***
Ледяной Собор величественно возвышался, простираясь в чистое небо. Его снежно-ледяное убранство торжественно блистало, предвещая хороший день. По крайней мере, на это надеялся сам Панталоне, поправляя стекла все также запотевающих очков. Бесчувственное солнце бледным диском озаряло округу, играя золотом на куполах и отливая синевой на мраморных колоннах. Температура после прошедшего ночью снегопада и не собиралась подниматься, вынуждая уткнуться носом в мех на пальто. Отдав папку водителю, Панталоне отдал приказ их передать Весте и вернуться. Хотя, в душе, он бы предпочел сам поехать, нежели сидеть на собрании. Но, устало вздохнув, он твердой походкой направился во внутрь, исчезая в синей тени главного входа. Знакомые коридоры были едва теплее улицы, но вели к главному залу, к счастью, отапливаемому. Судя по тихому разговору оттуда, он — не последний. И в правду — во главе длинного овального стола сидела Царица, не изменяя своему утонченному и внушающему уважение виду. Темно синее платье облегало её тонкий стан, переходя к низу в бирюзовый, блистая серебряными украшениями да росписью. Отяжеляла образ лишь темная корона да загадочная улыбка, прочитать которую было сложно даже спустя годы тесного общения. По правую руку от неё сидел Педролино, внимая её тихой, шелковой речи. По левую — Пульчинелла, слегка сонно соглашаясь с Её Высочеством. На вошедшего Панталоне практически сразу обратили внимание, приветствуя мягкой улыбкой и сдержанными кивками. — Душевно рад вас видеть в добром здравии, Ваше Величество, — кротко поклонился на входе Финансовый Гений, после приветствуя и предвестников. Заняв свое место подле мэра, он позволил себе расслабиться, переплетая тонкие пальцы. Светский разговор Царицы с Педролино его не особо интересовал, но, все же, Панталоне старался не абстрагироваться от него, стараясь подцепить любую важную для него информацию. Зал нескоро продолжил наполняться людьми: безвольной куклой сидя на руках робота появилась Сандроне, поспешным шагом вошла Арлеккино, плавно вступила в зал сонная Коломбина, твердо ступая явился Капитано. Позже, разглагольствуя появились Дотторе да Тарталья, едва ли не опоздал Скарамучча. Последней неторопливо вошла Синьора, сияя изнутри от гордости. Она несла в руках две небольшие драгоценные коробочки, изящно подступая прямо к трону Царицы, прежде чем преклонить рядом с ней колено. В зале повисла торжественная тишина, не нарушаемая даже шорохом одежд. Мягко улыбнувшись, Царица, чьей глаз не было видно в тени увесистой короны, взяла в руки верхнюю, на удивление поразительно легкую коробочку. Но стоило её открыть, как зал наполнился бледным светом, исходящем от Гнозиса Анемо Архонта. Продемонстрировав его всем собравшимся, Крио Архонт поставила его на подставку посреди стола, словно это было главным блюдом сегодняшнего дня. Следом открылась и вторая коробочка, источавшая сладкий аромат. Внутри лежали три удивительных деликатеса — подарок Царице от Синьоры. Светлые цветки Сесилии, заточенные в полусферы из нежнейшего желе из шелковицы, едва заметно золотились, отражали свет огней, словно граненные драгоценные камни. Что же, Синьора отличилась. Заняв свое место напротив Царицы, она первая, после Архонта, подняла бокал брюта, дожидаясь её слов. — Сегодня мы собрались в столь торжественный день дабы отпраздновать столь небольшой, но от того не менее важный шаг — в наших руках, заслугой прелестной Синьоры, отныне содержится Сердце Анемо Архонта. Так давайте поднимем бокалы за первую победу и за Синьору, — спокойным, но громким голосом объявила Царица, прокрутив бокал в руке. Подняв свои бокалы, каждый из предвестников поддержал речь правителя, прежде чем отпил из них. Трапеза началась в не напрягающей тишине, разбавляемой лишь постукиванием прибором. Спустя несколько минут начали светские разговоры, слушая которые, можно было составить обманчивое представление о Предвестниках, как о самых простых людях. — Но не стоит забывать и о следующих шагах, — напомнила Царица, наблюдая за пузырьками в шампанском, — В наших планах теперь