Джекпот для Чимина

      На блестящих длинных крыльях самолёта сверкало солнце, когда Чимин и команда пилотов поздним вечером подъехали к частной взлётной полосе. «Qatar Executive» — так гласила надпись на корпусе воздушного судна под иллюминаторами, кричащая о своей принадлежности к лидерству в сфере частных авиаперевозок. Откинутый трап приветливо ожидал своих пассажиров, пока Чимин заканчивал последние приготовления перед полётом. Свежие фрукты, цветы в вазах и неизменно неприлично дорогая бутылка шампанского в ведре со льдом ожидали владельца трепещущего сердечка Пак Чимина. Мин Юнги — владелец нефтегазовой компании «S-Oil Corp.», любитель мандаринов и Эверест в его мыслях. Он тот, за кем Чимин тайно наблюдал и восхищался вот уже полгода с момента начала своей работы бортпроводником на чартерных рейсах под крылом роскоши у миллиардера. Строгий дресс-код — неотъемлемый атрибут полёта бортпроводника: классические брюки, белоснежная рубашка, жилет и идеально сидящий пиджак тёмно-синего цвета, — вот и вся индивидуальность на время полёта. Но «король неба» на этом самолёте будет только один, и это, увы, не пилот, а причина мокрых снов и стёртых ладоней Пак Чимина. Утончённый подбородок на красивом лице, кошачий изучающий взгляд, скользящий из-под самого контура тонкой чёрной оправы элегантных очков на ползрачка, придавал уверенности в том, что полёт не прошёл бы без уже привычного передёргивания в туалете с Чимином в главной роли.       Глядя, как в сотне метров от него парковались несколько дорогих автомобилей люкс-класса, Чимин тяжело вздохнул. Всего лишь минута отделяла его от личного Божества, которую он позже, перед сном, непременно прокручивал на репите в своей фантазии бесконечное количество раз. Он смиренно наблюдал, как к самолёту быстрым шагом двигалась небольшая компания людей, сопровождавших Юнги. Все, как один, четверо пассажиров были одеты в городском стиле, но взгляд притягивал лишь один — брюнет. Идеальные бёдра Юнги, обтянутые чёрными джинсами, вызывали обильное слюноотделение, рот наполнялся слюной, а нутро скручивало от желания сорвать с владельца приталенный пиджак, задрать высокий гольф, упасть на колени и уткнуться лицом в пах. Чимин бредил этим уже, наверное, сотню раз, и от каждой такой мысли в штанах заметно тяжелело. Именно эта минута, пока он стоял рядом с красной ковровой фирменной дорожкой авиакомпании и разглядывал приближающуюся толпу, позволяла ему рассмотреть своего идола в движении. То, как этот невероятный мужчина размахивал небольшим планшетом в руке в такт походке, а второй держал кофе со льдом, наверняка купленным по дороге в аэропорт, излучало самоуверенность. Идеал Чимина что-то обсуждал с одним из своих неизменных спутников — личным советником, переводчиком и незаменимым вторым человеком компании, Ким Намджуном. Чуть впереди остальных, зорко оглядываясь по сторонам острым взглядом, шёл начальник охраны, Чон Хосок, с развевающимся подолом пиджака, из-под которого выглядывало огнестрельное оружие. А позади лениво следовал наглый гений в рубашке с мелким узором на грани делового стиля — финансовый аналитик Ким Тэхён, который вечно игнорировал вежливые просьбы Чимина не отвлекать пилота во время полёта своим ненавязчивым трёпом и неуёмным интересом. Чон Чонгук, пилот, в свою очередь был более лоялен к незваным гостям в кабине и шёл навстречу, разрешая с позволения второго пилота, Ким Сокджина, посидеть на его месте и подержаться за штурвал. Четвёрка бизнес-элиты стабильно где-то раз в две недели летала в разные уголки света для заключения сделок купли-продажи нефти или уже готового продукта в виде топлива или газа, судя по подслушанным Чимином разговорам во время полёта. Подчинённые Чон Хосока — парочка телохранителей, от которых он за полгода не услышал ни звука, — его вообще мало интересовали. Чаще всего этот шикарный квартет летал в жаркие арабские страны или США. И каждый раз Чимин успевал во время длительного путешествия сделать четыре вещи: тайно восхищённо повздыхать от умиления, когда долька мандаринки отправлялась в маленький рот Мин Юнги, умереть от неудовлетворённого желания обладать своим кумиром, когда тот скидывал пиджак во время отдыха, подрочить на него же в туалете и воскреснуть.       Впитывая в себя каждое движение быстрой деловой походки Мин Юнги к трапу, Чимин прислушивался к такой приятной лёгкой хрипотце в голосе, похожей на урчание огромного кота с ноткой недовольства из-за темы обсуждаемого вопроса. Взгляд голодно заскользил по фигуре и на долю секунды замер в паху. Чимин изучающе присматривался к перекатывающемуся комочку, запертому в штанах, наглядно представляя содержимое, и от этой мысли сбивалось дыхание. Сколько раз он мечтал вжикнуть молнией, стоя на коленях перед своим Богом, и произнести до боли избитую фразу, глядя снизу вверх молящим взглядом: «Добро пожаловать на борт компании Qatar Executive, вас приветствует Пак Чимин и его голодная задница. Пожалуйста, выключите все личные электронные устройства, включая ноутбуки и мобильные телефоны, чтобы они не мешали вам трахать меня во время полёта. Прошу вас пристегнуть меня ремнями безопасности к себе или отхлестать ими в случае непослушания, что приветствуется самим бортпроводником. Также просим, чтобы ваши кресла и столики перед вами были в горизонтальном положении во время взлёта для вашего удобства, а я не терял времени и вкушал ваш прекрасный идеальный член у себя на языке. Спасибо, что выбрали такого развратного бортпроводника Пак Чимина. Наслаждайтесь вашим полётом и моим отсосом!».       