Под грохот петель и трухлявых балок, вылетела дверь, погребая под собой обоих охранников. Раздался громкий басовистый рык, и в дверном проёме показался силуэт того, кто положил каждую живую тушу в этом здании. Самый страшный кошмар для всех живущих в Неваде. Чёрная Смерть, имеющая своё собственное имя.
Испуганный человек в ковбойской шляпе жался к стенке, пытаясь слиться со стенкой. Он боялся этого урода, боялся до смерти. По его щекам катились слёзы ужаса и истерики, он не хотел умирать.
Убийца уже перед ним. Он смотрит на него, дышит ему в лоб, уже совсем близко. Трус решается подать свой робкий, осипший от ужаса голос.
— Н-не... Не убивай м-меня...
Убийца остановился, глядя на Шерифа. Он смотрел ему в глаза, ожидая чего-то. Казалось, ему безразличны мольбы Шерифа, но почему он тогда остановился?
— П-прошу... Б-бери, что захочешь, но не убивай меня...
Убийца хмыкнул, после чего резко схватил Шерифа за грудки и рывком поднял на ноги. Тот вскрикнул, автоматически оперевшись о мощную грудь оппонента из-за сильного толчка. Руками он ощутил сердцебиение ренегата и замер. Он никогда ещё не был так близко. Он был слишком близко к нему,
слишком близко. Это было что-то невероятное. Почему он его до сих пор не убил?
Размышления прервались тем, что Шериф ощутил обжигающе горячее дыхание наёмника на своей шее. Он сделал несколько коротких вдохов, принюхиваясь, будто огромный зверь, после чего убрал маску, оголив свой изуродованный рот. Шериф завороженно смотрел на него, чуть протягивая руку в неосмысленном любопытстве, попытке дотронуться до чужой железной челюсти. Убийца не возражал позволяя коснуться своего уродства. Шериф коснулся её кончиками пальцев, начав гладить, будучи в непонятном трепете.
Убийца нагнул голову, и рука Шерифа перешла на его голову. Ковбой наконец-то пришёл в себя, начав с осторожностью гладить голову.
— Ты... Ты такой... Такой странный...
Послышался тихий рык, и Шериф поспешил исправиться.
— Н-но это не делает тебя плохим, верно?.. Послушай, я.. Я могу дать тебе денег, еды, ещё что-то.. Просто не убивай меня..
Еда. Нужна еда. Не упустить его. Ни в коем случае.
У Шерифа чуть захватило дух, когда Хэнк заставил его облокотиться о стол, нагнувшись ближе. Возможно, в голове убийцы что-то щёлкнуло, и он решил поиграть со своей жертвой. Решил побаловаться со своим званым ужином, как кошка с ещё живой мышью.
Нагнув голову, он стал принюхиваться к чужому запаху, постепенно почувствовав приятный аромат мужских духов, вперемешку с потом. Облизнувшись, ренегат принялся проводить языком по чужой шее, слизывая приятный вкус, чувствуя, как дрожит жертва игрищ, чувствуя, как крепче сжимаются её пальцы на чужих предплечьях, и как она тихо начинает постанывать из-за касаний к эрогенной зоне. Это было приятно, и что самое главное-вкусно. Не выдержав, киллер укусил Шерифа за шею, увидев вместо неё сочный стейк, но вскрик Шерифа заставил его вырваться из своих голодных фантазий, и он разжал зубы. Видя, что из некоторых дыр от зубов идёт кровь, он стал мягко её слизывать, обнимая Шерифа и проходясь левой рукой по его спине, чтобы тот не истерил.
Зализав раны, он немного потёрся о чужой подбородок макушкой, чем вызвал удивление со стороны Шерифа, а сам полез дальше. Поскольку, эта поганая одежда ему мешала, он взялся за неё руками, после чего с треском разорвал на две половинки, вызвав вскрик, полный испуга и негодования одновременно. Он предупреждающе рыкнул, и бедолаге Шерифу оставалось только молчать и терпеть.
Тело пахло ещё приятней, чем шея, поэтому по нему быстро загулял проворный язык убийцы, который задевал всё, что можно и нельзя. Самыми чувствительными точками оказались соски несчастного, и после прикосновения к ним, Шериф жалобно застонал, не зная, куда деть руки от этих непонятных ощущений. Хэнк помог: положил его руки к себе на плечи, после чего продолжил ласкать чужое тело, порой потираясь об него своей наглой мордой.
— Х-Хээнк...
Сквозь стоны позвал его Шериф. Киллер поднял голову, глядя на раскрасневшегося Шерифа, который тяжело дышал, держась за его плечи.
— М-можно я...
Он не договорил. Хэнк понял его и осторожно отпустил. Шериф сам снял с себя всю нижнюю одежду, оставив лишь свои тёплые носки, так как на холодный кафельный пол голыми ногами лучше не вставать, и в своей извечной ковбойской шляпе. Он осторожно коснулся пуговицы на плаще Хэнка, и тот лишь спокойно кивнул.
Шериф расстегнул все пуговицы, открыв своим глазам водолазку, которая обтягивала все рельефы прекрасного мускулистого тела. Он просто влюбился в него с первого же взгляда. Обняв чужое и такое большое тёплое тело, Шериф прикрыл глаза и улыбнулся. Но вот после того, как его легонько ущипнули за правую ягодицу, он всё же отлип от него, становясь возле стола, ожидая дальнеших действий убийцы.
