Король-техночародей и его убийца

В свое время Владыка Гор позаботился, чтобы его приказы откладывались в памяти назгулов идеально. Вот и сейчас картинка была в голове как живая. «Гортхаур тоном, не терпящим возражений, приказал: — Твоя задача передать Арагорну коды на доступ в законсервированное хранилище Дунхарроу. Сделай так, чтобы он и сам постарался, это не должно стать легкой победой. И попроси Телимата помочь ему с настройкой Армии Призраков, но здесь пусть тоже сам поработает. Вначале он должен пройти испытания без чьей-либо помощи. Гор взмахнул рукой, предупреждая вопрос Кириона, и тот просто умолк, так и не успев издать даже звука: — Если не справится, призраки сами о нем позаботятся. Там хоть и трехмерная реализация, однако есть и физические модели, да и током они хорошо бьются. Вон, восстание машин, устроенное Пендальфом, до сих пор эльфы вместе с Валар подавить не могут. Хотя, казалось бы, простые биороботы. Мы бы, конечно, им помогли, но нас ведь не просят, да? — Гор повернул голову и пристально посмотрел на Айгена, словно предупреждая: — Так что следим и не вмешиваемся. Пока». Кирион сморгнул, прогоняя воспоминание. С момента разговора минула неделя, но для него словно и пары часов не прошло. События, стремительно развиваясь, слились в бесконечную карусель, с которой он и рад бы спрыгнуть, вот только не получится. А значит, придется терпеть до конца покатушек. Назгул-пират вздохнул и посмотрел на закатное небо. Рядом с величественными Белыми горами он чувствовал себя спокойно, почти как на море, ведь в горах был такой же простор. Он скинул капюшон. Тело назгула не чувствовало холода, а ветру он сам подставил лицо, наслаждаясь мартовской свежестью, когда воздух наполнен ожиданием весны. Телимат поднялся на уступ и встал с ним рядом, что-то настраивая на смарт-назг. Сегодня они оба были удивительно молчаливы — Кирион погрузился в свои мысли и просто наслаждался покоем, когда не нужно было решать сотню мелких задач. А Телимат все еще переживал из-за того, что Владыка велел вернуть «неразлучникам» медведицу «туда, откуда приволокли», хоть и старательно делал вид, что ему все равно и ничего не случилось. И это говорило лишь об одном: самый молодой назгул что-то задумал. Золотой диск солнца, пробиваясь сквозь редкие облака, стремительно огибал гору, опускаясь все ниже, и на площадку, где они стояли, постепенно наползала тень. Кирион сделал несколько шагов вперед, и каждый шаг, приближавший его к краю площадки, открывал пики гор и равнину под ними, где остановились рохирримы. Но не на них смотрел Кирион. Его усталый взгляд лишь скользнул по лагерю, автоматически отмечая количество конных и пеших бойцов, оружие и дозорных. Но затем вновь поднялся вверх, туда, где виднелась полоска сияющего, недостижимого и потому столь желанного для него горизонта. Этим вечером закат был небывалой красоты, и ощущалось в нем что-то особенное, словно солнце прощалось с горами, с людьми, копошившимися внизу, с лесом и нежно обнимало всех золотыми лучами. Но вот золото потемнело, становясь все более мутным, размытым, и небосклон стремительно залила сначала темно-оранжевая краска, а потом и вовсе он стал багряным, словно солнце задело лучами пики гор и поранилось, и эта кровь брызнула в небо. Паутина набежавших облаков тоже омылась красным. Темнота, сгущаясь, сожрала тучи, заполняя собой все. На небе зажглись первые звезды — ослепительно и призывно. Сердце Кириона сжалось от тоски: как же он хотел попасть на одну их них и увидеть что-то новое. Он повернулся, подзывая Телимата, поскольку из лагеря выехал всадник, и острый взгляд серо-зеленых глаз без труда опознал в нем Элронда. Пора было спускаться вниз. Если отвлечься от сумеречных красот, с площадки открывался великолепный вид и на крепость Дунхарроу, скрытую глубоко в горах, но хорошо видную с высоты, на которой