Пока Чимин проговаривал заученную изменённую фразу в голове и мысленно кривлялся, стараясь отвлечься от ослепляющей красоты идущего, стечение обстоятельств было явно не на его стороне. Мин Юнги замер прямо у него перед носом, что-то обсуждая со своими спутниками, ступив одной ногой на трап. Свежесть туалетной воды «John Varvatos Artisan» медленно и верно забилась в нос, наполняя лёгкие приятным цитрусовым ароматом. Чимин знал каждую ноту наизусть, потому что методично выискивал аромат духов своего ненаглядного по всем парфюмерным магазинам. Когда нашёл, сдуру чуть ли не облился им с ног до головы, ну а после того, как сталкерская жажда немного стихла, попросту взбрызгивал ими подушечку перед сном, дабы картинка в голове была ярче, когда рука в трусах житейским промыслом занималась. Ну, влюблён он, безответно и бесповоротно, что ж поделать-то...       Перед глазами застыл чужой профиль. Юнги, не обращая никакого внимания, продолжал в предательской близости от него свою дискуссию, которую Чимин попросту не слышал. Зрение обострилось, а слух отключился. Идеально уложенные один к одному, волоски на виске при тусклом желтоватом свете придавали гладко зачёсанным волосам эффект блеска полированного серебра. Шлейф духов забился глубоко в груди в каждую клеточку его тела, а дыхание спёрло настолько, что лёгкие буквально разрывались от недостатка кислорода. Одно дело, когда Чимин брызгал подушку туалетной водой и спал на ней, и совсем другое, когда аромат открывался на живом человеке своими собственными нотами, смешанными с личным запахом кожи — просто божественно с учётом всех его чувств к последнему. Он жадно раздувал крылья носа, втягивая воздух, и глубоко дышал полной грудью, рассматривая во все глаза чужой профиль. В ушах звенела хрипящая сладость с лёгкой шепелявостью, а колени предательски дрожали от неожиданно выпавшего случая надышаться своим чертовски сексуальным идеалом мужчины.       Разглядывая узор ушной раковины, маленькую серёжку, которую Чимин непременно купит и себе, изгиб небольшого носика и маленькие припухлые шевелящиеся губы Мин Юнги, он совсем забылся. Обладатель миллиардного бизнеса перестал говорить и проследил за взглядом собеседника — того самого вредного наглеца Ким Тэхёна, — вперившегося в абсолютно умилённое лицо Чимина с заломленными бровями и приоткрытыми губами. Медленный поворот головы, и прищур кошачьих глаз встретился с его собственным взглядом. Яркие тёмно-карие глаза рассматривали его лицо уже вблизи. От такого взгляда дыхание спёрло, а сердце заколотилось быстрее. Чимин подавился воздухом. Поймали на горячем. По всему телу приятное томление сменилось острой вспышкой стыда, лицо начало гореть, точно раскалённые угли. Чимин хотел было что-то сказать, уже рот открыл, но у него перехватило дух, и он издал только какой-то длинный мычащий звук. А колени-предатели — те самые, что ранее дрожали, — просто отказали, стоило взглянуть в глубину чёрных зрачков через идеально тонкое стекло очков. И если одно колено ещё более-менее держало, то второе попросту подкосилось, и Чимин, подавшись чуть вперёд, рухнул на колени в своей идеально-скучной синей униформе прямо перед Юнги. Невидящий ошеломлённый взгляд, естественно, упёрся туда, куда всегда мечтал — в пах. Ирония в том, что Чимин поднял тот самый молящий взгляд вверх с ноткой тупизны, столкнувшись с непонимающим кошачьим. Просто «Джекпот для Чимина, или Сказ о том, как он бортпроводником ходил работать».       Недопустимая оплошность однозначно должна стать последней в его карьере с полётами на частных рейсах миллиардеров. Работать теперь Чимину в эконом-классе и подтирать сопли детям в ежедневных самолётах рейса «Сеул-Пусан» по несколько раз на дню за гроши, ибо тут ему уже делать нечего. Колени-предатели! Да горят они в аду за такую подставу!       Юнги не проронил ни слова, лишь изучающе смотрел вниз и наблюдал, хлопая ресницами, как на лице Чимина менялась степень эмоциональной тупости от лёгкой формы до глубокого кретинизма. Если он в последний раз пускал слюни на своего кумира, то Чимин, глядя в красивые глаза Юнги, с учётом вышедшего из строя мозга и колен, вцепился в чужие ноги ладонями и попытался встать. Идея так себе, но на губах расплылось подобие обречённой тени восхищённой дебильной ухмылки, когда под руками прощупывались очертания острых колен миллиардера, а там и мраморно-бледная рука нарисовалась перед носом. Ситуация улучшению явно не способствовала: на эти жилистые руки, испещрённые синими венами под тонкой кожей, Чимин тоже дрочил. На запястье красовались дорогие часы, а на пальцах — несколько объёмных массивных колец. Ну как тут не залипнуть?       — Ты в порядке? Помочь подняться? — прозвучало немного сипло сверху.       Чимин моргнул раз-другой, вроде как опомнился, ухватил воспарившую над телом душеньку на радостях от мимолётного контакта с Юнги и вернул её в бренное тело с отупевшим лицом.       — Ам-м-м... Нет-нет, всё в порядке. Простите, — Чимин вскочил, будто ужаленный, поклонился, потупил взгляд в пол и густо покраснел, чуть скривившись. Надо было за руку хвататься, дебил! Хоть бы подержался напоследок перед тем, как его уволят.       Мин Юнги молча отвернулся и поднялся по трапу на борт, а следом потянулись и остальные. Только вот Ким Тэхён гаденько хмыкнул, задержавшись у него перед носом, и издевательски хлопнул Чимина по плечу.       — Понимаю… — Тэхён кивал головой, широко улыбался и подливал масла в огонь, пока Чимин жарился на костре собственного смущения.       