***
Рипли №8 не могла ручаться за изначальную Эллен Рипли, однако сама она не стремилась к обзаведению гнездом и потомством. По крайней мере, в обозримом будущем. Ее семьей, надежной и крепкой, так уж сложилось, были очень самостоятельный и симпатичный автон и два шалопая, гораздо менее симпатичные. Путешествия по заброшенным секторам, оставленным станциям и разрушенным поселениям в поисках очагов заражений сплачивали не хуже уз законного брака: Особи шуток не терпели, и при любом алярме спрос с каждого был по максимуму. Поэтому, когда Даймонд Вейланд лично приветствовала Рипли №8 в своем необъятном кабинете со сногсшибательным видом на рукав Лебедя, было не по себе. Шестое чувство Рипли никогда за все ее жизни не подводило.***
«Эрис» еще никогда не выглядела таким ухоженным и уютным кораблем. Гостеприимной гаванью. Врисс и Джонер, стершие себе мозги, руки и пятки, чтобы привести охотничий корабль в божеский вид, были довольны, хотя и не подавали виду, весь последний участок пути покрикивая друг на друга и переругиваясь, пока Рипли их не слышала. Просторная каюта, отведенная для приема нового члена экипажа, сияла чистотой. Ее жительница сама решит, как и что ей там лучше, мало ли, от греха подальше, размышляли временные исполняющие службы приема и размещения. Вдруг у нее такой же крутой нрав, как и у Рипли №8? К черту, подальше от начальства.***
Сама Рипли волновалась, конечно, ничуть не меньше остальных. Волноваться не только за вновьприбывшую, но и за своих — тех, кто был ее семьей. В жизни и в борьбе за жизнь, в богатстве и в бедности, болезни и здравии… Дольше всех пришлось тогда, после разговора с Даймонд Вейланд, уговаривать Колл, которая никак не могла поверить, что Рипли вообще была способна решиться на такое после того, что произошло на «Ауриге» с лабораторией. В конце концов Колл, пять футов стали, упрямства и человечности, сжав губы, кивнула. В круглых глазах автона плескались слезы, и Рипли оторвала бы голову любому, кто бы посмел подумать, что они искусственные. — Пусть будет так. Сдержанно выдыхая, чувствуя, как сваливается с души громадный планетоид, Рипли сжала подругу в объятиях. Она прекрасно понимала, чего именно Колл стоило это принятие. И, положа руку на сердце, Колл была единственной, чье мнение могло бы изменить решение Рипли.***
— Наконец-то. Автон глубоко вздохнула и наконец вытащила штекер из лучезапястного гнезда, замаскированного под небольшой шрам. — Есть контакт? — Джонер пристрастно рассматривал приемный шлюз, створки которого были пока накрепко закрыты перед пристыковавшейся «Эрис». — Да, пришли подтверждения. Если повезет, то уже завтра утром нам дадут открытие. После санобработки, разумеется. Мы же только что с охоты. Врисс опять начал кипятиться, что он едва ли не сам вымыл с лучшим ракетным топливом все пазы, соединения и выемки этого корабля, но появление Рипли на мостике прервало разговоры. — Все готово, — одними губами прошептала Колл, отводя с глаз упавшую челку. Одновременно мостик осветился отраженным от шлюза зеленым: индикация разрешения входа в порт. Однако в поступившем сопроводительном сообщении значилось, что корабль считается зараженным, поэтому разрешен односторонний допуск: только на борт, но не с него. Это было неприятной новостью, так как ребята были настроены на отдых после тяжелого перехода. Быть может, в каком заведении поприличней, а потом и понеприличней. С девочками. Но спорить со службами контроля мог только самый отбитый идиот, ребята, хоть и были отморозками, скудоумия за ними еще не числилось, поэтому, скрепя сердце, согласились потерпеть. — В конце концов, — успокоила их Рипли, — новенькой понадобится немного времени для вхождения в курс дела. Тренировки… Поэтому, пока мы будем этим заняты, сможете наведаться в сектор Капеллы и как следует покутить. Но у Врисса тут же зародилось нехорошее предчувствие, что их с Джонером хотят отстранить от чего-то важного. — Мы сперва посмотрим, что да как, может, и мы чему дельному научим. Да, верзила? Он пребольно тыкнул в бедро Джонера каким-то из своих инструментов. Джонер, изо всех сил старавшийся держать себя в руках, сдержанно кивнул, хотя по лицу было видно, что хотел напинать как следует. Рипли окинула их мгновенно потеплевшим взглядом. Засранцы. Незаменимые шалопаи. — Отдыхайте, ребята, завтра нам предстоит великий день.***