они находились. Между гор светлой полосой змеился проход в крепость, высеченный под крутым углом в утесе. Вдалеке, на краю плато, где пряталась крепость, показался туман. Белесые завитки, вместо того чтобы подняться кверху, ползли, прижимаясь низко к земле, и с высоты туман выглядел обманчиво неподвижным, но, словно по волшебству, захватывал все больше пространства, укутывая его белым погребальным саваном, сквозь который ничего не было видно. Резко похолодало. Кирион разбежался и прыгнул первым, широко расставив руки и позволяя ветру сорвать платок, растрепать волосы. Черная ткань красиво взвилась и, подхваченная порывом ветра, полетела вверх. В нулевом поле раздался смешок Телимата: «Не жалко? Твои платки с черепами — это как любимая черная рубашка Отца…» «Не жалко, — улыбаясь отвечал Кирион, одновременно дергая за стропу и раскрывая парашют. — Пусть летит и будет свободным… И ты прав, в кармане лежит еще один» *** Арагорн хмуро смотрел на посетителей — молодого эльфа, у которого почему-то были совершенно обычные человеческие уши, и странного мужика, по виду его ровесника, с хитрым взглядом серо-зеленых глаз. Хотя не только взгляд заставлял проверить кошелек, этот незнакомец вообще не внушал доверия, в отличие от своего милого во всех отношениях спутника. Одна одежда чего стоила. Да взять хотя бы тряпку, украшенную узором из человеческих черепов, что была намотана на голову на манер умбарцев, прямо поверх гривы волос неопределенного цвета, вполне определенно спутанных в косички и дреды, видимо, для удобства. В командную палатку зашел Леголас и тут же удивленно охнул, когда увидел эльфа-не эльфа, и все свое внимание обратил к нему, радостно обняв белобрысого мальчишку. Это дало возможность Арагорну еще немного поразглядывать второго незнакомца и окончательно увериться, что дело тут нечисто. Кроме черепов, косичек и дредов, внимательный взгляд разведчика усмотрел кольца. И умилительный блондин (ну чисто эльф, что же у него такое с ушами тогда), и подозрительный мужик явно были приближенными Саурона. У обоих на пальцах красовались смарт-назги, причем, судя по компактному размеру, самой последней модели. Он уже видел такие у Ангмарца, Кхамула и Феридира, с которыми был знаком лично (с Ангмарцем и вовсе почти что подружился). Леголас радостно лупил не-эльфа по плечу и вообще выглядел страннее обычного — в глазах натурально проскакивали золотые искры, а в палатке, несмотря на прохладный вечер, заметно потеплело. Арагорн прислушался. Леголас говорил сбивчиво и быстро, иногда переходя на мордорское наречие, и натурально рычал или шипел, но основной смысл разговора все-таки был ясен. — Да как вы тут оказались? А разве вам можно вот так, в открытую? И надолго останешься? Серьезно? И даже поможешь? — сыпал вопросами Леголас, и улыбка на его очаровательном лице расплывалась все шире. Не-эльф тихо и односложно отвечал ему и тоже все шире улыбался, то и дело поглядывая на «умбарского пирата», как второго пройдоху про себя обозвал Арагорн. Наконец пират, видимо, удовлетворенный ответами, повернулся к Арагорну и с коротким поклоном представился: — Кирион, король Умбара. Прибыл по личному распоряжению Владыки для помощи в деле революции. Серо-зеленые глаза еще хитрее сощурились, и Арагорну сразу стало как-то неспокойно под этим взглядом. — Приплыли, — невольно вырвалось у него. — Напротив, — усмехнулся назгул, — только собираемся. Хотя корабли ходят, а плавает иная субстанция… — Куда? — мрачно уточнил Арагорн. — В путешествие по воде, конечно, — не моргнув глазом, сказал Кирион и кивком указал в сторону не-эльфа. — Это Телимат, король земель Рованион. Арагорн не смог удержать восклицания, хотя был прилично воспитан, да и удивлялся он тоже крайне редко, профессия, знаете ли, обязывала ничему не удивляться. Земли Рованион давно были раздерганы на отдельные княжества: что-то ушло под контроль Трандуила, что-то забрал себе король Рун, а само королевство Рованион перестало существовать больше двух тысяч лет назад, и название его осталось только в древних легендах и песнях. Не-эльф Телимат смерил Арагорна внимательным взглядом и поклонился, вежливо, но не более того. Арагорн непроизвольно поежился под пристальным взглядом. Парень, может, и выглядел милым и обманчиво беззащитным, но что там у него с ушами и родословной, Арагорну как-то уточнять расхотелось. Гадюки тоже красивые, когда на солнышке греются. Все замолчали, и Леголас, радость которого несколько угасла под тяжелым взглядом Арагорна, задумался на мгновение, а потом заговорил скупо, по-деловому. Он выдавал только сухие факты и обстоятельства, которые были нужны, чтобы Арагорн согласился с планом, который два часа назад отверг, так как посчитал его чистой воды самоубийством. План, к слову, предложил Элронд, не поленившийся заявиться в лагерь. К сожалению, ничего, кроме мудрого совета героически убиться потенциальный тесть не привез. Поэтому, когда шаги Элронда стихли, Арагорн и вовсе пробубнил себе под нос (но тонкий слух Леголаса, сидевшего снаружи у палатки, все равно уловил): «Похоже, «папенька»-то действительно решил меня со свету сжить, расист хренов…» Арагорн был крепким орешком, поэтому вдохновенная, хоть и лаконичная речь Леголаса разбилась горохом об стену, не принеся перемен во мнении разведчика. Но Леголас не был бы сыном ужасно упрямого и крайне несговорчивого Трандуила, если б не попробовал еще раз. — Послушай, — снова начал Леголас на синдарине, говоря вкрадчиво, и Арагорн вновь заметил в его глазах отблески золота, причем вовсе не от эльфийских беспроводных сильмарилл-фонарей, которые были расставлены внутри палатки, — назгулы приехали по личному поручению Саурона… Телимат нарочито громко откашлялся и выразительно посмотрел на Леголаса, а тот, почувствовав чужой взгляд, недовольно нахмурился, но поправляться упрямо не стал и продолжил говорить: — План Элронда вовсе не так плох, если нам помогут. Сам Элронд не смог бы: у него нет кодов доступа, но они есть у назгулов. Леголас многозначительно посмотрел на Арагорна, всем видом показывая, что надо скорей соглашаться. Однако Арагорн вовсе не спешил. Напротив, впал в глубокую задумчивость и только крутил в руках новенький меч, который выковал для него Элронд и вручил, со словами, что королю нужен достойный клинок. Причем вид у полуэльфа был такой, словно последнюю часть фразы — «достойный клинок, чтоб достойно погибнуть» — Элронд придержал до похорон Арагорна. Молчание затянулось, и Кирион, уже стал тяготиться неловкостью момента, поэтому, бросив короткий взгляд через плечо Арагорна, невинным тоном произнес, вроде бы ни к кому и не обращаясь: — А что это у вас там, уважаемый дунэдайн, на столе разложено… вот прямо поверх карты… Арагорн на автомате повернулся назад, и совершенно не заметил как Кирион оказался рядом и стал рассматривать карту. — Тот, кто расставил на карте позиции, ошибался. — голос Кириона стал жестким, сухим. — Тебя или намеренно ввели в заблуждение, или данные собраны далеко не все, в любом случае… — серо-зеленые глаза уставились из-под нахмуренных бровей на Арагорна, и разведчик вновь мысленно поежился, хоть пугливостью вовсе не отличался –… стоит задуматься о смене источника информации. — Что же не так? — уточнил он, едва удерживаясь от того, чтобы врезать, ну так, для знакомства. Кирион сам отвернулся к столу, по-новому расставляя фигурки основных сил на большой карте, и мысленно обратился к Телимату: «Он чист. Даже как-то скучно. Ни тебе тайных союзов, ни участия в заговорах или желания поработить соседние территории. Удивительный человек, думал, таких больше не встретить. Айген его укусил, что ли… Влюблен вот сильно, это может помешать. Элронд, конечно, нашел время, место