Цепляясь за прошлое

Рипер был вне себя от радости.       Он нашел его!!! Нашел Гено! Вот, он, стоит прямо перед ним, с удивительно злым выражением лица, так непохожим на то, как злился его возлюбленный. Но после стольких лет, мучительно долгих лет, он объявился! И, хотя, его действия выглядели странно, пугающе, но жнец готов был простить этому скелету многое, очень многое. Это был Гено. И в черепе звучит песней Гено-Гено-Гено. А на скулах расцветает румянец. Еще несколько лет назад, Рипер бы удивился собственному поведению. Но сейчас…       Он не мог жить без Гено. Без этого чертового глюка. Без его любви и чрезмерной опеки брата, без ослиной упрямости и пренебрежения к себе во имя высшей цели. Не мог. А ведь Рипер начал общение только из интереса, обнаружив, что этот скелет попросту не умирает. То есть, он должен быть мертвым, но вполне спокойно существовал, говорил, мыслил… Это интриговало. Но поначалу Гено не хотел рассказывать свою историю. То ли из-за упрямой скрытности характера, то ли не доверял Смерти. Тогда Рипер решил быть таким же упрямым бараном и начал приходить на загрузочный экран каждый день. Сначала Гено это не нравилось. В конце-концов, у него был план, у него была решимость расправиться с Чарой! Он должен был покончить с геноцидом, с убийствами брата! Но когда буквально каждый день тебя навещает мрачный жнец с косой — ты начинаешь немного задумываться о том, что не успеешь и не сможешь ничего, ведь по сути, ты мёртв. Даже сам Смерть заинтересован заполучить тебя в свои руки! Но, постепенно, Гено привык к компании Рипера. Недоверие таяло, как снег под апрельским солнышком. А потом глюк таки рассказал о том, что пережил. Рассказал, о геноциде, познакомил с упрямо молчавшим до сих пор дитя, показал душу… А потом поведал о том, что общается сейчас с Сансом из этой временной линии. И все, казалось, шло хорошо. Санс, Папайрус и Гено нашли способ заставить детей перезапустить и пройти пацифист-рут. Как позже оказалось, они даже придумали, как вытащить глюка с экрана загрузки без последующих похорон. План был прост и гениален — Ирисково-коричный пирог, что мгновенно восстанавливает все здоровье! Риперу оставалось только радоваться за друга. Да, проводя время вместе так долго, скелеты крепко подружились. Но жнеца не покидала мысль, что все может пойти не туда…       Выбравшись с экрана, Гено быстро оказался принят. Но получив семью и друзей заново, он старался не забывать и о Рипере. Жнец часто наведывался к глюку, подолгу проводя время вместе, делясь новостями… И в один такой раз, Смерть услышал из уст друга то, что и стало моментом, когда все покатилось в тартарары. Гено сказал, что хотел бы продолжить эксперименты с Решимостью.       Казалось, он сходит с ума. А Рипер ничего не мог сделать, лишь смотрел на то, как Гено убивает себя этим наркотиком. Он просил, уговаривал, требовал… Но его не слышали. И жнец вновь и вновь натыкался на бетонную стену упрямства. В последствии, он винил себя за то, что не стал действовать жестче. Его силы бы хватило, чтобы запереть Гено. Чтобы тот больше никогда не посмел навредить себе. Но продолжал уговаривать…       А в один день, таймлайн Афтертейла с освобожденным Гено оказался недоступен. Его стерли, уничтожили… И Гено исчез на долгие года. Лишь тогда Рипер осознал, как сильно привязался к этому упрямому, твердолобому скелету. Зависимый — как Гено от Решимости. Он забросил свою работу, стал мрачен и тих, а потом и вовсе последовал примеру своей Ториэль и сбежал с небес. Он был разбит. А самое ужасное — он не сказал Гено о том, что любит его. Не сказал о болезненной привязанности. Не сказал «нет». Не попрощался… И винил-винил-винил себя, задыхаясь в этом чувстве. Тонул — и не пытался выплыть.       Нашел его Папайрус. Брат всегда будто чувствовал, когда Риперу было особенно плохо и приходил — словно знал, куда пойдет жнец. Но Смерть даже не удивлялся, в конце-концов, они были одним целым. И почувствовал укол совести, видя потухшие глаза Папайруса. Они говорили. Долго. И Рипер выговаривался, говорил-говорил-говорил, то, что держал в себе, так долго… Прятал от Пантеона и даже от собственного брата. От всех… Рассказал о Гено. О его исчезновении. О болезненной зависимости. А младший жнец слушал весь поток, понимая, что брату нужно выговориться. Лишь когда Рипер закончил, он задал очень простой вопрос: — Ты забирал его душу? Смерть почувствовал, будто его окатили холодной водой. Он не забирал душу! А раз Папайрус спрашивает, то и он тоже не делал этого. А это значит… — Он может быть жив… — пробормотал себе под нос Рипер.       И понеслись месяцы и годы бесконечного поиска. Жнец судорожно искал его, того самого, его Гено. Бегал по вселенным, искал, искал… И не находил. Гено будто бы не существовало. Время с ним, все воспоминания о решительном глюке начали казаться сладким сном, из которого слишком резко выдернули в реальный мир. Но жнец продолжал искать… Продолжал пытаться. Будто получил всю ту Решимость, что колол себе Гено. Всей душой он жаждал найти его…       Он почти отчаялся. Пропустил важную новость о странном уничтожении Госттейла — вселенной, где монстры были призраками. Не заострил внимание и на том, что души жителей умершего мира не пришлось забирать. А зря… Вскоре после этого, по Мультиверсу расползлась новость о том, что на арену сильнейших ступил неизвестно откуда взявшийся скелет, присвоивший себе звание разрушителя АУ. Говорили, что его целью было полное уничтожение всех миров. Он нападал быстро и внезапно — даже хранитель Мультиверса, Инк, мог проиграть этому скелету, не узнав всех карт в рукавах разрушителя. Все недоумевали, откуда он мог взяться… Но Риперу это не было интересно, до тех пор, пока он сам не встретил новоявленного разрушителя.       Жнец не узнал его сперва. Еще бы, сначала казалось, что Эррор — так назвал себя разрушитель — совершенно не похож на Гено. Но что-то завлекло Смерть в этом безумном скелете. И когда Эррор не видел его, жнец выманил душу глюка. Реакция была незамедлительна — в Рипера полетели алые кости, а руки оказались стянуты синими нитями. Но та информация, что Смерть получил от души скелета, оказалась бесценна.

