Воспоминания, которые не нужны

Осаму страшный. Рядом с Хинатой отчётливо видна тьма, окутывающая его. Он и сам ее видит. Чем ярче солнце, тем явственнее его личина. Хината и правда яркий и привлекает внимание. Не удивительно, что Атсуму не может от него оторваться. Они потеряли родителей в четыре года. Осаму едва ли помнил что из тех времён сейчас. Слишком многое произошло, чтобы в памяти остался отпечаток. Впрочем, одно воспоминание все ещё проявлялось кошмаром в редкие ночи. Осунувшийся щеки, покрытые неопрятной редкой щетиной, сальные волосы и тусклый взгляд впалых глаз. “Мы не потянем двух детей.” - Он помнит дословно фразу и хриплый ускоряющий голос, потому что слышал ее бесчисленное количество раз. Денег нет. Отец перестал пытаться их достать, только выплескивает всю свою злобу на тонкую хрупкую мать и сыновей, будто их конечные тела способны все это вместить. Он помнит его взгляд, его злой голос, густой металлический запах в носу, тупую боль в руке. Бугорок на лучевой кости ещё напоминает о неправильно сросшемся переломе, и Осаму нащупывает его под кожей каждый раз, когда сомневается в своем решении десятилетней давности. Он уже давно его не выискивал. Кита идеальный. Улыбку, с которой он встретил близнецов впервые, Осаму помнит всегда. В маленьком храме в Хиого семилетний мальчишка гораздо лучше справлялся с обязанностями отца. Осаму однажды пообещал себе, что вырастет таким же. Что станет лучшим братом для Атсуму. Бабушка Киты говорила, что у близнецов одна душа на двоих. Атсуму сиял как солнце, Осаму светился как луна, и оба следовали друг за другом неизменно. Атсуму вобрал в себя все те крупицы света, которые Кита с Осаму могли ему дать. Осаму окружил себя непроглядной тьмой, чтобы брат всегда мог сиять рядом с ним. Сейчас старший Мия чувствовал, как их душу разрывает на части этот новый человек. Атсуму отдаляется от него с каждым мгновением, с каждым шагом по пестрому шумному фестивалю. Хороший брат должен его отпустить? Хороший брат должен его отпустить. -Хочу якисобу. - Вяло требует Суна. Осаму слишком хорошо его знает и с трудом борется с чувством, что он заодно с младшим братом. -Там самая большая очередь. - Сдаваясь произносит он. -Значит там очень вкусно. Пойдем. - Суна нетерпеливо теребит его за плечо и толкает к лотку. Осаму невольно оборачивается к брату. Он совсем его не чувствует, пускай и может все так же безошибочно озвучить все его мысли. -Мы подождем здесь. - Атсуму поворачивается к нему, прерывая пустую болтовню с Хинатой, и улыбается. И по вискам бьёт давно забытое воспоминание. Они идут вдвоём по обе стороны от мамы. Она болтает о какой-то бессмысленной ерунде, и Атсуму так же улыбается, как сейчас. Старший брат так отчаянно надеялся увидеть эту улыбку снова, изо дня в день потакая всем прихотям младшего, веселя, играя, оберегая его от всего, бесконечно находясь рядом с ним, он просто хотел ее наконец вспомнить. И вот она на лице блондина сейчас, сверкает для другого человека, который даже не пытается, и разрезает их душу напополам окончательно. Суна дёргает его за рукав, указывая на огромное меню. Ворох букв и цифр, уходит вечность на то, чтобы в них разобраться. Он оборачивается вновь и не находит знакомый силуэт. Маска демона давит на лицо. Становится душно. Спрессованная бумага сжимает виски до немоты, и Мия в ужасе ее срывает, с клочками маски выворачивая туго затянутые на затылке веревочки. -Тсуму! - В исступлении кричит он, бросается вслед, даже не зная направления, и тут же задыхается, жадно