и слова сообщать о подвигах…» Кирион бросил короткий насмешливый взгляд на Телимата, но при этом продолжал двигать фигурки по карте, меняя все кардинальным образом. Арагорн теперь пристально следил за быстрыми, шулерскими движениями рук и хмурился все сильнее. Все данные, добытые ценой жизни нескольких его товарищей, были бесполезны, ничего не подтвердилось. Там, где они собирались держать оборону, никто нападать и не собирался, а если верить назгулу так и вовсе выходило, что Умбарский флот будет поддерживать их. А вот серьезное войско восставших машин они пропустили, позволили оркам зайти глубоко в тыл, и удар там отразить уже не смогут. Погибнут люди. Кирион закончил расстановку и остановился, сложив на груди руки. Он просто позволил Арагорну все внимательно изучить и осознать, сам же продолжал разговор с Телиматом в нулевом поле:"Сразу видно, оба слишком прямолинейные. Душка Элронд не только меч принес и сказал, что не против свадьбы, а следующими словами, получается, отправил на верную смерть… И еще потом удивился, что Арагорн ему не поверил! Ни про свадьбу, ни про Дунхарроу». Телимат молчал, только мысленно угукал на все и иногда посматривал то на Арагорна, то на своего друга-эльфа, глаза которого уже откровенно сияли золотым огнем, выдавая его с головой. Телимат давно заметил за ним эту особенность и, решив, что золотые глаза — это точно не к добру, старался оберегать тайну своего друга, потому что сам на собственной шкуре знал, как это некстати — выдать свою тайну. Он вот мог потерять сознание в самый неподходящий момент. И как бы они с «неразлучниками» ни подтрунивали друг над другом, иногда жестоко или злобно, тем не менее, именно младшие нуменорцы чаще всего оказывались с ним рядом и оберегали, как и положено настоящим братьям. Пару раз Вардамиру и вовсе его пришлось на себе волочь как слабонервную девицу (и шутить потом сто пятьдесят тысяч шуток про толстую задницу). У Леголаса же, кроме отца, никого не было, и Телимат как-то сразу взял над ним шефство, с удовольствием примерив роль старшего брата — чего ему не хватало как самому младшему и слабому из назгулов. Когда-то давно Леголас с небольшим отрядом совсем юных и неопытных эльфов угодил в ловушку к паукам (те в очередной раз оборзели, и назгулы по договоренности двух владык прибыли на принудительную дезинсекцию). Тогда-то наши друзья и познакомились. Было в них обоих что-то надломленное, но в то же время яростное, непокорное, что выделяло среди остальных и послужило началом дружбы. И вот сейчас видя, что Леголас сам не свой и, словно почуяв добычу, совсем не следит за собой, отчего готов то ли в обморок шлепнуться от переполнявших его эмоций, то ли обернуться в кого-нибудь большого и страшного, и тогда в обморок бахнется Арагорн, Кирион схватится за саблю, а Трандуил опять устроит Владыке истерику, что «За кровиночкой не уследили твои раздолбаи, только плохому учить горазды!», Телимат откашлялся, привлекая внимание. И когда Леголас недоуменно посмотрел на него, сделал самое суровое лицо, на которое только был способен, и завращал глазами, всем видом показывая, что Леголасу стоит быть осмотрительнее. Эффект получился совершенно обратным. Теперь на их перегляд с вращением глаз одного и мерцанием у другого с недоумением смотрели и Кирион, и Арагорн. Пират был поопытнее и пацанской истерики не боялся, поэтому вдохнул поглубже и голосом, в котором прозвучали грохот волн и отзвуки пятибалльного шторма, гаркнул так, еще и с усилением благодаря нулевому полю, что дозорные и бойцы, сидевшие рядом с палаткой, поднялись по тревоге и забегали по лагерю, сами не понимая что и зачем делают. Леголас и Телимат замерли на месте, Арагорн схватился за меч, а Кирион, успокаивающе поднял руки вверх. — Телимат, а не пойти бы вам с товарищем… — Кирион сделал паузу, договаривая фразу про «нахер прогуляться» в