reverse

      Антону на грудь давило что-то по-странному тяжёлое. Даже не тяжёлое, скорее попросту увесистое, словно сверху на него положили подушку, пока он спал. Вначале он конечно, смахнул на кота, который после прививок от бешенства и походов к ветеринару схлопотал какую-то кошачью психотравму, последствием которой стало кошачье РПП, нихера не жрал и из-за этого потерял килограмма два от своих законных пяти.       Но потом Антон вспомнил, что кот вчера переехал к матери и сам же Раут долго разговаривал с ним как с человеком и напоминал о том, что яйца у мягколапого, цитата: «отхераканы» (хотя на деле кот пережил вазэктомию, а не кастрацию), и поэтому засматриваться на кошек временной хозяйки не имеет смысла. Кот в ответ тупо мяучил, мол, заебал, батя, пиздуй уже, ты меня позоришь перед девчонками.       Антон приподнялся на локтях и посмотрел вниз, скидывая одеяло. На месте ранее ровных медведя с лошадьми оказались медведь с лошадьми, которых распластало по буграм груди.       — Нихуя, — удивился Антон, тут же схватился за горло и проснулся окончательно. Ну, что ж, на ближайший месяц пора перестать материться, потому что его нынешний женский голос с ругательствами никак не вязался и звучало это отвратительно.       Он отнял руку от шеи и вытянул перед собой. Взгляду предстала изящная женская ладошка с острыми ноготками и пальцами, которые, наверное, стали ещё длиннее, чем были. Это выглядело настолько странно, что хотелось склонить голову подобно домашнему песику, впервые услышавшему чириканье птичек во дворе. Стало немного страшно подниматься, идти к зеркалу и смотреться в него. Столько новой информации вряд ли так запросто уложится в голове.       Минут десять попытавшись принять ту мысль, что лучший друг, прошедший с ним через года, пропал на весь месяц, Антон поднялся с кровати и для начала внимательнее осмотрел новое тело сверху вниз. Все татуировки на месте, грудь, как уже было упомянуто, заметно выросла, талия тоньше, бедра шире, хуя нет, ступни тоже уменьшились на размер-другой, все логично, все ожидаемо, все основные внешние различия, в принципе, такие как и сказано в учебниках биологии.       Антон походил взад-вперед по комнате, не решаясь пойти в ванную и наконец узреть свой шикарный ебальник, который, вероятно, стал ещё шикарнее. На каждом шагу серые семейники сползали ниже, никак не желая держать и без того растянутую резинку на ещё и ставшем у́же поясе.       Телефон на тумбочке рядом с кроватью зазвенел мелодией будильника. Надо же, Антон ещё и проснулся раньше него. В голове зароилось непонимание, зачем он вообще ему нужен был, но потом мысли постепенно поползли из могилок. Венгрия, отпуск, Александровы, вся хуйня, надо собрать вещи, потому что ты распиздяй, Антон, и вспомнишь об этом завтра в четыре утра перед самым выходом из дома. Было такое, да, классно-ахуенно, заебись марафон, в прошлый раз он так потерял паспорт.       Раут вздохнул, поджимая губы и не понимая, как столько всего могло свалиться на него разом. Ещё вчера он преспокойно тискал кота и убеждал мать, что венгры не крадут Антонов на мясо, а сегодня уже был уверен, что кот по возвращении его не признает и больше никогда в жизни не подойдёт к нему, а венгры пустят его если и не на мясо, то по кругу.       