Грех
27 июля 2022 г. в 00:25
В душном пространстве ночного клуба веяло сладостью пьяных феромонов, что источали захмелевшие, молодые тела. Вещество проникало душным флёром, аромата пряной корицы, меж лёгкие, оседая мелкими крупицами прямо по центру солнечного сплетения.
Музыка отдавала взрывными битами по ушным перепонкам, врываясь внутрь организма слабым землетрясением и улавливая ритм каждой пульсирующей частичкой под плотью. Хёнджин бросил полусонный взгляд в сторону уборной, где десять минут назад скрылась спина его парня. Либо же времени с тех пор утекло намного больше. Феномен пролетающих часов приобретал совсем другой окрас после нескольких опрокинутых стаканов коньяка и целого ряда огненных шотов, что на данный момент вобрали в свои узда всю власть над мужским разумом. Где-то вдалеке послышался треск разбившегося стекла. Кажется, это были те самые песочные часы, которые соединяли замкнутое пространство клуба с реальностью. То — что находилось вовне этих вибрирующих от музыки стен.
Впрочем, Хёнджин совсем не против стать беглецом. Сбиться с пути временного ориентира и слиться с теми радужными искрами, что плывут перед глазами. С последним глотком, видимо, опустился здравомыслящий рычаг, полностью избавляя его от тяжкого бремени размышлений. Пустота окружила непроглядной мглой место черепной коробки. Лишь вьющиеся мотивы громкой музыки и собственные скачки бешеного сердцебиения ощущает то, что ранее могло называться нормальным человеком. Хёнджин чувствует, будто от него осталась одна оболочка, а сам он где-то на периферии между запрещенной эйфорией и воротами рая.
Конечности расслаблено движутся вслед за музыкальными нотами, что улавливает слух. Хёнджин почти не осознаёт, что издаёт хоть какое-то шевеление, опрокинув голову и слегка приоткрыв губы, что помогает ему хватать больше кислорода. Становится слишком жарко. Слипшиеся глаза открываются дабы уловить приблизительное местонахождение и смочь вырваться из удушливого капкана людей. Он закрался в самую глубь сумасшедшего шабаша, став жертвой ненасытной толпы, которая нещадно двигалась и тянула за собой. Склоняла не отставать.
В один момент перехватывает дыхание, встряхнув разом все органы изнутри. Тревога закрадывается в вены, потому что в мыслях уже становится слишком тесно из-за поселившегося в них образа танцующей незнакомки. Один раз зацепившись взором, глаза больше не могут оттолкнуть от себя манящий облик, что резво веет блестящими волосами в непроглядной густоте толпы.
Одурманенный загодочностью женской фигуры, Хёнджин ненарошно ступает ближе, слепо шагая на поводу своего скрытого желания. Секундное помутнение, что просочилось мерзким ядом по сапфировым нитям. Выключенный рассудок, который не сумел остановить греховное предательство. Грязь окутала мужской силуэт, с каждым шагом погружая его всё глубже в болотную трясину.
Образ его парня, что недавно отошёл в туалет, каждое мгновение теряется в картине далёкого прошлого. Тёплые руки Минхо, что одаривали безграничной любовью. Его искренняя улыбка, что являлась для нормального Хёнджина настоящим светом посреди кромешной тьмы. Стираются из памяти даже крепкие объятья, сквозь которые Хёнджин ощущал себя по настоящему ценным сокровищем. Каждая частичка их совместной истории со скоростью срывается вниз. Всё кануло ко дну.
Испарилось в выпитом алкоголе и блаженстве белого порошка, который Хёнджин нашёл раньше ушедшего Минхо. Может, если бы они одновременно скрылись за той дверью, этого бы не произошло. Хёнджин не стал бы заложником соблазнительного пристрастия. Его верность не разбилась бы о этот лисий взгляд, которым на него заинтересованно поглядывала обладательница всего его внимания.
