***
Всего за пол часа Аркадий покончил со сбором вещей и теперь, импульсивно пройдясь по комнате, вспоминая, ничего ли он не забыл, вышел в прихожую со своей сумкой. Перед выходом он остановился у зеркала и стал сосредоточенно приглаживать волосы с досадной мыслью о том, что через некоторое время они всё равно взлохматятся. После, его внимание привлекла неполноценность образа, состоявшего из чёрной футболки с уличными джинсами, поэтому он накинул сверху кожанную куртку. Конечно, эта возня не могла остаться незамеченной его девушкой. Послышались лёгкие неторопливые шаги, и из зала выглянула Полина. Она прислонилась к стене и, пригладив рукой кудрявые волосы, спросила: – Куда ты так собираешься? – От тебя ухожу. Не видно? – отрезал Аркадий с самодовольной улыбкой. Полина улыбнулась и заинтересованно спросила: – Да-а? И к кому же? – К Марину, – гордо заявил тот, но через пару секунд осознал, как это звучит и добавил, – он переехал недавно, отметить надо. Послышался звонкий смех Полины. – Ну-ну, хорошо провести время вдвоём. Напиши мне, как доедешь, – добавила та и скрылась в соседней комнате. Аркадий недовольно цокнул и закатил глаза, заключив про себя: «Как ребёнка отчитываться заставляет», но, ничего не ответив, он покинул квартиру и вышел на улицу, где его уже ожидало такси. Ничтожная пара часов, проведённая сначала в поездке на машине, а после – в ожидании самолёта оказались раем по сравнению с девятичасовым перелётом из Краснодара в Кишинёв. Тем более, что телефон предательски разрядился ещё в аэропорту, а средств зарядить его под рукой не оказалось. Таким образом, всё это время Аркаша лишь опустошённо пялился в иллюминатор. Ясное полуденное небо, застланное светлыми облачными массами, постепенно разгорелось красным закатным огнём, а после потухло в холодном вечернем сумраке. В салоне, на удивление, стало значительно тише, свет приглушили на тёмно-синий, что создавало особую, мрачную атмосферу. Бесспорно, при любых других условиях Аркадий залюбовался бы этими видами и, возможно, даже достал бы фотоаппарат ради удивительных кадров, но покоя не давали обстоятельства, которые заставили его осуществить эту неожиданную поездку. Голова была забита беспорядочными мыслями о том, что их ожидает этой ночью, чем они будут заниматься в такой обстановке и так далее. Ведь даже несмотря на то, что слова его товарища никак не были подтверждены и, возможно, вообще являлись обычной шуткой, доверие к нему и без того было крайне велико. И хотя подобные рассуждения не требовали больших усилий, голова уже заметно начинала гудеть посильнее двигателя самолёта, а тело требовало пусть даже небольшой нагрузки. Конечности сковывала тяжёлая усталость, хотелось поскорее пройтись и в то же время надолго завалиться спать. Наконец, из динамиков послышалось объявление о посадке, и, перетерпев мучительное закладывание ушей, Аркадий таки оказался в Кишинёве. Возбуждение переполняло его весь путь до нового дома товарища. Он уже был более чем готов к столь долгожданной встрече с Марином и разговорам с ним за видеоигрой. Но вместе с тем, он также не мог перестать думать о странных явлениях, приносящих дискомфорт его другу. И всё же, отступать уже было некуда. Будто по навигатору Аркаша добрался до дома Марина. Поднимаясь по лестнице в тёмном подъезде, он уже ожидал застать товарища в ужасно измученном состоянии, как это бывает в фильмах ужасов: с растрёпанными волосами, мертвецки серыми синяками под глазами, в измятой одежде и другими признаками нападок потусторонних сил. Но на его звонок в дверь среагировали как обычно быстро, и на пороге показался вполне себе обыкновенный Марин, прислонившийся к дверному косяку. Узнав в лице гостя друга, он искренне улыбнулся и, оживившись, энергично протянул ему ладонь для рукопожатия, которым втащил Аркашу в квартиру. – Наконец-то, я уже и забыл, как ты выглядишь! Ухмыльнувшись с теплотой в глазах, Аркадий повернулся к Марину, что закрывал дверь, и проговорил: – Ну, и как же я выгляжу? Мокану поставил руки на пояс и коротко взглянул на приятеля. – Плохо, – бросил он и, подняв сумку с вещами Аркаши, направился в спальню, – ты и так не красавец, а долгий перелёт окончательно тебя добил. Не хочешь прилечь? Аркадий осуждающим взглядом проводил друга в комнату, где тот оставил его личные вещи. В итоге, своевременно не придумав остроумного ответа, он решил пропустить слова Марина мимо ушей. – Я не настолько стар, чтобы в восемь вечера уже валяться! А ты бы вместо того, чтобы