Curse of Immortality

Яркий, почти ослепляющий свет не давал Феликсу открыть глаза. Сетчатку жгло от сухости. Как только парень очнулся, в нос тут же забился неприятный больничный запах с примесью вони от залежавшихся вещей и матрасов. Все это уже сигнализировало Феликсу о том, что он находился в каком-то дурном месте. Кое-как блондину удалось разлепить веки. Зажмурившись, он пытался понять, куда он попал. Первое, что ему бросилось в глаза, белый потрескавшийся потолок, на котором мигала лампа, отчего в глазах рябило. Стены были выкрашены в грязно-голубой цвет. Рядом с кроватью, на которой лежал Феликс, стоял металлический стол, но парень не мог увидеть, что на нем находилось, так как столик был высоким. Ли привык к освещению и предпринял попытку подняться, да вот только его запястья по бокам были прикованы наручниками к кровати. — Что за..? Феликс дергал руками, но он ничего не мог сделать против этих металлических оков. Он обреченно вздохнул, мозг начал паниковать и вспоминать, что же могло послужить поводом для того, чтобы его привезли в это место. Феликс не мог понять. Он прекрасно помнил, как ему собирались делать кардиограмму, а потом все как в тумане. Извилины в мозгу напрягались, так что у Феликса голова начала раскалываться, но зато он вспомнил, что почувствовал до того, как отключился, — крепкие руки врача, которые накрывали его нос и рот кислородной маской. Из коридора были слышны чужие шаги и голоса. Ли пытался думать быстро, вертел головой, искал возможность, чтобы выбраться. Но вряд ли тот, кто его приковал к кровати, оставил ключ от наручников и пояснительную записку рядом. До столика Феликс дотянуться все равно не мог. Ему оставалось только лежать и ждать. А чего ждать? Ли надеялся, что не смерти, он не готов умирать. А зачем его вообще сюда привезли? Что он такого сделал? Феликс снова задергал руками, отчаянно пытаясь вырваться, но он скорее паниковал и начинал биться в истерике, чем рассчитывал на то, что наручники сами откроются. Наручники хлестали по металлическому каркасу койки, и этот звон расходился по маленькой комнатке, а также ударялся обо все нервные окончания парня. Голова гудела, а мышцы ныли, как после физической нагрузки. Сердце было готово вырваться из груди, блондин это отчетливо ощущал. Паника. Феликс хотел бы приложить руки к груди, но он не мог. Чувствовать свое собственное сердце, которое билось в бешеном ритме, это довольно странное ощущение, такое слегка неприятное, еще больше усиливающее паническую атаку. Шаги за стеной и хлопанье металлических дверей, точно таких же, как в этой комнате, насторожило Феликса. Он прислушался к звукам, а потом начал кричать: — Эй! Кто-нибудь! Эй! — парень срывал себе голос. В горле стало сухо, а от собственного крика в ушах звенело. Не прошло и минуты, как в комнату зашел молодой человек в белом халате. Он поправил свои очки в тонкой золотой оправе и прочистил горло, прежде чем начать говорить: — Необязательно так кричать, Феликс, я к тебе зашел бы через пять минут, — человек, с виду похожий на врача, держал в руках планшет, на котором было закреплено несколько листков. Он подошел к металлическому столику и положил на него планшет. — Как самочувствие? — спросил он в спокойном тоне, будто он был его лечащий врач, а Феликс ведь добровольно сюда не приходил. — Кто Вы такой? И где я, черт возьми? — рычал Феликс, косясь на молодого человека. Тот присел на край кровати где-то возле ног Феликса и аккуратно коснулся кончиков его пальцев. Ли нашел на халате врача бейдж с именем. Практикант Ким Сынмин. Феликс неровно дышал и желал одернуть руку, но не мог по причине сковывающих запястье наручников. Он сверлил Сынмина взглядом полным испуга и легкого шока. И Феликсу на ум приходила не очень приятная мысль. Ему казалось, что его продали на органы, и скоро этот Ким Сынмин будет готовить парня к операции. Ли просто думал о самом кошмарном исходе. Иначе зачем его похищать из больницы средь бела дня? — Руки ледяные. Ты боишься, это нормально, — Сынмин встал и подошел к столику, на котором что-то начало звенеть. — Что Вы хотите со мной сделать? — Феликс снова задергал руками, а потом взглянул на практиканта, который уже держал в руке шприц. Тот ударил по нему двумя пальцами, с иглы стекли две капельки некой жидкости, после чего Сынмин выпустил из него воздух. — Это что? — во взгляде Ли читался ужас, глядя на иглу и неизвестное содержимое шприца. — Чтобы ты немного успокоился, — Сынмин взял ватку, смоченную в спирте, и протер место инъекции в сгибе локтя. — Хватит! Отпустите! — Феликс начал дергаться всем торсом, но Ким резко прижал парня к койке, надавливая своей рукой ему на грудь. — Да что Вы делаете? Зачем я Вам нужен? — он начал откровенно хныкать, отчаяние быстро заполняло все тело, так