значится Сердце Гео Архонта из Ли Юэ, — она взяла подарок Синьоры и надкусила, блаженно прикрывая глаза, — Благодарю, Розалина, это поистине необычный и вкусный десерт. — Гео Архонт не самый легкий противник, потому с ним не стоит сталкиваться напрямую. Да и, не смотря ни на что, я уважаю его за нашу прошлую дружбу, — продолжила Царица, — Синьора, Чайлд, я поручаю вам отправиться в Ли Юэ за гнозисом Моракса. Я верю в то, что вы сможете без лишних конфликтов справиться с этой задачей. — Это честь для нас, Ваше Высочество, — кротко кивнули предвестники. — Но позвольте узнать, почему вы отправляете сразу двоих? Тем более, Чайлда? , — отпив из бокала поинтересовался Педролино, — Разве для мирного решения конфликта нам не понадобится дипломатия? — Для того я и отправляю Синьору — она хорошо зарекомендовала себя. Чайлд отправляется на тот случай, если Моракс или его Адепты будут вести себя агрессивно, — терпеливо пояснила Крио Архонт, наблюдая за гнозисом Барбатоса. Панталоне, лениво отрезавший кусочек индейки, поперхнулся, услышав о следующих шагах плана Царицы. От первого шока, что, тем не менее, невозможно было разглядеть на его лице, и без того безвкусная пища и вовсе обесцветилась. Голод, оковами давящий на желудок, стиснул органы еще сильнее, вызывая легкую тошноту. Но его тарелка пустела быстрее, чем тарелки остальных. Он ел, ел и все равно не мог насытиться или почувствовать вкус еды. Ему казалось, что на месте желудка разверзалась черная дыра, поглощающая все. На самом деле, Панталоне уже давно жил с этим голодом. Но, все же, разливающееся в груди беспокойство он не мог объяснить чем-то логичным. Нет, Фатуи были в Ли Юэ, иногда заглядывали и Предвестники. Напрягал сам факт охоты за Гео Гнозисом, словно это могло как-то затронуть его самого. Но ведь он уже давно не появлялся на этих землях, отрекшись от них, как от чего-то греховного, способного очернить его всего. Панталоне плохо помнил земли Ли Юэ. Они представали изредка ему в кошмарах, что лишали всякой надежды выспаться. Плохо помнил он и людей, хоть и список с их именами все еще висел в его личном кабинете. Панталоне ненавидел все, что было связанно с территорией Гео Архонта, исключая торговлю и мору, что составляли часть артерий и вен денег этого мира. Так почему же ему так тревожно от мысли о гнозисе Моракса? Отложив столовые приборы, он откинулся на спинку стула, пытаясь абстрагироваться от этих мыслей. Дотторе, сидящий напротив, склонил голову набок, хищно улыбаясь на Панталоне. — Что-то ты странно притих, Панталоне. Переживаешь о чем-то?, — едким голосочком поддразнил он его. — Не стоит нагружать свои гениальные мозги размышлениями о том, что у меня в голове, друг мой, — слегка небрежно бросил ему в ответ Панталоне, — Вряд ли вам интересен план по разрушению экономики Ли Юэ, что так удачно совпал по временным срокам с планами на Сердце Бога. Между ними повисло напряжение. Дотторе цыкнул, понимая, что подловить финансового гения не вышло. Но интерес к этой персоне у него не пропал. — Неужто вы собираетесь подмять Ли Юэ под себя? , — переплел он пальцы, прежде чем умостил на них голову, — значит ли это, что жалование увеличится? — Исключено, Дотторе. По отчетам я наблюдаю, что финансовые потребности ваших организаций удовлетворены. Ваши эксперименты, конечно, вносят свой вклад в Фатуи, но я не вижу причин давать вам больше, чем сейчас, — не двинул и бровью Панталоне. — Что на счет детских домов?, — бросила на него колкий взгляд Арлеккино. — Вопрос финансирования детских домов я рассмотрю позже, — пожал он печами, наблюдая из-под полуприкрытых глаз за тем, как Дотторе кидает ненавидящий взгляд на хмыкнувшую девушку. Тихая трапеза подходила к концу. Неспешно предвестники покидали Ледяной Собор, оставляя лишь Синьору с Чайлдом наедине с Царицей. Голова Панталоне тяжелела от мыслей. Дотторе — проницательная крыса. И это не повод гордиться. Конечно, Панталоне сначала запросит отчеты по расходам детских домов и статистику, лишь потом, исходя из результата он будет решать этот вопрос. Хотя, скорее всего, он