Антон встал на месте, повтыкал в пол. Хотя, ну, в целом, ничего особо и не поменялось, разве что в районе груди стало чуть тяжелее, чем обычно, а ещё Топор точно будет его подкалывать как минимум ближайшие пару дней насчёт юбок, маникюра, макияжа и каблуков. Надо его предупредить, кстати, а то мало ли, бедного старика ещё удар хватит, когда он увидит двухметровую лысую бабень вместо Антона. А может, так ему и надо, он уже однажды пообещал Рауту, что трахнет его сразу же как тот сменит пол. Антон бы тогда въебал ему со всей дури, если бы так сильно не ржал. А вот теперь становилось тревожно за собственную неприкосновенность перед лучшим другом. Ну мало ли чё в башке у этого полудурка, он такую херню может выдать, что, матерь божья, ты откуда такой вылез.       Антон подошёл к тумбочке, выключил будильник, открыл чат с Игорем в Телеграме… и тут же его закрыл, не имея моральных сил на признания. Позже расскажет. Надо бы хотя бы себя в зеркале увидеть.       С этой мыслью Антон и пошагал в ванную, но, включив свет, так и застыл на месте, глупо пялясь в зеркало напротив входа. Квадратная форма лица, в целом, сохранилась, миллиметровая длина волос тоже, скулы по-прежнему четко выделены, взгляд такой же тяжёлый и взрослый, нос все так же картошкой, губы такие же тонкие и белые, брови такие же средние. Пирсинг остался на месте. Казалось бы, составляющие такие же, как и раньше, вот только общая картинка создавалась совсем другая, словно Антон — сам себе двоюродная сестра.       — Ахуеть, — он опёрся одной рукой на раковину, а второй провел по абсолютно гладкой щеке и нашел в этом свой плюс, — что ж, ну теперь хоть бриться не надо.       Конечно, от собственного голоса вновь триггернуло, а ещё эффект усилился из-за того, что существо в зеркале повторяло его действия точь-в-точь. Антон до сих пор не верил, что эта лысая мужеподобная лесбиянка в отражении — его новое тело. Ну, как новое. Старое, но с метаморфозами.       Антон всегда думал, что, когда это все произойдет, руки первым делом неприменно полезут на грудь. Ну а хули. Единственная радость в суровом мире и главная причина выделения гормона счастья у мужчин — женские сиськи. Но вот теперь они воспринимались по-другому — ранее артефакт, вида на который почти невозможно было добиться, с этого дня был присобачен к грудной клетке, и в голове ныне гуляли мысли вроде «ну, сиська как сиська». Когда Антон докатился до такой жизни, он сам не понял.       Но все равно накрыл ладонью непомерно манившую раньше полусферу, несильно сжимая и по неосторожности оцарапав кожу ногтями. Ну всё, все планы на жизнь выполнены, можно умирать.       Ладонь, независимо от все ещё пытавшегося принять ситуацию мозга, скользнула вниз по животу с ощутимым прессом и абсолютно ровной поверхности там, где раньше красовался замечательный рабочий хуй. От горя потери Антон, конечно, в депрессию ещё не впадал, но тоскливо на душе было. Тони Раут без хуя — почти как котенок без лапки. Такое же печальное зрелище.       Антон вновь посмотрел в зеркало, вглядываясь в васильково-голубые глаза, пару раз моргнул и отпрянул от зеркала.       — Хоть бы не домогались, — вслух высказал он и тут же ухмыльнулся, — да хотя кому я нужена, — в самый последний момент он сменил роль повествования. У него же теперь пизда между ног, наверное это повод начать говорить о себе в женском роде? Ну, хотя, современное общество диктует свои правила, а местоимение «я» уже давно многогранное, не имеет рода и порой не отличается от «мы».       Антон отошёл от зеркала окончательно и вернулся в спальню. У него сложилось ощущение, что если бы он этого не сделал, то постепенно стал бы толерастом и тут же скатился бы до уровня какого-нибудь хиппи с косячком.       Пальцы вновь подняли с тумбочки телефон, тогда как округлый зад приземлился на кровать. Антон неожиданно для себя понял, что начинает замерзать, поэтому в перерыве между отправкой сообщения и ответом Топора принялся за поиск кофты, валявшейся, кажется, где-то неподалеку.