что глаза теперь застилала слезная пелена. — Не дергайся, тогда не будет больно, — Сынмин обмотал вокруг плеча Феликса жгут, затянул потуже, а сам держал руку парня за предплечье и медленно вводил иглу под кожу, с первого раза попадая в вену. Со щек Феликса скатилось несколько слезинок, создающих мокрые дорожки на светлом веснушчатом лице. — Вот, так-то лучше. Через пару минут станет полегче, тогда мы поговорим, — Сынмин снял жгут, выкинул шприц и замотал место инъекции бинтом. Картинка перед глазами Феликса уже стала потихоньку расплываться, в теле заметно убавилось сил. В таком состоянии он не сможет предпринять попытку сбежать. Сознание не покидало его, но контроля над своим телом у Феликса оставалось с каждой секундой все меньше. Сынмин вышел из комнаты лишь на минуту и зашел в нее обратно, подкатывая к койке кресло-каталку. Он поднял Ли, придерживая за спину, после чего усадил в кресло, придерживая за локти. Феликс запрокинул голову назад, а потом резко свесил вперед. Светлые пряди полностью скрыли его блестящие глаза и веснушчатое лицо. Сынмин выкатил кресло в коридор, где освещение оказалось еще более ярким, но Феликс держал веки полузакрытыми, не в силах их полностью открыть, а челка играла роль некой шторки — защита от света. Руки парня лежали на бедрах, тело покачивалось из стороны в сторону, пока Сынмин передвигал кресло по коридорам. Феликс мало обращал внимания, а точнее, совсем не обращал, на посторонние звуки в виде выкриков, смеха, ударов о металлическую решетку. И он не мог разобрать, что ему говорили те, кто находился здесь. Ли был слишком слаб, он был повержен. Сынмин привез Феликса в холл, который с виду походил на некую комнату отдыха. Там был и диван, напротив которого стоял небольшой старенький телевизор, картинка на котором иногда барахлила, и шахматный стол, который заняли двое взрослых мужчин, не обративших на Феликса никакого внимания. В углу две девушки занимались вышиванием крестиком, кто-то просто стоял и смотрел в одну точку, кто-то бесцельно мерил помещение шагами. Кресло остановилось, и Феликс слегка приподнял голову. Сынмин сел перед ним на корточки и снова взял ладони парня в свои. Ким пристально вглядывался в глаза Ли. Сначала его выражение лица было спокойным, а потом мимические мышцы стали напрягаться, меж бровей залегла складка, будто Сынмин в чем-то сомневался. К креслу подошел санитар и нацепил на шею Феликса некий прибор, металлический ошейник с датчиками. Как только он защелкнулся, на нем загорелся красный огонек, что означало лишь одно — прибор работал. Теперь этот ошейник нельзя было снять. Управление было в руках санитаров. Ли не мог сопротивляться, он позволил сковать себя, заточить здесь, в этих мрачных обшарпанных стенах психиатрической больницы. Сынмин вздохнул и отвел взгляд в сторону как раз тогда, когда Феликс взглянул на него. Ким поднялся и подал парню руку. Ли еле мог поднять руку, казалось, что в теле никакого тонуса не осталось. Он встал на ноги и вяло, не без помощи Сынмина, прошел к свободному креслу, куда плюхнулся потом всем своим тяжелым по ощущениям телом. Феликса передвигали, пересаживали, словно он был тряпичной куклой без собственной силы воли. — Можешь сейчас заниматься всем, чем захочешь, — Сынмин развел рукой, показывая Феликсу комнату, но взгляд парня был направлен в пол. — Отдыхай, я за тобой приду через час, — Ким похлопал его по плечу и ушел. Пока что состояние Феликса не позволяло Сынмину с ним поговорить, но через час, возможно, Ли снова обретет власть над своим речевым аппаратом и сможет хоть что-то сказать. Как только возле Феликса не оказалось ни практиканта, ни санитара, к нему подошел парень, который казался более энергичным, чем остальные. На его шее тоже присутствовал прибор, функция которого пока Ли не известна. Темноволосый парень сел в кресло рядом и пододвинулся ближе к подлокотнику, который соприкасался с креслом Феликса. Он заинтересованно, довольно нахально, таращился на профиль блондина, разглядывал веснушки, до которых даже попытался дотронуться, но Феликс уклонился от прикосновения. Парень ухмыльнулся. — Меня Рэйз зовут. Как твое имя, новенький? — взгляд парня был хмурый, отталкивающий, а его ухмылка с легким оскалом говорила о том, что у него на уме нет никаких хороших мыслей. Феликс молчал, он лишь тяжело вздохнул, и Рэйз повторил за ним, скопировал и ждал, что после вдоха последует речь. — А, тебя накачали, — парень подвинулся еще ближе, насколько мог, чтобы тихо сказать это Феликсу на ухо. — Ничего, скоро эффект спадет. Но за ужином и завтраком тебе будут давать таблетки, санитар будет следить за тем, чтобы ты их пил. Мой тебе совет, лучше не делай этого, а то пробудешь в таком состоянии, как сейчас, до своей смерти. Прячь поглубже сбоку под