а что? Не каждый день появляется возможность своими глазами увидеть семейные разборки Со Чанбина. Тот человек вообще несговорчивый. Позволяет только хёну его милашить, да с Феликсом общается хорошо. А так собака собакой. Не рычит, но орёт знатно. Бан Чан вот его крик на Сынмина с пятого этажа услышал. Сынмина не жалко уже даже, уши его тоже. Тот сам каждый раз напрашивается. — Никакие не глупости, — шипит Минхо и за руку Бина хватает. — Он нюхал твои волосы, как будто ты его щенок. — Ну то, что Чанбин — собака, это правда, — кивнул сам себе Сынмин. Он, конечно же, тоже следил за их диалогом. — Ты же мой котёночек, — Минхо проигнорировал высказывание администратора, и взял лицо Чанбина в свои ладони. — Ты же даже с Оракулом подружился. — Ты подружился с ним? — радостно спросил Феликс, а Сынмин разочарованно простонал. Он отдавал Бину этого несносного котёнка с расчётом на то, что тот будет вечность терпеть его ужасный характер. Он полез за кошельком и достал пару купюр, которые сунул довольному Феликсу. — Я знал, что вы найдёте общий язык. А Минхо вообще по-барабану на зрителей. Перед ним Чанбин, и этого гораздо больше чем нужно. — Давай дома поговорим, — успокаивающе просит его Чанбин. Ему говорить неудобно — Минхо всё ещё сжимает ладонями щёки. — А когда ты придёшь домой? — спрашивает Минхо, улыбаясь теперь во все клыки. — Когда закончится рабочий день. — Снова вечером? — улыбка с лица Минхо сплала мгновенно. — А с тобой нельзя посидеть здесь? — Нель… — Можно, — перебил Бан Чан Чанбина. — У Бина свой кабинет, вы никому не помешаете. Минхо зашипел на оборотня злобно: — Не перебивай Бина, когда он говорит. — Да-да, точно. Извини! — Тогда я посижу с тобой, — кивнул Минхо, словно они всё решили. — Пошли. И вампир взял парня за руку и повёл в сторону лифтов.***
— Нет, ну если они ещё не встречаются, то скоро точно начнут, — качает головой Феликс и улыбается Сынмину. — Поспорим? — Ставлю пятьдесят тысяч, что они не начнут встречаться в этом месяце. — Пятьдесят, что начнут на этой неделе, — азартно ухмыляется Феликс, и они пожимают руки, и получают подзатыльники от Бан Чана. — За работу, парни, — а сам Феликсу шепчет. — Пятьдесят, что начнут встречаться в ближайшие дни.***
— Зачем ты пришёл сюда и, Боже, что на тебе надето? Где ты достал это? — Бин осторожно подёргал за край пиджака Минхо. — Я устал сидеть дома один и решил съездить к тебе, — улыбнулся Хо. — Ещё, хотел взглянуть на этого твоего Бан Чана. Всё таки будешь ходить на работу в моей одежде теперь. — Я и так хожу на работу в твоей, — простонал Бин и голову на стол уронил. — Ты таскаешь все мои вещи, так что считай, что гардероб у нас общий. — Нет, всё равно надо как-то ему показать визуально, что он не может больше подходить к тебе ближе, чем на метр, — Минхо начал задумчиво расхаживать из одной стороны в другую и обратно, пытаясь придумать способ. Чанбин продолжал безжизненно лежать на столе и делать вид, что умер. Прошла пара минут равномерного стука каблуков ботинок Минхо, когда тот воскликнул: — Встречайся со мной! Чанбин даже дёрнулся, честно. Он поднял голову и испуганно уставился на вампира, в надежде, что тот шутит. Тот выглядел совершенно серьёзно и на Чанбина напало чувство неизбежности: — Господи, за что мне это наказание, — простонал он и встал из-за стола. — Я ухожу. — Куда? — удивился Минхо. — Я пойду спрыгну в лестничный пролёт пока не поздно, — уверенно говорит парень и руку к дверной ручке протягивает. Минхо успевает перехватить её. — Правда? Зачем? — для Минхо это ни капли не серьёзно. Если Чанбин спрыгнет — он полетит за ним