Вы:

Я тут нечаянно бабой стал 8:06

Ненадолго 8:06

Надеюсь, это не станет проблемой? 8:06

      Второй из топораутов:       Блять, боже, Антох 8:06       Ты же знаешь как я боюсь женщин 8:06       Вот нахуя ты это сделал 8:06       А что если ты начнёшь меня соблазнять 8:06       Я же этого не переживу 8:06       Антон не понимал, как можно отсылать по несколько сообщений буквально за пару секунд, но с манерой Игоря тараторить это казалось вполне логичным.

Вы:

Ладно, так уж и быть, тебя не трону 8:07

Ты ж, дебил, не сможешь сдержать своих инстинктов 8:07

      Второй из топораутов:       Да ваще 8:07       На всю голову ебанутый 8:07       Ну чё, детка, давай показывай уже чем природа-мать наградила 8:07

Вы:

Я женщина всего пятнадцать минут, а уже ненавижу всех мужиков 8:07

Нахуй ты бываешь таким мерзким 8:08

      Второй из топораутов:       Это мой талант!!! 8:08       Давай расчехляйся, заёб 8:08       Антон вдохнул поглубже, поправил кофту на воротнике, убеждаясь, что скрыты ключицы, и включил запись видеосообщения.       — Заценишь ещё голос заодно, — Антон усмехнулся, и без того улыбаясь во все тридцать два. — Потому что ну что это такое, е-мае, я звучу как повариха из школьной столовки, — он засмеялся и отвёл взгляд от экрана, отворачиваясь и смотря за окно, где орал какой-то бухой узбек. — Говорила мне мама бросать курить…

      Вы:

Видеосообщение 8:08

      Второй из топораутов:       Нормальный у тебя голос 8:08       Такой же хуевый, как и был 8:08       Топор умеет поддерживать. Это его талант наравне с философией в час ночи и периодическим даунизмом. Ну и ещё юморесками настолько несмешными и уебскими, что красит их только сам голос рассказчика.       Антон ответил парой смайликов-поцелуйчиков и отложил телефон куда подальше. Нужно уже собрать себя в кучу, приняться за сборы и сделать что-то, чтобы облегчить себе дальнейшее существование — например, обзавестись нормальным нижним бельем и надраться как следует.

* * *

      Как Антон в конце дня оказался в баре, полном лесбиянок, знает только чёрт. Маленький такой рогатый чёрт у него на левом плече, решивший, что первый раз у Антона непременно должен быть сегодня и обязательно с русской или хотя бы славянской внешности девушкой, а не с какой-нибудь венгеркой, тем более, что вряд ли он вообще найдет с кем потрахаться в Будапеште.       Именно поэтому сегодня и сейчас он был намерен уйти с любой. Вернее, не он, а виски вперемешку с ромом и водкой в его крови. Этой ядерной смесью можно было бы ракеты заправлять, но Раут почему-то всё ещё считал себя трезвым.       Глаза гуляли по окружающим, у половины из которых либо был ненатуральный цвет волос, либо необычные прически, либо вовсе два в одном. Если выставить их в ряд, то можно было бы наблюсти перелив всех цветов радуги и всех возможных длин локонов. Сколько же здесь людей, голова кружится…       Внезапно взгляд зацепился за длинноволосую черную макушку, которая показалась знакомой. «Модель какая-то, штоле?» — Антон вгляделся в лицо девушки получше и в тот же момент его смяло непонимание.       Натали. Александрова. Жена его лучшего друга, которая, по идее, сейчас должна быть дома и отсыпаться перед вылетом. Антону даже стало интересно, в курсе ли Игорь о том, что его наложница гуляет где попало пол-одиннадцатого ночи.       Девушка заметила его пристальный взгляд и кокетливо улыбнулась прежде, чем Антон успел отвести взгляд. Может, ему показалось? На пьяную голову же может привидиться что угодно! Да и в конце концов, мало ли что ли брюнеток в городе? Они ж, красивые, всё равно все на одно лицо, все как модели…       — Привет, — подала голос Наталья, оказавшаяся рядом необыкновенно быстро. Она ж только что была на другом конце зала, нет?..       — Привет, — Антон всё равно дружелюбно улыбнулся.       Даже пьяный и размытый взгляд улавливал в лице напротив хорошо знакомые черты. Память на людей у него была хорошая, а вот у людей на него, похоже, нет. Даже если брать в фокус то, что внешность потерпела изменения — во-первых, они не критичные, во-вторых, татуировки все ещё были на виду благодаря майке, а Наташа видела их точно не раз и не два. К тому же, к этому моменту Игорь бы уже точно спизданул, что Антон временно стал Антониной.       — Одна тут скучаешь? — последовал вопрос сразу же после его ответа на приветствие.       Антон пожал плечами с видом дружелюбного варианта «что-то типа того». Натали с интересом смерила его взглядом и склонила голову чуть вбок:       — Я не понимаю, почему вокруг тебя все ещё не собралась толпа, — она все время улыбалась во все тридцать два, демонстрируя жемчужно-белые зубы. — Ты такая необычная, ну, я имею, в хорошем смысле. Меня всегда восхищали такие мужественные дамы.       Не разжимая губ, Натали провела по ним кончиком языка, а Антон закинул в себя остатки водки из рюмки. Он даже не подумал о том, что сейчас его личная заповедь «чем пьянее, тем лучше» может выйти ему боком. Хотя мыслей спать с женой Топора никогда в голове не возникало.       — Думаю, многим девушкам захотелось бы оказаться под такой… — она усмехнулась, поставив палец в ямку между ключицами Антона, и провела ниже сплошную полосу вплоть до лба медведя на груди. Ну теперь нельзя утверждать, что она обращала внимание только на лицо. — …медведицей. Не хочешь пройтись со мной до мотеля? Мы не задержимся до двенадцати…       — Как скажешь, — улыбка, подобная улыбке Натали, окрасила лицо и Раута.       Уломать Антона на секс очень легко. Правда, главный фактор соглашения он и сам ещё не выяснил.