Но реальность, к сожалению, такова, что решила сблизить двух подвыпивших незнакомцев в этом пристанище душевного падения. И о отдалённом отголоске порядочности не может быть и речи. Прямо сейчас Хёнджин встаёт сзади женской фигуры, что чувственно двигает бёдрами, качая отточенные формы из стороны в сторону. Мужские пальцы, как когти орла, вонзаются в свою добычу, окольцевав в ловушке своих рук оголённые, стройные ноги. Фарфор её бледной кожи блестит под редкими вспышками света, что достаёт до низа танцпола. Такая хрупкая, кажется, он может сомкнуть пальцы вокруг её талии. Либо же это додумывается в пьяном бреде, при очередной попытке обхватить плотнее женское тело.
Она и не против. Совсем не против. Вьётся вокруг него словно пчёлка уловила сладкий запах мёда. Трётся открытой от короткого топа спиной, полностью прильнув к твёрдому торсу. До тесного жара в штанах. До пульсирующих висков, что вот-вот взорвутся от мигрени если не принять обезболивающую таблетку. И Хёнджин в курсе, что может ему сейчас помочь ослабить адскую ломоту, которая овладела каждым уголком его падкой сути. Нехитрой уловкой, мужская рука закрадывается спереди нежных плеч, плавно ведя раскрытую ладонь с линии ключиц всё дальше, до самого низа. Ласкающая волна отрезвляет утонувших в горячительных напитках бабочек со дна женского живота, спуская с её уст соблазнительный стон, когда пальцы Хёнджина очерчивают полукруг поверх её чувствительного места, ниже гладкого выступа ключиц. Он хватает женскую руку и прытким рывком поворачивает её лицом к себе, развеяв по воздуху шёлковый каскад каштановых волос.
С её губ еле успевает слететь негромкий стон, рождённый из чистого изумления. Она приоткрывает пунцовые уста, давая возможность заглянуть Хёнджину меж розовые губы, взывающие к его наступлению.
— Хёнджин. — громко выдыхает, с трепетом пропуская своё имя, будто скоро задохнётся если не сократит расстояние до минимума.
— Йеджи. — мгновенное соскальзывает краткий ответ и девушка сама первая прилипает мягкими устами к столь желанным чертам.
Он успел рассмотреть в её глазах то же желание, ту же жажду, которые усугубили положение его бешеного сердцебиения. Внутри образовались американские горки, запуская туда всё больше адреналина и живее наращивая алый поток. Огонь вспыхнувшего вожделения терзал женские губы, алчно хватая между зубами горячую плоть. Помада утратила чёткие границы, отпечатываясь коралловыми бликами на лице увлечённого Хёнджина.
Мышцы рук окольцевали в узкий круг слабые плечи, раскаляя поднимающийся по телу сладострастный зуд — ощущение физического преобладания. Язык срывает её вишнёвый вкус, такой свежий и насыщенный, что ему почти сносит крышу. Но Хёнджин не собирается останавливаться, твёрдо решив познать до мельчайших тонкостях эту кислинку. Взгляд опущен вниз и смоляные ресницы щекочат её яблочки щёк. Йеджи улыбается, подаваясь вперёд приятным ощущениям, что завязываются мучительным комом внизу живота.
Его напористость готова вот-вот слить их тела в одно целое. Она уже ощущает напрягшуюся, мужскую грудь, что стесняет её спекший бюст буквально до болезненных ощущений. Влажность, что проскальзывает через ряд его белых зубов, оставляет после себя услаждающую горечь. Распускаются жгучие ожоги по линии лебединой шеи, когда Хёнджин решает расширить площадь неисследованных мест.
Йеджи слегка опрокидывает голову назад, излучая полное согласие на то, чтобы Хёнджин спустился и ниже. Его губы двигаются бархатисто, но резко. Отражая ненасытность в своей жгучей напористости.
"— Прости, Минхо. — проносится в сознании, когда Хёнджин понимает, что не сможет остановиться. — Я надеюсь ты никогда об этом не узнаешь."
Слишком поздно жать на тормоз. Хёнджин хватает Йеджи за руку, и даже не бросив ни малейшего объяснения, он заставляет следовать за ним. Они вместе покидают толпу и исчезают за углом одного из запасных выходов.