пыль на скалах, омывающихся морем

Бутоны покачивались плавным сердцебиением. Прекрасные и очаровывающие. Они сидели на берегу озера под золотолистным деревом. Покой, не нарушаемый никем - тихие мирные мгновения среди бурей штормов реальности. Османтусовое вино дразнило ароматом из чаш. И ничто не напоминало о том ужасе что был. Когда липкие мгновения ужаса сменились валом облегчения, заставив содрогнуться всем телом - таким непоколебимым - таким ослабевшим - неуязвимость, превратившаяся в мягкость. Пальцы, очерчивающие контур узора дрогнули при воспоминании - таком недавнем, таком далеком - как он хочет чтобы пережитые ужасные бесконечно долгие секунды остались как можно дальше. - Спасибо, если бы не ты, то - Моракс тихо выдохнул, скрывая сорвавшийся голос и сосредоточившись вместо этого на вылавливании плавающего в чаше раздвоенного листка. Да, он не понимал многих эмоций, с чем упорно работали Гуйчжун - пастельная мягкость, нежный голос, терпеливая полуулыбка, и Осиал - закатывал глаза, ругался, но продолжал объяснять - буйством моря, рокотом шторма из глубины груди. - Я задушу тебя этими самыми лотосами, если ты еще раз допустишь подобное, - любезно отзывается Осиал, закидывая в рот орешек в сахаре - острые зубы дробят с хрустом, виднеются в тонкой улыбке. И Чжунли опускает глаза - знает что может, знает что тот держит обещания - под тихий смех Гуйчжун, сидящей рядом. - А ты бы лучше молчала, дорогая, - продолжает столь же любезным тоном Осиал, будто не он тут угрожал убийством. Будто хрустально-прозрачные аметистовые воды озера не потемнели омутом в глубине до бездны - затягивающей, смертельной, режущей внутри тысячами тонких нитей вихрей. И Моракс невольно вспоминает, как с той же любезной улыбкой он уничтожал своих врагов, карая глупость посмевших. - Куда ты полезла, скажи мне, - Осиал подпер подбородок рукой, переведя взгляд с колышущихся цветов на Гуйчжун, нервно расправившую складки широких рукавов, раскинувшихся диковинной птицей, в ответ на такое внимание. Чужие глаза чистейшего голубого топазового цвета стремительно выцветали, обретая глубину ночного неба, беззвездного дна моря из которого выплывали глубинные чудовища, чьим повелителем он являлся. - ты же знаешь что там мерялись отнюдь не мозгами. Не тебе лезть на поле боя. И та услуга, здесь никому не нужна. Так куда ты полезла? - То что должно быть предначертано, не нам решать. - пожала плечами богиня, - И не нам перечеркивать. - глаза цвета глазурных лилий с укором посмотрели на повелителя вихрей. Чжунли моргнул. Если он правильно понял... Моракс кинул быстрый взгляд на Осиала - в чужих глазах, смотрящих прямо на него, стояло злое веселье и бури завывали, обещая раскрыть любую тайну правдиво, подвести к ответу, как он давал иногда дары морские просящим, да вот смогут ли перенести такой дар да правду. На чужих тонких губах расползлась острая ухмылка - порезаться да умереть, мелькнул тенью ответ - попалась дорогая, не играй словами среди шторма. - Ты знала. - утвердительный тон сорвался с губ удивительно легко, в своей истине, прибивающая монолитной скалой копий, что он бросает, уверенность. - И ты пошла. - О, она даже завещание и памятный дар составила, - веселым тоном сдал чужие планы Осиал, всматриваясь в безмятежную искрящуюся гладь воды. Под чужой силой вырастало, расцветая всё больше лотосов. - решив заодно оказать бесполезную услугу. - Услугу? - в золотых глазах, бликом мелькнуло непонимание. Взгляд корляписа неотрывно следил как чужая рука выбрала персик, подкидывая в ладони. Осиал был умным, очень умным. Насколько Гуйчжун была нежна, настолько он был остер. Насколько она была слаба, настолько он был силен. Но в уме? - в уме он был равен ей. Моракс не забудет его первое появление - наглость в оттенках темно-синего и переливах индиго, составляющих цвета его одежды, расшитой серебряным и черным. Как Гуйчжун при первой встрече двигала доброта - мягкая, как нежные лепестки ее любимых цветов, так его привел интерес. Любопытство, играющее в чужих глазах, лукавом прищуре, вальяжных плавных действиях, заставляло подбираться - земля настороженно гудела в ответ на желание, отзываясь на кончиках пальцев. Вечная насмешка в ответ на опаску и угрозы. Моракс знал - слышал, ходили слухи, - и сам видел какими гранями может оборачиваться его интерес - подарить цветок, разрушить город, убить бога, - любопытство - мягкая походка, прищуренные лукаво глаза, тонкая ухмылка, изящно прикрываемая веером. Острые слова, перетекающие в плавную закругленность. И слухи, несущиеся вихрем - круги на воде - в разные стороны. Любопытство морского повелителя, то чего многие страшились и желали - как и покровительство самого Моракса, Гуйчжун, - того кому молились рыбаки. Осиалом двигали интерес и скука. Его любопытство, он сам были тем, что не исчезнет, чего не избежать - "Если я обыграю богиню мудрости в го, то я буду всегда желанным гостем в вашем городе. Таково мое желание и ставка. Расслабься, мне просто интересно." - и выиграл. Он был неотвратимостью шторма. - Количество гнозисов. - ленно, слизывая с запястья потекший сок. Насмешливые лазурные искры прямо в чужое дрогнувшее золото глаз. Не отвечая прямо, но подводя, открывая шкатулку с жемчугом. Простенький пазл ответом на чужую загадку действий и мотивов. Морской ветер шепчет истину догадок, играя с волосами, колыша лотосы. И Моракс хочет одновременно проклясть и поблагодарить бога. За то, что не спрятал за множеством головоломок простой ответ, за то, что даже сейчас веселье с насмешкой в голосе, за то... Он бросает взгляд на Гуйчжун - светлые нахмуренные брови, выпавшая из прически пепельная прядь, тонкие пальцы, вертящие очередной механизм, слабый оттенок сожаления в глазах. Он понимает и он одновременно не понимает. - Но нам ведь это не надо. Это неважно. Зачем Гуйчжун? - Ну, видимо жажда деятельности проснулась, понимаешь? Жертвенность, красивые жесты, все такое. - Осиал! Гневно-подрагивающий голос, взмывшая облаком пыль, оседающая круговоротом. Как ни странно, но всегда спокойную богиню мудрости легко мог вывести из себя морской бог, в то время как сам Моракс спокойно относился к нему. "О, ну понимаешь, - хмыкнул Осиал тогда в ответ на вопрос. - у каждого разные раздражители. Ты же вот, например, терпеть не можешь того бога ветра - и получив в ответ кивок сидящего рядом Моракса продолжил. - Ну вот. То что один переносит спокойно или вообще нравится - другому как портящая пейзаж деталь. - А я ей вообще как заноса в мягком месте, когда веду себя как обычно. - Бог потянулся, кинув взгляд на открывшего для вопроса рот Чжунли, - Подожди. Сейчас объясню. Я знаю, что тебя не раздражают большинство моих действий, но это возвращает нас к началу разговора, поэтому дослушай. Ты же помнишь как я заявился? - он рассмеялся и ручей вспенился маленьким фонтаном. - беспардонно пришел, презрев все правила приличия, так еще поставил условие и выиграл его. О, ваши лица были неописуемы. - К тому же, Гуйчжун больше склонна к порядку, особенно к тому, что устанавливает сама - заметил же? Во-от, а я больше склонен к хаосу и несу же его. Моя упорядоченность хаотична и она не понимает ее. И то, что я приношу хаос в ваш город, хоть он и не несет вреда, а во многом даже помогает. Мало кто любит признавать свои ошибки. - Слишком большой порядок ведет к стагнации, слишком большой хаос к разрушению. Так что вы вообще мне спасибо должны сказать. - ухмылка Осиала была невыносима. Моракс фыркнул и закатил глаза. - А, ну и что она не одна такая умная. Учитывая что она богиня мудрости, а я морской повелитель и бог вихрей, с легкостью читаю ее планы. И могу обыграть. Все просто. Вот и весь ответ. - Моракс задумчиво кивнул, обдумывая полученный ответ." - Что Осиал? Ты не подумала перед тем как действовать, что нам и без гнозисов прекрасно. Они нам не нужны. А если по окончании мы их не получим, так будет вообще великолепно - едко фыркнул бог, не сводя взгляда с богини - распускающиеся бутоны румянца, бледность мраморная, вся сотканная из пыль - пылью же могла и разлететься. - А твое самоустранение, с сомнительным подарком в виде освободившегося места выглядит насмешливым издевательством, - а это, дорогая, уже моё поле. - Осиал жалит словами, режет жестокостью в слабые места с интересом смотрит, смотрит, смотрит, не отводя взгляда, с просвечивающей глубиной. Морские течения поднимаются, закручиваются вспенивающимися водоворотами и Гуйчжун отводит взгляд. Чжунли прикрывает глаза и отпивает вина. Кисло-сладкий вкус растекается во рту. Надо бы смягчить чужое ядовитое шипение, но....