и быстро втягивая ртом воздух. Суна успевает его подхватить, прежде чем блондин рухнул на ослабевшие колени, утаскивает куда-то дальше от толпы, в пустоту за бесконечными ларьками и сажает на влажную траву. Осаму выискивает в кармане смартфон и принимается лихорадочно набирать номер брата, слыша в ответ бесконечные гудки. Гудки, гудки. Снова гудки. Он звонит человеку, пропавшему из его мира. Горло вновь стягивает удушье, заставляя блондина сжаться пытаясь ухватить ртом хоть немного воздуха. -Осаму! Успокойся! - Шатен трясет его за плечи и наотмашь хлопает по щекам. Лицо жжется, но с болью постепенно возвращается рассудок. Старший Мия делает жадный глоток воздуха, наконец доходящий до лёгких и падает на спину, все ещё не помня, как держаться прямо. -Ты сумасшедший. - Тихо произносит Суна. На лице его испуганное выражение, губы едва заметно подрагивают и ужас в глазах. Такой же, как тогда, в день первого убийства Шинске. -Я сумасшедший. - Не спорит блондин. Он отбрасывает в траву бесполезный телефон и закрывает руками лицо, пытаясь в темноте собраться с мыслями. -Ты же помнишь войну кланов в Токио десять лет назад? Я однажды решил скапризничать и сбежал в магазин один. И меня тут же поймали. А потом сделали вот это, чтобы надавить на Киту. - Он вскидывает вверх руку, оттягивая длинный рукав и демонстрируя сетку длинных белых шрамов на предплечье, ползущих вверх к плечу и спине. -Мы живем в другое время, и Атсуму не мальчишка-подросток. Вы не могли скрыть от него все. - Суна садится рядом, глядя на Осаму уже больше обеспокоенно. -Это не имеет значения. Если с ним что-то случится, Кита снова превратится в монстра. Тогда он как будто переключился. Несколько месяцев ходил как марионетка и методично чистил каждый клан, пока не добился того, чего хотел. Я боялся, что сломал его, но однажды он вернулся прежним. Не таким, как в детстве, конечно, но он перестал запираться на ночь в своем кабинете, снова начал улыбаться и разговаривать с нами. - Он резко вдыхает, вновь возвращаясь мыслями к тому времени. - У него было лицо как у фарфоровой куклы и стеклянные глаза. Как будто Кита умер и осталась только оболочка. Я боялся прикоснуться к нему. Мне казалось, что у него перестало биться сердце, что его заменили на какого-то жуткого робота… Он всхлипнул. Щеки обожигает едкими слезами, покатившимися из глаз. Осаму захлебывается страхом, что с ЕГО Китой снова произойдет что-то подобное, и произойдет по его вине. Если у близнецов была одна душа на двоих, то эта же душа была и душой Шинске. Он жил, чтобы сделать счастливым последний оставшийся кусочек своего прошлого и позволить ему выжить в самой разрушительной среде из всех возможных. -Я так его люблю… - Вдруг всхлипывает Мия, теряя всякие силы сдерживать это в себе. - Так хочу, чтобы он был счастлив… Он же не может вечно только отдавать… -Мне казалось, ты переживаешь из-за Атсуму. - Суна улыбнулся, невольно начиная гладить младшего по голове в попытке успокоить. Осаму до сих пор не может не бегать по пятам за Китой и так же к нему привязан. -Ему не подходит быть якудза. Мне больно от того, что он ушел. И мне почему-то кажется, что он уже не вернется. Он придет домой физически, но Хината уже похитил его разум и душу. И я знаю, что Хината добрый человек, поэтому мне не страшно за Атсуму, если он сбежит за Хинатой. И я понимаю, что он точно будет счастлив. Поэтому мне больно, но я за него не переживаю. - Он сделал короткую паузу, пытаясь сформулировать мысль. - Это как с едой. Ты постоянно