языком, и когда тебя попросят поднять язык, то делай это аккуратно. Первый раз, конечно, может не получиться, — усмехнулся Рэйз. Феликс прекрасно распознавал речь, только сам не мог ничего связного ответить. Он впитывал информацию от его нового знакомого. Хотел бы он спросить у него, зачем тот ему помогал. — Ты взгляни на этих бедолаг. Они свыклись с этим существованием и не хотят воспользоваться шансом подарить себе свободу, — все еще шептал Рэйз. Если бы санитар, стоящий возле двери, услышал их разговор, то посадил бы чересчур дружелюбного парня в одиночный изолятор на сутки. — Они, правда, уже не молоды, видимо, желание жить совсем отпало, — парень вздохнул. — Ладно, не буду тебя загружать в твой первый день. Надеюсь, завтра мы сможем поговорить. Ты расскажешь, какая у тебя способность, я тебе расскажу о своей, — Рэйз заиграл бровями. — Может, вместе мы сможем отсюда сбежать. Один раз у меня уже это получилось, — шепотом сказал он, ударил пару раз ладонью по подлокотнику и встал. Парень оглянулся через плечо, кинул напоследок взгляд на Феликса, который в ответ вяло поглядывал на Рэйза сквозь свисающую челку. Время и пространство не имели значения, пока Феликс находился под действием вещества, ослабляющего организм. Фигуры других пациентов расплывались в периферии. Ли даже было тяжело сфокусировать взгляд на чем-то одном. Спустя полчаса тиканье настенных часов начинало с каждой минутой становиться все более распознаваемым, что раздражало нервные окончания. В окна, на которых стояли металлические решетки, вливался дневной свет, но солнце уже собиралось садиться, поэтому теплые лучи озаряли комнату отдыха оранжевыми оттенками. На журнальном столике перед креслом лежала стопка журналов, с виду довольно потрепанных. Феликс, держась одной рукой за подлокотник кресла, сел на его край и потянулся к журналу, что лежал на самом верху. Это оказалось тяжело, но Ли не чувствовал в теле ни боли, ни недомоганий, просто с трудом мог контролировать его. Глянцевый журнал был датирован прошлым годом. Феликс раскрыл его где-то в середине и сразу наткнулся на фотосессию. Он принялся листать страницы, отвлекая себя от своего беспомощного состояния. Что-либо прочесть возможности не было, строки плыли, двигались волнами, взгляд не мог зацепиться за слова, а вот просматривать картинки было легко. Пять минут бездумного листания — и Феликс наткнулся на знакомый профиль. Хенджин был облачен в элегантный черный костюм, блондинистые волосы уложены назад, а на Ли смотрели два привлекательных, выразительных глаза, которые манили уже со страницы журнала. Неудивительно, что он увидел Хенджина на страницах модного глянцевого журнала. Парень был красив, безумно красив. Он мог бы лишить всех моделей мира работы. Если так подумать, то Хван рисковал, подрабатывая моделью, он ведь бессмертен, а еще внешность очень запоминающаяся. Но у Хенджина не было поклонников, более того, он нигде не афишировал свое настоящее имя, ведь каждые десять, иногда пятнадцать лет ему приходилось менять свое имя, подделывать документы. Даже знакомясь, он редко представлялся. Вот с Феликсом все было иначе. От блондина исходила какая-то особенная энергетика, которой хотелось поддаться, поэтому Хенджин расслабился в ту ночь, раскрыл свое настоящее имя и всего себя этому веснушчатому пареньку, который не осознавал, что творил, находясь под кайфом. Однако Феликс прекрасно помнил ту ночь, он долго не мог забыть Хенджина и сильно обрадовался, когда встретил его снова в другом клубе. Он думал «а что если он тоже меня искал?». В сердце теплилась надежда. Сейчас в сердце Феликса вновь теплилась надежда, но уже на то, что Хенджин точно его искал. Хотя зачем ему это делать? Ли сбежал, не сказал ни слова. Он сделал свой выбор, решил, что оставаться в том особняке он не хотел. Но ему было просто страшно. Встретить мутантов на расстоянии пары метров, а то и тридцати сантиметров от себя было для Феликса неожиданностью. Он, правда, смутно все помнил, но сейчас потихоньку начинал вспоминать. Возможно, это вещество в его организме помогало собрать мысли в кучу, Феликс ведь только и мог, что копаться у себя в голове, не принимать в действительности никакого участия, пока действие транквилизатора не пройдет. Воспоминания восстанавливались отрывками. Спальня. Огромный зал со сверкающим потолком. Парящий в воздухе, под тем самым позолоченным потолком, молодой человек. Какой-то еще широкоплечий мужчина. Хенджин. Душ. Шрам. Одежда, пахнущая Хенджином. Дар бессмертия. После этого Феликс помнил то, как он гнал на велосипеде обратно в город, а потом оказался в своей кровати. Ли провел пальцами по изображению руки Хенджина. Блондин, видимо, рекламировал украшения. Золотые кольца и браслет смотрелись на его руке просто идеально, будто