and the world has somehow shifted

– И я решил не дергать тебя заранее, вдруг из аэропорта сразу пришлось бы ехать в студию, – Ли Ифэн улыбнулся, помешивая палочками лапшу. – Понятно. Чжу Илун улыбнулся и взял чайник, чтобы долить им обоим чай. Небольшой семейный ресторанчик, в котором они сидели, едва ли можно было увидеть, прогуливаясь по центру. Он был расположен на первом этаже старого дома и явно выживал только за счет постоянных клиентов и доставки. Они набрели на него случайно, когда углубились в переулки настолько, что пришлось остановиться и открыть спутниковые карты, чтобы хоть немного сориентироваться. Оказалось, что за пару часов в Шанхае не так уж сложно заблудиться, и они единодушно решили посидеть немного, а после попробовать найти дорогу обратно или, в крайнем случае, вызвать такси. Ли Ифэн заказал себе лапшу, а Чжу Илун ограничился чаем и только теперь, когда они обсудили всю работу и новости, решил поинтересоваться внезапностью визита. Оказалось, что в Шанхае у того фотосессия и интервью для журнала. – Хотя я бы с удовольствием прилетел сюда и просто увидеться с тобой, – Ли Ифэн усмехнулся. – Это знаешь ли, редкое удовольствие. Иногда можно себя и побаловать. Чжу Илун неловко кашлянул и рассмеялся, потирая мочку уха. Он всегда чувствовал себя неловко, когда кто-нибудь, пусть и в шутку, говорил что-то подобное. Максимум, что он мог сделать в такой ситуации, это перевести тему, чтобы избежать ее продолжения. – Невкусно? – поинтересовался он, видя, что тот не ест. – Вкусно, но слишком остро. Хочешь попробовать? Он подцепил палочками кусок мяса и протянул Чжу Илуну. Тот качнул головой, отворачиваясь. – Диета? – Нет, просто не хочется. – Тогда, может, закажем десерт? – Не нужно. Не переживай, все нормально. Мне достаточно чая. Ли Ифэн покачал головой и какое-то время рассматривал его с легкой улыбкой на губах. – Что? – наконец, спросил Чжу Илун, вскидывая брови. – Просто подумал, что тебе очень идет эта прическа. На видео не обратил внимания, а сейчас заметил. – Это для роли, – он запустил пальцы в волосы и слегка их взъерошил. – Сначала никак не мог привыкнуть, а теперь уже кажется, что с отросшими будет неудобно. – Тебе хоть парик не приходится целыми днями носить. Мне кажется, что я скоро так облысею. – Сочувствую, летом – это особенный кошмар. Ли Ифэн кивнул и, наконец, отодвинул от себя тарелку. – С другой стороны, грех жаловаться, когда есть возможность работать. Я думал, во время карантина с ума сойду от скуки. – Зато выдалась возможность отдохнуть. – Ну его такой отдых. Ни выйти никуда, ни друзьями встретиться. Вот чем можно заниматься целыми днями дома в одного? – Читать книги, играть в видеоигры, смотреть фильмы, – Чжу Илун пожал плечами, – я вот, наконец, до фортепиано добрался. Ли Ифэн улыбнулся, кивая. – Может ты и прав. Просто с такой работой привыкаешь постоянно быть среди людей. И наедине с собой уже непривычно. – От толпы иногда тоже надо отдыхать. Сам он спокойно выносил большое количество людей только на площадке, потому что каждый из них занимался своей работой и, если Чжу Илун не являлся ее частью, им не было до него никакого дела. На мероприятиях ситуация уже складывалась сложнее, но и тут оставалась возможность избежать излишнего внимания. Худшим из вариантов все еще оставались фан-встречи. Именно там концентрация шумихи вокруг его персоны поднималась до неадекватных уровней. Он поделился этой мыслью с Ли Ифэном, и тот усмехнулся. – Ты красивый и талантливый – это прекрасное сочетание, неудивительно, что на тебя направлено большое количество взглядов. – Никогда не считал себя особенно красивым, – прочистив горло, пробормотал Чжу Илун. – И скромный в придачу. Бриллиант, а не человек. – Не издевайся, я, действительно, так думаю. Ли Ифэн вскинул бровь. – Я абсолютно серьезен. – Ты… – он покачал головой и фыркнул, – если так, то это даже хуже. – Тебя это напрягает? – Я просто