Как и полагается высокой и важной делегации, они заставили себя ждать. Четверо докторов, три человека и один аллекцианец, тощий и сморщенный, результат эволюции человека в замкнутом полуводном мире у далекой звезды. Они вошли, деловито озираясь, облаченные в полные костюмы защиты, включая системы дыхания и отведения. В просвет лицевого щитка главы делегации можно было разглядеть безусого, довольно пожилого профессора. Непосредственно за его спиной следовала самоходная платформа около десяти футов высотой. Непохоже было на классический саркофаг для транспортировки клонов. Пока не поступило пояснений, взаимное недоверие витало в воздухе. На боковой панели красным шрифтом — обозначение «№9». Как какой-то... образец. Бессловесный и бездушный ящик. «Не переворачивать». Беспокойство, смешанное с яростью, зашевелилось где-то глубоко, под давними воспоминаниями. Колл, напряженная и обеспокоенная всем подряд, сжала руку Рипли — просто чтобы убедиться, что… — Все в порядке? — вместо приветствия осведомился странный профессор, возглавлявший делегацию. — Да, мы готовы, — подтвердила Рипли №8, ощущая взаимную неприязнь со стороны ученого мужа. — Прекрасно, мадам, прекрасно. — Наверняка он не мог забыть, что вытворили эти бандиты с его коллегой на «Ауриге» Профессор вызвал интерфейс управления нажатием на какую-то из кнопок прямо под большой цифрой «9». Несколько движений — и две из трех боковых панелей поползли вниз, открывая «интерьер» транспортировочной капсулы. Интерьер — потому что другого слова было невозможно подобрать. В центре капсулы, на мягком покрытии в окружении игрушек находился ребенок лет пяти. Капсула, как скоро стало понятно, имела двухфакторную структуру разблокировки: открытие внешних «стенок» никак не влияло на внутренние, полностью сохраняя неприкосновенность всего, что происходило внутри и оставляя обитателей капсулы в неведении, что внешние панели открыты. В данном случае это было правильным решением. Закусив нижнюю губу, ребенок — девочка, — была занята очень важным делом: она складывала из четырех игрушечных зайцев постамент для мяча, раскрашенного под Кассиопею и имевшего функцию подсветки. Но подсветка включалась только в случае ориентировки мяча строго по осям звезды. Зайцы обязаны были помочь – в условиях искусственной гравитации это было сложной задачей. Ребенок был неимоверно увлечен. Рипли, в панике осознававшая, что именно им теперь предстояло, бросила мимолетный взгляд на Колл; автон, переставший притворяться, что умеет дышать, во все глаза рассматривала прибывший сюрприз. — Кажись, братан, курс молодого бойца затянется… — задумчиво изрек Джонер, впервые за весь день — не ругань на Врисса и не проклятия в пространство.***
— Как ее зовут? Секундное замешательство повисло в воздухе. Идейные наследники доктора Рена явно не понимали вопроса. — Это клон номер «9», — наконец торжественно-церемонно объявил глава делегации, и Рипли захотелось вырвать поганцу его язык. Но пришлось улыбнуться, даже не слишком хищно, чтобы никого не напугать. Девочка в стеклянном резервуаре играла, как и полагалось ребенку ее возраста. Она, к счастью, не слышала важную медперсону. — Спасибо, док. — Она развита по возрасту, обладает склонностями к лепке и ручному творчеству, интересуется музыкой, кроме флейты и скрипки. Здорова. Проявляет лидерские навыки в группе детей своего возраста или немного старше. Створка передней стороны резервуара дернулась вниз, затем