Nothing really matters

А пока, Анюта, выйди из комнаты, мне нужно поговорить с нашей гостьей, – зловеще усмехнулся Марк. Аня выпуталась из рук Саши, последняя оцепенела и вжалась в кровать. Страх. Именно он окутал Трусову. Перед глазами с сумасшедшей скоростью пролетали картинки прошедшей ночи. Паника нарастала и была готова вырваться наружу. Глаза суматошно бегали от Марка к Ане и обратно. Анна сидела молча с красными глазами. Страх окутал и ее, она понимала, чем чревато выбалтывание лишнего. – Щербакова, я же сказал, выйди отсюда, – Аня мялась, – не трону я тебя, ничего критичного ты не сказала, да и твой Ромео меня не простит, поэтому брысь отсюда уже, – последнюю фразу он сказал с каким-то нажимом. Анна бросила мимолетный и сочувственный взгляд на новообретенную подругу и покинула комнату. – Не подходи ко мне! – резко завизжала Саша, выставляя руки вперед и отползая к изголовью кровати, когда Бес сделал шаг в ее сторону, – Не надо, пожалуйста! Не трогай меня! Я же ничего не делала! Пожалуйста не надо! – голос Александры сорвался, девушка прижила колени к груди и заплакала. Марк стоял в шоке. Неужели он НАСТОЛЬКО напугал ее? Еще ни одна девушка после с ночи с ним не уходила недовольной. Если кто-то не хотел, тогда это решалось деньгами. А как поступить сейчас? Как поступить с испугавшейся девчонкой, которую он … бррр … даже думать об этом не хотелось? Ведь по факту ничего криминального Вячеслав тогда не сделал. Он просто узнал про семью Кондратюка и его банду. Всё. На месте Вячеслава, Марк поступил бы также. Он сам не мог ответить себе на вопрос: «Зачем обесчестил девушку?». Вернее, мог, но задвигал ответ глубоко внутрь своего подсознания. От размышлений Беса отвлекла истерика Саши, вернее ее отсутствие. Видимо, Марк слишком долго стоял задумавшись, потому что слезы девушки перестали катиться по щекам, она просто сидела и в упор смотрела на Кондратюка своими заплаканными глазами. Молодой человек сделал шаг в строну кровати. – Не надо, пожалуйста! Не подходи ко мне! – слезы опять хлынули из глаз девушки. Слишком много она плачем в последнее время, что было ей несвойственно. – Саш …, – Марк попытался подобрать подходящие слова, но не знал, что именно сказать, не в его правилах было извиняться, – Саш … успокойся, пожалуйста. Я тебе больше не трону, правда, только не плач. – Ты, – всхлип, – ты вообще понимаешь, что ты сделал?! За что?! Что я тебе плохого сделала?! Я же тебя даже никогда не знала! – истерика начала приобретать новые масштабы. Марк не знал, что должен делать. Приближаться к девушке было опасно, при малейшем слове или действии истерика девушки только усиливается. – Бес, у нас проблемы, – с этими словами в комнату стремительно зашел Сэм, – Саш, ты чего? – быстро преодолев расстояние, Жени сел на кровать и приобнял Александру, – глаза Марка поползли на лоб, поскольку знал о том, что его друг совершенно не тактильный человек, – Ч-шш, ты чего, ребенок? Он тебя обидел? – Женя успокаивающе гладил Сашу по спине и прижимал к своей груди, слишком быстро эта девушка заняла непонятное место в его сердце, она стала как сестра, которой у Семененко никогда не было. Саша молчала, только плакала, – Сашенька, тихо-тихо. Хочешь я тебе Аню позову или Миху, я слышал, ты с ними сдружилась? – Аню, – сквозь слезы попросила Александра. – Аню, так Аню, – теперь еще успокаивающе качал Сашу Женя, – Бес, пригласи нам Аннушку. Марк стоял в шоке. – Кого пригласить? – Бес, ты с головой поругался? Аню позови, – теперь уже твердым тоном сказал Семененко. – Сэм, ты ничего не перепутал? Я просто хотел с ней поговорить, пришел, а она тут истерику устроила. Может быть мне на нее еще и дом переписать? – гневно поинтересовался Марк. – Он … всхлип … меня … всхлип … прошлой ночью … пришел … и …, – слезы усилились, теперь Сашу еще и трясло. – Ты совсем идиот или как?! – резко сказал Женя, – Тебе голова зачем нужна? Чтобы с телками сосаться или, чтобы диалог уметь вести? – Марк понял, что он вывел самого спокойного человека из себя, поскольку орал Семененко только в рассвирепевшим состоянии, в Сэм в ярости – это страшно, и это Бес знал на собственной шкуре. Тогда Марк по пьяни неудачно пошутил над Аней, чем довел последнюю до слез, именно после этого случая Кондратюк понял, что с Женей лучше не шутить, он может и кажется паинькой, но не всегда … Семененко уже перестал обнимать Сашу, схватил друга за грудки и хорошенько встряхнул его, Александра тем временем силе в своей обычной позе, то есть прижала колени к груди и уткнулась в них лицом. Тело содрогалось в рыданиях. – Ты – идиота кусок! – глаза Сэма яростно бегали, руки все еще держали Марка за одежду, – Я дождусь сейчас какого ответа?! – Да