Осиал прав. А у него нет никакого желания помогать подруге. Порыв ветра налетел и спал, сорвав пару золотых листьев. Кружащийся танец, раздвоенных, как крылья бабочки, чтобы мгновением окончиться в протянутой руке. Лотосы плавно покачиваются - символ чистоты, невинности у людей - Осиал, пожав плечами, со смехом и смеха ради создал фиолетовые, как глубокая ночь, переливающиеся в антроцит. Светлячки и кристальные бабочки любили такие больше. - А потом что, - врывается в мысли ядовитым тоном чужой голос - он, глубина омута, рев штормов, - предлагаешь нам с Мораксом потом пойти и убить друг друга, ведь - гнозисы Селестии! - и рука держащая лепестки дергается - золото падает медленно-медленно, кружась, - так бы падал один из них?... Где-то в другом мире, где Гуйчжун умерла, преподнеся свой проклятый дар. Она ведь выбрала, и с её желанием.. Или они убили бы друг друга? Это до странного занимает мысли, отравляя, иссушая. Это ли ее подарок, в недоступной мудрости. Чужой взгляд с скрытым беспокойством, мажет вскользь - нежный ветерок, волна омывающая берег, и облегчение воздухом заполняет легкие. Чжунли делает вдох и делает выдох, беря медовую сладость, незаметно улыбнувшись в ответ, и Осиал возвращает взгляд обратно к Гуйчжун, чтобы - "любезно просветить чужой идиотизм". Пальцы немного липкие, сладкий сироп блестит на солнце - закатные тона красят все янтарным. Им дышать нет надобности, но сейчас это странно успокаивает. Взгляд ловит чужой блеск глаз, особенно яркий, сапфиром отливающий, наглый прищур становится чуть уже, тон мягче, елейнее и чужие глаза на мгновение посмотревшие на него, чтобы довольная ухмылка чертою легла на лицо, подтвердили его догадку. Осиал в очередной раз придумал нечто абсолютно безумное и совершенно гениальное. Абсурдное и неподражаемое. Чжунли лишь закатывает глаза, откладывает мысль, что это, видимо, касается Гуйчжун на полочку, и ждет возможности спросить, когда они будут одни. Он ни за что не поверит, что это не будет своеобразной местью. А значит будет соответствующей. Чужой взгляд обещает катаклизмы и катастрофы, и Моракс сдерживает вздох, ощущая довольство Осиала, щекочущее кожу волнами. Его ведь не ограничишь, не остановишь, можно только рядом идти. Тот пьяница, в очередной раз прилетевший на праздник, говорил, примеряясь к новой бутылке - напевая-мурлыкая очередной сонет, прогнать бы, да не в праздник среди толпы людей барда бить, - что они похожи, а в этом - особенно. "Да и в битвах вы - икнул он, - схожи. Те еще....высшие демонические боги, бррр, что с вас взять. Куда мне, скромному элементалю, тягаться." На предложение - веселье звенит шумом волн, искрится пеной, - Осиала сплавить ее к себе в гости "он так и быть, морально готов" Гуйчжун недоуменно посмотрела на него. - Ты не говорил, что у тебя есть свой...дом. - изящная золотая заколка качнулась, зазвенев. Чжунли подавил желание кинуть на неё взгляд. Что с ней? Осиал и правда не говорил, но и не спрашивали, - да и не зачем. И так понятно - смех прибоя, яростная четкость движений - он столь много воевал, уничтожая с веселой усмешкой, слухи бежали впереди, но когда он уходил, никто не знал куда. Но, не слышишь среди богов, - найди среди смертных. Люди шептались, что в море, переливающемся в бескрайний океан, остался лишь один повелитель и не осталось других богов. Что пока земные боги начинали идти войной друг на друга, война морская всегда была, - закручивающиеся шторма, ураган, уничтожающий всё. Длинная, вечная битва стихий, за право существования. Море не приемлет множества богов и повелитель может быть один, - как земля, как огонь. Как Осиал после битв мог уйти к себе обратно на дно - океан ластился, приветствовал повелителя, утихомиривались