поскользила наверх. Внутренняя панель также плавно поехала вниз. Доктор занервничал. Девочка бросила мяч и зайцев. Все затаили дыхание. — Выходи, не бойся, — позвал извне доктор-аллекцианец, до этого сохранявший молчание. Вероятно, голос был ребенку знаком, поэтому, не успев испугаться, девочка направилась к выходу из капсулы. Обыкновенный, самый заурядный ребенок четырех с половиной - пяти лет от роду. Сообразительная, непугливая девочка. Клон №9. — Ну здравствуй же… — протянула с незнакомым, уже давно позабытым волнением Рипли №8. Обнаружив глазами долговязую фигуру прежнего воспитателя, девочка окончательно успокоилась и раскрыла в приветствии все еще пухленькую пятерню всей странной компании. Для уверенности — помахала. Врисс и Джонер вразнобой помахали в ответ, составляя совершенно умилительное зрелище. Колл, почувствовав укол ревности, прикусила губу изнутри. Словно в ответ на ее негодование, Рипли невесомо и тем не менее уверенно приобняла ее за плечи. Легкий жест, естественный и очень органичный, немного успокоил разбушевавшиеся алгоритмы. — Нам будет тебя не хватать, клон номер «девять», — произнес тощий доктор. Рипли не двинулась с места только потому, что слова были или казались искренними. Девочка важно кивнула и обернулась, будто приглашая кого-то с собой. Внешне ничего не изменилось. Однако острым чутьем охотника на Особей Рипли уловила движение и… зевок? Из маленького лаза, не больше кулака Джонера в диаметре, показались сначала две рыжие лапы с растопыренными когтями — обитатель убежища потягивался и места ему не хватало. Потом — чуть позже — две роскошные кисточки усов, рыжие круглые уши и сияющие отраженным светом глаза крупного кота. Крупного охотничьего кота. — Джонси! — Клон №8 узнала его, и Эллен Рипли, все, что от нее осталось, радостно улыбнулась давнему приятелю. — Это побочный продукт проекта «Рипли», — оповестил глава делегации, уже задраивший капсулу и приготовивший ее к отводу обратно на борт гигантского материнского корабля-лаборатории. Уязвленный, кот смерил с головы до ног двуногого умника, оставшись в полной уверенности, кто тут и чей побочный продукт. — Было принято решение о восстановлении генома кошки как наиболее древнего объекта привязанностей организма-донора. — Кажется, аллекцианец был здесь самым человечным из гуманоидов, включая представителей хваленых хомо сапиенс. — Формирование устойчивых эмоциональных связей входит в программу ранней подготовки клонов.***
Гнездо стало значительно больше. Намного уютнее. Потомство даст новые силы. Остатки королевского сознания беспокойно завозились в темных водах чужой памяти. Королева устала. Она ненавидела свою пленительницу и боялась ее. И более всего раздражалась, что они были неразрывно связаны семейными узами, унизительно и подло. Негоже настоящим охотникам. Королева торжествовала, когда удавалось одолеть вот это неприятное чувство — мягкой и медленной добычи. Добыча тоже строила гнезда, с вот таким совсем маленьким и слабым мясом. Она воспряла духом до этого лишь единожды — когда появилась Первородная, Новорожденная, Сильная. Однако Та, которая охотилась, разрушила надежду, выбросив Новорожденную прочь за угодья живых. И вот теперь в гнезде пополнение. Маленький охотник — плоть от плоти и ее тоже. Королеве не хотелось вспоминать, что когда-то давно они обе, нет, все восемь, уничтожили ее и всех бесчисленных потомков. Сейчас она была связующей нитью между ними — клонами №8 и 9. Она обучит их, этих неудавшихся приемных дочерей, тому, что такое любовь и забота.***