обедаешь в одном и том же кафе, и однажды твое любимое блюдо исчезает из меню. Конечно, тебе грустно, но ты найдешь, что с этим сделать. Можно заменить или устроить себе разгрузочный день. Но когда в этом кафе из-за того самого любимого блюда пропадает шеф-повар, становится неважно, что заказывать, потому что блюда были для тебя вкусными только благодаря ему… - Он путается в своих аналогиях и замолкает. -Как долго ты его любишь? - Вдруг спрашивает Суна. -Всю жизнь. - Отвечает Осаму без задержки и сомнений. -А не как брата? -Немного меньше… - Осаму вздыхает, стирает с щек подсохшие дорожки от слез. - Если Атсуму убежит с Хинатой, ничего страшного не произойдет. Но если с ним что-то сделают во время побега… Мне кажется, Кита после этого больше не вернется. Не хочу, чтобы ему было больно. Я знаю, что если бы нас не было, он бы и не носился с нами так. Но оставить его я тоже не могу. Я хочу следовать за ним вечно, во всех своих жизнях. И хочу, чтобы он был рад этому. -Он рад. Совершенно точно. - Суна все еще перебирает спутанные высветленные пряди. - Если бы он не хотел видеть тебя рядом, не давал бы нам выбор десять лет назад. Я понимаю, что в твоих глазах он совершенен, но на самом деле он такой же человек, как и мы. И ужасный эгоист. Ты делаешь его счастливым, оставаясь рядом изо дня в день. Осаму улыбается и смотрит на старшего с надеждой. Тогда у реки еще пара секунд, и Кита бы ему ответил. Если не словами, то действиями. Мия испугался сам. Того, что вынуждает Шинске ответить именно так. Может, он и не вынуждал? Насколько велики шансы этого? -Оставь брата и подумай о себе. Я уверен, что он погуляет немного с Хинатой, а потом сам позвонит и вернется. -Да, наверное, ты прав. -Он уже взрослый мальчик, как бы вы с Лисом с ним не носились. Он не дурак и все понимает. -Хорошо, хорошо. Я ему не трезвоню и не мешаю гулять с другими ребятами. - Язвительно отзывается Осаму и принимается искать что-то в телефоне. -Ты же собирался оставить его в покое. - Суна сердито морщится. -Я не звоню. Просто слежу за ним по датчику. Это же никак ему не помешает. Ринтаро мрачно вздохнул, наблюдая как близнец увлеченно выискивает метку брата. «Он сумасшедший» Атсуму и Осаму потеряли родителей в четыре года. Кита уже в семь вел себя как взрослый, но для Атсуму он никогда не был заменой, пускай старший и чувствовал их отношения иначе. В тридцать лет едва ли помнишь что-то из тех времен, когда тебе было четыре. Но одно воспоминание его не покинуло. Светлая широкая улыбка, маленькая, даже на взгляд четырехлетнего, ладошка матери. Они с Осаму идут по обе стороны от нее, слушают ее бесконечные бессмысленные рассказы и смеются. Он не помнит, что она говорила. Он помнит ее светлую широкую улыбку и ее теплые ладони. Она как солнце - так он помнил всю жизнь. Пока не встретил настоящее солнце. -Возьмемся за руки, чтобы не потеряться? - Он поворачивается к идущему рядом Хинате и тот с улыбкой кивает. Хватается за него, и крошечная ладонь тонет в широкой руке младшего Мии. Такая маленькая и теплая, как и в том воспоминании. Атсуму сжимает ее крепче и ускоряет шаг. На макушке у Хинаты подпрыгивает маска из папье-маше, выкрашенная в желтый, с лучами. Она символизирует солнце. Но этот крошечный парень ее затмевает. Фестиваль в самом разгаре. Вокруг чужие голоса и яркие краски. Люди в красивых юкатах, смех, вкусные запахи из крошечных лавочек. Суна потащил Осаму покупать якисобу, и Атсуму с Шое решили сбежать. Младший Мия не был идиотом, он прекрасно понимал, зачем