Прожжённое время.

Токио. 18 ноября 2017.

— С выздоровлением, Госпожа. — главный врач клиники склоняет перед ней голову в глубоком поклоне. Перед той, которая младше неё в два раза. Перед той, которой самой впору припадать к её ногам — хотя-бы за одно то, что вытянула её с того света. Но не всё в этом мире соизмеряется достижениями, твоими заслугами и даже не толщиной кошелька — чего тоже не исключить. Природный дар убеждения, талант — буквально подминающий под себя всех и вся; именно он зачинатель и именно он прокладывает путь к получению истинного влияния, сводами которого окружена женщина перед ней. В Токио одиннадцатый час ночи. Её рабочий день подошёл к концу в восемь вечера, а она вынуждена быть на своём посту, ведь даже у заведующей ведущей клиники Японии нет выбора. В каком-то смысле этого выбора нет и у её молодой пациентки. Ризу Сано — госпожа и пленница своей фамилии, с отрешением лицезреющая ежедневный спектакль с отвешенными перед ней — преисполненными фальшивого уважения поклонами, скрывающими за своим услужением продиктованный инстинктами страх. На выходе, её спасительница почтительно придержит перед ней дверь; не подымая взгляда передавая её — под ответственность широкоплечего мужчины, ожидающего свою госпожу, согласно строго установленному регламенту. Гору — никогда не опаздывает и никогда не заставит себя ждать. — Льёт как из ведра. Раскаты грома сотрясают землю. Схожими на кровеносные сосуды искристыми ответвлениями, молния рассекает иссиня-чёрную тьму, как тонкую материю и кажется, небеса рухнут — и по воле разгневанных богов настанет её судный день. Даже так, верный стражник отведёт от неё кару, над головой предусмотрительно раскроет зонт и под натянутым его покровом укроется её личный армагеддон. Под ногами разлетаются брызги, отскакивают сливаясь в единый поток, бегут оживляя ливнёвки. На подступе к дороге, оградив отход к машине её встретит серъёзная колонна охраны. Свита, как по её мнению абсолютно излишняя, удвоенная по распоряжению сверху и созванная в случае чего плохо, заслонить собой супругу господина. Щелчком перед ней откроется задняя дверца. Обходительно, Гору поможет ей сесть в автомобиль, закроет зонт оттряхнув капли и кивком укажет остальным разойтись по машинам. Тёмный салон встретит Ризу привычной прохладой — система рассеивает свежесть с комфортной для слуха тишиной. Здесь роскошь. Здесь лаконичность. Здесь сдержанность. Строгость без визуального шума и каждый угол пропитан глубиной. В подлокотнике — пистолет, болеутоляющее и пачка крепких сигарет — убийственный набор для человека с антиподом размеренной жизни. Обстановка встречающая Ризу каждый, божий, день. Угнетающая и напоминающая своей схожестью — взрослая жизнь, из тех самых, толстых томов антиутопий. Не стихая ливень с треском бьёт в окна, безудержным потоком стекая по стёклам дорогого авто. — Госпожа С...— он замолкает от одного её взгляда, автопилотом переключаясь в невербальный режим. Гору — тот самый человек из фильмов, который является водителем главного героя и одним своим взглядом сквозь зеркало заднего вида, способен определить, что от него требует хозяин. Его высокие отношения с госпожой обусловлены и тем, что в отличии от предыдущих претендентов, даже зная конечную точку поездки, он часто переуточняет их пункт назначения вербально. На самом деле, в этой конкретизации и кроется его скрытый умысел. Ведь услужить боссу — его главная задача. Отличный сотрудник скажет непосвящённый. Только на половину скрытая под рукавом рубашки татуировка на его предплечье, ответит вам обратное. Как и то, что совсем не Ризу, тот самый босс. Гору — приставленный к госпоже цепной пёс, самой огромной преступной организации Японии «Токийская свастика». И этот вполне себе сдержанный и культурный с виду мужчина, при необходимости, легко и без колебаний сломает человеку позвончик и вырвет кадык. — Домой. — она всегда ему отвечает. Дом — слово отождествляющее гармонию и уют. Вызывающее тёплые чувства и ассоциируещееся с родным местом обретения душевного покоя и избавлением от негативной внешней суеты. Для кого-то это городская многоэтажка, куда возвращаясь с учёбы или с работы тебя встречает: голодный кот, заскучавший пёс, надоедливые братья или назойливые, но