созданы именно для него. — Феликс? — послышалось сбоку. Парень сначала не понял, что это к нему обращались. Но когда его позвали во второй раз, он повернул голову. — Готов пообщаться? — Сынмин слегка улыбнулся и подкатил кресло-каталку. Ли посмотрел на кресло с неким пренебрежением. — Можешь сам идти, я не заставляю. Это ради твоего удобства, — Ким откатил кресло в сторону. Он вел себя довольно дружелюбно, учитывая, что Феликс находился в психбольнице не по своей собственной воле. Его нагло накачали и похитили. Обычно в таких случаях с заложниками не сюсюкаются, но Сынмин располагал к себе. Феликс, опираясь руками о подлокотники кресла, поднялся, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, после чего посмотрел на Сынмина и кивнул. Ким вывел его из комнаты отдыха, санитар у дверей окинул Феликса грозным взглядом. Они шли по коридору, который на вид был чуть более ухоженным, чем та камера, в которой он лежал, или же комната отдыха. Феликс поднес руку к шее, нащупал электронный прибор, потянул за него, но он был крепко закреплен. — Даже не пытайся. Ты не сможешь снять его, — сказал Сынмин, не оборачиваясь. Теперь Феликс уже однозначно ощущал себя заключенным. На обычных пациентов не вешают ошейники, не нападают с усыпляющим газом. — Проходи, — Сынмин открыл перед парнем дверь, пропуская в свой кабинет. Феликс неуверенно шагнул внутрь, осмотрелся. В кабинете было тусклое освещение, деревянная лакированная мебель, два кожаных кресла и стеллажи с множеством книг. Ли сел в одно из кресел и свел колени вместе, держась за них. Сынмин занял место за своим рабочим столом. Он закрыл лежащие на столе открытые папки, отложил в сторону и тяжело вздохнул, снимая очки. — Мне жаль, что ты здесь, — начал Ким, на что блондин вскинул брови и тут же устремил на него свой потерянный взгляд. — Ты знаешь, где ты? — Феликс помотал головой. — Это место для мутантов, точнее, для преступников-мутантов. Но ты ведь не преступник, — Сынмин не спрашивал, но Феликс все равно помотал головой, будто отвечая на предполагаемый вопрос. — Ты ведь даже не знаешь, как ты стал мутантом, — Ким сцепил руки в замок, поднося их ко рту, и упер локти в поверхность стола. Феликс уже мог говорить, он чувствовал контроль над своим телом, да вот только он боялся раскрыть рот. У него только крутилось несколько вопросов «почему я?», «зачем я вам нужен?», «кто эти все люди?». — Почему ты? — спросил Сынмин, что сильно привлекло внимание Феликса. Ким вздохнул. — К сожалению, я не могу раскрыть всей истины. Тебя посчитали особенным. Отвечая на твой следующий вопрос, ты здесь, чтобы сыграть некую важную роль. Меня не ставят во все, что здесь происходит. Феликс лишь часто хлопал ресницами, считая, что Сынмин сейчас читал его мысли. И Ким не стал прямо говорить парню, что действительно делал именно это. Пусть это останется тайной. Это чутка сведет Феликса с ума, хотя, скорее всего, он забудет об этом уже завтра, особенно после приема лекарств. — Здесь находятся мутанты, как я уже и сказал. Все являются преступниками, поэтому для твоего же блага я не советую тебе с ними контактировать. Они не смогут воспользоваться своими силами, потому что на них надеты такие же приборы, как на тебе, но это не помешает им манипулировать тобой. А еще очень важно, чтобы ты не говорил с ними о своей силе. Феликс отвел взгляд, задумался. «О какой силе?» — Она еще не проявилась? Хм… Как тогда ты попался? — Сынмин свел брови к переносице и откинулся на спинку стула. Ким был в психиатрической больнице всего лишь практикантом. Он учился в университете на психиатра, поэтому его направили сюда на практику. Сынмин тогда еще не знал, в какое место он попадет. Он впервые в жизни благодарил вселенную, что его способность никак не проявляет себя внешне, поэтому никто не сможет увидеть ее в действии, но ему все равно было страшно. За Сынмином прикрепляли не очень опасных и совсем не буйных «пациентов», как Ли Феликс, например. Он сопровождал их медикаментозное лечение, проводил сессии. То, что эта больница была только для мутантов, Сынмину сказали уже в первый день. Новость была шокирующая. Ким всегда боялся оказаться в подобном месте в качестве заключенного. Сначала было тяжело приходить каждый день на практику, наблюдать за муками мутантов, на чьем месте мог быть он сам, но когда он узнал, что все, кто здесь находились, преступники — те самые мутанты, которые сеяли хаос по всей стране, он успокоился. Ведь если они не могут предстать перед законом, то хотя бы они будут гнить в стенах психбольницы, зато не причинят больше людям вреда. — Пожалуйста, Вы можете отпустить меня? Я ничего плохого не сделал, — подал голос Феликс. Он был напуган и в отчаянии, он хотел выйти на улицу, наполнить легкие свежим воздухом, вернуться к своей