В отсеке главного механика, штаб-квартире шалопаев, Врисс, смазывая колеса своей тележки — чтобы не так скрипели во время перемещений по тому уровню «Эрис», где была детская, — рассуждал вслух: — Я, чувак, с детьми никогда дела не имел, странно оно все. — Это сейчас она «детка», а подрастет — будет косить заразу похлеще мамаши, — пробормотал изрядно вымотанный за суетливый и напряженный день Джонер, потягивающий джин из «праздничного неприкосновенного запаса» как раз на случай если с заведениями и девочками выйдет облом. — Погоди, она, получается, Рипли не дочь, а сестра? Близнец, выходит… Кот Джонси, как и было заложено в котовой генетической памяти, успел обследовать новые владения: все доступное пространство уровня, и вернулся к людям, от которых приятно пахло теплом и ужином. Джонер, который был не силен в родственных связях, все же вступил в полемику: — Э, нет, колесный, ее ж из материала, поставленного Рипли, намастырили в этой громадине? Значит, Рипли ей мать. — А… А Колл? Джонер почесал затылок, потом почесал Джонси, потом опять затылок, окончательно теряясь в фамильном древе семейства Рипли-Особей. — Тетка? Меня вот тетка воспитывала, вишь, какой я вырос складный? Она у меня была огонь-женщина, я ей был в юности до плеча ростом… Врисс крякнул, полный недоверия к россказням приятеля, тем более, что уже не один раз слушал эту байку. — Колл, получается, мачеха. У меня есть предчувствие, что так оно будет. — Ну и ладненько. — А про «колесного» ты хорошо напомнил, я тут прикинул из чего можно собрать трехколесный велосипед, ну. Шикарный будет транспорт, зацени чертеж… Но Джонер был окончательно принайтовлен к старенькому дивану из кают-компании, списанному по выслуге лет, большим рыжим зверем, поэтому растерянно развел руками. — Я тебе безоговорочно верю, кто ж, если не ты.***
— Как ты назовешь ее? — Колл в нерешительности подняла глаза на Рипли. Та, все еще расшнуровывавшая плотный защитный жилет, покачала головой. — Я пока не думала об этом. Неправда, Колл прекрасно чувствовала любые изменения в состоянии подруги и могла точно сказать, что Рипли лжет. Думала. Первое, о чем подумала — имя. Имя сделает эту девочку не клоном, куклой, серийным образцом, а человеком. «Эллен»? «Луиза»? Не «Аманда» — уж точно… Однако волнение Рипли, которое так безошибочно всегда распознавала Колл, было другого рода. Не за Маленького Охотника. Девочка спала, устроившись на новом месте в компании уже знакомых зайцев, мяча и новых игрушек — кучи блестящих штуковин из ненужных инструментов Врисса и полностью деактивированного помпового бластера Джонера, уже давно нерабочего. Спала мирно и спокойно, как и полагается утомившимся от кучи новых приключений, знакомств и плотного ужина детям. Рипли переживала за тех, кто уже успел стать ей семьей. За Колл. Она бы очень хотела, чтобы Колл приняла это новое будущее — ради нее, ради них обеих, ради того, что Королева в чужой памяти называла Гнездом. — Ты хотела когда-то меня убить, помнишь? Потому что я происходила от Особи, несла в себе дрянное наследие. Черную чужую память. Колл кивнула, смущаясь. — Теперь я… мы — оружие против них, противоядие. Понимаешь? Конечно, Колл понимала. Рипли прикоснулась к плечу Колл и, когда та не отреагировала, приподняла двумя пальцами подбородок автона. Так, что избежать прямого взгляда не получилось бы. — Вселенная мудрее нас с тобой. — Рука Рипли дрогнула, но голос остался тверд. — Охота будет продолжаться, быть может — не одно поколение. Пусть у нас будет надежда, что мы победим. Тень от густых ресниц легла полукружиями на скулы Колл. Рипли больше не держала подбородок автона, лишь пальцы осторожно очертили контур нижней губы, скользя сквозь воздух. Датчики автона уловили возрастающее возбуждение и собственные волнующие вибрации. Усмехнувшись, Рипли склонилась к самому лицу Колл, устраиваясь на краю неширокого спального места. — Пусть будет так, — успела, едва слышно, прошептать, до поцелуя Колл.***
Низвергнутая в пучины чужой памяти Королева была довольна. Связь. Инстинкт охотника. Надежда. Осталось только смириться с тем, что мягкое мясо возвратило на пастбища живых это люминесцирующее глазами отродье, покрытое короткими роговыми выступами рыжего цвета. Бррр. Какая гадость.