носит маску на лице, что им может угрожать опасность. Как бы Кита с Осаму не берегли его, в мире якудза он был слишком давно, чтобы ничего не начать видеть и ничего не начать понимать. Он ценил их заботу и принимал ее, но все прекрасно понимал еще с того дня, когда они вчетвером пришли за Китой и увидели его неуклюжую пытку. Он стал якудза, потому что больше не знал, куда можно уйти. Он жил в доме Инаридзаки и изо всех сил старался не стать их частью. Но он никогда не видел другого пути, кроме того, по которому нужно следовать за старшим братом. Но когда видишь солнце, внезапно понимаешь, как душно и темно в коробке, в которой ты до этого прятался. Атсуму захотелось поступить безумно, подчиниться своим желаниям и чувствам и сбежать от Осаму. От его мрачного взгляда, от цепей преданности Шинске, сковывающих брата и превращающих в что-то темное и пугающее. Куда угодно. И лучше навсегда. Но только с этим маленьким светлым человеком. Они пробираются сквозь толпу, совершенно не разбирая дороги. В кармане назойливо вибрирует телефон, но Атсуму не хочет его слышать, он концентрируется только на стуке сандалий у него за спиной и продолжает бежать. Толпа редеет, впереди ступени. Вечерний полумрак освещают крошечные бумажные фонарики, расставленные на лестнице. И Мия недолго думая взбирается туда, оказываясь у ярко-красных тории*, завершающих длиннющую лестницу. Ворота ярким пятном мерцают среди тонущей в сумраке зелени. Вокруг так много фонариков и очень тихо. Атсуму тяжело дыша садится на верхние ступени, стягивает на висок свою маску лисы, и Хината падает рядом. -Отсюда должен быть виден салют. - Улыбается Шое. Его лицо сияет в отблесках фонариков вокруг. Ему нравится быть здесь? -У тебя очень красивая улыбка. - Невольно произносит в ответ Мия. -Лучше, чем салют? - Хината смеется, воспринимая свои слова как шутку. И только это останавливает Атсуму от того, чтобы ответить «да». -Прости. Не хотел тебя обидеть. - Близнец виновато улыбнулся в ответ. -Ты и не обидел. Тсукишима всегда говорит, что я улыбаюсь как идиот. Кагеяма вообще лезет драться чуть что. - Хината задумчиво почесал нос. - Можно сказать, что ты первый, кто делает мне комплимент. После мамы, конечно. «Мамы…» Кто-то вроде Суны или Тсукишимы обязательно сказал бы, что это знакомство начинает приобретать нездоровый оттенок. Но Атсуму даже не задумывается о подобном. -Они просто не понимают. Я тоже живу с мрачными ворчливыми придурками, и знаю о чем говорю. -Ты про своего брата? -Не только. А когда они притащили вашего Тсукишиму, стало настолько душно, что захотелось сбежать. - Атсуму состроил недовольную физиономию. - Лучше бы они вчера притащили тебя. -Думаешь, со мной было бы веселее? Хотя, это, конечно, Тсукишима. Но ты даже меня толком не знаешь. Вдруг я тоже странный и вредный? - Он снова улыбается. И правда, они знакомы пару дней и общались всего несколько часов. Но Атсуму почему-то уверен, что знает все, что нужно. Безумно хочется сказать, все, что роится у него в голове. -Ты точно не такой. Мы правда мало знакомы, но мне кажется, что ты постоянно улыбаешься искренне, потому что тебе есть чему улыбаться. И ты точно добрый. Я видел, как ты возился с тем ребенком, когда нам зашивали Ойкаву. Твой напарник бы довел его до еще большей истерики. А ты ему улыбнулся и все закончилось хорошо. Ты же всегда такой. -Нууу, у меня есть младшая сестра, поэтому было просто. - Задумчиво пробормотал Хината, пытаясь вспомнить тот день. - Но я же не могу улыбаться всегда. Я же обычный