прикалываться, лучше бы предложил гостю выпить, – усмехаясь, проговорил Джохан. Они прошли в просторную гостиную. Освещалась лишь половина комнаты, при чём как раз та, где ближе к центру располагался белый диван, плазменный телевизор с приставкой и небольшой стеклянный столик. – Извольте обломиться, сударь. Могу вам предложить лишь „крепкий“ русский квас, – произнёс Марин, присаживаясь на корточки рядом с приставкой, дабы запустить её. Аркадий же рухнул на диван, кладя руки на его спинку и оглядывая комнату. На улице почти совсем стемнело, и окна у Марина были полностью занавешены тёмно-серыми шторами. Через них еле-еле тянулось тусклое желтоватое сияние фонарей с улицы. А приглушённый зеленоватый свет, коим освещалось помещение, хоть и помогал расслабиться, смотрелся немного жутко в комнате, где повисла тишина. – Почему бы и нет... А ты свет такой поставил специально, чтобы нам страшнее было с твоими домашними полтергейстами воевать? – Да нормальный свет, что ты доебался до него? Мокану покончил разбираться с приставкой и направился на кухню, а выходя из комнаты, щёлкнул выключателем, всё-таки сделав освещение более ярким. Пока Марин шумел на кухне, Аркаша смог ненадолго ощутить все прелести существования своего друга в этом помещении. Необъяснимое одиночество и тоска давят на душу, а в глухой тишине можно расслышать странные леденящие кровь звуки, походящие на равномерное постукивание откуда-то из соседней квартиры. Может, так оно и было, но как же это капало на уставшую голову... Всё окружение выматывало ещё сильнее, будто питаясь глубоко скрытым страхом. Спустя это долгое мгновение послышались шаги. Вернулся Марин уже с двумя стеклянными бутылками кваса в руках и, поставив их на стол, сел рядом с Аркадием, вышедшим из транса. Ни о чём не спрашивая, Мокану запустил одну из своих любимых игр, чему Аркаша в общем-то не сопротивлялся. Но не успели они толком начать, как раздался телефонный звонок. – Да? Марин оперативно нажал на паузу. Из динамика послышался голос Полины и, вспомнив, что так и не написал ей, Джохан удручённо вздохнул. Он скрестил руки на груди и присосался к бутылке, пытаясь расслышать, что говорила его девушка. – М? А, да, этот биомусор уже у меня, – ехидно покосился на него Марин, – почему не позвонил своей мамочке? Она вообще-то волнуется. Плохой Аркаша! С другого конца провода послышался задорный смех. Аркадий ядовито сжал губы и, недовольно посмотрев на приятеля, проговорил: – Телефон сел. – Телефон у него сел, Полина. В следующий раз запасной ему дай, а лучше сразу прослушку в карман подложи. Аркадий только и делал, что закатывал глаза от раздражения, пока Марин не повесил трубку. Но вскоре они взяли джойстики и продолжили игру. За этим занятием друзья провели, казалось бы, долгих два часа, ничуть не сдерживая себя в выкрикивании всяческих бранных слов, ругани в адрес друг друга, воодушевлённых возгласов и других способах выразить эмоции. Закуски и напитки, что имелись у Марина, уже давно были съедены, а игра почти полностью пройдена. В таком коротковременном рывке удовольствий Аркадий и Марин успели напрочь забыть о том, что это место совсем недавно не внушало у них двоих доверия. За окном уже во всю царствовала ночь. Тьма просачивалась в квартиру, окутывая длинный коридор и половину гостиной. Сумрак неприятно скрывал бо́льшую часть комнаты и нет-нет да заставлял Аркашу с Марином оглядываться. Ещё один раунд оказался позади. Клацание пальцев о джойстик вмиг стихло, будто замирая в восторге от проделанной работы. Игроки синхронно выдохнули. – О-о-о, да! – С наслаждением протянул Аркаша, поворачиваясь к напарнику. В его распахнутых глазах читались азарт, возбуждение и даже какое-то безумие. – Наконец-то мы сделали это! Но не успел он дождаться ответа от Мокану, как внезапно телевизор издал неимоверно громкий звук, обозначающий завершение раунда. Аркадий коротко вскрикнул, ошарашено развернувшись обратно к монитору. – Я... Пха-ха-ха-ха! Аж подпрыгнул! Марин залился смехом, сгибаясь в три погибели, тогда как Джохан, приложив руку к груди, сидел в ступоре с абсолютно задолбанным выражением лица. – Очень смешно, – процедил Аркаша, поднимаясь с дивана. Пока Марин, задыхаясь, силился выдавить из себя что-то похожее на: «У тебя был такой вид, будто вся жизнь перед глазами пронеслась! Как ты живёшь вообще?» он отправился на кухню, бросив с едва заметной улыбкой: – Я покурить, у меня стресс, всё. Почти на цыпочках Аркаша вышел в коридор и свернул в сторону кухни. Синеватый