обычной жизни. — Прости. Я связан по рукам и ногам, — Сынмин виновато поджал губы. Он действительно никак не мог помочь Феликсу. Всех, кого сюда отправляли, не возвращались. Случались, конечно, побеги, но и тех отлавливали на границе у главных ворот. — Я сейчас проведу тебя в столовую, ты поужинаешь, а потом вернешься в палату. Палата — очень завуалированное название для тюремной камеры. — Но я ничего не сделал, — продолжал повторять Феликс, — я невиновен. Меня нагло похитили, — парень нашел в себе силы для раздражения и злости. — Не я тебя сюда привез. Кто-то другой решил, что тебе нужно здесь находиться. Возможно, ты не представляешь угрозы обществу. Я даже уверен в этом. Но я не могу тебе ничем помочь, — Сынмин вздохнул и поднялся из-за рабочего стола. Он приоткрыл дверь и в последний раз обратился к Феликсу: — Не паникуй, не пытайся сбежать, не ругайся с санитарами. Все это может привести к очень печальным последствиям. Если ты хочешь остаться в живых, то подыгрывай, — Сынмин искренне хотел помочь Феликсу, но он не мог ничего сделать, он мог дать только некое наставление. Ли вздохнул, кивая головой. Его плечи понуро опустились, голова свесилась вниз. В столовой Сынмин попрощался с Феликсом до следующего дня. Парень неуверенно встал в очередь, смотрел в основном себе под ноги и на свои руки, которые тер и сминал перед собой. — Псс, — послышалось сзади. Феликс чуть вздрогнул, боялся даже обернуться. Ему сказали, чтобы он не контактировал ни с кем, чтобы избежать проблем. — Это Рэйз, — шептал парень, — помнишь, что я говорил про таблетки? — Феликс едва заметно кивнул. — Хорошо. Феликс подошел к окошку, перед ним поставили пластиковый поднос с горсткой риса и кимчи, небольшой бутылочкой сока, а на салфетке лежали три таблетки разного цвета и размера. Вроде всем давали одни и те же лекарства. — Погоди, — сощурилась женщина, — ты же новенький, — она вмиг убрала салфетку с тремя таблетками и поставила на то же место пластиковый стаканчик, больше похожий на колпачок от бутылочки с сиропом от кашля, с одной капсулой красно-белого цвета. — Не задерживай очередь, — в грубом тоне произнесла та. Взяв поднос, Феликс прижал его к себе, оглядел столовую, но свободных столиков уже не было, а Ли не хотел садиться с кем-то. — Псс, пошли, — Рэйз легонько толкнул его в плечо и пошел к столику, за которым сидел всего лишь один заключенный. Как только Рэйз сел за стол, то мужчина, который спокойно пил сок, ошарашенно оглядел парня, спешно схватил поднос и ушел в другой конец столовой. Феликс примостился напротив своего нового знакомого. Он с опаской оглядывался вокруг, ловил на себе косые взгляды. Но интерес к новенькому быстро пропал. Ли без аппетита смотрел на еду, боялся, что она отравлена, а потом увидел, как Рэйз с удовольствием уплетал рис. Вряд ли Феликса хотели сразу убить. Тот, кто его сюда привез, мог сделать это еще в стенах городской больницы. — Лучше поешь. Голодом себя не мори. Нам потребуются силы, чтобы сбежать отсюда, — последнюю фразу Рэйз проговорил шепотом и по-заговорщически ухмыльнулся. — С чего ты взял, что я помогу тебе сбежать? — начал Феликс. Он нахмурил брови, задаваясь вопросом: «почему Рэйз выбрал меня?». — Охо..хо, заговорил, — обрадовался парень, широко улыбнувшись. — Голос у тебя зачетный, — внезапно сделал комплимент, который Ли пропустил мимо ушей. — А ты оглянись вокруг? Кто еще способен на побег? Тот пятидесятилетний мужик? А может, та женщина, которая окончательно потерялась в своем помутневшем сознании? Они все сдались. Я не сдаюсь. А ты только прибыл сюда, у тебя еще есть шанс вернуться к своей жизни. Вдвоем строить план гораздо легче, чем в одиночку, уж поверь. Но я за свое пребывание здесь накидал несколько вариантов побега, но для плана не хватало еще одного человека, — Рэйз подмигнул и открутил пластиковую крышку от бутылки с соком, выпивая затем содержимое полностью. — Ты подумай, но у тебя нет вариантов, — парень взял три таблетки со своей салфетки. — Хм, странно. Тебе только одну дали. Ну, тем проще будет прятать, — посмеялся Рэйз и закинул таблетки в рот, сделал вид, что глотает, а сам в это время прятал их как можно дальше в полости рта под языком. Феликс снова не смог проронить ни слова, он просто слушал, впитывал информацию, пытался прийти в себя и перестать отрицать, что это теперь его реальность. — Поешь и про таблетку не забудь, — подмигнул Рэйз и ушел, унося поднос к окошку, где раздавали еду. На выходе из столовой санитар просил открыть рот. Феликс следил за парнем, в его рот посветили фонариком, а потом перед ним открылась дверь, и Рэйз спокойно покинул столовую. Кажется, он в этом был профессионал. Ли совсем немного поковырял рис, у него не было аппетита. Он взял пальцами капсулу, хмуро посмотрел на нее. В