Последние приготовления перед взлётом, приветственная речь, инструктаж — всё это Чимин роботизированно выполнил, неизменно глядя в никуда прямо перед собой. Стыдно было даже взглянуть в лицо миллиардеру. А раз это его последний полёт, Чимин воспрял духом уже где-то через полчаса, когда самолёт набрал высоту, а в иллюминаторе с большой амплитудой завибрировали кончики крыльев самолёта. Выглянув из своего укрытия для персонала, Чимин в очередной раз умилился, пока миллиардер жевал свою мандаринку и беседовал с Тэхёном, листая одним пальцем планшет, местами вглядываясь в содержимое. Время пить. Ухватив ведро со льдом, потупив взгляд на свои уныло блестящие натёртые ботинки, он незаметной тенью вырос рядом с креслом Мин Юнги. Поставил ёмкость в специальное углубление на подставке на случай непредвиденных поворотов самолёта и, отвернувшись к говорившим спиной, наполнил бокалы. Все привычки этой четвёрки Чимин знал уже наизусть. Ким Тэхён всегда пил исключительно шампанское, Намджун предпочитал кофе, желательно остывший (доводилось частенько вытирать ляпы от перевернувшейся чашки), Хосок пил только бутилированную воду, ну а его Божество предпочитало пить виски со льдом.       Чимин, сжав челюсть и глубоко вздохнув, развернулся, чуть склонился и уже хотел было поставить стакан с виски на столик перед Мин Юнги, как его руку перехватили в воздухе. Цепкие ледяные пальцы легли поверх его. Прикосновение обожгло не хуже кипящей воды, а холодные мурашки пронеслись тайфуном по спине. Чимин поднял взгляд и молча вопросительно вперился в глаза напротив. Страх запустил ледяные пальцы под пиджак, сжал виски и подобрался к сердцу, пока кадык предательски дёрнулся, сглатывая переизбыток слюны.       — Давай, я сам, а то ещё уронишь, — с лёгким стёбом произнёс Юнги, хмуро глядя через очки. Перевёл взгляд на металлический значок с именем на груди и добавил: — Чимин.       Чимин опять словил волну кретинизма, услышав собственное имя, слетевшее с губ Юнги, и заворожённо всмотрелся в кошачьи глаза, восхищаясь красотой радужки в поисках дна тёмно-карей пропасти. Всякий раз, как только он открывал рот что-то сказать, восхищение и благоговение перед личным Божеством ледяными щупальцами сдавливало горло. От пальцев на своей руке становилось только хуже, а контраст холода и внутреннего жара действовал раздражающе. Чимин глупо кивнул, промычал что-то наподобие согласия и немного разочарованно медленно вытащил свою руку из-под охренительных пальцев. За эти пару секунд он уже успел отупеть, мысленно кончить, переродиться и пофантазировать, как эти пальцы погружаются хоть в какое-нибудь отверстие его тела. И хотя выбор был и не большой, Чимин успел представить эти пальцы везде… Отвернулся и, наполнив бокал шампанским для Тэхёна, поставил его дрожащей рукой тому перед носом, пока профилем ощущал скользящий взгляд Юнги на себе, а слухом улавливал едва ли не мурчащее мычание от удовольствия из-за дольки мандарина, которую тот перекатывал во рту. Да уж, Чимину вот совсем несладко, ибо от этих звуков штаны заметно теснили, когда фантазия подкидывала картинки розового языка, на который ложились те самые дольки. Тэхён на это только вздохнул, осушил бокал залпом и жестом указал налить ещё.       Услужливо кивнув, Чимин обмотал горлышко бутылки салфеткой и склонился над бокалом, наполняя его снова, но Тэхён, хитро прищурившись, резко вскинул ноги, поднимаясь. Столик, задетый коленями, пошатнулся, бокал перевернулся, и шампанское растеклось по столику, ляпнуло за край и тёмной лужицей впиталось в брюки и гольф Мин Юнги.       — Чёрт, Тэхён! — вскрикнул Юнги, отбрасывая мандаринку в сторону и отставляя стакан с виски.       — А я при чём? Ты же видишь, у этого бортпроводника руки в заднице, — тонко намекнул Тэхён на предпочтения Чимина. — Сейчас он всё исправит, верно же? — обратился он к нему. — А я пойду с пилотом поздороваюсь. Давно не виделся.       Провал по всем фронтам, или Вселенское западло — и всё в один прекрасный день. Тэхён ехидно так хмыкнул, закинул виноградинку в рот, оглядывая его с ног до головы, и отправился в кабину пилота — приставать к Чонгуку, пока Чимин, то краснея, то бледнея, бросился за полотенцем к столику напротив. Благо проблем с остальными пассажирами не было. А вот именно этот прокол точно станет последним в его карьере — он разлил шампанское после опасений Юнги. Тот как чувствовал, когда отбирал у него стакан с виски. Нехарактерные и несколько дёрганые движения, странное рвение, выражение лица маньяка, у которого мозг напрочь отсутствовал, и Чимин, скрученный и сгорбленный, уже протирал полотенцем чужой пах. Ему показалось, что он попал в рай, тыча полотенчиком в член миллиардера, и глупейше моргал. Он о таком даже не мечтал, что своими маленькими пальчиками будет натирать Мин Юнги детородный орган тонкой белоснежной тканью и бубнить тупейшее «Простите, извините», едва сдерживая улыбку. Щеки горели, точно огонь под адским котлом, в котором варился грешник Пак Чимин со своими мыслями и фантазиями о члене Юнги. Обычно люди испытывали экстаз, когда находились на вершине счастья, вот и Чимин был там же — в нирване. Ну, раз его и так уже уволят, то почему бы и не потереть член своему Боженьке напоследок, верно? Дрочить-то теперь придётся только на воспоминания, вот и запомнить надо всё в деталях, чтобы потом мысленно увеличить содержимое, запертое под тканью джинс, которые он усердно тёр, и запихнуть в себя. В собственных штанах давно потяжелело, но радовало одно — он скрючен, и этого не видно. Пока мысли в истерике метались по пустой голове волчком, Чимин готов поклясться, что почувствовал движение бугорка в штанах, за которым наблюдал перед взлётом, но точно понять не успел — ему резко перехватили запястье.       — Достаточно, — отрезал Юнги и отвёл его руку в сторону. — Это не исправит положение вещей.       — Простите ещё раз, — промямлил Чимин, едва подняв глаза, и встретился с кошачьим недобрым взглядом, ощутив чужой вздох на собственном лице.       Близко. Очень близко.       Запястье тут же отпустили, Чимин вышел из ступора, раскланялся и чуть сгорбленно попятился назад.       — Достань мой багаж, мне нужно переодеться, — Юнги встал и отправился в заднюю часть самолёта, где обычно находилась комната отдыха с раздвижным диваном, а чуть дальше был туалет, за которым находилась дверь в багажный отсек с теми самыми чемоданами путешественников.       Чимин услужливо кивнул и мелкой трусцой бросился вперёд — выуживать чемодан из хвостового отсека самолёта. Пока он там копошился, Юнги скинул свой пиджак, отложил очки и стащил с себя заляпанный брызгами шампанского гольф, оставшись по пояс раздетым. Ещё один удар под дых для Пак Чимина. Он и так уже готов был идти дрочить в туалет на накопленный за день опыт: ощупал чужие острые колени, прикоснулся к пальцам и натёр член в паху. Едва он с чемоданом в руках обернулся и увидел живое изваяние своего Бога, оголённого по пояс и уже державшегося за ремень на брюках, ему стало плохо. Нет, ему стало до одури хорошо, но не суть. Перед глазами поплыло, из-за чего Чимин как-то немного пошатнулся на эмоциях и припал к лутке, выронив багаж. Ну, хоть не ахнул восхищённо, уже хорошо. Чимин совершенно растерянно заскользил взглядом по подкачанному торсу, изваянного будто из белого мрамора, Юнги, пока тот, нахмурив брови, не подошёл к нему и, тронув за плечо, не вывел из состояния эйфории.       — Эй, ты как? Тебе плохо? Чимин? — На секунду ему всё же удалось взять себя в руки и кивнуть бестолковой головушкой в знак согласия, потому что во рту всё напрочь пересохло, язык прилип к нёбу, брови заломило от восхищения, и Чимин протяжно выдохнул.       Юнги стоял довольно близко, от него всё так же веяло туалетной водой с нотками цитруса, цепкие пальцы сжимали плечо, а глаза… глаза изучающе смотрели ему в лицо. Взгляд Чимина в последний раз прошёлся по оголённому телу сверху вниз, кадык предательски дёрнулся, сглатывая пустоту, ну а колени привычно подкосились, но упасть ему в этот раз не дали. Юнги подхватил его двумя руками за плечи, прижимая к лутке двери.       — Э-э-э, ты куда, не падай! — Юнги обнял Чимина за талию, прижал к себе и поволок податливое тело в туалет, сделав пару шагов.       Усадил его на кожаную крышку унитаза, который в сложенном состоянии вообще смахивал на сиденье, и открыл кран с водой. Смочил руки и побрызгал в лицо поплывшего Чимина. Вряд ли умный человек не понял бы, в чём дело, считывая с его лица восхищение и чуть ли не преклонение, когда Юнги прикладывал холодные мокрые ладони к его горящим щекам.       — Чимин! Ты давай, в себя приходи, ты тут единственный бортпроводник. Кто ж нас кормить будет? Какой-то ты сегодня растерянный: падаешь, роняешь всё... — Юнги присел перед ним на корточки и внимательно всмотрелся в глаза, похлопывая мокрой рукой по щеке.       Такое внимание со стороны Мин Юнги Чимин не получал ни разу за полгода своей работы на борту. Полуголый миллиардер из его ночных фантазий сейчас пытался привести его обомлевшее от восхищения тело в сознание, но делал только хуже. Чимин, наблюдая голый торс, ямочку на солнечном сплетении между подкачанными мышцами груди, розовые небольшие бусинки сосков и абсолютно плоский живот с пупком, похожий на лесной орешек, чувствовал себя земным червём у его ног. Чимин бы вылизал этот орешек, будь на то его воля, прошёлся бы языком по косым мышцам на рёбрах, плечах, руках, предплечьях… да он вообще бы утопил его в своих слюнях. А потом откачал бы, да. Как положено при спасении утопающего — дыханием рот в рот.       Его только что крепко обнимали и прижимали к телу настолько тесно, что взять себя в руки Чимин попросту не смог бы в ближайшие минуты при любом раскладе. Его эмоциональное перевозбуждение плохо сказывалось не только на нервной системе, беспорядочных мыслях о сексе, но и на кретинизме на лице. А бурлящая кровь в венах и, как следствие, не спадающий стояк в штанах выбили остатки воробьиных мозгов.       — Простите, я… — моргнул Чимин и попытался выдавить из себя хоть слово. Как только картина целиком выстроилась последовательной логической цепочкой в мыслях с последующим представлением увольнения за все его огрехи, он чертовски расстроился. — Как я могу загладить свою вину? Не увольняйте меня, пожалуйста! — взмолился он, глядя, как Юнги поднимается на ноги.       — Напугал ты меня. Пришёл в себя, значит. Всё в порядке уже? — Юнги смотрел с высоты своего роста на сидящего Чимина.       — Нет, — мотнул Чимин головой и в мольбе заломил брови, вцепившись руками в чужие бёдра. — Можно я вам отсосу?       Чимин тупо сполз с сиденья на пол, встал на колени, как всегда мечтал, и задрал голову вверх, ожидая разрешения начать. Уволят же сто процентов, и мольбы не помогут, а вот отсосать шанса больше не представится. Чего уже тут скрывать свои желания… Вряд ли он ещё когда-то увидит своего Мин Юнги, работая на кукурузниках «Сеул-Пусан».       — Ты в своём уме? — Юнги сделал шаг назад, отцепляя прилипчивые руки Чимина с его железной хваткой от своих бёдер. — Зачем предлагаешь себя? Ни одна работа не стоит этого. Встань! Я и не собирался тебя увольнять.       