свет с улицы разрозненно ложился на тёмные силуэты комнаты. В этом небольшом, но просторном, полупустом помещении неприятно находится даже днём, чего уж тут говорить о таком времени суток? Здесь, в полном одиночестве, всю дорогу от коридора до балкона, можно было буквально ощутить, как из самого мрачного дальнего угла, бесшумно покачиваясь из стороны в сторону, твою душу прожигает насквозь что-то отдалённо напоминающее человека или то, что когда-то им было. Но это ведь всего лишь фантазия, верно? Чтобы ненароком не столкнуться с этим, пускай даже выдуманным нечто, Аркаша быстрым шагом добрался до стеклянной двери балкона. Он, не оборачиваясь, с силой отворил её и оставил нараспашку открытой, выходя на площадку. Аркадий навалился на подоконник, расслабленно свесив с него руки, и медленно окинул взглядом пейзаж ночного города, что умиротворённо переливался золотыми огнями. Порыв прохладного ветра ударил в нос, принуждая сделать глоток свежего воздуха. Но сюда он пришёл далеко не за этим. Аркаша как бы невзначай опустил правую руку в карман брюк и достал оттуда Вака. Притянув её ко рту, он сделал долгую затяжку и выдохнул сизый дым. Но несмотря на то, что во рту тлел привычный вкус, Аркадий чувствовал – что-то не так. Какое-то необъяснимое напряжение мерзко расползалось по всему телу заместо удовлетворения, заставляя время от времени нервозно вздрагивать. Звенящая тишина давила и нервировала. Аркаша взглянул на наручные часы. Миновал одиннадцатый час, но, что странно – ни шумного гула ночных компаний, ни одиноких прохожих, ни сумасшедших автомобилистов слышно не было. Лишь тревожный шелест листвы и завывание промёрзглого ветра. «Времени совсем немного, почему так тихо?» – едва подумал Аркадий, как в этот же момент позади него с силой захлопнулась балконная дверь. Раздался визжащий звон стёкл, от которого Джохан вздрогнул всем телом, откидывая туловище назад. Он сильнее сжал одноразку в руке и моментально обернулся на источник шума. «Сквозняк разве?..» – не успел подумать он, как замочек на двери медленно и скрипуче провернулся с обратной стороны. Аркаша тут же понял, что это за „сквозняк” и оперативно положил Вака обратно в карман. Всё ещё пристально глядя на дверь, он медленно подошёл к ней вплотную. Джохан цокнул, раздражённо нахмурился и стал настойчиво долбить о стекло кулаком, крича строгим, но подрагивающим голосом: – Опять твои конченные шутки! Еблан, молдавский, не смешно! Открывай, пока я тебе стекло не выбил, приколист! Но с обратной стороны не было слышно ни телодвижений, ни дикого смеха Марина. Это вызвало ещё большее недоумение, после которого конечности медленно похолодели, а бешенный ритм сердца было отчётливо слышно в ушах. Внезапно, слева послышался деревянный скрежет, и в груди что-то болезненно закололо. Краем глаза Аркадий стрельнул взглядом в сторону источника звука и, вытаращив глаза, полные ужаса, механически повернулся к нему. Протяжными рывками из угла в его сторону двигался стул. Самый обычный стул, без каких-либо приспособлений, с помощью которого можно было бы его двигать. Дыхание замерло, Аркашу бросило в холод, и он, срываясь на припадочный крик застучал в дверь с новой силой обеими руками, почти сбивая их в кровь. – Выпусти меня, придурок, иначе вытаскивать меня будешь отсюда вперёд ногами! Марин!.. Марин, умоляю! Его голос скакал то вниз, то вверх, доходя до пронзительного визга, случайные слова и просьбы вырывались сами собой. Но за жёстким, противным звуком приближающейся мебели этого ему было и не слышно. И всё это вперемешку с отчаянными попытками заглотить воздух и выбить, наконец, чёртову дверь. Он не понимал и не хотел понимать, что здесь происходит – сейчас главной задачей было выбраться отсюда, желательно живым и в своём уме. Неожиданно, раздался щелчок замка. Не помня себя, Аркаша со всей силы толкнул дверь так, что та ударилась о стену, едва не слетев с петель, и с ужасом понял, что на кухне он один. Но думать об этом не было совершенно никакого желания: Аркадий уже сиганул в коридор, где налетел на Марина, который, по всей видимости, услышал его истошные крики. Он с подозрением посмотрел на отлучившегося товарища. – Ты чего орёшь?.. – Недоумевая спросил Мокану, на что получил лишь набор невнятных звуков от Аркаши. – Давай спокойней, что такого ты там увидел? Аркаша выдохнул, опуская голову. Но тут же подорвался и настойчиво потянул друга за локоть в сторону спальни. По неосвещённому коридору медленно разгуливал сквозняк, что цеплялся