столовой стремительно уменьшалось количество заключенных, поэтому скоро внимание санитара будет приковано к Феликсу, и тогда он не сможет удачно спрятать капсулу во рту. Это похоже на списывание на экзамене. Если в аудитории оставалось все меньше студентов, то была вероятность, что внимание преподавателя упадет именно на тебя, и он заметит, что ты списываешь. Феликс положил капсулу под язык, закрыл рот и попытался языком продвинуть ее как можно дальше. Когда уже казалось, что капсула была в надежном месте, Ли отпил совсем немного сока и сглотнул. Санитар именно в этот момент решил понаблюдать за новеньким. Феликс улыбнулся ему, но лицо мужчины осталось по-прежнему суровым, каменным. На выходе в рот блондина точно так же посветили фонариком, а потом выпустили в коридор. Он шел за остальными, надеясь, что таким образом попадет в свою камеру. Феликс не хотел там находиться, но куда еще он мог пойти? Никуда. Феликс лег на койку и устало вздохнул. Он хотел как можно быстрее уже вытащить капсулу и спрятать ее. Но Ли ждал, пока погасят свет, словно он действительно находился в тюрьме. Так оно и было. Дверь заперли снаружи на ключ, после чего санитар объявил по громкоговорителю, что уже время отбоя, и в камерах выключили свет. Этот день был настолько странным, он выбил парня из реальности, так что Феликс даже не заметил, что уже с момента, как его привезли, он был одет в бежевые штаны и рубашку, напоминающие пижамный комплект. На переднем кармашке был вышит номер. Точно в такой же одежде ходили и все остальные. Только некоторые дамы имели еще поверх хлопковые такого же цвета халаты. Ли понимал, что он в безопасности, сейчас к нему уже никто не войдет, поэтому он вынул капсулу и сунул ее под подушку. Утром он захватит ее с собой в уборную, смоет в унитаз. Хоть и было боязливо засыпать в этом мрачном, незнакомом месте, но Феликсу были необходимы силы, чтобы здраво оценивать ситуацию, в которой он окажется завтра. Кто знает, какое испытание принесет грядущий день?

***

В дверь особняка раздался звонок, Хенджин вяло подошел к двери — он как раз проходил мимо. — Привет, Чонин. Чанбин сейчас в тренажерке, — Хван отошел, чтобы пропустить парня внутрь, но тот стоял и как-то рвано дышал, хотя ведь у него никогда не бывало отдышки от бега. — Мне нужен Чан, — сказал он и шагнул через порог. На его лице было видно замешательство. — Он в кабинете, наверное, — Хенджин пожал плечами. У него, как обычно, пофигистическое настроение. Его ничего не волновало. Его день тек размеренно, без особых скачков и падений. Чонин сорвался с места и быстрым шагом поспешил к кабинету лидера. Хенджин не обратил внимания ни на внезапное появление Чонина, ни на его желание поговорить с Чаном. Хван вообще с парнем не был близко знаком и не собирался сближаться. Чонин постучал в дверь кабинета и услышал глухое «войдите». Лидер сидел за столом и ломал голову над очередным покушением на жизнь простого человека. «Может, стоит бросить эту затею? Зачем играть из себя супергероя? Все равно не получается никого спасти, а зацепок почти ноль». — Чонин? Что случилось? — Чан тут же заметил, что парень был сам не свой. Он поднялся из кресла и подошел к нему. — Мой сосед пропал. Феликс не отвечает на звонки и сообщения, — начал Ян. Его взгляд бегал по кабинету, лишь на долю секунды останавливаясь на предметах интерьера, но Чонин не мог сконцентрироваться на чем-то одном. — Феликс? Не говори, что… — Чан не хотел, чтобы его опасения подтвердились. — Да, именно. Тот самый Феликс. Мне Чанбин рассказал, что он был у вас пару дней назад. Чан тяжело вздохнул. Все-таки опасения подтвердились. — Что с ним случилось? — лидер пригласил парня сесть на диван. — Он ходил в больницу, чтобы выяснить, откуда у него шрам на теле. Как же глупо с моей стороны, что я сам предложил ему сходить туда, — Ян схватился за голову. Он сейчас очень сильно переживал за Феликса, тем более после того, как узнал, что тот теперь стал мутантом. — Сегодня он ушел с последних двух пар. В общаге его нет, на телефон он не отвечает. У меня подозрения, что его увезли туда, — у Чонина во взгляде был страх. Невинный Феликс попал в самое кошмарное место, где мог оказаться мутант. — В психиатрическую больницу, — уточнил Чан скорее для самого себя. Младший кивнул, жуя нижнюю губу. — Что ж, надо поставить остальных в известность и решить, как мы его оттуда будем вызволять, — уверенно заявил лидер. — Но это ведь невозможно, — Чонин считал, что Феликс обречен, никто не сможет спасти его. — Мы должны попытаться. Во-первых, он твой друг, во-вторых, мутант. Мы своих в беде не бросаем, — Чан положил свою тяжелую ладонь на плечо младшего и мягко смял. — Иди в зал, я пока остальных позову, — Ян кивнул, встал и покинул кабинет, возвращаясь в главный