В кошачьих глазах читалось раздражение и лёгкое разочарование от случившегося конфуза, но Чимин и не думал отступать. Он потянулся к чужому ремню и судорожно принялся расстёгивать его трясущимися руками. Ремень выскочил из застёжки, а на руках сомкнулись ледяные пальцы.       — Я сказал, прекрати! Что не ясно?! — Юнги оттолкнул чужие руки от своего ремня, нехило так встряхнул Чимина за плечи, пытаясь привести его в чувство, и поднял на ноги. — Разве этому в авиакомпании учат бортпроводников? Отсасывать клиентам без разбора? Посмотри на себя! Торгуешь собственным телом, и ради чего?!       — Это не так. Я… я правда хочу. Не кому-то, а именно вам. Только вам! Я так долго об этом мечтал… Очень долго! Я восхищён вашей красотой, я … Простите, — Чимин повесил нос и замер, перестав дышать, в попытке справиться с собственными чувствами. Стыдно стало вдвойне: и за провал с несостоявшимся отсосом, и за все свои косяки. Выглядело действительно так, будто он готов был сосать налево и направо, лишь бы сохранить свою работу.       Чимин прикрывал ладонями собственный стояк, явно выпирающий из обтянутых брюк униформы, в то время как щёки, казалось, окрасились в ещё более насыщенные оттенки красного. Перед ним стоял всё такой же полуголый Юнги с расстёгнутым ремнём и возмущённо дышал, судя по вздымающейся груди и плоскому животу, а потом резко вышел из уборной, оставив его одного.       — Чёрт, — тихо ругнулся Чимин, желая больше никогда не попадаться на глаза своему прекрасному миллиардеру. Но полёт долгий, обязанности его никто не отменял, и, как выразился сам Юнги, он отвечал за комфорт этих людей на борту. — Возьми себя в руки!       Член изнывал от неудовлетворённого желания, отказывался опадать и жил своей жизнью, не желая подчиняться пустой голове. Он, вымученно проскулив вслух, больно пережал его у основания. Дрочить в туалете для клиентов желания не было никакого, настроение рухнуло, и он расстроенно поплескал водой в лицо. Позже, может быть, когда немного успокоится, и Чимин примет свою фатальную участь, что после последней выходки его всё же уволят, он подрочит в туалете на образ Юнги напоследок. Продолжая больно пережимать член в штанах, Чимин склонился над умывальником и ждал спада собственного острого желания, пока перед глазами мелькали картинки с манящим телом Мин Юнги. Он и так слишком впечатлительная натура, а тут такое, и сразу в один день навалилось разом… Ему и минуты чужой походки перед трапом самолёта хватило бы на дрочку, а тут такой джекпот с голым крашем. Тяжко Чимину было совладать с собой в отсутствие и без того крошечного мозга, который мог бы его остановить перед неудавшейся попыткой отсосать. В трусах тесно, в мозгу пусто. Диагноз — кретинизм.       Чимин тяжело дышал, приглушённо скулил, ругаясь на собственную тупость, прикусывал ребро ладони, и не заметил, как в дверях застыл Юнги с накинутой поверх голого торса рубашкой. Он вздрогнул и испуганно обернулся, едва уловил слухом присутствие в уборной ещё одного человека. Рука тут же отцепилась от члена и спряталась за спиной, а он круглыми глазами-блюдцами уставился на владельца его сердца и по совместительству самолёта. Юнги окинул его взглядом с ног до головы, загнанно глубоко дышал, недовольно поджимая губы в тонкую линию, и остановил, казалось, осуждающий взгляд на явно выпирающем достоинстве Чимина в паху. А потом весь мир Чимина перевернулся с ног на голову за секунды. Юнги в два шага сократил между ними расстояние, прижал его безвольное тело задницей к умывальнику и, упираясь руками на раковину, разглядывал его лицо в жалких сантиметрах. Чимин, который идиот, от испуга даже икнул и глупо уставился в ответ, боясь вдохнуть.       — Можно, — выдохнул Юнги ему в губы и, медленно приобняв за талию одной рукой, второй сексуально провёл большим пальцем по нижней отвисшей губе Чимина.       Ну не может ему так повезти с джекпотом! Думал, бить будут, а тут отсосать разрешили. Чимин издал что-то наподобие нервного смешка и тут же обхватил чужой палец губами, расплющивая свою гордость, не иначе, по подушечке большого пальца. Глядя, как вспыхнули кошачьи глаза огнём возбуждения, а нижняя губа Юнги дрогнула, Чимин словил микроинсульт и, не отрывая взгляда, медленно погрузил палец в горячий рот до бугра Венеры, прижимая его языком к нёбу. Пару раз скользнул по всей длине и, наблюдая за сбившимся дыханием Юнги, посасывающим движением выпяченных губ выпустил палец из горячего плена наружу. Рука на талии ослабла, призывая колени Чимина делать то, что они уже и так умели — подкашиваться. Он тут же осел на пол и дрожащими пальцами всё же принялся бороться с непослушной пуговицей на джинсах, ну и, как мечтал, вжикнул молнией на ширинке. Не удержался и сжал выпирающий бугорок ладошкой, приглушённо проскулив от восхищения. Содержимое занимало куда больше места в реальности, чем рисовала его неуёмная фантазия каждый раз во время дрочки…       От сжатия проскулил не только он один: Юнги хрипло выдохнул и запустил руку ему в пшеничного цвета волосы. Огладил их, зачёсывая назад чёлку, и наблюдал за его действиями. Чимин, наконец-то справившись с ширинкой и раздражающей пуговицей, оттянул резинку трусов, высвобождая налитую головку, оттопырившуюся под эластичной тканью у самой кромки плотной резинки. Перед глазами восстал такой же прекрасный член, как и его владелец: бледный, окутанный сеткой вен, с чуть розоватой головкой — идеал. Чимин ахнул в предвкушении. Ему бы зарыться носом в пах, вдохнуть поглубже и полюбовно прижаться щекой к причинному месту всех его мокрых снов и извращенских фантазий всей его жизни. Не такие уже и ледяные пальцы Юнги коснулись его лба, проползли до переносицы, разгладили морщинку от заломленных бровей, потом вниз до самого кончика носа, добрались до губ и изучающе смяли их. Чимин высунул язык и, положив на него головку члена, вскинул взгляд вверх, накрывая губами. Оказывается, рай для Пак Чимина находился на высоте двенадцати тысяч метров над уровнем моря с членом Мин Юнги во рту. Язык с напором прошёлся по натянутой уздечке, губы растянулись в соблазнительной окружности, и Юнги сдавленно промычал, едва Чимин взял глубже в рот.       