***
Манфреду кажется, что сегодня все как-то подозрительно спокойно. Никто из подчинённых внезапно не испортил ему утро своими выходками, свидетели не были (или хотя бы не казались) непробиваемыми идиотами, даже детектива Гамшу не было видно и слышно. На лестнице рядом слышится слоновий топот, и Манфред наблюдает, как Эджворты ссыпаются с неё один за другим. Когда кажется - креститься надо. Они выглядят ужасно. Манфред не видел их такими испуганными (обоих точно) со времен выпускного Майлза, когда выяснилось, что тот совершенно не умеет пить. Обычно, Майлз не носится по лестницам как угорелый, а Грегори тем более. Значит, дело серьёзное. — У нас проблема, — они произносят это почти в унисон. Манфред ненавидит эту фразу всеми фибрами души. Она, черт возьми, может значить абсолютно все что угодно. — Подробнее. Раз уж вы появились тут одновременно, то как минимум в ваш дом прилетел метеорит. Грегори откашливается, прикрывая рот рукой, и Манфреду становится интересно, сколько ещё он будет скрывать от сына, что курит. — Серьезно, лучше бы метеорит, — cколько будет скрываться Майлз, впрочем, тоже. — Понимаешь, нас преследует одна, м-м, очень навязчивая особа, — Грегори выпрямляется, стараясь придать себе более презентабельный вид. — Сэр, можете одолжить шокер? — Майлз нервно озирается, — Нам всего на пару минут. — Майлз! Я уверен, мы сможем обойтись и без этого, она все-таки леди! — Так, погодите. Вы, два здоровых лося, прячетесь, поджав хвост, от какой-то девки? — Манфред раздраженно трёт переносицу. Да, сэр, если день начинается хорошо, то проблем будет больше чем обычно. — Не совсем, она… - Майлз отводит взгляд и хочет сказать что-то еще, но его прерывает до боли знакомый визг. — Мэнни, и ты тут, это точно судьба! Господи, тебе та-а-ак идет седина, она прекрасно подчеркивает твои прекрасные глазки, никуда не уходи, хочу проверить такие же ли твои волосики шелковистые! Манфред надеется, что его сейчас хватит сердечный приступ, и он умрет на месте. — Доставай шокер, быстро! — Грегори с неожиданной прытью подаётся вперёд и лезет к нему в карман блейзера. Оцепенение спадает, и Манфред хватает его руку. — Бесполезно, у нее иммунитет! Давайте, шевелитесь! Бог-прокуроров, демон-прокурор и первоклассный адвокат дружно вываливаются в коридор и мчатся в только им известном направлении.***
— Ее нет, но то, как табун мужиков бегает от маленькой пожилой женщины по всему участку, да, видел, — Деймон Гант скучающе вертит бумажный стаканчик с кофе в руках, затем делает небольшой глоток, — Грег, у вас это, похоже, семейное. Она до твоих правнуков доберется, гарантирую. Эффект Венди Олдбэг. — И в чем он заключается, скажи мне на милость? — Манфред в ярости сжимает рукоять трости, — Кончай валять дурака, Гант! — В том, Мэнни, что влюбившись однажды, она не отстанет от тебя до самой смерти. Как призрак прошлого, сечешь? Так что, смирись. К этому просто нужен особый подход, вот и все. — Папа уже пытался, — подает голос Майлз, скрещивая руки на груди, — И это лечится, к слову. У нас давно не тёмные века, чтоб придумывать для болезней всякие идиотские названия. — Знаем, как он пытался, плавали уже. А ты не умничай, Уорти. — Вы кого это призраком назвали?! Сзади комиссара раздаются быстрые шаги. Судьба настигает их снова, и каждый из трех ее избранников понимает, что это, возможно, конец. — А теперь смотрите и учитесь, господа, — Гант разворачивается, выкидывает стаканчик в рядом стоящий бак и улыбается ей своей самой ослепительной улыбкой, — Венди! Сколько лет, сколько зим! Ты ни капли не изменилась! — О-о-о-о, Ганти, да я сегодня словила джекпот! — охранница прижимает руки груди, и (в который раз за сегодня) томно прикрывает глаза, пытаясь заглянуть ему за спину, — Вся команда в сборе, ах, я помню ваше первое совместное дело, будто это было вчера, вы с Мэнни так долго крутились вокруг того трупака, а Эджипусечка-старший прятался в туалете, после того как я с ним впервые заговорила, такой стеснительный был, вчерашний студентик еще, но ничего-о-о-о, освоился быстро, помните, я ещё в галерее сидела, помните-е-е? — Может, вы перестанете обсуждать меня в третьем лице, я все еще здесь стою, —Грегори устало закатывает глаза, пытаясь подавить ужасные воспоминания. — Да, Венди, хорошее было время. Скажешь, как тебя в участок занесло? — Гант делает шаг в сторону, закрывая троицу от её любопытного взгляда. — О, да, да, конечно! Я же свидетельница в деле этого, как его там, Джима… фамилию не помню, да и неважно. Главное, что мы будем вместе, Эджипусечки, вы же вроде как прокурор и адвокат в этом деле, да? Грегори удивленно смотрит то на сына, то на Манфреда, те лишь тяжело вздыхают. Гант хлопает в ладоши. — Вот как, Венди, дорогая, ты ведь сейчас, наверное, с допроса, да и работаешь, думаю, много. Не хочешь заглянуть ко мне, отдохнуть, поплавать? Все-таки, в наших-то годах нельзя так много нервничать. — Ганти, ты же знаешь, что очень неприлично напоминать женщине о её возрасте! И мои нервы уж будут покрепче чем у вас троих вместе взятых! — она кокетливо надувает губы, — Но тебе я прощаю. Ты бы сказал заранее, я бы хоть купальник взяла! Гант плавно берет ее под руку. — Прости, Венди, так уж, сложились обстоятельства. Но ничего, у меня есть старый купальник сестры, тебе подойдет. Уходя, он незаметно подмигивает Эджвортам. Первое время троица стоит в тишине. — Идемте ко мне в кабинет, выпьем. Вам оно понадобится, — Манфред поворачивает к выходу, впервые задумываясь о том, что может быть, пенсия это не так уж плохо.