такие любимые дети. А может — небольшой дом за чертой города, пропитанный деревенским запахом, утренним холодом и росой на траве, где тебя примут родители и ждут скучающие старики. Ничего общего с этим, место куда едет Ризу не имеет. Её дом — это очередной каменный небоскрёб с бездушым фасадом из стекла. Чаще всего — пентхаус. Уровнем выше и этажом ниже, не имеющий, кроме их с мужем супружеской пары других жильцов и, круглосуточно контролируемый людьми Свастики. — Вы просили. — Гору всегда приносит корреспонденцию за день до официальной публикации, кладёт её на переднее сидение автомобиля, а после, бережно передаёт её лично в руки. Местные таблоиды редко пестрят сообщениями о Свастике, но когда это происходит, новость об этом всегда на первых страницах. «Семья известного в Японии профессора, доктора медицинских наук и практикующего врача Иошито Тамура, найдена зверски убитой в тридцати километрах от Токио, в порту Иокогама. На данный момент обнаружены тела пяти человек. Следствие не исключает причастности к этому делу преступного синдиката «Токийская свастика», во главе которого стоит Манджиро Сано». — Он отправил карательный отряд. — констатируется на пассажирском сидении. — Кто был во главе? — Простите госпожа, мне неизвестны подробности. — глупо надеяться, что он растреплется, а может он и правда не в курсе. Братья Хайтани — первое, что подсказывает её интуиция. С высокой вероятностью с этими бедолагами расправились именно они. Конченные садисты... Если Майки вбил себе в голову, что она пострадала по чужой вине, то развлекаться выходят именно эти двое. Учитывая, что с ней произошло, больше остальных страдала супруга Тамуры. Ужасное недоразумение... Могла ли Ризу как-то спасти этих людей? Однозначно — нет. Переживает ли, что они убиты из-за неё? Определённо — нет. Гложет ли её совесть? Ещё одно — нет. Жаль ли их ей? Да. Жуткие ответы перед лицом своей совести. Но когда так долго прибываешь в цикличности жестоких событий, сердце черствеет, неизбежно теряя всякую способность проявлять эмпатию. Может быть — это естественная защитная реакция организма подавляющая самоуничтожение? Или элемент адаптации перед фатальными последствиями своих худших решений? Кто его знает. Как вообще понять, в какой момент своей жизни ты совершила действительно огромную ошибку, что вынуждена всю жизнь иметь дело с последствиями своего выбора? Как понять, когда именно свернула не в том направлении и прожгла десять лет своей жизни? Вопросы, которыми задаётся каждый недовольный своей жизнью человек и в большинстве своём теряется в ответе. Когда на неё накатывает тоска — она закуривает. И делает это исключительно в машине. Дома у Ризу нет такой привилегии ибо сигарета будет тут же потушена. Изымая картонную пачку с подлокотника, она сжимает сигарету губами. К слову — из этой нездоровой троицы, только эта пачка принадлежит ей. И самое смешное в этой ситуации, что Майки — зная о её заначке, предпочитает их не замечать, отбирая папиросу только в своё присутствие. Внимательный водитель замечая действия своей госпожи, не отрывая взгляда от дороги, привычно протягивает ей зажжённую зажигалку и приспускает переднее стекло. Обычно он опускает окно рядом с ней, но сегодня хлещет дождь, а он как она знает — внимательный. Вспышка зажигалки, слабый дымок в ноздри и первая затяжка. — Ссс...фууу.. — выдыхая первый густой смрад, тело погружается в состояние лёгкого дурмана, сладкого и пьянящего ощущения, когда частично вырубается мозг, расслабляя и заполняя некую брешь в душе. Ехать ещё минут десять, а погода за окном и депрессивная атмосфера, так и просят поддаться воспоминаниям под шум дождя и монотонное безмолвие внутри чёрного салона. — Ссс...фууу — только горький запах, без всяких там ароматизаторов; обманчивое самовнушение и глупая вера в магическую силу никотина, что сигарета способна успокоить и унять нервную дрожь в коленях. Так что там происходит в фильмах, когда актёр закуривает в машине сигарету? Точно. Чаще всего уходит в себя. А почему бы и нет... Но тогда, чтобы все поняли, почему она выходит из клиники и почему вообще там оказалась, рассказ стоит начать с самого его начала. С начала, когда в дорогу её жизни круто вторгся дерзкий, черноволосый подросток.