за кожу и заставлял мурашки пробежаться по ней. Здесь даже скрип пола от своих собственных шагов отзывался неприятным покалыванием в груди, не говоря уже о том, что бы произошло, если бы товарищи услышали посторонний шум рядом с собой. Войдя в комнату, Аркаша с размаху шлёпнул рукой по выключателю и вышел на середину комнаты, внимательно оглядев её перед этим. Яркий белый свет, бесспорно успокаивал и позволял с облегчением выдохнуть, но Аркадию следовало объясниться перед Марином, а от неприятного воспоминания он вновь напрягся. – Д-дверь захлопнулась... Сама. И я слышу, слева шумит что-то, поворачиваюсь, а там, – он с жалостью заглянул Марину в глаза, хватая его за руку, – а там стул на меня прямо двигается! Ты... Ты понимаешь же, да? Сам! Мокану задумался, поглаживая подбородок рукой, и с упрёком бросил: – Курить меньше надо, и не будут всякие стулья двигаться. Сам же отошёл к двери в комнату и захлопнул её. Марин прошёлся по спальне и, поджав одну ногу, сел на край кровати, придвинутой к стене. – Пока тебя здесь не было, ничего настолько очевидно серьёзного не происходило, – проговорил он, недовольно сжав губы, и уставился куда-то в сторону. – Хочешь сказать, это из-за меня, да? – Возмутился Аркаша, поставив руки на пояс. – Хрен его знает, может этот призрак реагирует на пидорский дух. – Тогда обрати своё внимание на то, что зашевелился он, когда сюда въехал ты. Аркадий нахмурился и сердито отвернулся в сторону, глядя в тёмное, незанавешенное окно, что выходило на скромный, неосвещённый двор. Но страх увидеть там что-то пересилил, и Джохан подошёл к постели, также завалившись на неё. Настала тишина. Тревожная, заставляющая каждого думать о своём, тишина. Единственное, что нарушало её – это пронзительный лай собак со двора, эхом разносящийся по улице, и периодические вздохи Марина, который, видимо, усердно о чём-то размышлял, в отличие от Аркаши, все спутанные мысли которого ограничивались чем-то вроде: «Господи, что это было? Почему это происходит? Где я так нагрешил? Зачем я вообще согласился на это?» – и: «Что я, как тряпка? Нужно собраться! Я же мужчина!» Внезапно раздался голос Марина: – Ты точно не прикалываешься надо мной? Ради всего святого, если прикалываешься – скажи об этом сейчас, не смешно. – Да я серьёзно тебе говорю! – Произнёс Аркаша, повышая голос и придвигаясь нос к носу к Мокану. – Ты мне не веришь? Иди сам туда посмотри! Давай, иди! – Ладно, ладно, верю я тебе, успокойся, – проговорил Марин, озадаченно приглаживая волосы. Снова напряжённое молчание. Будто кто-то хочет что-то сказать, но не понимает, что именно и каким образом. Аркадий отвернулся к стене, положив руки на колени. Наконец, Марин произнёс: – Так, давай попробуем найти этому достойное объяснение. Не может же это в самом деле быть чем-то паноро... Парнона... Блять! Па-ра-нормальным? Джохан посмотрел на него широко распахнутыми от изумления глазами и, боязливо приложив руку к груди, протянул: – Да я даже не рассматривал вероятности того, что у тебя тут... Здесь... Вот такое может быть! Думал, это был такой стёбный предлог, чтобы я приехал и... Резкий, звонкий стук в окно неожиданно прервал его. Прозвучала пара торопливых ударов, череду которых сменила леденящая пауза. И снова стук. С замиранием сердца и почти не дыша, друзья посмотрели в окно. Ничего в нём было не видно, что, пожалуй, делало ситуацию ещё более абсурдной и жуткой, но и оторвать взгляда от темнеющего под покровом ночи стекла просто не получалось. То ли смирение, то ли ощущение нереальности происходящего заставили молчать их и лишь наблюдать за происходящим обречённым взглядом. Внезапно послышался ещё один посторонний шум в комнате – шипение и дёрганный треск лампочки. Тут раздался гулкий щелчок, будто что-то взорвалось, и вся квартира мгновенно погрузилась в кромешную, густую тьму. Товарищи синхронно подняли головы вверх. – Тво-ою ма-а-ать! – Растягивая на выдохе, выкрикнул Аркаша. После чего он тут же почувствовал, как его хватают за локоть, от чего опять вздрогнул. – Тихо! Не ори, – слегка заикаясь приказал Марин и поднялся с постели, притягивая за собой Аркадия. Противно скрипнула кровать. И всё стихло. Джохан скрючился, наклоняясь ближе к Марину, пытаясь разглядеть его лицо, и полушёпотом протянул: – А что мне ещё по-твоему делать, когда мы буквально оказались в дешёвом ужастике? Глаза ещё не привыкли к кромешной тьме, которую даже свет уличных фонарей за окном не нарушал. Но даже несмотря на это, Марин будто чувствовал, что