и либо успеет поймать, либо сделает из него вампира. В его сознании нет ни одного сценария, в котором Чанбин бы умер — он всегда рядом и готов спасти его. — Я спрыгну, чтобы больше не слышать таких бредовых идей, — говорит уверенно Бин, а потом вздыхает тяжело, — Ну зачем нам встречаться? — А что такого? Ничего же не изменится. Просто будешь говорить людям, что занят, — разложил для себя всё по полочкам Минхо. — А если я полюблю кого-то и захочу быть вместе с этим человеком? Что мне тогда делать? — Хороший вопрос. Ты можешь полюбить меня, — Минхо решил проблему Бина как лёгкий пример на умножение однозначных чисел. Действительно, в чём же проблема? — Ты свихнулся? Как я смогу просто так полюбить тебя? — взорвался Чанбин. — Ты думаешь, что это так просто? Выбрал человека и люби себе на здоровье? Нет, Хо, так это не работает. — А как тогда работает, Бини? Что такое любовь? — Минхо держит Бина за руку крепко и пытается донести до него мысль. Пытается сделать так, чтобы тот понял истинную причину, почему его сердце бьется так часто и сильно, почему кровь циркулирует по его организму с правильной скоростью, почему Ли выглядит так хорошо рядом с ним. Он хочет, чтобы Чанбин понял, откуда же этот чёртов румянец на его щеках. — Любовь — это желание заботиться и защищать, желание быть рядом и чувствовать тепло друг друга. — Я тёплый из-за тебя, Со Чанбин, — честно сказал Минхо. — Рядом с тобой я оживаю. — Да, именно это и есть любовь, — кивнул Чанбин. — Когда тебе тепло и хорошо, когда ты чувствуешь… Чанбин замолчал, когда понял слова вампира. Сердце его забилось ещё быстрее, румянец вмиг окрасил лицо в нежный оттенок красного, и дыхание сбилось. — Что ты только что сказал? — Когда вампир любит кого-то, он начинает оживать, Чанбин, — серьёзно сказал Минхо. — Когда кто-то любит вампира, он становится его семьей. — Но я не… — Чанбин, я слышу твоё чертово сердце! — Минхо не сдержался и закричал. — Я всегда слышу его. — Я не знаю, что это значит! — заорал не хуже вампира Чанбин. — Я никогда не любил! Может быть у меня аритмия! — У тебя чувства ко мне, Со Чанбин. У нас чувства друг к другу, — честно сказал Минхо и приблизился к парню. — Ты веришь мне? — Я ничего не понимаю, я не знаю. — Зато я знаю. Твоё сердце сейчас из груди ко мне в руки выпрыгнет. И всё из-за того, что я рядом. Поверь мне. Чанбин и сам знает, что сердце у него как на батуте скажет из пяток в грудь и обратно. Поверить вампиру жуть как хочется. — Позволь мне… — прошептал Минхо и наклонился к губам Бина. — Сделать это. У вампира дыхание тёплое, и ложится оно на губы парня согревающим одеялом. Как то одеяло, под которым они спят каждую ночь. Чанбин думает, что не раз оказывался к Минхо так близко, но никогда ему не было так жарко внутри, как сейчас. Никогда ему не было так страшно из-за желания быть ещё ближе. Чанбин молчит, и Хо сдерживать себя больше не может. Он прижимается к его губам и целует медленно и горячо. Губы словно огнём обжигает, но никто не может позволить себе отстраниться. Чанбин как-то задумался — какого это целовать вампира? Не мешают ли клыки? Он спросил у Хо тогда, какого это. А Ли рассмеялся и предложил показать на практике. Чанбин смутился жутко и сбежал, а зря. Не сбежал бы тогда, уже давно знал бы, что целовать вампира очень круто и приятно. Клыки не мешают от слова совсем. Минхо сжимает крепче талию Бина, а тот в ответ за плечи притягивает вампира ниже к себе и целует сильнее.***
И где-то за кадром стоят Феликс и Сынмин, передающие Бан Чану его выигрыш — сто тысяч вон. Тот, как оказалось, к реальности оказался ближе всех.