🍃
27 июля 2022 г. в 16:05
Су Цинфэй была одной из тех, кого простые люди называют земными небожителями. Упорным трудом она смогла сначала стать главной ученицей пика Сяньшу, а затем и возглавить его.
Красота Су Цинфэй могла сравниться лишь с холодом самой высокой вершины горы, а кожа её была подобна фарфору. И, как на подбор, все её ученицы были почти столь же красивы, как госпожа пика Сяньшу. Почти — потому что никто не мог быть наравне с самой Су Цинфэй.
Как единственная женщина среди глав школы Цан Цюн, она всегда была осыпана вниманием своих братьев по школе, но не придавала этому значения. Она всегда старалась быть наравне с другими главами пиков, а потому позволяла себе лёгкие капризы лишь иногда, чтобы напомнить, что она не только металлический стебель с острыми как ножи краями листов, но и нежный цветок, чей аромат привлекает своей сладостью.
В народе её звали Несгибаемой Лилией, но она никогда не любила это прозвище. К чему оно вообще?
Её также звали Молчаливой, потому что нечасто можно было услышать её голос. Простые люди слагали легенды о нём, потому что почти никто его не слышал, кроме учеников школы Цан Цюн и глав двенадцати пиков.
Говорили, что её голос очаровывает сердца мужчин, заставляя их терять голову. Что он настолько красив и мелодичен, что с ней нельзя долго говорить, иначе потеряешь разум.
Конечно, это были бредни. Су Цинфэй обладала, конечно, прекрасным голосом, а также могла восхитительно петь, но предпочитала молчать, показывая взглядом, что ей нужно или что её беспокоит.
Совершенствование её, может, и уступало некоторым главам пиков, но было на достаточно высоком уровне, и с каждым днём она старалась подняться ещё на ступень выше.
Оставив учениц на попечение своей главной ученицы, — Чан Же — Су Цинфэй попросила разрешение у главы школы на посещение пещеры Линси, чтобы предаться там медитации и увеличить своё совершенствование, на что получила мгновенное согласие. Шесть месяцев — достаточно долгий срок для смертного, но для бессмертной это лишь мгновение.
Су Цинфэй редко носила с собой меч, но на этот раз интуиция подсказала ей взять его, а не веер. Конечно, она могла бы, если что, сражаться и с помощью веера, но меч был надёжнее.
Пещера Линси состояла из множества более мелких пещер, кое-где также бил источник, и весь воздух был напитан благоприятной энергией. Су Цинфэй расправила плечи, вдыхая поглубже…
…и ощущая запах крови где-то в глубине пещер. Кажется, кто-то из глав пиков — или из их главных учеников — либо поранился, либо был в опасности.
Прислушавшись, Су Цинфэй услышала звуки, похожие на бой или избиение. Немедленно подобрав длинные полы одежд, она пошла по направлению к звуку, выхватывая меч и направляя его в воздух.
В одной из пещер явно что-то происходило. Повсюду были брызги крови, кроме того, рычание донеслось до ушей Су Цинфэй.
А затем совершенствующий обернулся. Вся его одежда была в крови, а тело странным образом изогнулось, но глава пика Сяньшу смогла опознать своего брата по школе — Чан Цинвая.
Он был главой пика Байчжань, того самого пика, где учеников не воспитывали как положено, а заставляли сражаться, чтобы доказать, что они чего-то стоят.
Задиры с пика Байчжань совались почти на все пики, но только не на Сяньшу. О нет, Су Цинфэй уверенно показала, что хулиганам на её пике не рады. Не для этого она воспитывала своих красавиц-учениц.
Чан Цинвай был очень сильным бессмертным, который мог уступить лишь главе школы и главе второго по счёту пика Цинцзин. Однако он был силён физически, а потому также старался повышать и уровень своего совершенствования.
Но поспешность сыграла с ним злую шутку. Искажение Ци — опасная вещь, можно легко погибнуть из-за этого.