передаст это дело Весте, а сам возьмется за Ли Юэ. Ли Юэ, Ли Юэ… Все мысли только и крутятся вокруг этого проклятого места. Панталоне хотел бы сейчас уехать домой и завалиться спать, но он садится в машину, что везет его к офису. Водитель коротко отчитывается о том, что передал документы Весте и она уже взялась за разработку плана. Это радует. Здание офиса внешне больше напоминает жилой дом, отделанный по последним тенденциям архитектуры и дизайна. Огромные витражные окна пропускают внутрь свет, играющий сотней разноцветных зайчиков на стенах. Работники его комиссии снуют по коридорам, копируя документы или относя их на подпись. В кипящей атмосфере он расслабляется. Вопреки ожиданиям, он вовсе не работает в здании банка — ему по душе быть вдали от этого. На третьем этаже он сталкивается с Вестой, что, держа в руках лист с его записями, совсем не ласково разговаривает с бухгалтером, чье лицо было смутно знакомо. — Что здесь происходит?, — незаметно появляется он рядом с ними, нависая массивной тенью. — Господин Панталоне, — кротко кивнула головой Веста, опередив бухгалтера, что легко поклонился ему, — Николай пару часов назад прибыл из Ли Юэ с отчетами, — бросила она на последнего недобрый взгляд бледно-бирюзовых глаз, — И в отчетах есть ошибки. — Конкретнее, — похолодел тон Панталоне, из-за чего Николай нервно сглотнул. — Я подозреваю фальсификацию отчетов, раз в трех из них сумма разительно отличается от той, что должна быть, — выдохнула она, — эти отчеты сейчас у вас в кабинете. — Николая под стражу до выяснения обстоятельств, ты — со мной в кабинет, — распорядился Панталоне, слегка оттягивая плащ. Не дожидаясь её кивка, он пошел дальше, краем уха улавливая как Веста передает его приказ охранникам и, торопливо цокая каблуками, идет следом. — Для чего тебе мои записи? , — интересуется он, когда она почти равняется с ним. — Ой, — хлопает себя по лбу Веста, — я шла распорядиться к дипломатам по поводу торговца, но по пути встретила Николая. — Ясно, — без интереса продолжает свой путь. Ли Юэ вновь заполоняет его мысли. От этой страны одни проблемы. В кабинете Панталоне царит уютное тепло от работающих батарей и кофейных оттенков интерьера. Мимолетно скользнув взглядом по, снимающего с себя плащ, финансовому гению, Веста первым делом направляется в уголок отдыха, где заваривает крепкий кофе господину. Взяв чашку кофе и глазные капли, она возвращается к Панталоне, что уже сидит за столом, изучая отчеты. — Ваш кофе, — подставляет она ближе чашку, — ваши капли для глаз. Подняв на неё уставший взгляд, он хмыкает, с веселыми огоньками в разноцветных глазах, улыбаясь. — Ты серьёзно будешь напоминать мне каждый день об этом? , — беззлобно спрашивает он, едва посмеиваясь. — Конечно, Панталоне, — опускает она формальности, — будем честны — ты же и не собираешься следить за собой. Просто будешь терпеть и боль, и дискомфорт. Так ведь нельзя. Панталоне вздыхает, признавая поражение. В его разноцветных глазах отражаются окна. Удивительное зрелище, которого удостаивается не каждый: его левый глаз — золотой, как солнечный диск или руда, его правый глаз — карминово-красный. Они до безумия красивы, но Панталоне ненавидит их, выступая на публике с полуприкрытыми глазами. Истории за этой ненавистью Веста не знает, да и лезть в душу ему не хочет — мало ли какие старые травмы могут разойтись. Но такому случайному перерыву приходит конец. Отпив кофе, он вновь берется за бумаги, внимательно читая их. — Боюсь, ты тоже была невнимательна, — хмурится он, — как у них количество ценных бумаг на покупку упало с примерных восьмисот тысяч до примерных семисот пятидесяти тысяч, когда не было трат? Я точно помню, что это был пустой период. — Прошу прощения, виновата, — отворачивается она, — Думаете, что мы имеем дело с хищением денежных средств банка? — Похоже на то, — подтвердил он, вчитываясь дальше, но вскоре отложил все эти бумаги, зарываясь пальцами в волосы, словно голову тисками сдавила мигрень, — отдай это нашим бухгалтерам — пусть проверят все и выделят все не состыковки. Запроси отчеты по