эти слова Аркаша произносит с самым жалостливым и напуганным видом. На секунду даже захотелось посочувствовать ему, постараться успокоить и защитить, но желание поиздеваться было сильнее. – Выйти попить и сдохнуть первым, как это бывает в дешёвых ужастиках. – Иди нахуй, а... – Ещё более тихо и обиженно прозвучало от Аркадия. Ответа не последовало. Действительно, сейчас и шутить не особенно хотелось. Друзья стали прислушиваться, но ничего кроме еле уловимого шороха сквозняка из коридора не услышали. Хотя, и этого было достаточно, чтобы нервно сглотнуть от вырисовывающейся в голове картины с изуродованной рожей ночного кошмара, который бродит по квартире в полном безумии. И всё же, несмотря на адреналин в крови и нарастающее напряжение просто стоять вот так, в обнимку, было нельзя. Марин не оставлял отчаянных попыток мыслить трезво и в итоге, решительно вздохнув и чуть сильнее сжав локти своего компаньона по несчастью, он заявил: – Возможно, просто выбило пробки. Я сейчас схожу проверить, а ты попытайся тут не сдохнуть и не обделаться. Пару минут никакой реакции не было, но потом Аркаша серьёзно произнёс: – Нет. Это слишком сложная миссия, я уже с ней не справляюсь. Мокану хмыкнул и решил благополучно проигнорировать шутку друга. Но как только он отнял от него руки и полез в карман за телефоном, уже отойдя в сторону, его оглушил истошный визг Джохана: – Нет! Не оставляй меня одного, не смей, мать твою! После чего он вновь прилип к Мокану, скромно хватая его за локоть левой руки. Марин напрочь забыл свой же приказ не издавать громких звуков и прыснул со смеху, издевательски произнося: – Ты вот уверен сейчас в том, что ты мужчина? – Абсолютно нет... – Но, немного подумав, исправился. – Д-да.... Да! Я мужчина! Дай сюда телефон, я вперёд пойду. Аркадий выхватил чужой мобильник и включил на нём фонарик, уверенно подходя к двери. – Интересно, на сколько же тебя такого храброго хватит? – Уже более тёплым тоном добавил Мокану, подходя к нему сзади. Аркаша проигнорировал эту издёвку – теперь он был занят кое-чем более стоящим, чем колкости его друга. Он стремительно покинул комнату и вышел в коридор. Чуть притормозив, Джохан провёл фонариком по длинному, изогнутому помещению, настороженно оглядывая дальние углы, куда не попадал свет. От туда будто веяло едва уловимым сквозняком, и беспорядочно доносился тихий царапающий звук. Неизвестно: было ли это дурной фантазией или нет, но сердце всё равно билось с бешеной скоростью от такого неприятного музыкального сопровождения. Тело будто обмякло, ватные руки едва держали телефон. Но ударить в грязь лицом перед Марином не хотелось, поэтому, собрав всё мужество в кулак, он стал медленно пробираться к выходу из квартиры. С опаской озираясь, он несколько раз дёргался и испуганно вздыхал от каждого лишнего скрипа и порыва ветра. Да чего уж тут говорить, и Мокану было далеко не по себе. Он уже несколько раз пожалел, что сразу не поддался желанию продать эту квартиру и теперь вынужден страдать. И хотя он пытался играть смельчака для своего товарища, тяжёлое, сбивчивое дыхание и дрожащие руки, которыми он вцепился в плечо Аркаши, выдавали его. В голове роились отрывки бессвязных мыслей о том, насколько же фантастически всё это выглядит, действительно ли опасна сущность, что решила так жестокого пошутить над друзьями и, конечно же, насколько страшно здесь находится. Фантазии о чём-то жутком и незнакомом в недрах тёмной квартиры вживляли животный ужас куда-то глубоко в подсознание. Медленными, осторожными шагами, они продвигались к входной двери и уже были у цели. Обойдя раскорячившуюся стойку с одеждой, Аркаша дрожащей рукой сжал металлическую ручку и распахнул дверь. Не произнося ни слова, он развернулся к Марину, ожидая указаний. Тот лишь забрал свой телефон и тихо произнёс: – Иди к щитку, я посвечу. Аркадий удручённо вздохнул и неторопливо шагнул на лестничную площадку. Оголённые участки тела неприятно обдало вязким холодом, заставляющим прижать руки к груди. Повисла тишина. Лишь внизу периодически слышались шумы из чужих квартир. Марин уже успел подрасслабиться, вглядываясь в темноту лестничного проёма, как вдруг его оглушил короткий крик Аркаши, с грохотом проносящийся эхом по подъезду. Мокану шумно вздохнул, подавляя крик, и непроизвольно дёрнулся в сторону. – Что?! Что ты там увидел?!. – Раздражённо протараторил он. – Твою мать! Это... Это всего лишь тень... – Всё ещё сбивчиво дыша, ответил Аркадий. – А чего ты орёшь тогда, как конченный, если это