зал. Там не было Хенджина, там не было никого. Чонин устроился в кресле и стал ждать, пока Чан созовет всех на так называемое собрание. — Йени, какими судьбами? — Чанбин шел из тренажерного зала. Он держал в руке полотенце, изредка промакивая им влагу на шее. — Хен, Феликс пропал, — парень вскочил с кресла и беспомощно посмотрел на старшего. — Твой сосед? — Со нахмурил брови, пока что он был в легком недоумении. — Да. Сейчас Чан остальных позовет и все расскажет. Чанбин расположился на диване. Чонин был на иголках. Он бы мог взять и обежать весь город, искать Феликса в переулках, но он был уверен, что не найдет его нигде, куда у него был свободный доступ. Лидер вошел в зал, за ним шел Минхо. Хенджина так нигде и не было видно. — Ты можешь Хенджина позвать? — обратился Чан к Минхо. Тот незаметно и довольно быстро закатил глаза, показывая недовольство, но Ли не стал словесно возражать и пошел на второй этаж в спальню Хвана. Если и искать где-то Хенджина, то его комната — это первое место, где стоит посмотреть. Конечно же, Хенджин был у себя. На рисование сегодня у него не было настроения. Минхо закашлял, когда вошел в спальню, и стал отмахиваться от едкого дыма. — Хенджин, ты че тут творишь? — возмутился Ли, проходя вглубь комнаты. Хенджин лежал на кровати и выкуривал уже третий по счету косяк с травой. Из небольшой колонки играла музыка, поэтому он не услышал, как в комнату кто-то зашел, даже голос Минхо не распознал. — Хенджин! Ну, не в доме же, — Минхо уже стоял возле кровати. Он выхватил косяк и потушил в пепельнице, которую потом отставил на рабочий стол. — Вставай, Чан созывает собрание, — как же Ли было тут неприятно находиться. Едкий дым забивался в легкие, жалость к Хенджину, который не реагировал на присутствие старшего, росла с каждой секундой. Минхо раздвинул шторы и открыл окно нараспашку, чтобы проветрить помещение. Тогда-то Хенджин наконец-то хоть как-то отреагировал. Он зажмурился от яркого солнечного света и заерзал на постели. — Какого черта?! — ругался Хван. Он медленно разлепил веки, попытался вернуться к реальности, которую так ненавидел. — Спускайся в зал. Тебя одного ждем, — холодно сказал Минхо и вышел за дверь. Он не мог смотреть на то, как Хван каждый день пытался себя убить. Каким бы вечным ни было его существование, он все еще не мог найти в жизни ничего прекрасного, кроме цветов разве что. Хенджин заныл, посмотрел в окно, щурясь, цокнул и кое-как поднялся с постели. Голова гудела, движения были замедлены, реакция никакая — Хван сейчас даже комара прихлопнуть не смог бы, потому что не поспел бы за ним. Накинув на себя халат, чтобы хоть как-то ощутить комфорт и унять ледяную дрожь, Хенджин вышел из комнаты и спустился в зал. Вид у Хвана был довольно угрюмый, будто его тошнило находиться здесь, хотя это не так. Он просто не любил касаться всего того, чем занимался Чан. И как было замечательно, когда Хенджина никто не трогал. — Все в сборе. Отлично, — Чан не садился. Он встал примерно в центре всех собравшихся, потер ладони и начал доносить до них ситуацию, которую ему поведал Чонин. Хенджин закатил глаза. «Снова этот Феликс». Хван надеялся, что с этим парнем покончено. Ли убежал и вернулся к своей обычной жизни, но нет, он погряз в очередной проблеме. — Скорее всего, он сейчас в психиатрической больнице для мутантов, — заключил Чан. — С чего ты взял, что он мутант? — недоверчиво переспросил Минхо. — Он восстал из мертвых. Это же ясно как день, — вскинул руки Чонин. — Это еще ничего не доказывает, — спорил Ли. Ян прорычал, не понимая, почему тот такой упертый. — В общем, Хенджин как-то повлиял на Феликса. Анализы могли показать что-то…сверхъестественное, что свойственно только мутантам, — продолжал Чан. — Не могли, а точно показали, — перебил Чонин. Он был на сто процентов уверен, что его сосед мутант, что в лаборатории это выяснили, а потом решили заточить парня в психбольнице, чтобы он не смог никому навредить. — Хорошо, возможно, — не отрицал, но и не соглашался. — Как будем вызволять его? Попасть туда трудно, ну, в качестве санитара, а посетителей там, конечно же, нет. Никем из вас я жертвовать не собираюсь, но надо что-то решать. Внезапно Хенджин начал волноваться за Феликса. Он ведь так надеялся, что парень сейчас ведет свою обычную жизнь, а оказалось, что его похитили и заточили в тюрьме для мутантов. Как-то это несправедливо. Ли ведь ничего плохого не сделал. Но Хенджин не мог прикинуть никаких вариантов, как можно было спасти его. — Я могу мигом обежать все здание больницы, найти его и выбежать вместе с ним, — сказал Чонин. Это предложение было весьма глупое. Ян впервые не особо подумал, прежде чем предлагать идею. Волнение за друга взяло верх. — Нет, это очень опрометчиво. Я с таким же успехом могу переместиться