Член буквально пульсировал, каменел и наливался кровью, пока он медленно двигал головой и наслаждался моментом. Чимин от удовольствия закатывал глаза под лоб, насаживая собственное горло на колом стоящий орган. Медленно, с чувством и расстановкой, по самый корень члена. Упирался носом в пах и замирал на несколько секунд, пытаясь сглатывать, натирая головку щемящей узостью. Юнги же сорванно хрипел, наглаживал ему волосы и следил за расплющенными пухлыми губами на окольцованном члене, пока Чимин в своё удовольствие наминал ему зад и призывал своего сказочно красивого миллиардера толкаться вперёд глубоко в горло. Чимин мычал от собственного возбуждения и наслаждался чужим, продолжая усердно сосать, упоённо причмокивая. Маленькая ладошка переместилась с задницы Юнги на член, а рот, наполнившийся слюной, обильно стекающей по раскрасневшимся губам и подбородку, переключился на мошонку. Он самозабвенно лизал и втягивал нежную эластичную кожу на поджавшихся небольших яичках, поглядывая вверх. Обхватил губами, погружая яички целиком в рот и, перекатывая на языке, заставил хрипевшего до этого Юнги откровенно застонать. Стоны отпечатывались в памяти звёздами, словно он на аллее славы. Чимин и сам стонал, сжимая второй свободной рукой собственный член, пока надрачивал маленькой ладошкой чужой, присосавшись губами к мошонке. Упоительно прекрасная картина блядски отсасывающего Чимина с влюблённым взглядом снизу вверх и закатывающимися от наслаждения глазами стояла перед Юнги.       — Блять, — прошипел Юнги.       Чимина резко дёрнули вверх, вынуждая встать с колен, развернули к себе задом и вынудили упереться руками в раковину. Ему дёргано расстёгивали брюки, имитируя секс.       — Презерватив, смазка — есть? — Чужой нос жадно скользил по затылку и втягивал аромат волос, пока Чимин трясущимися руками открывал небольшой ящичек возле раковины.       Рука механически сжалась в кулак, выгребая содержимое, когда такой желанный язык прошёлся по его шее, а губы сомкнулись на нежной коже. Чимина с протяжным стоном выгнуло в сторону, он подставлял горло ласке, пока его рука в спешке высыпала в раковину всё, что успела схватить. Перед глазами плыло уже только от мысли, что человек, на которого он так долго дрочил в туалете самолёта каждый грёбаный рейс, сейчас буквально с рыком вгрызался ему в шею. Хаотичное перебирание пакетиков, и Чимин со вздохом облегчения нашёл нужные с презервативом и одноразовой смазкой. Юнги ненасытно потирался пахом между его ягодиц, поддерживая степень возбуждения, пока вылизывал ему ухо и кое-как справлялся с брюками.       Пиджак униформы отлетел в сторону, а штаны наконец-то соскользнули по бёдрам вниз, когда ладонь Юнги легла на его голую задницу. Миллиардер на секунду замер и опустил взгляд вниз, удерживая в зубах пакетик смазки, удовлетворённо охнул сытым котом.       — Джоки… — едва слышно прокомментировал Юнги и тут же притянул Чимина за бёдра, проехавшись членом между сжатых ладонями ягодиц.       Пока Юнги рвал зубами пакетик смазки и выдавливал его на пальцы, раскатывал презерватив, Чимин и сам тёрся о чужой горячий член и тихонько постанывал от нетерпения. Прохладный скользкий палец с нажимом мазнул по сжавшейся дырочке, а чужая рука сомкнулась на боковой части шеи, и Юнги, сдавленно мыча ему в горло сквозь поцелуи, медленно вогнал его на всю длину. Проехался пару раз взад-вперёд и добавил ещё один, растягивая анус. Чимин буквально крошился и распадался в чужих руках, откидывал голову на плечо, изгибался и сам насаживался на пальцы своего миллиардера. После сжатия собственного кулака на джоках Чимин понял, что они промокли. Капелька смазки смочила ткань белья и расползлась уже до внушительного размера головки члена.       — Возьми меня уже, — хрипло проскулил Чимин, когда терпеть движущиеся в нём рваными толчками пальцы стало совсем уже не выносимо.       Юнги сменил пальцы на член, обмазав головку остатками смазки, размазывая её истекающими пальцами вдоль ствола, и медленно толкнулся, впиваясь губами в затылок Чимина. От распирающего удовольствия и осознания, что мечта стала реальностью, Чимин крупно вздрогнул, протяжно застонал, и дрожащие бёдра с коленями вкупе заметно подкосились. Юнги лишь усмехнулся ему в ухо, прижался плотнее, не давая упасть и жадно сминая ляжки спереди, окольцевав предплечьями, пытался унять тремор ног своими ладонями. В Чимина ощутимо толкнулись ещё раз, шлёпнув бёдрами о ягодицы, вышибли остатки разума и мысли, от которых вело всё сознание. Его трахал владелец самолёта, миллиардер и личный краш — Мин Юнги. Не просто трахал, а брал, вгонял член, дышал в затылок, от чего мурашки по спине бегали в припадке, и выбивал из горла вскрики и стоны. Ощущения даже в его фантазии были не такими феерично прекрасными. Сейчас Чимина трясло от возбуждения на каждом глубоком толчке, а Юнги цепкими