нулевом поле, а Арагорн оскалился, уже даже не сдерживаясь, что заставило обоих юношей нахмуриться, — осмотреться, что ли, путь в Дунхарроу там, проверить, собрать вещи в дорогу, разные — тут Кирион выделил слово «разные», как бы намекая на что-то, — опять же, гнома не забудьте предупредить, он Арагорну тоже пригодится… «Отец же велел не вмешиваться, ты сам меня всю дорогу поучал, чтобы не лез помогать как обычно», — огрызнулся Телимат в нулевом поле. «А я передумал, — поиграл бровями Кирион. — Хороший малый этот ваш Арагорн и гон…дорцам помогает совершенно бескорыстно, не рассчитывая даже на благодарность. Редко встретишь такое благородство, особенно по отношению к тем, кто у тебя отобрал законный трон. Про простой народ, опять же, думает, вон как расстроился, что люди могут погибнуть… Но самое главное, его план полностью соответствует намерениям отца, и иметь такого союзника в стане врагов и предателей — дорого стоит…» Арагорн плюнул на чужие перегляды, посмотрел еще раз на карту, задал несколько вопросов, на которые уже и сам знал неутешительный ответ, и вновь впал в глубокую задумчивость. Элронд уже предлагал ему поднять спящую армию призраков Дунхарроу, что звучало чистым самоубийством, в особенности после прямого признания полуэльфа, что кодов доступа у него нет, только общее представление, как голосом управлять роботами устаревших моделей. При этом ни он, ни сам Арагорн не были уверены, что армия жизнеспособна после стольких лет консервации и подчинится Арагорну, который вроде как прямой (и единственный) потомок Элендила. Вся надежда зиждилась на чистой теории и непроверенных гипотезах. Из глубокой задумчивости Арагорна вывел голос пирата, громко прошипевший на мордорском наречии во внезапно наступившей тишине слова древней легенды о проклятии, лежавшем на призраках гор: — Когда в рассветный мрачный час Сгустится тьма над полем битвы, Раздастся голос короля, произнося слова молитвы. И отзовется тетива, стрелу в корону посылая, Топор разрушит крепость скал… Арагорн, сам не понимая почему, подхватил слова, знакомые ему с детства, и звучным голосом, полным истинного достоинства, что прокатился по палатке, заставив вздрогнуть электрический свет, произнес: –… И гневом праведным пылая, Наследник призовет мечом Клятвопреступников к ответу. Взойдет вечерняя звезда, Даруя кровь и плоть скелетам… — Вот! Ты и сам все знаешь! — радостно воскликнул Леголас, едва не подпрыгивая на месте, и разрушил все величие момента. Арагон и Кирион, не сговариваясь, заржали как кони, а смущенный Телимат, у которого, как у самого чувствительного, на глазах едва не выступили слезы, сердито отмахнулся. — Офигенная инструкция, а главное, все понятно! Ладно, — сообщил Арагон, — уболтали, черти морские, говорите, что делать, — и посмотрел на Кириона, признав его главным, а не-эльфа кем-то типа назгула на побегушках. — За морскими чертями к Оссе, — усмехнулся Кирион, — хотя, если пожелаешь, у тебя будет возможность лично попросить его о встрече потом… Арагорн перестал смеяться и уставился на пирата с недоумением. Тот же, ухмыляясь, пояснил: — Оссе признал суверенитет Владыки и, замечу, сам пришел предлагать свои услуги, — Кирион хитро сощурился, — Изрядно потрепанный, но не побежденный. Вот почему его убеждать в правильности выбора, в отличие от некоторых, не пришлось. Арагорн поморщился, но комментировать не стал. Дальше переговоры пошли как по маслу, и всего-то через час небольшая компания выдвинулась из лагеря побеждать призраков. Ехали собственно Арагорн с новеньким мечом, взволнованный Леголас, Гимли, который отлично освоился в роли оруженосца Леголаса и только порой с тоской думал, что его собственный отец не пустит его в королевство Трандуила (уж больно не понравилось сидеть там в темнице каких-то пятьдесят лет назад), ну и Кирион с Телиматом, конечно. Ехали-ехали