* * *

      Натали зашла в номер первая, не разъединяя замок из пальцев, а затем уже потянула за собой и Антона. Быстро стащила смольно-черную куртку, бросая её на пол, затем избавилась и от своей. Как только замок разъединился, ладони почти марафоном пробежались под майкой по плоскому животу и пирамидам груди, сдавливая так горячо и при этом осторожно, что по спине мигом побежали мурашки. Антону правда хотелось вести себя пораскрепощенней, но адекватная и трезвая часть мышления отчаянно противилась этому и мешала играть из себя страстную дьяволицу.       — Ты стесняешься, что ли? — полушепотом поинтересовалась Натали и, смотря на неоднозначное выражение лица подруги на ночь, вновь улыбнулась и даже насмешливо хихикнула. Одна из ладоней вылезла из-под майки и легла на руку Антона, приподнимая и укладывая на грудь самой Александровой. — Не бойся. Я не кусаюсь. Ну, разве что иногда, — она потянулась к его шее, осторожно прихватывая кожу зубами и тут же зализывая «укус».       Два тела постепенно переместились на кровать, в матрасе на которой, наверное, можно было утонуть. Ещё острее для Антона это чувствовалось из-за той аццкой бурды из алкоголя, от которой перед глазами плыли звёзды и пиратские корабли. Именно поэтому он натурально охренел, когда Натали оттолкнулась от кровати рукой и села, поправляя волосы и заплетая их в высокий хвост. Какая же она красивая…       Закончив с волосами, Натали вновь опустилась на четвереньки над Антоном, задирая майку до самых ключиц и играясь руками с грудью, пока рот был занят шеей. Антона, конечно, целовали и раньше. И кусали тоже. Вот только в женском теле это чувствовалось совсем иначе — прежняя чувствительность возросла раз в десять, половину из которых все равно заглушал алкоголь.       Сквозь сжатые губы наружу рвались тихие постаныванивая. От них становилось не по себе, настолько эта чувственность казалась странной, что уж говорить о каком-то совершенно неясном ощущении между ног. Это чё типа, возбуждение?       — Вроде посмотришь — такая волчица, кого угодно завалит, — отстранившись, заговорила Натали без какого-либо осуждения или высокомерия, — а на деле такая зайка, такая милая малышка… Это ещё больше возбуждает, знаешь, — она потерлась о бедро Антона, видимо, пытаясь хоть немного облегчить возбуждение, и спустилась ниже, в этот раз забирая в плен теплых губ сосок.       Антон честно был уверен, что до кульминации не доживёт и раньше сдохнет от стыда, раз уже сейчас он беспомощно закрывал глаза и шкрябал ногтями по белому одеялу, судорожно переставляя ноги с места на место и периодически сжимая бедра. Секс никогда не казался таким необычным и смущающим, как сейчас. Предварительные ласки — это просто охерительная смесь чувств, и Раут сейчас искренне завидовал женщинам, которым они полагаются перед каждым актом любви.       Натали наконец отстала от груди, исполосовав её прикосновениями языка и рук, наверное, вдоль и поперек, ещё и с выдуманными ей самой иероглифами поверх. Постепенно сползла вниз, оставив дорожки следов от помады на рёбрах и животе. Пришлось слезть с кровати коленями на пол, иначе положение получалось некомфортное и совершенно неудобное.       — Попу приподними, зай, — расстегнув ширинку на черных джинсах, попросила Натали. Как только требуемое было выполнено, она стащила их вместе с трусиками до самых голеней, а в последствии сняла их вовсе. — Умничка.       Следы от губ на внутренней стороне бедра снова заставляли Антона жалобно и в тоже время наслажденно поскуливать и покрываться мурашками. Когда эта сладкая пытка уже кончится, это ж невозможности терпеть…       — Раздвинь ноги шире, — уткнувшись носом в заросль жестких лобковых волос, пробурчала Натали. — Вот так, да…       Александрова обвила руками бедра, сжимая пальцы уже на талии Антона. Секунд пять позалипала в открывшиеся виды, а после размашисто провела языком прямо по ним, ощущая, как тело в её руках дернулось и напряглось. Натали довольно улыбнулась и продолжила лизать, оцарапывая ногтями кожу Антона с каждым стоном.       — Не зажимайся, мне неудобно…       Антон вновь раздвигал подрагивающие колени, позволяя Наталье творить с собой все, что ей только вздумается. Звёзды и пиратские корабли постепенно сменились однотонной белесой дымкой, мечущейся перед глазами целым вихрем. По венам бежал ток, словно Антон ебучая микроволновка, а не живой человек из плоти и крови.       В окутанной во мрак комнате едва угадывались силуэты немногочисленной мебели, на которые, в общем-то, внимание все равно не обращалось. Взгляд упирался и не гулял дальше черной макушки, вздрагивающей мерными движениями языка. Ужасно. Антон хуже всех на этом свете, раз действительно пошел с Натали и теперь получает такое непомерное удовольствие от ее действий…       В горле встал ком тошноты. То ли это заговорил о себе алкоголь, то ли совесть решила намекнуть о том, что пора прекращать непотребства. Но Антон не спешил слушаться достаточно слабых позывов, продолжая стонать под чужой супругой и до боли в костяшках сжимать одеяло.       Пару раз захотелось даже ущипнуть себя, — может, это сон и Антон просто-напросто допился до отключки, — но все чувства были настолько острыми и чёткими, что сомнения размывались сами собой. Это происходит наяву, и завтра в аэропорту у него будут большие проблемы с тем, чтоб смотреть в глаза обоим Александровым.       Зигзаг вниз, сплошная линия вверх, круг против часовой стрелки, несколько надавливающих точечных прикосновений… Каждое движение угадывалось в какой-либо примитивной геометрической форме, которые проходят дети в первом классе на математике и на самом первом уроке геометрии в седьмом. Натали делала это с таким энтузиазмом, словно ее саму это вело к бурному оргазму. И судя по тому, какими торопливыми и настойчивыми стали её «лизь» спустя всего пару минут, ей хотелось быстрее закончить с партнёршей и приступить к получению удовольствия ей.       Натали «аркой» обвела языком клитор, цепляясь ногтями в живот Антона и оставляя белые полосы от царапин. Её радовало то, как отзывчиво он откликается на её ласки стонами и подмахиванием бедрами в такт ритмичным касаниям, а ещё откровенно забавляло смущение, которое, казалось бы, должно быть вовсе несвойственно такому человеку.       — Боже, ты просто очаровательна…       Антон переставал замечать, как с его уст помимо неразборчивого лепета и нечленораздельных звуков стали срываться отдельные слова. Рассудок заволакивало туманом, в легкие воздух перегонялся безбожно часто, а промежность немела в преддверии оргазма. Пальцы, давно заползшие в волосы Натали и нечаянно ослабившие туго завязанный хвост, и сейчас сжались в кулак на загривке, не давая Александровой отстраниться.       — Бля-ять!..       Пульсация прошлась по телу так внезапно, что Антон не успел и осознать, что только что кончил. Ощущения не похожи на те, что испытываются в мужском теле — там оргазм ещё как-то кучкуется в месте члена, а здесь прошибает чуть ли не насквозь до самых кончиков пальцев.       Спустя полминуты он вернулся в реальность, выпутал пальцы из смольных прядей, виновато извиняясь перед их хозяйкой. Произошедшее доходило до него запоздало, а ещё сильнее усугублял положение недавний оргазм и ком в горле, шепчущий то ли о том, что надо быстрее бежать к толчку, то ли о его предательствах, которые летописцы вместе с художниками запишут на бересте.       — Прости, — Антон пригладил пару выбившихся прядей, понятия не имея, как ему извиняться и что с ними делать, но Наташа улыбнулась и сняла резинку с волос.       — Ничего, — она оставила поцелуй на лобке, напоследок вдыхая запах женщины, и выпрямилась, добродушно заглядывая в васильковые глаза. — Но извинения я принимаю по-другому.       Натали встала на ноги, ступней отпихивая в сторону валявшиеся прямо перед её коленями джинсы и белье, а после их же стягивая и с самой себя, и под конец разбираясь и с водолазкой без высокого горла.       — Я надеюсь, ты не против сидения на лице, — прощебетала она, толкая Антона обратно, чтоб он лег на спину.       Антон улыбнулся и кивнул, покорно поддаваясь её действиям. В ближайшие десять минут перед ним встала тяжёлая задача — именно отлизывать, а не бездумно трахать партнёршу языком.