всего лишь тень?! – Не кричи на меня, я не специально! – Слезливо и с долей испуга протянул Аркаша. Мокану недовольно вздохнул и закатил глаза. – Давай смотри уже скорее, что там. Взяв себя в руки, Аркадий ещё раз огляделся и, наконец, нашёл электрический щиток. Он отворил его и, задумчиво вглядываясь внутрь, произнёс: – Нет... Это не пробки. Развернувшись к Марину, он со скрипом закрыл дверцу и тоскливо спросил сам у себя: – И что теперь делать?.. – Понятия не имею, – раздался из темноты голос Мокану, – но точно не торчать на лестничной площадке. Свет телефона поменял своё направление обратно в сторону квартиры. Уверенными, но более неторопливыми шагами Марин пошёл назад, а вслед за ним, немного отставая, вернулся и Аркаша. Закрыв за собой дверь, он попытался оглядеть проплывающие мимо комнаты, но лишь сильнее внушил себе ощущение того, что там действительно кто-то есть. Джохан повернулся в сторону источника света, нервозно пригладив рукой волосы и подбежал ближе к Мокану, который явно не собирался ждать, пока его товарищ соберётся с силами. Наконец, они преодолели коридор. Марин приоткрыл дверь в спальню, но порывисто отскочил от неё и хрипло вскрикнул, на что Аркадий отозвался гулким и протяжным криком, вперемешку со стоном. Он отлетел к стене, со всей силы вжимаясь в неё и хватаясь за грудь, из которой вот-вот было готово вырваться спятившее сердце. Беспокойно дыша, Аркаша глядел глазами полными ужаса на взорвавшегося от смеха Марина. – Я же негромко крикнул! Это даже звучало наигранно, а ты всё равно поверил! Поняв, что над ним нагло и очень жестоко пошутили, Аркадий отодвинулся от стены. – Ты что, кретин?! Нахуя ты это сделал? – Произнёс он, глядя на сгибающегося от смеха Марина. – Мх-хе-х, я пытаюсь разрядить обстановку, отвали. – Хреновая какая-то попытка. Но его уже не слушали: Мокану стал увлечённо что-то искать в смартфоне. Джохан скрестил руки на груди и то ли стыдливо, то ли обиженно отвёл взгляд в сторону. Вновь прислонившись к стене, но уже более вальяжно и расслабленно, он без единой мысли в уставшей голове пялился на косой столб белого света, направленный непонятно куда. От переутомления, да ещё и в такой обстановке, всё начинало казаться каким-то до странности мерзким и чужим. Аркаша поморщился и, глубоко вздохнув, прикрыл глаза. Но не прошло и пары минут, как тишину прервал Марин: – Почти на любом сайте пишут, что полтергейстов отгоняют матерной руганью... – Это мы уже пробовали, не работает, – скептически перебил его Аркадий. – ...Чтением молитв вслух и кругом из соли со свечами. Ну... Где-то на кухне у меня был огарок со спичками и, разумеется, соль, – закончил Марин. – Ты и правда собираешься исполнять какие-то магические ритуалы изгнания? По советам из интернета? – Немного подумав, ответил Аркаша. Марин цокнул и, разворачиваясь в сторону кухни, бросил: – Как будто у тебя есть идея получше? Джохан тоскливо опустил голову и, устало простонав, направился вслед за Марином. Там у кухонного гарнитура, согнувшись, стоял Мокану и гремел посудой, перерывая ящики. Телефон лежал экраном вниз, недалеко от него, и резкое сияние фонарика подсвечивало ему лицо с руками. Пару раз щёлкнув зажигалкой, Мокану поджёг обугленный фитилёк найденной в недрах ящика свечи. Её тёплое масляное сияние растеклось по комнате. – Ты как знаешь, а я хочу разделиться и изгонять его молитвами, – продолжая искать в шкафчиках соль, заявил Марин. Марин нашёл пакет и развернулся к Аркаше, протягивая ему это всё и наблюдая за его реакцией. – А, собственно, можно ли узнать, к чему такой выпендрёж? И чем тебе не нравится идея остаться вместе со мной в спальне? – Аркадий наигранно улыбнулся. – А тебе одному страшно будет? В таком случае, могу и остаться, – саркастично усмехнулся Мокану. Аркадий закатил глаза и замолчал на пару минут. – Да делай, что хочешь, мне-то что... – Произнёс он и ушёл обратно в спальню, бросив напоследок: «Сам же прибежишь ко мне минут через десять». Проводив друга взглядом, Марин оглядел пустую комнату. Он медленно обвёл помещение белым пятном фонарика и встал посреди, переводя взгляд то на балконную дверь, то на дверь в коридор. И хотя что там, что там ничего кроме мрачной пустоты разглядеть не удавалось, казалось, оттуда на него тоже был направлен чей-то взгляд. Сердце замерло. Повсюду из-за стен было слышно, как что-то тихо скребётся. Обстановку ухудшала и погода на улице: тихий шёпот ветра сменился протяжным воем, который отзывался гулким шелестом листвы. Откуда-то