морские чудовища, - так Моракс мог уйти в глубины недр земли. Все кто воевал имели владения - и пусть морской бог проводил последнее время большей частью с ними, это не меняло ничего. Война изрезала землю - похоронный гул отдается криками в ушах. И лишь на море, Чжунли посмотрел на Осиала, - наглость в обход и перепись правил, так беспардонно и абсурдно просто выигравшего, ещё не окончившуюся, войну, - не воевал никто. Море не делили, у океана был владелец. И люди молились, прося милости. Моракс посмотрел на Гуйчжун - осознание солью на языке, она не вела битвы, не сражалась, поэтому и не поняла. - М? - вскинутые брови, вальяжность во плоти. - Есть. Дом, город, страна, народ. И я - чужая ладонь обвела полукруг, - их бог. Я конечно, провожу много времени с вами, но чем я отличаюсь, - Чжунли проглотил варианты ответов. Чужое веселье искрило и разрасталось. - что ты решила, что я обычный бродяжка? - Гуйчжун, - имя, терпкостью событий, пушистым мягким шариком, ласковым смешком, Он и забыл что она намного младше. - Осиал свободен большую часть времени просто потому, что ему не нужно сильно защищать свой народ. Никто не полезет в глубину океана. А те кто могли бы в нем самом, - уже давно уничтожены. - сдержать смешок не удалось. Легкое перышко веселья отозвалось в топазовых глазах, высветлевших до светлого небесного. "Ну, это понял только ты" - сказанное одними губами, принесшее веселое изумление. - Давно хотел спросить, а кто у тебя на глубине?.. - Люди, - смешок, мрачным предупреждением звенят тона, насмешкой отзывающиеся. - там не выживут. Но, - склоненная набок голова. Веселая полуулыбка - есть другие. Элементали, духи, екаи, чудовища, глубинные создания, полукровки всех мастей и видов, и прочие существа. - он подается вперед и продолжает почти обычно, почти спокойно, почти не лукаво. - Океан - обширен. Океан - богат. Вы сражаетесь за земли, ресурсы, для защиты и прочее. Мне - оскал прикрытый манерами,перевернутая ладонь, почти ласково пойманный лепесток. - это не надо. Он весь мой. Слова - многотонный вес воды, жадное, пожирающее все море. - Он сражается просто потому что ему нравится, но в любой момент, как наскучит, может спокойно развернуться и уйти. - Любезно дополнил Чжунли, увернувшись от кинутой косточки. - Ему просто пока нравятся битвы. - И немного из помощи к вам! - Ты просто невыносимый засранец, вот и все. - закатила глаза Гуйчжун, поднимаясь на ноги, поправляя многослойные одежды. Пепельные волосы - легкость паутины - колыхнулись. - Нам надо вернуться в город и успокоить людей, которые после битвы не видели нас целый день. - тихий вздох, мягкой улыбкой. - А все из-за кого, - ворчание со стороны, проигнорированное ушедшей. Позже, когда они вдвоем стоят на скале, смотря на город и людей внизу - сумерки мажут сиреневыми тенями, переливаясь аметистовым, почти сливаясь с чужой одеждой, Моракс задает вопрос. Та идея, что пришла тому в голову. Что он хочет сделать. Ему просто отвечают. - О? Я просто подумал, что раз она так думает о гнозисах, то нужно просто сделать ее одной из будущих семерых и отдать его ей. Он весело смотрит на потерявшего дар речи Чжунли - О, Селестия, это просто....у него просто нет слов. Это немного пока слишком для него, - и спокойно, с ленцой продолжает. - Ну, правите вы все равно так то вместе, так что если ее начнет заносить - ну или тебя, но это мало вероятно, - то ты сможешь ее по-придержать. Маленькая тиранша. - почти ласково, мелодично. - Или, - в чужих глазах стояло немое обещание. И Чжунли подумал, что может пора подумать немного о смысле жизни? Он невозможный, просто невозможный. Невыносимый. - мы можем сделать это вместе. Вот в общем и все. - Ты невозможный. - Эй, я существую! Я очень даже возможный! - Невыносимый. - Каменная ящерица. - Мгм. - С эмоциональным диапазоном спицы. - Попрошу,.. Эта идея была абсурдной и невозможной, как он и предполагал. Изысканная гениальность, звонкая насмешка. Это было издевательством над всеми богами которые воевали сами. Это было издевательством над Селестией и теми кто начал войну. Это звучало....интересно.