-

      — Это было обалденно, — едва дыша, заявила Натали. Одна из её ног все ещё покоилась на шее Антона, так и не убранная после того, как Александрова свалилась в сторону после долгожданной разрядки.       Мысли бегали по кругу, как заключённые в концлагерях, и вместе с ними начала кружиться голова. Антон пару раз хотел глянуть в телефон и узнать хотя бы время, но затем вспоминал, что он остался в кармане куртки. Глядеть было некуда и незачем.       — Но, — голос Натали внезапно стал серьезным. — Должна предупредить: если захочешь ещё раз встретиться, то это плохая идея, — она поднялась с кровати и села на краю, упираясь в неё руками. — Потому что у меня есть девушка, но она сейчас в командировке, а мне просто нужна была разрядка. Ясно?       Антон незаинтересованно кивнул. Если эта девушка — не Игорь, то Антону стало любопытно, как далеко могут зайти измены Александровой и есть ли ещё кто-то третий между Топором и любовницей.       — Ну, ладно, — Наталья совсем встала, поднимая с пола разбросанные вещи и принадлежащие не ей скидывая на Антона. — Мне нужно бежать. Оставайся тут до утра, если хочешь, — смешно натягивая джинсы, предлагала она варианты как бы побыстрее избавиться от новой знакомой, у которой не спросила даже имени. — Но могу подвезти до дома. Или вызвать тебе такси?       Антон ответил положительно в сторону последнего варианта, тоже потихоньку начиная одеваться. Нечего Натали знать, где проживает её подружка, на адреса вот у неё отличная память и она обязательно его вспомнит.       Уже одетая вплоть до куртки, шарфа и ботинок Натали наклонилась, ласково чмокнула в лоб и вложила в руки одноразовой партнёрши пару купюр:       — Поедешь домой за мой счёт, — хихикнула она, — в благодарность за прекрасный вечер.       Как только Александрова помахала ручкой и отвернулась по направлению к двери, Антон закатил глаза. С какой вероятностью эти деньги в семью принес Игорь? Антон там вроде задолжал ему примерно такую же сумму, значит, надо будет вернуть. А через их общий бюджет как-нибудь само утекёт обратно в руки горе-супруги.       Антон всё же добрёл до куртки и изъял из одного из карманов телефон. Экран светился безжизненными цифрами 23:34. Интересно, Раут успеет протрезветь до трёх утра или будет терпеть подъебки от Топора ещё и по этому поводу?

* * *

      В голове плыли грозовые тучи и били молнией в одно и то же место — в единственную оставшуюся извилину в мозгу, которая заодно передавала заряд электричества последней нервной клетке. Таблетки от похмелья и от головы никак не помогали и Антон проклинал самого себя за то, что вчера так нажрался. Да, в планах было пить, но пить в умеренном, блять, количестве, чисто для эйфории и счастья в жизни, а не чтобы потом вспоминать только самые яркие моменты вечера, попеременно с ебучими вспышками головной боли.       Антону стало больно смотреть на то, как жизнерадостно выглядит Топор. Во-первых, за его спиной Натали крутит лесбийские отношения и, похоже, ещё и кучу интрижек заодно. Во-вторых, Игорь — светящийся козёл из мифов, потому что нельзя всю жизнь смотреться так лучезарно, как будто ты только что стал отцом. Ну и в-третьих, банально от расцветки его куртки начинало рябить в глазах.       — Привет, — Антон вымученно улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия. Игорь то ли затупил автоматически, то ли строил свои коварные планы с самого начала, но поднес его руку к губам, целуя тыльную сторону и строя из себя выходца из девятнадцатого века. Антон разрушил его идиллию одним вопросом: — Ты ебнутый?       — Да ладно тебе, — хмыкнул Топор, — таких ледей надо принимать с почетом.       — Ледей, — повторил Антон исковерканное слово и прыснул. — Хорошо хоть не бледей.       — Ну, если ты бледя, то у меня для тебя есть другое предложение…       Раут устало засмеялся и посмотрел на стоящую рядом Натали, лицо которой окаменело в вытянутой форме овала. Он даже не представлял, с каким неистовым скрежетом и щелканьем ворочались шестерёнки в её голове.       — Наташ, ты чего? — окликнул её Топор.       Александрова пару раз моргнула, прокашлялась и вежливо улыбнулась.       — Антон просто великолепно выглядит, — оправдалась она, а голос все ещё подрагивал от неожиданности и некого ужаса.