набежали свинцовые тучи, что перекрыли и без того слабое ночное сияние. Непроглядная тьма окончательно поглотила дом. Наконец, Мокану надоело играть в гляделки с невидимым нечто и, в последний раз повернувшись к балкону, он перевернул экран телефона к себе. В тот же миг боковым зрением ему довелось уловить вытянутый, похожий на густой серый дым, силуэт человекообразного существа, что бесшумно пронёсся в сторону большого кухонного шкафа. Зловеще прогремел раскат грома, и, дёрнувшись всем телом, Марин нервно сглотнул. По ногам пополз мерзкий липкий сквозняк, в ушах что-то словно тихо зашипело. Мокану решил, что тянуть больше нельзя и нахмурился. Чуть прищурив уже слипающиеся от усталости глаза, он сильнее сжал в руках телефон и стал увлечённо искать молитвы. Во время путешествий по сайтам с церковной тематикой в его голове смутно пронеслось: «Неужели я действительно буду это делать?..», но отступать уже было поздно. И вот, найдя то, что он хотя бы сможет произнести без запинок, стал неуверенно читать. Свой же шёпот в сопровождении посторонних шорохов переставал казаться знакомым и сливался с остальными звуками в тревожную, нудную мелодию. На одном дыхании он протараторил половину написанного, как вдруг откуда-то медленно потянулся тошнотворный запах приторно-сладких женских духов. Раздался густой, недовольный скрежет откуда-то со стороны гарнитура, что заставил Марина оторваться и поднять глаза вверх. Всё мгновенно стихло на пару секунд. Нервно сглотнув, он опустил взгляд обратно к экрану и уже чуть громче, но медленнее продолжил читать молитву. Бегая глазами от телефона в сторону возобновившегося звука, он внезапно увидел, как что-то со свистом стремительно направляется в его сторону из тьмы. Коротко и глухо вскрикнув, Мокану отпрянул в сторону крупного шкафа, а в стену, у которой он только что мирно читал, вонзились два кухонных ножа. Заточенные стальные лезвия зловеще поблёскивали в тени, отражая ядовитый свет фонарика. Застыв на месте, он, не отрывая ошарашенного взгляда от шайтанских орудий, медленно приложил свободную руку к горлу. Собравшись с мыслями, Марин, немного запинаясь, продолжил читать. Но не успел он произнести и пары предложений, как за его спиной раздался сильный, яростный толчок, и глухо затрещал шкаф. В одно мгновение Марин отпрыгнул в сторону, прежде чем деревянная махина с грохотом завалилась на пол. В ту же секунду из спальни отчётливо раздалось громкое Аркашиное: «Блять!», и Мокану ринулся к нему. Быстрым шагом – а вернее сказать, чуть ли не бегом – он оставил треклятое помещение и миновал коридор. Сердце бешено колотилось, страх с прежней силой сковывал разум, но колоссальный выброс адреналина заставлял, не отрываясь, двигаться дальше. Ясное дело, свою идею, храбрость и достоинство Марин оставил далеко позади и теперь хотелось лишь спрятаться за спиной надёжного друга. Поэтому, торопливо вбежав в спальню и подрагивающими руками захлопнув дверь, он первых делом стал искать глазами Джохана. А застал он его, сидящим на скрипучем полу в кругу из соли. Аркаша согнулся над несчастной свечкой и чёркал спичкой, шёпотом проклиная ненадёжный источник света. Когда же у него вышло поджечь фитиль, и леденящая чернеющая тьма в комнате растаяла, Марин опомнился и судорожно спросил: – Что ты? Чего орал? – Свеча потухла... А у тебя там что? – С самой простодушной интонацией произнёс Аркаша. – Ты, бля, серьёзно?! Мне в хлебало чуть не прилетела вся коллекция ножей, а следом почти завалился шкаф! И я даже не вскрикнул, чёрт возьми! Кто из нас трус после этого? – Марин сердито поставил руки на пояс и пафосно взглянул на Аркадия. Тот серьёзно отвёл взгляд за спину Мокану и, состроив гримасу ужаса, коротко вскрикнул. Марин дёрнулся и резко обернулся за спину, но тут же повернулся обратно к Аркаше. Он же довольно рассмеялся, гордо заявляя: – Всё равно ты! – Придурок... – Тепло улыбнувшись, с усмешкой ответил Мокану. Парни тоскливо отвернулись друг от друга. Повисла нагнетающая тишина. Вдруг где-то в коридоре недалеко от двери в спальню раздался влажный шлепок, словно что-то большое плашмя завалилось на голый пол. Сердце упало и по телу пробежала волна холодных мурашек. Марин подавленно и шумно вздохнул, на миг окаменев. Аркаша сглотнул и шёпотом выругался. С минуту ничего не было слышно, как вдруг, сквозь звенящее молчание в коридоре это „что-то” начало медленно, с противным звуком тащиться по полу, всё ближе подползая к двери. Марин подорвался оперативно запереть её изнутри и