отвали ты от меня! Что ты хочешь услышать?! Саша, извини меня идиота такого?! – Кондратюк выпутался из хватки друга и отошел от него, отведя взгляд. Чего-чего, а вот если Женю в ярости он мог еще вынести, то плачущую девушку … не уверен. Марк ненавидел женские слезы еще с самого детства, когда плакала мать из-за отца, тогда маленький Маркуша дал обещание самому себе и маме, что ни одна девушка из-за него плакать не будет. И что сейчас? Сейчас он нарушил это обещание. Стыдно ли ему? Да, безусловно, он не имел никого права набрасываться на Трусову. Стоит ли ему попросить прощение? Да, но это идет наперекор принципам, которые так чтил и старался блюсти Кондратюк. – Марк! – прикрикнул Женя, поскольку он видел, что молодой человек задумался, что-что, а взгляды Марка за 15 лет дружбы он изучил все. – Да … я … я, пожалуй, пойду … Аня … сейчас придет … я ей скажу … – растерянно сказал Кондратюк, на что получил удивленный взгляд не только Сэма, но и Саши, смотрящий на него сквозь пелену слез. – Так! Бес, сейчас ты перестаешь быть полным уродом, каким я тебя до сегодняшнего дня не считал, и делай что хочешь: хоть на коленях ползай перед ней, – указывая пальцем на Сашу, – хоть руки целуй, хоть подарками покупай. Делай, что хочешь, но чтобы, когда я пришел через час, Александра, – ее имя Жени произнес громче и с неким напором, смотря в упор на своего друга, – успокоилась, и ни на одной ее щеке не было ни слезинки, и только попробуй ее снова обидеть. Ты меня знаешь, когда я в ярости, ко мне лучше не подходить, и сейчас это цветочки, – Сэм гневно смотрел на Кондратюка, потом подошел к Трусовой, погладил приобнял и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. – Не подходи ко мне, – пискнула Саша, которая уже более-менее успокоилась. Истерику выдавали лишь красные от слез глаза, – Давай я скажу Жене, что ты получил мое прощение, только не трогай меня пожалуйста больше, – наверное если можно было бы, то Александра снова заплакала, только вот слез почему-то не осталось. Слишком много она плакала за эти два дня. Тут сознание Марка сыграло с ним злую шутку. Вообще Бесом его прозвал отец, а позже эту идею поддержал Женя, который заявил, что «лучше кликуху мой мозг не придумает». Погоняло полностью оправдывало характер Кондратюка, который, если злится, то становится опасным в прямом смысле этого слово. Элементарным примером может служить та ситуация с Сашей, тогда он не контролировал себя, он просто хотел отомстить. За что? Сам не понимал, просто хотелось сделать больно, чтобы Трусов-старший понял, что с мнением Беса стоит считаться. Таких примеров много. Бес я ярости никогда себя не контролирует, несколько раз прилетало его друзьям, в том числе и Жене (последний раз было легкое сотрясение). Сэм хоть и говорил, что сам виноват и особой вины Марка в его травме нет, но поскольку Кондратюк не особо помнил, как конкретно Женя получил увечье, а по словам последнего дело было так. Друзья выпили, потом пришел Артур и сказал, что у нас проблемы с бандой Серого, дальше Бес уже был готов в пьяном виде садиться за руль и ехать на разборки, Сэм пытался его остановить, за что Марк его толкнул, а Семененко из-за того, что сам был не трезвее своего друга упал и ударился головой о поребрик или бордюр. После этого случая Кондратюк зарекся, что больше на друзей руки не поднимет, теперь молодой человек в приступе ярости колотит боксерскую грушу до крови на своих костяшках. – Ты похожа на маленького котенка или на воробушка, – сам не понял зачем это сказал Кондратюк, на что получил удивленный взгляд Саши, – ты стала дорога Жеке, он совершенно не тактильный человек, обниматься не любит, даже интересно как с Аней он переспал тогда, – на последней фразе Марк усмехнулся. Александра теперь уже сомневалась в адекватности своего похитителя, поскольку его слова были больше похоже на рассуждения, чем на полноценную речь, адресованную кому-то. – У тебя волосы красивые … рыжие … я в детстве всегда мечтал о рыженьком котенке, это же твой родной цвет? – говоря это, Бес смотрел в упор на Трусову. – Нет, я – русая, – девушка не знала, требовал ли вопрос молодого человека ответ, но ответила. – Понятно. А ты? Любишь котят? – все еще смотря в упор на Сашу, поинтересовался Марк. – Я больше собак люблю, – сама не понимая зачем, Александра отвечала на вопросы парня. – Ты … ты правда похожа на котенка, маленького такого … беззащитного такого … на улице таких много, – Бес, кажется, сам не понимал, что несет. Трусова сидела молча, не понимая, что ей делать и что этот урод от нее хочет. Марк, задумавшись, сделал шаг навстречу к кровати. – Не надо, – каким-то безжизненным голосом произнесла это девушка. Однако молодого человека