Порыв

Земля, покрытая шипами, Рука, тянувшаяся к свету. Я не хочу любить ушами, Я хочу увидеть лето. Лето то будет прекрасно, А земля нетронута. Лето то будет ужасно, А душа надломана. И в глазах уж будет мрак, И внутри покойный сад Мечт моих уж будет пуст, И ни единого словца Ты не словишь от меня. Ты не сможешь всё понять, Ты не сможешь то унять, Что давно таится в страхе, Что давно ютится в прахе Моих собственных желаний. Я ужасна? Может быть. Но не тебе меня корить. Этот храм лишь для меня, В этом храме я одна. Я одна в нём нахожусь Я одна здесь поглощусь В безобразии своём. Может, стоит им сказать? Может, стоит то унять И себя им дать понять? Но могу ли доверять?.. Странно это, все эти строки. Странно то, что те пороки Незамечено прошли Мимо улиц той души. Очень мило с их сторон Так безразлично Делать мне укор, Так нетактично Плечом задеть И так милонхолично Просто-напросто смотреть. Смотреть то в глубь, то на поверхность Смотреть то в небо, то на вечность. Но разве есть здесь тайный смысл? И разве нет той крайней мысли? Когда сквозь реки игл ты проходишь И сквозь простую ширму смотришь, Но и не видешь ничего, Лишь пустое и никчёмное там дно. Знаешь, я ведь вовсе не хотела Колечить собственное тело. Я же вовсе не хотела Начинать греховное то дело. Не хотела ничего - И хотела сразу всë, Что могло бы мне помочь Не ощущать себя как дочь Безобразного провидца. Жаль, что тот провидец жив И во мне он, как залив: То тревожится в том страхе, То покоится в том прахе Моих собственных желаний.