***
Она выросла красивой — медведи не видятся грациозными животными, их привыкли считать толстыми и неповоротливыми, сравнение с медведицей для женщины скорее оскорбительно; то ли дело волчицы, львицы или розы, или соколицы, или, тем более, драконицы… Впрочем, форели-Талли — тоже так себе комплимент, но любая женщина все равно бы обиделась, назови ее кто-то медведицей, что значило бы ее вес и неуклюжесть, или чрезмерную крупность. Медведи не изящны… думают те, кто ни разу не видел разъяренного медведя в бою. Леди Лианна Мормонт с гордостью зовет себя медведицей, хотя она грациозная, изящная и даже хрупкая. И она лучше всех знает, какие медведи на самом деле — сильные, яростные и страшные звери, быстрые, вовсе не неуклюжие, а очень даже ловкие, и злить медведя гораздо опаснее, чем волка, а победить сложнее, чем льва — из-за размеров и силы, но также из-за упрямства. Волки и даже львы могут сбежать, получив рану, раненый же медведь, наоборот, лишь получит больше силы от боли и гнева. Поэтому медведей нужно убивать сразу, а не ранить. Первое правило охоты: стрелять в кабанов и медведей нужно только на поражение, и ни в коем случае не позволять им выжить, иначе охотник может не выжить сам — что однажды лишний раз доказал Роберт Баратеон, погибнув от клыков раненого вепря.***
Им не хватает еды — Север переживает трудные времена, Медвежий Остров — еще труднее. Зима близко, и отныне это не только девиз дома Старков, но настоящая правда — зима близко, зима на пороге, и неизвестно, насколько долго она продлится. Возможно, год, а возможно, как в сказках старых нянек — десятилетиями, когда люди будут жить во тьме, замерзать насмерть, рыть ходы под снегом, а матери, рожая детей, будут душить их, чтобы не обрекать на такую жизнь. Неважно — леди Мормонт в сказки нянек не верит, в том числе и об Иных, Белых Ходоках, живых мертвецах и Короле Ночи. У леди Мормонт есть проблемы поважнее живых мертвецов — живые люди, пока не мертвецы, которые хотят есть. У них есть запасы зерна, но мало — Медвежий Остров не может похвастаться плодородными землями, так что выход — запасать мясо и рыбу, солить и хранить в погребах. И леди Мормонт приказывает запасаться — идти на охоту и рыбалку, благо, остров предполагает собой наличие моря, где водится рыба, а лесов с дичью у них тем более много. Она тоже отправляется на охоту — как же может Лианна сидеть у камина и вязать, пока кто-то сражается за нее, пусть даже сражение это с дикими зверями? Медведица проверяет лук — идеально, стрелы на месте, наконечники остро отточены, на поясе — легкий меч, выкованный специально для ее женских рук — какой бы сильной ни была женщина, а тяжелое оружие ей обычно держать сложно — и выходит из замка, направляясь к лесу и полной грудью вдыхая свежий морозный воздух Севера. Зима совсем близко, скоро пойдет снег, скоро снег начнет засыпать их земли… Вспоминая нянькины сказки, Лианна ежится, но отгоняет от себя страх. Бабьи сплетни. Она все равно не позволит себе и своим людям погибнуть — даже если сказка о столетней зиме окажется правдой. Девиз Старков — «зима близко». Девиз Мормонтов «мы здесь стоим». Это значит их верность; верность своему лорду (леди), своему сюзерену, своей родине, а еще — это означает их упрямство. Ни один Мормонт не отступит от принятого решения и данного слова; Джорах даже в изгнании остался таким же упертым и стойким, неважно, что провинился — он все равно медведь, он все равно Мормонт. И она — такая же. Поэтому даже если выкосят весь Север, сровняют с землей Винтерфелл, уничтожат Сероводье и земли прочих северных лордов — Медвежий Остров во главе со своей леди будет стоять до конца, пока не умрет последний из них. Стоять здесь. Лианна тенью скользит между деревьев, и замечает следы — и сердце ее наполняется ликованием. Медвежьи! Свежие! Где-то рядом есть медведь, и если она его убьет — а она его убьет — это значит много мяса, которое можно заготовить впрок. Медвежий силуэт четко вырисовывается за зарослями бересклета, шурша листвой. Лианна неподвижно замирает за стволом высокой сосны, накладывая стрелу на тетиву — медленно, плавно, словно она — тоже листва кустарника, колышущаяся на ветру. Теперь — затихнуть так, чтобы затаить даже дыхание, натянуть тетиву, прицелиться — лучше в глаз, тогда и убить шансы выше, и шкуру не попортит, шкура тоже пригодится — как одеяло или как предмет одежды; на кольчугу леди Мормонт и сейчас наброшена медвежья шубка. Есть только она и цель, как учила ее в детстве леди-мать. Лианна Мормонт видит только мишень, только глаз медведя, голубой, как северное небо, умный, как у собаки или лошади, но жалость в леди Медвежьего Острова отброшена давно за ненадобностью. Здесь не место жалости. Леди Мормонт выпускает стрелу, и летит она точно в намеченную цель, но буквально за доли секунды медведя что-то пугает, он шарахается в сторону, и стрела пронзает его шею… не насмерть. Но достаточно больно, чтобы разъярить. — Седьмое пекло! — стиснув зубы, ругается Лианна. Ругается громко и зло — скрываться уже ни к чему, медведь заметил ее и движется к ней. Леди Мормонт резким рывком обнажает меч — убегать в лесу от огромного зверя, повернувшись к нему спиной — самоубийство, единственный выход — сразиться и попытаться убить медведя мечом. Она шагает назад, не спеша атаковать первой, ища в медведе слабое место, то, куда можно ударить наверняка, ибо если Лианна ранит его еще раз, но не смертельно — ей точно конец, она разозлит медведя так, что он будет одержим жаждой мести обидчику. К тому же — это медведица, понимает Лианна, и вот теперь ей действительно становится страшно. Самец не так опасен, но самка, особенно, если у нее есть детеныш — а у нее, очевидно, есть — не просто опасна, но опасна смертельно. Ну что ж, думает леди Лианна Мормонт, крепче сжимая рукоять меча — не одна ты тут медведица, не у одной тебя есть детеныши. Она тоже медведица, и ее детеныши — ее люди, жители Медвежьего Острова. И она точно так же смертельно опасна в гневе, когда защищает их. Здесь она стоит.