Это была душа Гено.

Боясь потерять единственную зацепку о пропаже любимого скелета, Рипер перерезал нити косой, отпустив глючащее сердечко, увернулся от костей и бросился на Эррора. Тот, не имея слишком много опыта в подобном, да и не ожидав после нападения объятий, даже двинуться не успел, как оказался в руках Рипера. Тот зашептал какие-то глупости, просил прощения, умоляя остаться с ним… Эррор не выдержал эмоционального и тактильного напора и скатился в перезагрузку.       Смерть испугался. Он знал, что его прикосновения смертельны, но эта магия никогда не действовала на Гено… Неужели он убил его? Неужели он уничтожил то, что так долго искал? Плевать на то, что он не выглядит как Гено, плевать на то, что он уничтожает вселенные, что зовет себя по другому… Плевать!!! Он здесь, он жив!.. Был… Или все еще жив? Гено-Эррор не спешил рассыпаться в пыль и вновь являть жнецу душу — застыл на месте с искаженным выражением лица, без зрачков, будто его на паузу поставили. И только полоска сверху сообщала, что перезагрузка достигла сорока восьми процентов. Теперь сорока девяти… Пятидесяти… Рипер решил подождать. Возможно, в его новом состоянии, Гено нужно иногда подобное… Стоило дождаться окончания этой штуки… Едва полоска достигла предела и показала сто процентов, как скелет вновь ожил. Испуганно и удивленно заозирался, будто забыл, где он. Наткнулся взглядом на Рипера, осторожно следящего за его действиями и едва не отпрыгнул от неожиданности. — Очередная ошибка? Что ты здесь делаешь?! — Риперу показалось, будто он сходит с ума. Вместо одного голоса он слышал несколько, разных тональностей, от дребезжаще-пищащего, до глубокой грубости. И эти голоса, будто говорили с разной скоростью, один не поспевал за другим, из-за чего казалось, будто игравшую пластинку заело, и она вынуждена повторять все по кругу. Но сосредоточившись, он услышал и в этой адской смеси тот голос, что главенствовал. Голос, что принадлежит Гено. — Гено? Я… Прости, я не хотел тебя напу… — начал жнец, но его перебил новый хор. — Меня зовут не Гено, идиот! Я Эррор! — казалось, будто тело Эррора хотело распаться на куски-осколки, когда Рипер произнес его имя. — Пусть так… — голос Смерти был полон смирения и терпения, — Ты просто забыл… Я помогу тебе вспомнить… Мы найдем твоего брата, и все снова будет хорошо… — кажется, все это только сильнее действовало на тело Гено-Эррора. Он схватился трехцветными руками за череп и мучительно простонал. — Убирайся вон, пока я тебя не стер, аномалия! — ломано зашипел он. — Нет, Гено, я не могу потерять тебя еще раз, прошу, давай поговорим… — и вновь Рипер чувствовал себя беспомощным. Его слова не доходили до Гено. Тот, как тогда, не желал слушать. И слова были бесполезны… — Убирайся к черту!!! — Эррор попытался открыть портал, балансируя на грани очередной перезагрузки. Но жнец хотел сказать еще… Последнее… То, что, возможно, вернет его Гено… Он надеялся на это. — Я люблю тебя! Это оказалось последней каплей. Эррор вновь провалился в перезагрузку. А Рипер мог лишь беспомощно смотреть на это… Гено… Неужели это все? Но… Почему Рипер не может сделать, то что должен был сделать еще тогда даже сейчас?! Почему не забрать Гено сейчас, запереть, оставить рядом, заставить принять любовь, заставить вспомнить… Заставить.       Это слово не ассоциировалось с любовью. Смерть ужаснулся этому осознанию. Ужаснулся себе. Это неправильно. Но Гено… Нельзя его оставлять! Но нельзя и заставлять… По крайней мере, он жив… И это лучше, чем то, что успел навоображать Рипер. Гено живет, пусть даже так, но он свободен и… Наверное, счастлив? Сложно судить об этом…       Приняв решение, жнец отправился домой. Впервые за несколько дней болезненной беготни, пожара эмоций, он ощутил прохладу спокойствия. Рипер знал, что примет ситуацию нескоро. И никогда не сможет смотреть на Эррора не так, как на Гено. Но его любовь обречена.       А после перезагрузки, Эррор так и не смог вспомнить, что говорил ему тот странный скелет в темных одеяниях...