отпрянул от неё как раз в то мгновение, когда снаружи послышался глухой леденящий стук. Казалось, будто он раздаётся сам собой и исходит из самого дерева, чуть ниже дверной ручки, а в перерывах между ударами еле-еле слышался хриплый равномерный стон, похожий на дыхание, и сливающийся с гулом ветра за окном. Всё это жутко дезориентировало. Тело совсем не слушалось и впало в ступор, голова с жаром пульсировала и в бреду додумывала мерзкую тушу в коридоре. Что она сделает, если дверь откроется? Будет ли её забава болезненной пыткой, от которой два хрупких человеческих тела погибнут в агонии, или мозг отключится ещё до этого, не выдержав неестественный вид потустороннего существа? И всё равно, несмотря на эти тёмные догадки в глубине души друзья надеялись на благополучный исход. Какой? А чёрт его знает, это совсем неважно, даже если он окажется помощью санитаров, ворвавшихся в квартиру по вызову соседей. Внезапно инстинкт самосохранения заставил Марина и Аркашу почти синхронно выйти из транса и начать медленно пятиться назад, в угол комнаты, где находилась кровать. – Да твою ж!.. – Полушёпотом вдруг вскрикнул Аркадий. Ударившись ногой о деревянный край, он без сопротивления обессиленно завалился на постель, прижимаясь к стене. Мокану обернулся и добровольно последовал за ним. Впритык придвинувшись к Аркаше, Марин поджал ноги и приобнял их левой рукой, а правой по инерции притянул товарища к себе за талию. Тот с недопониманием взглянул на него. – Мне похрен, я боюсь, – недовольно отрезал Мокану в пол голоса, пристально всматриваясь в темноту с ужасом в глазах. Аркадий прокашлялся и неловко накрыл ладонью его руку. Сердце болезненно билось, всё походило на ужасный затуманенный сон. Пытаясь хоть немного сосредоточиться, Аркаша прищурился и стал отчаянно пытаться разглядеть предметы в комнате, безуспешно цепляясь то за одно, то за другое. – Ну, раз уж мы дошли до черты, где о таком можно говорить без стыда, то... – Всё ещё собираясь с мыслями, заговорил он. – Ты был моим самым близким другом. Мы вместе прошли через огромное количество дерьма, и я на самом деле очень ценю тебя. Аркаша шумно выдохнул и стал сосредоточенно пялиться на дверь. Марин усмехнулся: – «Был»... Уже говоришь обо мне, как о трупе. Аркадий косо покосился на Мокану. Тот лишь удручённо улыбнулся. – Я тебя тоже очень ценю. Тут их внимание привлекла необъяснимо умиротворяющая тишина: деревянный стук моментально стих. Раздался электрический щелчок и по квартире растёкся яркий свет. Товарищи переглянулись и медленно отстранились друг от друга, но вставать никто не спешил. – Выйдем посмотрим? – Впезапно заговорил Марин. Аркаша лишь недоверчиво покосился на него. – Мы в любом случае уже не заснём здесь. Да и свет надо бы выключить везде. Аркадий удручающе вздохнул и устало поднялся, выходя из комнаты вслед за Мокану. Но несмотря на мрачные ожидания, за дверью никого не оказалось: всё было в норме. Друзья облегчённо выдохнули и торопливо погасили свет во всей квартире, всё ближе подбираясь к выходу.***
Ночь с прежней силой охватывала кишинёвские улицы. Тёмное синее небо пёстрым куполом окружали лёгкие прозрачные облака, что всё сильнее сгущались с каждым часом. Но город сиял как днём: свет в крошечных окнах бесконечных многоэтажек отдавал желтезной, повсюду мерцали и навязчиво дребезжали кислотные неоновые вывески, проезжали десятки автомобилей, освещающих дороги длинными световыми полосами фар и, как будто этого мало, горели длинные долговязые фонари с белым и зеленоватым оттенками. Марин с Аркадием неторопясь шли по улице, без интереса отхлёбывая крепкий кофе из стаканчиков. И хотя прогуливались они достаточно далеко от центра города, яркое освещение на каждом углу уже конкретно нервировало. Глаза ужасно слипались, движения давались с большим усердием, голова же совершенно не работала. Тут Мокану притормозил и кивнул в сторону лавочки в хрупкой тени дерева. Аркаша немного воодушевился и присел туда недалеко от Марина. Он раскинул руки и блаженно прикрыл глаза. Свежий ветер обдувал лицо и немного подмораживал руки. Меланхоличные гудящие звуки города успокаивали и расслабляли. Под них Аркадий уже начал потихоньку проваливаться в сон, как вдруг, раздался голос Мокану: – Слушай, а чего мы раньше-то не додумались из дома уйти? – Серьёзно проговорил он, глядя в землю. Аркаша пожмурился, пытаясь воспринять, что у него сейчас спросили, а когда понял, откинулся назад и с матерной руганью ударил себя по лицу. – Мы грёбанные кретины.