детским домам в архиве и возвращайся. У меня есть разговор. — Будет сделано, — кивает Веста, подхватывая бумаги и выходя из кабинета слегка обескуражено. Панталоне нервно хватает чашку, отпивая остывающий кофе. Сейчас ему явно надо выговориться кому-то. Потому что его душит желание наведаться в страну, из которой он сбежал. А это — совсем не хорошо. Проходят добрые десятки минут, за которые он успокаивается, сидит в кресле, подняв лицо к потолку, прикрыв все еще зудящие глаза. Веста возвращается запыхавшейся, с лихорадочным румянцем от физической активности. — Документы отдала, отчеты запросила, — садится она сбоку от его стола на диванчик. — Хорошо, — отстраненно подмечает он, замолкая. — Тебя что-то беспокоит. И это не хищение денежных средств, — начинает она осторожно. — Верно. Как ты думаешь, может ли зверь, рожденный в клетке, но познавший сладостную свободу вернуться в неё? , — переплетает он пальцы, слегка съезжая с места. — Смотря какая это клетка и какое животное, — подводит и она взгляд к потолку, — птица не вернется и в золотую, собака, если её любили в клетке, может вернуться, но коты любят свободу и не вернутся туда ни за какие коврижки. Ты не похож ни на птицу, ни на собаку, но не мне судить о тебе — я не знаю тебя настолько, насколько знаешь ты себя. Повисает неловкая тишина, в которой слышно как кто-то ходит за дверью. — Это, тем не менее, связано с Ли Юэ? , — догадывается она. — Мг, с Ли Юэ, — тяжело вздыхает мужчина, — Синьора и Чайлд отправятся за гнозисом Гео Архонта и это меня беспокоит. — Тебя беспокоит судьба всего после этого или сам Моракс? , — вскинула скептично бровь она. — Я не знаю, — признался Панталоне, тяжело уронив голову. Тяжело вздохнув, он взял капли, снимая очки. Веста разлеглась на диванчике, радуясь отдыху. Весь день она решала дела комиссии, раздавая указы и сверяя документы. От всей этой беготни гудели ноги и трещала голова, но Панталоне, всецело, был важнее. Внезапная идея настигла её. — Панталоне? А почему бы тебе не направиться в Ли Юэ, скажем так, «по делам о хищении денежных средств»? Ты давно там не был и не проверял работу банка, да и в «отпуск» ни разу не уходил. Это не оторвет тебя от работы, но позволит наблюдать за всем. Может это тебе поможет? , — раскрыла она резко глаза, заставив мужчину вздрогнуть. — Отправиться в Ли Юэ по работе, но быть на передовой событий… — задумчиво он потер подбородок. Послеполуденное солнце безучастно опускалось все ниже. За стенами кабинета все также сновали люди. Только разноцветные глаза Панталоне таили в себе загадочные огоньки предвкушения.Глава Первая. Вести.
5 августа 2022 г. в 21:16
Примечания:
Приятного прочтения.
Небо смеялось, звеня прозрачными снежными осколками над холодной столицей. Температура здесь, порой, опускается еще ниже температуры Драконьего Хребта, что доставляет свои неудобства городу. Вечерний снегопад неожиданно настиг его на пути из архива домой, чаруя случайных свидетелей сия картины. На темные, отливающие синевой, волнистые пряди приземлялись хлопья слипшихся снежинок, они же оседали и на меховой воротник дорогого плаща, пытаясь скрыть в побелевшей округе его присутствие. На секунду зябко поежившись, мужчина поправляет плащ чисто механически, стряхивая снег. В ту же секунду над его головой раскрывается зонтик, что почетно держит преданный слуга, не иначе.
Белесый пар вырывается из бледных губ, стекла очков запотевают, вынуждая снять их, осматривая округу мутным взглядом. Глаза жгло, словно в них кинули горсть песка, от чего он щурился, устало потирая веки. Сбоку что-то промелькнуло, равняясь с ним.
— Господин Панталоне? , — как всегда обеспокоенно обратилась к нему секретарь, кутаясь в свой плащ, — Вы сегодня не пользовались каплями для глаз?
— Я забыл. Трудно удержать в голове такие мелочи, когда так много важной работы, — беззаботно улыбнувшись, отмахнулся он.
— Ваше здоровье — не мелочь, — её голос стал ниже и грубее. Перехватив поудобнее папки с документами, она быстро достала блокнот и ручку, — Я внесу в список дел ежедневное напоминание о лекарствах.