Когда Чан Цинвай полетел на неё, Су Цинфэй отпрыгнула, посылая свой меч биться с легендарным Чэнлуанем — мечом, что принадлежал Чан Цинваю. Казалось, что меч, как и его хозяин, сошёл с ума.
Однако следующим прыжком Чан Цинвай повалил главу пика Сяньшу на пол, наваливаясь сверху, отчего Су Цинфэй вскрикнула, а затем влепила ему по лицу, царапая щёку.
Капли крови Чан Цинвая брызнули на её безупречные одежды, и Су Цинфэй не выдержала.
— Будешь знать, как с гордыней и поспешностью приходить в пещеры Линси! — прорычала она, заламывая руки Чан Цинвая и вырубая его. — Повезло тебе, что я знаю, что с тобой делать. Иначе ты бы здесь умер.
Поддерживая свои меридианы, она аккуратно сумела подавить Искажение Ци у Чан Цинвая, а затем откинула его тело в сторону и выдохнула.
— Ненавижу, когда всё идёт не по плану.
Не сдержавшись, она пнула бездыханное тело главы пика Байчжань, и тот внезапно зашевелился.
— Что… что произошло?
Су Цинфэй задрала голову и отчеканила:
— Ты в пещере Линси. И ты подвергся Искажению Ци, словно и не глава пика вовсе, а обычный ученик. Повезло тебе, что я знаю, что нужно делать.
Чан Цинвай ошарашенно посмотрел на неё и выдохнул:
— Су Цинфэй? Извини за беспокойство. Я не ранил тебя?
Она покачала головой, отзывая свой меч, а затем грациозно встала и отвернулась.
— Я буду поблизости. И только попробуй мне ещё раз помешать! В следующий раз я просто выкину тебя из пещеры и позову на помощь.
Чан Цинвай, усмехнувшись, кивнул, принимая позу лотоса.
Шесть месяцев прошли как по щелчку пальцев. Совершенствование Су Цинфэй стало выше на целую ступень, а потому она была чрезвычайно довольна собой.
Чан Цинвай больше не донимал её, да и выходить явно намеревался чуть позже, а потому Су Цинфэй покинула пещеры, возвращаясь на свой пик.
Её ученицы умудрились за столь короткое время ещё сильнее расцвести, а потому требовали усиленного внимания. И несколько дней к ряду Су Цинфэй только этим и занималась, пока к ней не пришла её ученица с побелевшим лицом.
Отложив бумаги, Су Цинфэй смерила её внимательным взглядом.
— Что-то случилось?
Девушка, справившись с волнением, отчеканила:
— К вам глава пика Байчжань с визитом, госпожа Су Цинфэй!
И действительно, через пару мгновений в домик вошёл Чан Цинвай, сжимающий некий мешок в руках.
— Су Цинфэй, я хотел поблагодарить тебя за спасение моей жизни в пещере Линси и подарить тебе мясо съедобного монстра.
Мешок тут же лег на стол Су Цинфэй, за которым она работала, и девушка едва не поморщилась.
— Как чудесно. Чан Же, прошу, приготовь для главы пика Байчжань ответный подарок — немного чая, что я вырастила, а также отнеси подарок уважаемого главы пика в столовую.
Чан Цинвай с уважением смотрел на то, как суетится его младшая сестра — коей и была Чан Же — и прочие ученицы пика Сяньшу.
С тех пор визиты Чан Цинвая стали очень частыми и по-прежнему внезапными. Он всё также приносил мясо съедобных монстров — Су Цинфэй пришлось обратиться к главе соседнего пика, чтобы узнать рецепт, в котором можно было бы избавиться от неприятных привкусов мяса монстра.
В ответ же глава пика Байчжань получал и картины, и чай, и книги о монстрах и демонах, и всё прочее, чем только могла одарить его Су Цинфэй.
В какой-то момент ей внезапно стало интересно, что же делает с её подарками Чан Цинвай, а потому она внезапно появилась на пике Байчжань, смущая всех учеников пика своей красотой и мягкой поступью.