человек. Есть моменты, когда мне грустно или когда я злой. Например, Кагеяма злит меня ооочень часто. Даже его насупленная мордашка, казалось, светилась. Атсуму не мог отвести взгляд и слушал, наблюдая за переменой настроения на его лице. Каждый вариант выглядит прекрасно. Кому приходит в голову злиться на этого человека? Почему так много Кагеямы? -Кагеяма - это же твой напарник? Или… - Он не договорил, ловя себя на мысли, что сейчас скажет что-то странное для Шое. -Хочешь сказать, что мы встречаемся? - Хината посерьезнел на секунду, чуть не уничтожая сердце Мии одним своим внимательным взглядом. И тут же снова улыбнулся. - Ну нет! Только не с этим придурком! Но это же совершенно точно не значит, что он против отношений между мужчинами? Не значит? -Так ты нормально относишься к тому, что?… - Мия начал говорить вопрос, но тут же стыдливо замялся, вновь боясь, что не так его понял. -Типа два парня? - Тут же подхватил Шое. - Что в этом такого? У Кагеямы точно в школе был какой-то роман с парнем. Какое мне дело до таких вещей? - Сердце Атсуму тот час же ухнуло куда-то в глубины отчаяния, пока мужчина не продолжил. - Мне кажется, что если тебе хорошо с каким-то человеком, то не имеет значения его пол и прочие глупости. Это же любовь. Зачем слушать ограниченных придурков, которые ничего не понимают? Ты переживаешь из-за чего-то такого? Ты тоже из таких, да? - Он снова улыбался. Совершенно искренне и открыто. Даже в тусклом свете фонарей было так отчетливо видно его лицо, смешливые морщинки у глаз, округлые ямочки на щеках, едва заметные бледные веснушки. -Кажется, да… - Очарованно пробормотал Атсуму. Хочется прикоснуться к его лицу… Все сильнее хочется спрятать его улыбку… -Кажется? - Хината недоуменно моргнул. «Да почему ты не понимаешь?» Находиться с ним невыносимо. Внутри борется животное желание прикоснуться к солнечному парню, сжать его покрепче в объятиях и поцеловать и страх обжечься. Всего одно слово, один знак, чтобы действовать, но Шое невозможно непонятливый. Атсуму кажется, что у него все должно быть написано на лице, и страшно от того, что если бы это было так, Хината бы уже наверняка давно сбежал. -Эй, что с тобой? И правда, все должно быть написано на лице. Хината обеспокоенно протягивает к нему свою ладошку и проводит по щеке. И этого достаточно, чтобы Мия потерял над собой контроль. Он аккуратно ловит узкое запястье и подается вперед, нависая над коротышкой и спешно касаясь его губ, пока рыжий ничего не понял. Короткий поцелуй, его глаза зажмурены, а рука замирает в широкой ладони близнеца. Хината теряет равновесие, падая спиной на землю и разрывает прикосновение. А Атсуму в отчаянии зависает над ним, упираясь свободной ладонью в угловатый камень тропинки, выпускает запястье. -Прости, я… У тебя такая красивая улыбка… - Забормотал он в панике. - Но это не ты виноват. Я просто не мог… я захотел тебя поцеловать и не подумал… я больше так не сделаю. Он взглянул во внимательные глаза Хинаты. Задумчивые, но в них нет страха или отвращения. Рыжий будто осмысляет что-то, замер неподвижно и даже не пытается оттолкнуть его или выскользнуть из двусмысленной позы. -Это было приятно. - Наконец разрывает грозящую затянуться навечно тишину Хината и снова улыбается, не сводя глаз с опешевшего Атсуму. -Что? -Ты круто целуешься. Или нет. У меня не такой большой опыт. Но мне понравилось. Правда. Мия ошарашенно моргнул. Так просто? Его все еще не ненавидят? -Хочешь еще? - После короткой паузы наконец неуверенно спросил он. -Давай.