In your head

Как Мэгги до сих пор удавалось жить — она не понимала. Нет, она знала, как. У нее было оружие, она умела им пользоваться, она быстро бегала, пряталась, и она была не одна, так что выживать до сих пор у нее получалось. Возможно, это ненадолго и ее убьют очень скоро, обратив в одного из ходячих, но пока Мэгги Грин дышала, мыслила, двигалась… только почему она до сих пор этого хотела? Когда человек теряет так много — он может просто сломаться, сдаться, решить, что нет никакого смысла бороться и можно просто сложить руки и ждать неотвратимого. Их мир давно перестал быть нормальным местом, пригодным для жизни — их мир стал средоточием смерти, и хозяевами здесь давно не были живые люди. Только мертвые, только зомби, в которых так быстро превращались зараженные вирусом. Мгновенно. Мэгги помнит, как это началось, наверное, все помнят, те, кто еще был способен вспоминать. Чрезвычайное положение, объявление на всю страну, очень быстро зомби-вирус накрыл не только Соединенные Штаты, но и весь мир. Они оказались заперты на обреченной планете и деваться отсюда было некуда, разве что умереть. Но жизнь все равно продолжалась. Люди — такие существа, которые привыкают ко всему, и они… смирились, наверное, свыклись с атмосферой постоянной битвы, страха, убийств и гонки со смертью. Привыкли, что ходячие мертвецы теперь такое же обыденное явление, как бездомные животные, только куда опаснее. Они все равно жили дальше — как умели, как получалось: Гленн предложил Мэгги выйти за него замуж, она ответила «да», а потом… А потом все опять пошло по одному месту.

***

Мэгги ненавидит Нигана. Пафосный, высокомерный, отбитый на голову, она бы много ему эпитетов подобрала, она бы его пристрелила с удовольствием, она прощать его не намерена — он убил Гленна, у нее на глазах, он разбил ему голову своей гребаной битой, Мэгги твердила себе это, прокручивая в памяти жуткую сцену. Ей было необходимо ненавидеть Нигана дальше, чтобы ненависть стала движущей силой, своеобразным топливом для поддержки жизненных сил. Но, убив Гленна, Ниган не тронул ее, и даже пытался… защищать? Мэгги смотрит так, что если бы ее взгляд мог сжигать, то испепелила бы на месте, но признает, что мужчина таки прав. Молча. Не станет же признаваться, что немного, совсем чуточку, самую малость — облажалась. И не все так ужасно, они вернутся, они все вернутся… насчет всех Мэгги не уверена, но сейчас невозможно быть уверенными ни в чем. — Вон там переночуем, — кивает она на виднеющийся неподалеку амбар, мимоходом вонзая острие лома в глаз проявившего к ней интерес ходячего. Убивать их давно тоже привычное дело, такое обыденное, что скучно бы стало, если бы не обреченность, опасность и безысходность. — До утра, потом дальше, — коротко бросает Мэгги. Разговаривать не хочется. Все реплики Нигана она игнорирует или же отвечает только взглядом, внутри повторяя: «не-на-ви-жу». Почему-то приходится напоминать себе это, будто она может забыть. Гленн погиб из-за него, но Гленн мог погибнуть от чего угодно, все они находились на волосок от гибели, и с тех пор, как начался зомби-апокалипсис, Мэгги ожесточилась. Та девушка с фермы, что горько плакала по Отису и молила бога о милосердии — изменилась до неузнаваемости. Бога нет, а если вдруг и есть, то он не желает слышать, а люди умирают. Каждый день, каждую секунду. Мэгги закрывает дверь, привалившись к ней спиной, и смотрит на Нигана. Устало в очередной раз про себя думает «ненавижу», просто потому, что надо. Они вынуждены быть заодно, хотя бы временно, мертвый Ниган ей не нужен, живой — пригодится, как и она ему. Поэтому и он, и она до сих пор живы. — Ты спишь вон в том углу, — кивает на противоположную часть брошенной постройки. — Я дежурю первая, — возражений Мэгги не приемлет. У кого пистолет, тот и диктует условия, а пистолет пока у нее. Теперь они еще и под одной крышей. Почти что спят вместе, рядом, хоть и далеко, но все равно рядом. Слишком близко, Мэгги предпочла бы оказаться намного дальше, там, где есть ее люди, и вообще хоть кто-то, кроме Нигана. Кто-то другой, кто угодно, да хоть ходячие, будь у нее больше сил, чтобы от них отбиваться. — Ты еще хреновей меня выглядишь, — огрызается Мэгги на замечание мужчины. — Причем круглосуточно. У тебя все хорошо со слухом, так что марш спать, не сомневайся, посреди ночи разбужу. Она недоверчиво косится на Нигана, приподнимая бровь: с чего ему вздумалось прогонять ее спать? Что за забота такая? Если Мэгги ослабеет от усталости или умрет, ему же лучше, он избавится от врага, заберет ее пистолет, а о ней думать забудет. Ему же плевать на людей. Чем Мэгги отличается от Гленна? Она бы предположила, что тем, что она женщина и поэтому ее можно использовать, но Ниган пока не пытался ни убить ее, ни взять силой. — Здесь сухо, нет мерзких запахов и нет ходячих. Если порыться в закромах, может, даже еду найдем. Вряд ли, скорее всего, отсюда уже все унесли, но в таких амбарах обычно хранится много продуктов. Она скучает по своей жизни на ферме, скучает по тому времени, когда не было никаких зомби, когда они занимались повседневными делами и Мэгги уставала не от убийства ходячих трупов, а от работы на земле. Она скучает по той Мэгги, какой была — по девушке, которая счастливо улыбалась, верила в бога и видела смерть только животных, предназначенных для пищи. Взгляд Нигана сверлит ее так, что ощутим почти физически. Мэгги неуютно, она испытывает желание прикрыться, хотя одета, и это злит: какого черта он так пялится? Почему она до сих пор не прострелила ему голову так же, как он размозжил голову Гленна? Почему она терпит его рядом и охранять еще его собирается?.. Она что, святая, она что, мать Тереза, она что, не понимает, какой человек этот Ниган? Или нет, Мэгги все прекрасно понимает, но если так и если она понимает правильно, то желание скрыться подальше становится еще сильнее. — Дался мне твой ломик. Можешь обнимать его во сне, — язвит напоследок, подтягивая колени к груди. Ругаться сил тоже нет. Хочется только сидеть, смотреть в одну точку и не думать вообще ни о чем, ни о ком, представлять себе осенний лес, или море, или падающий снег — что-то, что успокоит. Ниган близко, Ниган враг, но Ниган еще, черт его дери, мужчина, и выглядит он не так уж и хреново. Хорошо выглядит. …черт. У Мэгги комплексов было мало: ее отношения с мужем начались, когда девушка сама предложила ему заняться сексом. Она четко осознавала собственные желания, а самые естественные потребности человека — еда, сон и секс. …черт. Ниган убил ее мужа. Мэгги намеренно воскрешает в памяти ту сцену, в деталях воображает, но становится только хуже из-за усилившегося чувства вины. Она не должна думать так про этого человека. …черт. Кому Мэгги хранит верность и перед кем чувствует вину? Гленн мертв. Она жива. Он мог умереть от чего угодно, его могли убить ходячие, никто не застрахован, тем более в нынешних условиях. Не то время, чтобы разводить сопливые мелодрамы. Тем более, с момента смерти Гленна прошло достаточно много, а Мэгги хоронить себя вслед за ним не обязана. — Можем подежурить вместе.