Панталоне беззвучно усмехнулся в кулак, заприметив её колкий взгляд, за которым скрывалось беспокойство. Но сколько же раз он говорил, что её беспокойство — напрасно?
Подняв взгляд на темное небо, он вновь утонул в гудящей пустоте собственного рассудка. Сегодня и в правду был нелегкий день, наполненный работой над архивированной документацией. Все эти планы торговли, «игры» на мировом рынке, анализ результатов прошлых лет ради наиболее удачных ходов в будущем и настоящем — все это кружило голову, заполняя мысли целиком. Неудивительно, что, оторвавшись от работы, Панталоне чувствовал смятение и отголоски потерянности. Как давно его жизнь превратилась в побег от реальности в мир цифр и бумаг? Он устало потер переносицу, привлекая внимание Весты, что все также неспешно шла рядом, по-детски загребая носками сапог снег. Губы невольно растянулись в мягкой улыбке, что сквозила добродушием и усталостью.
— Ваша машина готова, — напомнила Веста, отдавая ему одну из папок. Даже несмотря на то, что ночь давно раскрыла свои крылья над Снежной, финансовому гению страны еще предстоит работать, — И, пожалуйста, не забудьте лечь спать до наступления рассвета. Ваши синяки под глазами уже тяжеловато оправдать освещением.
Она говорит это отстраненно, практически на рефлексах, но в живом взгляде он видит искренность. Все же, он не ошибся, впустив её в свой узкий круг людей, которым он может доверять. На его глазах маленькая девочка с размашистым почерком выросла, превратилась, словно утенок из сказки, в уважаемую леди, что предано исполняет каждое поручение. Пожалуй, она стала действительно хорошим помощником и под… нет не подругой — другом.
— И ты не засиживайся допоздна. Кто будет мне помогать, если ты будешь сонной? , — кивает он в ответ. У каждого Предвестника есть такой человек. Это довольно сложная система, что позволяет управлять всей организацией. Обычно доверенными людьми становятся те, кто в комиссиях занимают место правой руки Предвестника: секретари, как у Панталоне и Пульчинеллы, генерал, как у Педролино, или заместители, как у Арлекино и Дотторе. Про остальных он особо и не слышал, не замечая их помощников на собраниях. Доверенный человек, пусть никогда и не смог бы достичь уровня Предвестника, но стоял на несколько голов выше остальных членов Фатуи, занимая места как главы Комиссии, так и временной замены Предвестника.
Садясь в машину, он бегло осматривает документы в папке, не зацикливаясь на тексте, который расплывается перед глазами. Он не сразу замечает, что машина начала движение, мягко шурша шинами по хрустящему снегу. Случайные прохожие отшатываются от дороги, удивляются, как в первый раз — автомобили — дорогая привилегия сливок общества Снежной. Нигде по Тейвату больше не встретишь такой диковинки.
Темная улица, освещенная огнем желтоватых фонарей, укутанная снежным одеялом, навевала сон, что пытался сморить финансового гения. Но отдыхать еще рано. Недвижимой целью перед ним стоял Ли Юэ — торговая столица всего Тейвата. Разрушить экономику этой страны было столь заманчиво, сколько и невозможно, но отступать он не собирался. В такие моменты стоит отбросить правила политики и играть по-черному. Если страну невозможно обанкротить легальными путями — стоит нанести удар изнутри, разрушив шахтное дело, что издревле питает, словно золотая жила, все земли под Гео Архонтом.
Подведя взгляд к обивке потолка автомобиля, Панталоне зевнул, прикрывая изящной ладонью, облаченной в черную кожаную перчатку, рот. Подъехав к своему особняку, а по другому и не назвать этот дом, он на секунду скривился, ежась от холода за пределами автомобиля. Водитель услужливо открыл дверь, раскрывая зонт над головой Панталоне, провожая до входной двери. Поклонившись, мужчина исчез из виду, чтобы припарковать машину. Войдя в дом, Панталоне скинул слегка влажный от снега плащ, вешая его на сушилку.
В темноте теплого, от беспрерывно работающего отопления, помещения Панталоне расслабляет крепкие плечи, снимая резинку с волос. Темные густые пряди волнами рассыпались по плечам и спине, чернея паутиной на бледноватой коже, обнаженной кофтой без рукавов. Что-что, а вкусы у мужчины были специфичны: в стране, чье название уже отражало климат, он предпочитал свитера без рукавов, кутаясь затем в плащ с мехом. Разувшись, он расчесал пальцами волосы, заплетая их в ленивую растрепанную косу. Босиком, едва ли не вслепую, он побрел в спальню, чуть ли не забыв очки в кармане плаща. Свой дом, как не удивительно, он знает наизусть. Через пару шагов — поворот к резной лестнице, поднявшись по которой можно добраться до спален. Свет отчаянно не хотелось включать — глаза действительно устали.