это не остановило, он сделал еще несколько шагов и сел на кровать. – Извини, – слово было сказано сухо, но для Марка, количество принесенных им извинений можно было пересчитать по пальцам одной руки, поэтому если для Александры это извинение было «пресным», то для Кондратюка оно имело особое значение. Саша молчала. А что она могла сказать? Что ненавидит? Скорее всего, молодой человек, знает об этом. Попросить отпустить домой? Не отпустит. – Саш … я не знаю, что должен еще сказать, – Бес все еще продолжал сидеть на кровати, на самом ее углу, смотря Саше в глаза, – ты очень симпатичная и храбрая, напоминаешь мне Мериду из «Храброго сердца». Ты, кстати, смотрела этот мультик? – Нет, я больше «Круэллу» люблю, – Трусова сама не поняла зачем поддержала диалог со своим врагом. А враг ли? – Если хочешь, то мы можем посмотреть этот мультфильм. Он неплохой, мне понравился, – Бес себе не контролировал. Хоть у него было и много девушек, в том числе и знакомых, но ни с одной из них он не смотрел мультфильмы, даже со своей бывшей, которой на момент из расставания было 15. – Я понимаю, что сделал тебе больно, – Марк замялся, ну не умел он красиво извиняться, – если хочешь, то можешь меня ударить, – но увидев шокирующий взгляд девушки, добавил, – если что, то я серьезно. Я тебе ничего за это не сделаю. Хочешь прям кулаком, вот так, – Кондратюк придвинулся поближе к Трусовой, взял ее руку, сжал в кулак и ударил им себе по щеке, – теперь можешь и ты со всей дури. Я заслужил, – уверенность парня зашкаливала. Девушка мялась. После рассказа Ани, этот молодой человек не казался таким уж монстром, просто разбитым внутри человеком, которому требовалась поддержка и помощь. Саша уже забыла о том, что было вчера. Ей просто стало жаль молодого человека, который потерял отца. Александра была супер семейным человеком, и поэтому представить, что в какой-то момент не станет мамы или папы было очень сложно. Сама от себя не ожидая, девушка придвинулась ближе к молодому человеку и обняла его, она уже простила вчерашнее происшествие. Бес сидел в оцепенении, поскольку уже не понимал ничего. Ему было странно поведение девушки, однако, он знал одно: объятие Александры – лучшее, что с ним случалось за последний год. Кондратюк немного осмелел, он обвил талию девушки своими руками, прижимая Сашу к себе. Трусова уткнулась в область шеи парня, а Марк зарылся в ее макушку. От девушки веяло теплом и уютом, также проскальзывал запах меда и гардении. Бес усмехнулся, ведь именно так пах гель для душа, который был оставлен в ванной комнате специально для этой гостье … это был любимый гель его мамы … . Кондратюк сильнее зарылся в макушку Александры. – От тебя пахнет карамелью, – тихо пробормотала Саша. Марк усмехнулся. – А от тебя медом, – хоть молодой человек и не видел лица девушки, но почему-то знал, что она улыбнулась. Они сидели обнявшись достаточно долго, давно уже потеряв счет времени. Идиллию разрушил стук в дверь. Молодые люди отпрянули друг от друга. В дверном проеме показалась голова Сэма, а после и сам Семененко. – Ну что? – выжидающим тоном спросил Женя, глядя на Марка с Сашей. Парень с девушкой молчали. – Бес? – тем же тоном спросил Евгений. – Не ко мне вопрос, – холодно ответил Марк, – спроси у своей подруги. Александра смотрела на парня шокирующими глазами. Минуту назад перед ней сидел совершенно другой человек, который неумело просил прощение, обнимал ее и от которого веяло надежностью. А сейчас? Сейчас перед ней какой-то незнакомец. Он напоминал одного из тех людей, которые обычно приезжали к Вячеславу. Те же манеры: холодность, серьезность, настойчивость. Может со стороны и покажется, что многим людям присуще такие качества на постоянной основе, но было в криминальных авторитетах что-то еще, что отличало их от обычных людей и это что-то не могла объяснить Трусова. – Саш? За своими размышлениями, девушка даже не заметила обеспокоенный взгляд Сэма и Беса. – Я? Да, все в порядке. Мы помирились. Он передо мной извинился. Нет больше конфликта, – Саша оттараторила эти слова, словно заученный текст. – Точно все нормально? – обеспокоенно поинтересовался Евгений. – Да, – Александра выдавила из себя что-то похожее на улыбку. – Ладно, пока, – сделав упор на последнем слове и смотря на Беса, – пока, я поверю. – Ты говорил, что у нас проблемы. Какие? – Я уже все решил, они были не настолько большие, как показалось на первый взгляд. – Пошли, у нас еще есть дела, – бросив эту фразу, Марк встал с кровати и вышел из комнаты. – Ну и манеры, ладно, Сашок, как ты слышала, мне пора, – помахав рукой, Женя тоже покинул комнату. Саша осталась одна. Двое молодых людей зашли в кабинет. – Блять, я похоже в нее влюбился …