пальцами притягивал его задницу к себе. Чужая рука легла на взмокшую ткань белья и надавила на головку. Пальцы Юнги сомкнулись на члене, сжали чувствительное место, и, рыкнув в ухо, в него жёстко загнали член по самый корень, шлёпнув бёдрами. Ещё раз и ещё. Острое удовольствие во всём теле вынудило взвизгнуть. Нехватка дыхания, напряжение мышц во всём теле, тесные объятия, истома, граничащая с экстазом, — и Чимин попросту задыхался от нехватки кислорода. Возбуждение нарастало, а Юнги всё продолжал безжалостно давить на головку пальцами. Чимина снова затрясло от нового толчка, а наградой стал сиплый смех в самое ухо, добавляя дрожи во всём теле. Чимину показалось, что Мин Юнги за его спиной словно демон, который сексуально посмеивался над реакцией его тела. Чужая ладонь отодвинула кромку белья и высвободила член, прошлась по стволу и сжала в кулаке, размазав большим пальцем выступившую каплю смазки. Чимин вскрикнул и, машинально выгнувшись в пояснице, попытался уменьшить давление на член, толкнулся задом в чужой пах, выпрашивая желанные толчки.       — Я кончу сейчас, — проскулил он, откинув голову на плечо Юнги.       — Чего же ты ждёшь тогда, Чимин? — собственно имя, слетевшее с губ Юнги, заставило Чимина замотать головой в отрицании.       — Нееет, — в изнеможении простонал он. — Не хочу. Не хочу заканчивать эту пытку. Хочу видеть твоё лицо.       Юнги мягко приподнял ему подбородок и вперился кошачьим томным взглядом через плечо в зеркале в подрагивающие ресницы Чимина на каждом толчке. Не отрывая взгляд в отражении, Юнги широко лизнул ему шею, показательно прикусил тонкую кожу и внимательно проследил за реакцией его тела, стонами и хрипами срывающегося голоса.       — Не так, — Чимин соскочил с члена, оттолкнулся руками от раковины и развернул Юнги. Усадил его на кожаную крышку унитаза, откинув мешающиеся брюки со своих ног, и забрался сверху. — Вот так хочу. Хочу видеть, как ты кончишь. Я столько раз дрочил и представлял это…       — Неужели всё так запущено?       — Бесповоротно.       Чимин направил пальцами член в себя и медленно опустился, заглядывая в кошачий прищур. В ответ последовал смешок, сжатие холодных ладоней на его ягодицах и крупный толчок. От неожиданности Чимин распахнул рот, он хапнул воздуха и уставился в чужие глаза помутневшим от возбуждения взглядом. Юнги изучающе рассматривал его лицо, глаза и, притормозив с толчками, остановил взгляд на пухлых алых губах, поблёскивающих от слюны. Ладонь с задницы переместилась ему на затылок, и Юнги уверенно притянул голову Чимина к себе. Острый язычок мазнул на пробу по его губам, и он, сдавленно выдохнув порцию воздуха, толкнулся им ему в рот. Сладко сплёлся с его языком, настойчиво подмял под себя, вылизывая, и Юнги снова напористо вогнал член, желая проглотить сорвавшийся стон страсти с губ Чимина. Ему хаотично наглаживали поджарые округлые половинки, пропускали ладонь под резинки на джоках, оттягивали их и снова сжимали горячую кожу, помогая Чимину двигаться.       — Как же сладко ты стонешь, Чимин…       Бортпроводник не растерялся, зарылся пальчиками в волосы и сладострастно промычал, посасывая чужой язык. Лизал губы и подмахивал задом навстречу проникающему члену. Звуки в уборной были громкими и явно однозначными: причмокивания, стоны и характерные шлепки задницы о бёдра, сопровождаемые хлюпающим звуком. Лучший, мать его, день в жизни!       Чимин дрожал, скулил и всхлипывал, пока Юнги, сорвавшись на быстрый темп, вытрахивал из него душу с приоткрытым ртом. Лучший вид, который Чимин видел в своей жизни: прикрытые от удовольствия подрагивающие кошачьи ресницы, распахнутый в хриплом стоне рот и безжалостный темп, который наполнял его тело и мысли экстазом. Юнги распахнул глаза, сильнее сжал пальцами кожу на заднице и зарычал, делая последние рывки перед оргазмом. Сбитое дыхание рот в рот, и Чимина накрыло от одной лишь мысли, что Юнги сейчас кончит в него. Он крупно задрожал, оргазм накрыл волной, и он кончал, заломив от остроты нахлынувшего ощущения брови, желая насадиться на член максимально глубоко. Сгорбился и прижался пульсирующей дырочкой к самому корню члена, выплёскивая сперму на чужой живот. Юнги, глубоко толкаясь, протяжно выдохнув оргазменный стон, изливался внутри него в презерватив и смотрел ему в глаза, а после перевёл взгляд на стекающую струйку семени с головки Чимина по стволу, впитывающуюся в отодвинутое бельё.       Миллиардер, восстанавливая дыхание, внимательно посмотрел Чимину в глаза и совсем ласково потянулся за поцелуем. Томительно-сладко сплёлся пару раз с ним языками напоследок и хлопнул по заднице, призывая подняться.       — Надеюсь, ты лутки больше ловить не будешь, Чимин? — Юнги снял с себя презерватив, выкинул его в урну и, обтерев мокрым полотенцем живот, с секунду наблюдал за ним.       Чимин, отвернувшись к зеркалу, смывал в раковине собственную сперму с члена и сверкал голым задом, всё ещё обтянутым резинками джоков.       — Не могу обещать, — ноги всё ещё предательски дрожали, и, встретившись взглядом с кошачьим прищуром, Чимин проследил за взглядом Юнги.       — Приводи себя в порядок, я проголодался, — понимая, что его поймали за рассматриванием задницы, покидая уборную, Юнги ухмыльнулся и хлопнул Чимина ладонью по ягодицам.       Десять минут отсутствия, скорое перемещение в небольшое подсобное помещение для бортпроводников, и, наспех закрывшись, Чимин сменил бельё и привёл себя в порядок. Снова идеально выглаженная уныло-синяя униформа в зеркале: костюм тройка, затянутый галстук, уложенная волос к волоску причёска, — только выражение на лице абсолютного счастья выдавало его внутреннее состояние души.       