Уже стоя около рабочего стола, он снимает кольца и перчатки, включая настольную лампу, что больно обжигает глаза. В зеркале шкафа он лениво рассматривает себя, прежде чем стягивает с себя свитер, позволяя коже покрыться мурашками, от чего живот сразу напрягается. Прохладно. Или Панталоне нездоров? В доме ведь не столь холодно, чтобы его знобило. Быть может, он вновь переутомился на работе.
Взяв из шкафа одежду, он направился в ванную, включая там тусклое бра, щадящим красноватым оттенком освещающее достаточно для того, чтобы не удариться и не перепутать гель с шампунем. Теплая вода, льющая из душа, болезненно опаляет кожу, грозясь оставить красноватые отметины, но вскоре озноб проходит, позволяя расслабить натруженные плечи и блаженно прикрыть глаза. Темные локоны пропитываются влагой, тяжело прилипая к спине. Как бы он не хотел сейчас тратить время на уход за волосами, он не мог — утром ему на собрание Предвестников при Царице. Слухи множатся о том, что Синьора все же овладела гнозисом Анемо Архонта. Это было замечательно, но встречи так отвлекали от дел…
Выходя из душа он лениво просушивал полотенцем волосы, неспешно натягивая на себя домашнюю одежду. Сейчас бы заварить чашечку кофе да уснуть на мягкой постели, но он заходит на кухню, ставя на плиту полный чайник. Тяжело вздохнув, он возвращается в спальню, в которой забыл очки с документами, но по пути забирает еще и пушистый плед. И вот, заварив чашку крепкого кофе, он садится в плетеное кресло, кутаясь в плед. В мягком свете лампы золотится кухня, от чего-то кажущаяся пустой, пусть и качество мебели бросается в глаза. Панталоне мог бы гордиться своим домом, что обогнал даже дом Пульчинеллы по убранству, но здесь редко когда появлялись гости. Деловые встречи он предпочитал проводить в ресторанах, совмещая приятное с полезным, а дружеские посиделки были редким гостем, да и то, чаще всего, проводились не дома.
Вчитываясь в текст отчетов за прошлые года, он делал себе пометки на листике, пытаясь отследить тенденции на рынках Торговой Столицы мира. Покушаться на железные шахты смысла не было, как и особо он не видел возможности вмешаться в товарооборот Кор Ляписа. Но вот редкий на рынках Ли Юэ Полуночный Нефрит мог бы стать первым шагом. Область добычи этой руды ограничена всего парой небольших скоплений на поверхности и крупной жилой под горой Ляншань. Из известных торговцев его агенты выделили лишь Шитоу из лавки «Загадки нефрита». Личность, конечно, небезызвестная, но и его можно как-нибудь устранить. Набрасывая первичный план, он выделил основные позиции: подавить торговца и оккупировать жилу. Тогда у покупателей не останется выбора — либо покупать на новых условиях, либо рисковать своими шкурами, пытаясь раздобыть хоть что-то из скоплений. Это будет маленький, но уверенный шаг для преломления экономики.
Отпив почти остывший кофе, Панталоне потер переносицу. Стоит запросить отчеты по исследованию Драконьего Хребта, богатого рудой Звездного Серебра. Уж больно давно он не слышал ни слова об этих экспедициях. Пометив на листике то, что это стоит поручить Весте, он вновь пересмотрел отчеты. Кор Ляпис… Кор Ляпис — этой руды навалом на территории Ли Юэ, но спрос все никак не падает. Кое-где промелькнули упоминания и других руд, слишком редко требующихся, чтобы заострять сейчас на них внимание.
За окном светлело небо, открывшееся расползающимися тучами. Что же, Ледяной Собор будет особо красив сегодня. Забрав документы, он направился в спальню, надеясь поспать хоть несколько часов. Все же, даже бессмертие не спасает от разрушения.
Утопая в мягкости еще прохладных одеял, Панталоне свернулся, обнимая подушку. Порой ему жутко одиноко, что в его доме, что среди окружающих людей. Он устал от этого. Устал еще давным-давно.