туда. Но есть шанс, что меня поймают, — помотал головой Чан, махая еще и рукой. Лидер взглянул на Минхо, который отвернулся к окну и разглядывал переливающийся витраж на стекле. Ли совершенно отстранился от разговора. — Минхо, у тебя есть идеи? — спросил Чан, надеясь, что у Минхо, как у разумного человека, будет какая-нибудь здравая мысль. Минхо вздохнул, обращая свой взгляд на лидера. Губы поджаты, а по лицу видно, что его разум находился где-то далеко, точно не здесь. — Значит, подумайте еще. Если мы ничего не придумаем, то тогда я отправлюсь в больницу. Я не могу подвергать риску кого-то из вас, а Феликса надо оттуда вытаскивать, — Чан завершил собрание. Все уже хотели разойтись, но вдруг Минхо подал голос. Он чувствовал, что должен помочь, не мог он взять и закрыть глаза на пропажу несчастного парня, тем более Чан сильно переживал, а Минхо дорожил Чаном и его нервами. И он не хотел, чтобы старший в одиночку отправился в то гиблое место. — Кхм… — Ли привлек к себе внимание, прочистив горло и отойдя от колонны. — Я знаю одного парня-мутанта, который может нам помочь, — Минхо посмотрел на Хенджина, заметил, как в его взгляде промелькнула надежда. — Так, ну, и кто же этот парень? — спросил Чанбин. — Он обычно тусуется в клубе для мутантов на окраине города, — было заметно, как Минхо неудобно упоминать об этом молодом человеке, будто их связывало некое прошлое, не очень приятное прошлое. — Он может нам отказать в помощи, но можно попытаться к нему обратиться. — Звучит, как хороший вариант. А что он умеет? — Чонин загорелся. Он, конечно, мог бы в самом крайнем случае исполнить свой план, опередив Чана, но не хотелось бы остаться в той больнице навсегда. Чан смотрел на Минхо так, будто знал, о ком идет речь. Да, он однозначно был в курсе. И это была опасная идея, но не опасней той, в которой он оказывается заключенным в стенах той психбольницы. Просто Чан боялся потерять Минхо и переживал, что тот мутант может снова ему навредить. — Он контролирует сознание. А еще он был в той больнице, как и я, — эта новость повергла всех в шок, кроме Бан Чана. Конечно, рано или поздно правда бы вышла на поверхность. — Ты был заключенным там? — подал голос Хенджин. Он изрядно удивился. Так вот почему Минхо, бывало, раздражался на Хенджина. Вечное существование, не сопровождающееся какими-либо муками, не шло в сравнение с тем, что могли делать там с Минхо. — Да, но недолго. Я сбежал благодаря Джисону, — Минхо с необъяснимой виной посмотрел на Чана, который, конечно же, его ни в чем не обвинял, он злился на Джисона, который применял на Минхо свою силу, чуть не уничтожив его волю. — Я могу пойти в клуб и поговорить с ним, — вызвался Хенджин. Он в клубе чувствовал себя как рыба в воде, Хвана невозможно убить, поэтому вряд ли Джисон сможет ему навредить. Однако если тот воспользуется своей силой, то и Хенджин не устоит перед ней. — Я пойду с тобой, — сказал Чан. — Не надо действовать в одиночку. — Он вам откажет, а потом применит свою силу и сделает с вами невесть что, — предупредил Минхо. — Я пойду. — Однозначно нет, — запретил Чан. — Я пытаюсь помочь. Ты не можешь защитить меня от всего. — Я попытаюсь, — твердо заявил лидер. — Чан, я могу за себя постоять, — Минхо пытался убедить. — Он снова будет тебя мучить. Я не могу этого допустить. Нет. Ни за что, — отрезал Чан, упирая руки в бока. Хенджин наблюдал за перепалкой этих двоих и щурился. — Вы вместе? — вдруг спросил Хван, показывая пальцем то на Чана, то на Минхо. — Что? — в унисон произнесли оба. Чанбин и Чонин будто смотрели драматичный эпизод дорамы, не успевая следить за событиями. — Ну да, — ответил Минхо за двоих. — Так и знал, — усмехнулся Хенджин. — И я согласен с Минхо. Ему стоит пойти, раз он знает этого парня. Тебя в клуб однозначно не пустят, — обратился он к Чану, на что тот вскинул брови, мол, это еще почему, — а я один с ним не справлюсь, если он применит силу. — Давай я пойду с Минхо. — Чан, — протянул Ли. — Нам надо уговорить его помочь. Твой настрой будет отталкивать, потому что ты будешь пытаться меня защитить, нападешь на него еще. — Ты за кого меня принимаешь..? Чан тяжело вздохнул. — Ладно, ваша взяла. Хенджин и Минхо отправятся в клуб, поговорят с Джисоном, попробуют уговорить его помочь нам. Мы пока подумаем над другими возможными вариантами, — лидер потер шею. — Наконец-то ты сходишь со мной в клуб, — ухмыльнулся Хенджин. — Обстоятельства вынуждают, — холодно ответил Минхо. Хенджин хмыкнул и пошел к лестнице, ведущей на второй этаж. Надо бы привести себя в порядок перед завтрашним днем, перестать курить, что ли, и заливать в себя алкоголь, а то лицо отекает, в глазах капилляры лопаются. Хенджин обязан выглядеть чертовски привлекательно, когда отправится в клуб, и ему необходимо протрезветь.