И тут, на Хэнка нашёл сильный приступ зверства. Он накинулся на чужое тело, начав жадно покрывать его засосами и мощными укусами. Он царапал его тело, наслаждался воплями от боли со стороны Шерифа, и будто пытался сделать всё, лишь бы эти вопли не прекращались. Жадность до тела усилилась, возникла потребность в совокуплении, половой член колом поднялся в штанах. И всё это Хэнк хотел сделать со слабеньким тельцем под собой.
Шериф даже одуматься не успел, как его уже перевернули на живот. Послышался лязг пряжки на ремне, после чего рык облегчения. Ко входу пристроился крупный половой орган, который уже весьма сильно пульсировал, а на головке, в области щели, образовалась капля предэкулята. Бедный, бедный, Шериф, ты не знаешь, что ждёт тебя дальше...
Послышался смачный плевок, склизкие звуки, после чего в несчастный зад Шерифа требовательно вторгся крупный орган. Шериф завопил от неожиданной боли, сопротивляясь чужим действиям, но услышав грозный рык за спиной, лишь испуганно всхлипнул и замолк, пытаясь не умереть от такой зверской боли. Движения были быстрые, несмотря на узость Шерифа, сильные, и вызывали не только боль, но и что-то такое, что постепенно становилось приятным, затупляя боль.
В спину Шерифа вновь вцепились мощные клыки, прокусываю нежную плоть. Вызвав кровоток, ренегат принялся слизывать кровь, урча от нездорового удовольствия. Он снова и снова кусал его, царапал, издевался, как мог, наслаждаясь чужой кровью. У бедного Шерифа перед глазами всё поплыло. Он будто провалился в какую-то бездну боли и холода. Но один хлёсткий удар когтями по руке заставил его вскрикнуть и очнуться.
Спустя какое-то время, бедняга не выдержал и кончил, после чего послышался громкий скулёж, рычание, и его бёдра стремительно прижались к бёдрам киллера, пока его пульсирующий член извергал мощный поток семени внутрь Шерифа. Он нагнулся ближе, глядя в заплаканные чужие глаза, в то время, как пелена безумия от него отступила. Он наклонился поближе, нежно поцеловав Шерифа, если это можно было бы назвать поцелуем из-за особенностей лица Хэнка, бережно проводя языком по его дёснам, зубам, внутренним сторонам щёк и языку, который он сплетал со своим в медленном танце. Шериф вскоре успокоился, пытаясь отвечать на поцелуй и положив руку на щёку убийцы, пытаясь меньше вздрагивать.
Вскоре, убийца сжалился и вышел из нутра измученного бедолаги, взял в руки небольшую тряпку, оставшуюся от чужой одежды, и вытер свой половой член и живот Шерифа, после чего отбросил уже грязную тряпку в сторону и стал приводить себя в порядок. Шериф же тяжело дышал, не в силах встать.
Вдруг, Хэнк вновь повернулся к нему, облизнув клыки. У Шерифа немножко сердце в пятки ушло. Он знал этот взгляд, знал, что это к добру не приведёт. Это был взгляд каннибала.
Голодного каннибала. Хэнк приблизился к нему, достав нож. На этом моменте Шериф чётко и ясно осознал, что живым он из этой комнаты не выйдет. Нож ласково прошёлся по его брюшной полости, вызвав лёгкое кровотечение. После чего убийца отложил его, а сам облизнулся и вцепился клыками в чужое плечо, начав отдирать с него плоть. Шериф вновь зашёлся воплями, звал на помощь, но никто его не слышал.
Ренегат безжалостно отдирал куски плоти вместе с костями, поглощая их, перемалывая всё, что только в его рот попадало. Он спокойно вгрызался в жёсткие мышцы груди, пожирая их, вытягивая оттуда кости и тоже с треском пожирая. Шериф почувствовал, что сознание покидает его, и последнее, что он увидел, было то, как Хэнк достаёт его сердце и делает финальный укус, поставивший точку в жизни ковбоя.
Хэнк продолжал свою молчаливую трапезу, покуда не сожрал всё без остатков. От Шерифа осталось лишь его имя и потрёпанная ковбойская шляпа, уже с дыркой на месте значка-звёздочки, который Хэнк пожелал забрать с собой.
Сытый и довольный, ренегат направился на выход, чтобы завтра отправиться за новой целью. К тому же, он прихватил последние два трупа охранников, утащив их с собой. И ему не важно, кто это будет. Будет ли это Иисус, будет ли это Клоун, будет ли это простой МАГ-Агент, будет ли это хоть сам Аудитор. Хэнку плевать. Он. Сожрёт. Всех. Пока в Неваде не останется только он, он будет пожирать и пожирать, пока не уничтожит последнего живого. А когда и они кончатся, он начнёт есть себя. Как обречённо звучит, не правда ли? Но такова его жизнь, такова жизнь такого безумного каннибала, как он. И что будет завтра, лишь одним Высшим Силам известно. Остаётся только продолжать ждать, когда же наступит роковой день, когда
ОН. ВСЕХ. СЪЕСТ...