не знаю, что должен на такое отвечать. – Спасибо. На это надо отвечать “спасибо”, Лун-Лун. Ты очень мило смущаешься, тебе говорили? – Прекрати, – он рассмеялся и потер шею. – Серьезно. Очень сложно перестать это делать, потому что в такие моменты, ты до жути очарователен. Чжу Илун пару раз растерянно моргнул и запил острое чувство неловкости чаем. Какое-то время они молчали, но чужой взгляд был настолько пристальным, что его можно было ощутить кожей. Это слегка нервировало. – Спасибо? – наконец, неуверенно выговорил он. – Вот видишь, не так уж и сложно. Он нервно усмехнулся, но кивнул, чтобы закрыть тему. – Предлагаю выдвигаться обратно. Ли Ифэн кивнул и достал бумажник, оставляя на столе пару крупных купюр. – Даже не думай, – погрозил пальцем тот, когда Чжу Илун потянулся за своим. – Я вытащил тебя на прогулку, мне и угощать. Пойдем. Уже за порогом они услышали встревоженные возгласы хозяйки о сдаче. – Это чаевые, – повысив голос так, чтобы она услышала, произнес Ли Ифэн. – Спасибо большое. – Но вы же даже ничего не съели, – послышалось в ответ. Тот усмехнулся и перехватил запястье Чжу Илуна, ускоряя шаг. – Что ты делаешь? – рассмеялся тот, но подстроился под темп. – Она мне еще чего доброго с собой эту лапшу завернет. Они пробежали около квартала, пока Ли Ифэн, наконец, не остановился, восстанавливая дыхание. Здания вокруг были еще более старыми и ветхими, чем в той части, где находился ресторан. Не похоже было, что кто-то вообще тут жил. Чжу Илун задумчиво огляделся и заключил: – Вот теперь мы окончательно заблудились. – Ну и прекрасно. – И что в этом хорошего? Нас здесь даже такси не найдет. Мы даже не знаем, где это – здесь. – Зато нет папарацци. – Нашел плюс. – Между прочим, это очень важно, учитывая то, что я собираюсь делать, – Ли Ифэн подошел ближе и улыбнулся. Чжу Илун взглянул на него вопросительно, ожидая подробностей, а в следующий момент к его губам прижались другие – теплые и сухие, с легким запахом специй и травяного чая. Если раньше ему казался в крайней степени неожиданным незапланированный приезд друга, то сейчас, в сравнении, он был таким пустяком, что не стоил упоминания. Поцелуй от этого друга был событием куда более ошеломляющим. Мысли в панике заметались в голове, путаясь и натыкаясь друг на друга, как потревоженный рой пчел. Что он должен был сделать? Как реагировать? Что вообще нужно предпринимать, когда с тобой случается, что-то вроде этого? Впервые с детских лет, он почувствовал, что паника подступает к самому горлу, мешая дышать. Чжу Илун уперся ладонями в чужую грудь и осторожно надавил. Когда толком так и не случившийся поцелуй прекратился, в голове шумело, а пальцы подрагивали. – Зачем ты… – сумел выговорить он непослушными губами, глядя в чужое растерянное лицо. Его собственное сейчас, наверняка, было образцом неприкрытого изумления. Ли Ифэн сделал шаг назад и нервно поправил ворот футболки. – Прости, я… думал, что был достаточно очевиден. – В чем? – сиплым голосом выговорил он и прочистил горло. Голова упорно отказывалась соображать. – В том, что ты мне нравишься. Чжу Илун запустил пальцы в волосы и коротко выдохнул. – Я думал, мы друзья. Я не предполагал… – Не завидую твоим друзьям, если ты со всеми такой, – Ли Ифэн нервно рассмеялся и мотнул головой. – Хотя я сам дурак, надо было сначала убедиться. – Что я… почему ты решил, что… – Что у меня зеленый свет? Чжу Илун кивнул, радуясь, что его поняли и не придется подбирать нужные слова еще полчаса. – Не знаю… если подумать, то ничего такого. Просто ты смущался, когда я делал тебе комплименты, спокойно относился к тому, что я тебя обнимаю при любой возможности, легко соглашался встретиться… даже звучит глупо. Прости. Он замолчал, пиная носком кроссовка попавший под ногу камешек и задумчиво изучая его взглядом. – Просто натуралы обычно куда щепетильнее в вопросах личного пространства. Не все, но вкупе с остальным я решил, что ты… – Гей? – подсказал Чжу Илун и нервно хмыкнул. – Ну или хотя бы би. Не подумай, что я оправдываюсь, но ты так тщательно скрываешь свою личную жизнь. Даже с друзьями, что я… – Решил, что есть, что скрывать. Понятно. – Извини. – Ничего, – привычно отмахнулся он. Ли Ифэн, наконец, поднял на него глаза и нахмурился. – Ты в порядке? Не тошнит? – От поцелуя? Это было бы уже слишком. – Да нет, ты просто бледный, как полотно. Голова не кружится? – Нет, все нормально, я просто… это было неожиданно. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а потом Чжу Илуна пробрал нервный смех. – У тебя истерика, – заключил Ли Ифэн. – Вот уж не думал, что когда-нибудь стану свидетелем того, что парня так накроет от одного моего поцелуя. – Нет, я… – он судорожно глотнул воздуха, чтобы перестать смеяться хоть на секунду. – Я просто подумал, что это… прямо сцена из какой-то нелепой бл-новеллы в жизненных декорациях. Ли Ифэн фыркнул, пытаясь оставаться серьёзным, но не выдержал и тоже рассмеялся. – И много ты их читал? – Одну, – Чжу Илун махнул рукой. – Но об остальных тоже наслышан. – А, точно, "Усмиритель душ" Они немного успокоились, и вместе с этим ушла чудовищная напряженность. – Еще раз извини. Даже если бы ты был геем, мне не стоило. – Пожалуй. Но я в порядке. Еще один новый опыт. Может, еще пригодится. – Я надеюсь, что не испортил все то, что было до. Чжу Илун задумчиво покачал головой. – Мне надо будет это переварить, но если обещаешь не повторять попыток, думаю, все будет в порядке. Ли Ифэн поднял руки, показывая, что сдается. – Я рад. – И я никому не расскажу, на этот счет тоже можешь не переживать. – Этому я рад вдвойне. Они усмехнулись и решили, что теперь уже точно нужно выбираться. Изучать карту пришлось почти четверть часа, но в итоге им все же удалось сориентироваться и проложить путь обратно к центральным районам. Когда впереди замаячил массив отеля, Ли Ифэн осторожно поинтересовался: – То есть, ты никогда не испытывал ничего даже близко похожего на то, что испытываешь с девушками, к парню? Чжу Илун уже почти ответил спокойным нет, но поймал себя за язык и задумался. – Я думал об этом, работая в "Усмирителе". О том, что будь у меня необходимость играть то, что написано в оригинале, без цензуры, это был бы интересный опыт. Вряд ли мне пришлось бы представлять вместо мужчины девушку, чтобы ощутить нужные эмоции. Если подумать, ему и не приходилось. С цензурой или без, Чжу Илун знал, что Шэнь Вэй любит Чжао Юньланя, и даже не пытался перекроить это под вид дружбы. – Но примерять это на себя не приходилось. Ли Ифэн кивнул и улыбнулся. – Я понял. – Да? Мне кажется, даже я сам себя не слишком понял. – А по-моему, все довольно просто. Эта мысль тебе не противна, но ты никогда не задумывался над тем, можешь ли ты влюбиться в мужчину. Просто не представлялось шанса, – он усмехнулся. – Думается мне, что в юности вокруг тебя вилось немало парней, но все так и остались во френд-зоне, потому что никто из них не решился выставить себя идиотом так, как это сделал сегодня я. – Ничего подобного. – Уверен? Никаких приглашений выпить в пятницу вечером, посиделок, на которых тебя пытались споить, а потом уединиться? Чжу Илун нахмурился, припоминая, а потом прищурился и перевел взгляд на Ли Ифэна. – Постой, ты же именно это и делал. – А я о чем, – рассмеялся тот. – Куда очевиднее? – Меня многие пытаются напоить, иногда просто ради забавы или по незнанию. А приглашения… никогда не воспринимал это как попытку устроить свидание. Особенно, если это друзья. – Вот видишь. Будь это девушка, ты бы сразу что-то заподозрил. – Теперь у меня, по твоей милости, разовьется паранойя, – Чжу Илун вздохнул и потер лоб. Они уже успели подойти к отелю, и Ли Ифэн повыше натянул маску. – Ладно, это был странный день, но закончился он вроде неплохо? Чжу Илун усмехнулся и кивнул. – Тебе вызвать такси? – Не стоит, поймаю и так. Спокойной