До конца полёта Чимин по своему обыкновению продолжал кидать тайные восхищённые взгляды на своего миллиардера в промежутках между выполнением своих прямых обязанностей. Как и планировал, успел и подрочить в туалете для персонала на такие яркие воспоминания от их близости. На этот раз, стоило ему выйти из туалета и встретиться взглядом с Юнги, тот внимательно присмотрелся к его лицу, догадка озарения пробежалась удивлением по его собственному и сменилась ухмылкой. Его краш, спрятав нос в стакане с виски, едва сдерживая улыбку, отвернулся к иллюминатору. Рассекретил. Чимин догадался, что вид его лица, искусанные губы и румянец явно давали понять о его роде занятий в туалете. Раньше его присутствие попросту не замечали. От каждого взгляда Юнги из-под очков у Чимина перехватывало дыхание, а фантазия рисовала картинки возможного секса в будущем. Почему бы и не трахаться в самолёте во время полётов? Чимин на это очень рассчитывал.       Ближе к полудню следующего дня пассажиры покинули борт судна в Штатах, а Чимин отправился в отель в компании пилотов. День прошёл незаметно в беготне с пополнением еды и напитков для обратного полёта, но за несколько часов до вылета на мобильник пришло оповещение: авиакомпания отказывалась от его дальнейших услуг, предоставив обратный билет на обычном рейсе. По прилёте он должен был явиться в офис компании для перераспределения на новое направление.       — Чёрт! — воскликнул он, перечитывая смс.       Ноги подкосились, и он расстроенно приземлился на кровать пятой точкой. Кто бы сомневался, что после такого его не уволят? Чимин вот догадывался, но глупо надеялся на продолжение банкета. Юнги всё же сбросил запрос на предоставление нового бортпроводника…       Обидно.       Чимин ведь ничего не требовал и был согласен смиренно ждать полётов без навязывания, разговоров и каких-то ярлыков. Лишь иметь возможность периодически сосать прекрасный член Мин Юнги и привычно дрочить по старой памяти в туалете роскошного самолёта. То, что его трахнули — уже успех. Ему не сказали ни слова в качестве прощальной речи и поклона, только немного задержали взгляд на лице. Но, по сути, и не должны были ничего говорить — он всего лишь тень в частном самолёте.       Чимин снял свою скучную униформу, которую уже успел надеть, готовясь к отъезду, и переоделся в привычный свободный стиль: рваные голубые джинсы, светлая футболка, кожаная сумка в руках и солнцезащитные очки на макушке. Глубоко вздохнул, выудил из бара отеля бутылку спиртного и пошёл на ресепшн. Отпивая шампанское прямо из горла, Чимин разочарованно ждал свои документы, чеки из отеля и выписку администратора, прокручивая в голове произошедшее. Юнги ведь понравилось, это было видно, но мотивы миллиардера и человека, в которого он был тайно влюблён уже полгода, ему, скорее всего, никогда не понять. Видеть теперь ему Мин Юнги только в своих снах. Его трахнули, он получил что хотел, и от него избавились. Делая пару крупных глотков, Чимин вызвал такси. Пока он стоял на пороге отеля, допивая уже почти пустую бутылку, его настроение скатывалось на глазах, Чимин отфутболил маленький камушек под ногами, громко выругался на корейском и отправил недопитую бутылку в урну.       — Да где же носит этого чёртового таксиста! — шипел он, глядя в приложение на телефоне.       Шорох колёс, и перед его носом припарковался дорогой автомобиль люкс-класса, отливающий глянцем по всей длине кузова. Двери раскрылись аккурат перед его носом, демонстрируя роскошную обивку кожаного салона. Чимин на секунду замер, снял очки и, чуть согнувшись, заглянул в салон. Там, к его дичайшему удивлению, невозмутимо сидел в чёрном костюме и очках его миллиардер, который совсем недавно отказался от услуг незадачливого бортпроводника. Недолго думая, Чимин нырнул в салон автомобиля и удивлённо уставился на профиль сидящего. Свежесть воздуха внутри машины обволакивала лёгкие, принося с собой комфорт, а неизменный цитрусовый аромат духов забирался под кожу.       — Выпил? — Юнги глубоко вдохнул, втягивая воздух.       Чимин смог лишь глупо кивнуть, удивлённое лицо, опять же, кричало лёгкой степенью тупизны и непонимания от происходящего. Юнги развернулся к нему, внимательно всмотрелся в глаза и приблизился совсем вплотную.       — От тебя несёт дешёвым алкоголем, Чимин, — шепнул он в губы. — Не пей его. Только дорогой и качественный напиток должен касаться твоих губ. Понял? — Юнги изучающе поднял взгляд от губ в глаза, ожидая ответа.       Чимин успел только промычать, выдавив из себя подобие звука, задохнуться, икнуть и сглотнуть пустоту, как Юнги притянул его за затылок, страстно впился в губы и с напором прошёлся языком, раскрывая податливый рот. Чимин намертво вцепился в лацканы его пиджака, сдавленно в наслаждении промычал и, не осознавая происходящее, причмокивая, ответил, толкаясь навстречу мокрым языком с горечью алкоголя.       — Я думал, что больше не увижу тебя никогда. Я расстроился, — прошептал он в чужие губы.       — Чимин, скажу тебе одну вещь: я не целуюсь с одноразовыми партнёрами. Только секс…       — Но ты же… меня… в самолёте… сам поцеловал. Я бы не осмелился, — Чимин непонимающе хлопал глазами, силился, пытаясь собрать в кучу воробьиный мозг, и понять, что Юнги ему только что сказал.       — Правильно, Чимин. Умный мальчик, мыслишь верно. Тебя я сам поцеловал, и буду продолжать это делать. А теперь поехали в аэропорт, ты мой пассажир.