Как она и думала, Чан Цинвай пытался хоть как-то распределить её подарки, но всё, на что его хватило, это повесить картины на стены главного здания на пике, а книги поставить на стеллажи. Чай, к счастью, он, всё же, попробовал. И даже сказал, что тот ему понравился.
Су Цинфэй едва не фыркнула. Ещё бы ему не понравился чай, который она растила сама. Он был ароматным, а вкус его был тонким и сладковатым, раскрываясь во рту легкой освежающей кислинкой.
Однако её сердце было нежным и сострадательным, несмотря на внешнюю холодность. Она дала Чан Цинваю несколько советов, как лучше обучать учеников, хотя и не надеялась на хороший результат.
Но глава пика Байчжань вновь удивил её. Он откуда-то притащил очередного ученика, оказавшегося куда умнее остальных детей, да ещё и обладающего хорошими задатками для совершенствования. Ученик этот вскоре стал главным учеником, в борьбе умудрившись нанести Чан Цинваю целый удар.
Для пика Байчжань это означало многое. Даже главой пика можно было стать лишь одолев предыдущего главу. И новый ученик явно к этому стремился.
Но он также принялся поддерживать дисциплину среди остальных учеников, затыкая словесно даже тех, кто был старше.
Через год, сидя в своём ухоженном домике и попивая чай, Су Цинфэй с удовольствием сказала Чан Цинваю:
— Ваш пик наконец становится лучше. Ты сделал хороший выбор, Чан Цинвай. Твой главный ученик, думаю, также станет отличным преемником.
Глава пика Байчжань тогда ничего ей не ответил, но она заметила, как покраснели его уши.
Он и правда хотел, чтобы она была им довольна.
Главы пиков нечасто выходили на ночную охоту, но Чан Цинвай пригласил, и Су Цинфэй не смогла отказать. В конце концов, она и правда любила сражаться с монстрами, хотя и не говорила никому об этом.
В пылу сражения она вновь сумела спасти жизнь Чан Цинвая, потому что голова её всегда была холодна, и она четко оценивала обстановку.
И вновь — взаимные подарки, долгие совместные чаепития. До того момента, пока Су Цинфэй не выхватила у одной из своих учениц копии некой книги.
Прочитав её, глава пика Сяньшу едва не потеряла разум. Кто-то решил, что будет хорошей идеей написать пошлую книжонку о том, как она и глава пика Байчжань предаются постельным утехам, прикрывая это всё двойным совершенствованием!
И, как назло, Чан Цинвай пришёл к ней с такой же книжкой. Су Цинфэй не знала, что и делать. Она могла лишь прикрывать своё красное от гнева и смущения лицо веером, игнорируя взгляды Цинвая.
Однако он явно был не очень умён.
— Су Цинфэй, после прочтения этой книги я вдруг понял, чего я хочу. Прошу, Су Цинфэй, стань моим партнёром на пути совершенствования.
Она ещё сильнее покраснела, а потом вдруг сложила веер и несильно ударила Чан Цинвая им по голове.
— Ты понимаешь, что буквально зовёшь меня замуж? — прошипела она, не зная, бледнеть ей или краснеть.
Чан Цинвай кивнул, а потом нежно взял её за руку.
— Я уж не совсем идиот. Прошу, если я тебя недостоин, — скажи, как я могу добиться твоего ответа на свои чувства?
Су Цинфэй закатила глаза. Мужчины! То пытаются завоевать первобытными подарками, то не признают, что достойны.
Снова несильно шлёпнув его по голове веером, она наклонилась и медленно поцеловала сухие губы мужчины.
— Это значит да?
— Да, идиот. Чан Цинвай, ты полнейший дурак, но… и я тогда дура, раз умудрилась тебя полюбить.
Он едва не снёс её со стула, когда прижал к себе, легко поднимая на руки. И тогда Су Цинфэй впервые громко рассмеялась при нём, обнимая за шею.
Она впервые в жизни была счастлива.