ночи, Лун-Лун. – Спокойной ночи. До номера он добрался с гудящей от мыслей головой. Сейчас, спустя какое-то время, он не мог сказать, что поцелуй был ему неприятен. Просто в Чжу Илуне ничего на него не отозвалось. Ни физически, ни эмоционально. Наверное, именно так и должно было быть, если брать за константу то, что он никогда не интересовался мужчинами. Было только одно существенное "но". В сценах поцелуев со своими партнершами по съемкам он тоже часто испытывал такое же огромное и всепоглощающее ничего. Особенно если это приходилось на начало проекта, и персонаж большей частью еще не был сформирован. Он мог признать эстетическую ценность обнаженного тела или лица – неважно мужского или женского, – но ему недостаточно было красоты, чтобы это переросло в желание. Так было всегда, сколько он себя помнил, если не считать юности, когда организм сходил с ума от гормонов, и возбуждение могла вызывать даже мысль о прикосновении, что уж говорить об остальном. Но позже, уже пройдя через этот этап Чжу Илун больше никогда не чувствовал подобного к посторонним людям. Желание сблизиться физически вырастало из эмоциональной связи, и никогда наоборот. Те отношения, что у него были, начинались с того, что ему нравился человек – весь – внутри и снаружи. Безликие же, не связанные ни с кем конкретно, потребности тела, Чжу Илун просто не брал в расчет. Иногда он мог пойти у них на поводу, но чаще всего отмахивался, как от чего-то незначительного. Пэнь Гуаньин, однажды услышав об этом, только присвистнул и с тех пор при любом удобном случае называл истинным аскетом, презревшим желания плоти. В такой ситуации сделать какие-либо выводы о том, насколько важен для Чжу Илуна пол человека, было попросту невозможно. Он выбрался из душа еще более задумчивым, чем по возвращении в гостиницу. Время близилось к одиннадцати, и самым разумным было лечь спать, чтобы не клевать носом на репетиции, но мысли кружились бешеным хороводом, не желая успокаиваться, и Чжу Илун упал на кровать, глядя в потолок рассеянным взглядом. Попытки использовать воображение и для сравнения представить поцелуй с кем-то из достаточно близких ему людей, то и дело упирались в то, что ему казалось дикой сама мысль о подобном, как только дело доходило до конкретных друзей. Его мозг буксовал, не желая даже думать о Пэнь Гуаньине или А-Цзуне в таком ключе. Это было все равно, что фантазировать о собственном отце или старшем брате. Ли Чан, к слову, несмотря на то, что была девушкой, тоже относилась к числу тех, кого он не желал рассматривать в качестве кандидатуры для подобных экспериментов. Тяжело вздохнув, Чжу Илун потер ладонями лицо и бессильно выругался. Может, и не стоило об этом думать? Глупо было в его возрасте пытаться осмыслить собственную ориентацию, в которой никогда прежде не сомневался. Это было похоже на попытку найти себе проблему там, где ее никогда не существовало. Сложность заключалась в том, что как бы он ни пытался не думать, мысли все равно возвращались к несчастному, толком не случившемуся поцелую. Он прикрыл глаза и попробовал представить себе, что произошло бы, не реши он прервать прикосновение чужих губ. Каково бы было позволить себя поцеловать, уступить инициативу или даже прихватить чужие губы в ответ, отвечая. Пожалуй, мысленно заключил он, это было бы даже приятно – Чжу Илуну, в принципе, нравилось целоваться, – но он понимал это скорее умозрительно. Никакого трепета или волнения подобный вариант событий у него не вызывал, ровно как и желания продолжать развивать воображаемую ситуацию дальше. Он пару раз стукнулся лбом в подушку. Что ж, по крайней мере, из этого можно было сделать вывод, что к поцелуям с мужчинами он относится примерно так же, как и с женщинами. Спокойно и допуская такую возможность. Чжу Илун криво усмехнулся и накрылся одеялом с головой. Думать о том, как жить дальше с этим внезапным откровением о самом себе, он собирался уже завтра.