«Сильнейшие» — клеймо или статус?
Так или иначе, «сильнейшими» в школе было принято считать Гето и Годжо. Один весьма способный и расчетливый, другой шестиглазый и до невероятного одаренный. Вместе со статусом, как правило, возлагается и ответственность, что в случае сильнейших была донельзя большой. Защищая людей от опасных проклятий, у тебя нет права на ошибку. Если на кону жизни людей, то погибнуть в бою за их спокойствие не является чем-то плохим. Но стоит ли это того?
С момента смерти Рико мир Гето пошатнулся. Подействовала на это сама девчонка или этот ублюдок Тоджи? Тоджи — человек, что смог победить Гето. Одного из сильнейших. Все, чего он хотел – вернуть все вспять. Не ручаться за это задание, не говорить все эти, теперь уже, пустые слова ей.
Пустая комната, закрытые шторы и, кажется, уже почти остывший чай – Гето не мог перестать думать. Было слишком тихо – мысли взяли свое и потихоньку, неторопливо поедали Гето. Возможно, на него напал экзистенциальный кризис — что-то в нем точно сильно надломилось. Белая мятая кофта растянулась и теперь немного свисала с плеча; любимые черные штаны теперь были больше похожи на старое тряпье, сильно растянулись и теперь, кажется, велики; босые ноги замёрзли, но Гето не обращал на это внимания.
Сатору не занимается самокопанием, в отличии от Сугуру. Он не любит думать о добре и зле, делает то, что хочет. Он следует своему хотению и всегда добивается высот. Он никогда не проигрывает. Может, в этом и была его ошибка?
Я запутался. Я не понимаю, что творится у меня внутри.
Плыть по течению и следовать старым установкам теперь казалось для него слишком сложным, но и подавать виду он не мог. На вопросы своего дорогого друга Годжо он отвечал по заданной самим собой установке. Знать, что гложет Гето уже на протяжении года незачем. К чему беспокоить окружающих, верно?
– Все в порядке, это просто
летний стресс.
Быть униженным обычным человеком оказалось слишком мучительным для Сугуру. Такое чувство, словно внутренности были заполнены иголками, и они постоянно, постоянно, давали о себе знать. Кровоточа изнутри, Гето нашел способ заполнить её.
Изгонял, поедал, снова изгонял и снова поедал, снова, снова и снова. Боль никуда не ушла, но подсластилась наслаждением. Ответственность отдавила плечи и оставила незаживающие раны. Настало время вдохнуть долгожданный глоток свободы от обязательств.
Гето не знает, кого ненавидит больше – людей или самого себя. Пропасть между ним и Сатору становилась все больше. Между ними восстала невидимая, но вполне ощутимая твердая стена, что только утолщается и возвышается вверх. Её не обойти, её не перепрыгнуть, её не сломать.
Прошел год со смерти Рико. Теперь сильнейший только ты.
Чтобы создать идеальный мир, нужно всего лишь избавиться от тех, кто мешает это сделать. Почему же я не могу так поступить? Казалось, с момента разговора с Юки все его вопросы резко нашли ответы. Он не раз прокручивал все произошедшее, думал, что было бы, поступи он иначе. Что было бы, расскажи он все тому, кому доверял больше всех? Было бы неплохо, окажись сейчас с ним Годжо. Может, разговор с ним помог бы ему?
Теперь в голове крутилось одно:
…Как думаешь, у меня еще была надежда на спасение?
***
Иногда Сугуру смотрит на себя в зеркало. Делать это не всегда приятно, ибо каждый раз он видел в себе что-то новое. Что-то неузнаваемое. Кто-то новый, незнакомый и страшный, смотрит на него тем холодным взглядом, которым он одаривает каждого прохожего.
Создание нового, идеального, мира вещь очень сложная, в какой-то степени даже недостижимая. Но отныне Гето больше не будет останавливать себя. Время полностью отдаться тому, что так к себе тянет. Неизведанная бездна подсознания, что своими грязными, отвратительными руками обволокла все вокруг Гето. Оно везде: на стенах его комнаты, на столе, на потолке, на нем самом.
Пути назад нет. Первые убийства, совершенные в состоянии аффекта (или нет?), первые разочарованные вокруг люди. Не принимающих мышления Гето вокруг слишком много. Что если так и будет лучше? Теперь ненужный мусор выносит себя сам.
Руки по локоть в крови, когда-то дорогие ему люди остались позади.
Вот только стоит ли игра свеч?
***
Семья — это не всегда про родственные связи, зачастую близкие нам люди и становятся теми, кого хочешь называть этим словом. Семья… такое мягкое и чувственное слово. Только теперь для Гето объединяла совсем не тех людей, что должна была. И вообще людей ли? Кто они теперь?
Сатору больше нет в его жизни. Он — его невозвратимое прошлое, всего лишь какой-то человек, что когда-то был для него самым близким. Но разве расставания людей не нормальны?
Шайка Гето разросталась, план потихоньку воплощался в жизнь, а ему все так же мешал
его дорогой друг Годжо.
Удивительно, что именно с ним он поговорил перед своим концом. Может, Гето слишком легкомысленно относился к прошедшей дружбе с Годжо.
Вспоминать прошедшие дни с Годжо всегда оборачивались для Гето застилающей глаза пеленой. Пока никто не видит он позволял себе пустить маленькую слезинку, а потом быстро смахивал ее пальцем, словно ничего и не было. Признать, что Годжо был куда более дорогим для него человеком, чем все окружающие его люди было тяжело.
И вот, он, проигравший и израненный, сидит опершись на стену. Собой Годжо чуть закрывает палящее солнце.
И все же Годжо самое яркое солнце в его жизни.
Они оба понимают, что это последний их разговор, но язык Гето так и не поворачивается, чтобы сказать слова, крутящиеся в голове последнее время.
Сатору, скажи…
Почему ты не остановил меня?