и совсем быстро доехали до Дунхарроу. Ловушек по пути не было, о единственном небольшом камнепаде Кирион, чувствовавший волнение не только на море, предупредил заранее, а каменная дверь тайной крепости открылась, стоило Телимату сковырнуть маскировочную каменную пластину и попросить Арагорна приложить руку («Королевскую длань, ага», — ухмылялся пират в этот пафосный момент) к сенсорной панели. — Слишком просто, — резюмировал Арагорн общий настрой, когда каменные ворота просто разошлись в стороны, уползая в толщу камня, и открыли широкий, слабо освещенный коридор с затхлым воздухом. — Это для заманухи, — поддел его неунывающий Кирион. — А потом оп! И капкан захлопывается. — Лошадей тут оставим, нечего им ноги ломать. Коридор привел спешившихся гостей в залу, довольно мрачную и без всяких изысков. Арагорн предположил, что слишком ровная стена напротив — это следующие ворота, и рядом даже было нечто похожее на сенсорную панель, как при входе. Арагорн опередил спутников и, повинуясь внутреннему порыву, прикрыл глаза, затем коснулся пальцами холодного камня. Он едва слышно шептал, но и Леголас и назгулы отчетливо услышали слова древней молитвы: Арагорн призвал Единого, смиренно прося указать путь в темноте и дать сил преодолеть все препятствия. Голос, вначале едва слышный, пронесся вдоль стены, затем куда-то вверх, нарастая, и вернулся обратно едва ли не грохотом камнепада. Стены вокруг них подернулись призрачным, едва уловимым свечением, а потом погасло аварийное освещение и ярко вспыхнули лампы дневного накаливания. Двери по всему залу с грохотом захлопнулись, отрезая Арагорна, Леголаса и Гимли от назгулов. Телимат остался позади, а Кирион перекатился вправо, едва успев увернуться от тяжелой двери, замаскированной под скальную породу. Он только усмехнулся, заслышав, как Телимат в лучших традициях Ангмарца послал кракена в душу Пендальфу и пожелал вдогонку парочку злых и неудовлетворенных долгим воздержанием балрогов в придачу. Как бы они с Телиматом ни хитрили, как бы ни пытались обойти запрет — все равно получилось в точности, как приказал Гортхаур. Кто же мог подумать, что Пендальф доберется сюда раньше? Наверное, вчера перехватил Элронда по дороге и поскакал в крепость, чтобы самому активировать призраков. Решил устранить Арагорна таким образом, раз уж сбросить его в пропасть не удалось. И ведь действительно могло получиться, а обвинили бы в итоге опять Саурона, мол, послал назгулов, чтобы убить Арагорна. — Телимат, — голос Кириона едва пробивался через помехи, — переходи на интерком, придется разделиться. Видел, что ты успел запустить палантиры, значит, без глаз не останешься и сможешь прикрыть спины нашего трио ривендельских арфистов-аферистов (Леголас, у которого был смарт-назг и возможность слышать переговоры по закрытому каналу, на такое сравнение только фыркнул), а я пока осмотрюсь. Арагорну придется самому справлят-с-с-с… Связь окончательно оборвалась, и Телимат, сквернословя, как Айген с бодуна, огляделся. Нашел место поровнее, уселся прямо на жесткий камень, а шлем в этот раз снимать не стал. Дагорлад научил его многому. Например, даже поломанный шлем и поврежденный доспех лучше, чем их полное отсутствие. Затем Телимат подключился по интеркому к Кириону, вывел все доступные показатели на вирт-экран перед собой. Следующим этапом нашел смарт-назг Леголаса и, взломав нехитрую защиту, вывел и его данные на вирт-экран (попутно подумав, что надо бы потом перенастроить кольцо друга, чтобы тот не стал легкой добычей какого-нибудь пи…злобного старикана в остроконечной шляпе и со скверным характером). — У вас гости, — голос Телимата раздался из динамика, встроенного в браслет, так как Леголас вывел звук со смарт-назг на внешний контур, чтобы остальные тоже могли слышать. — Первая группа «призраков» заходит с севера, там древние машины, их много, и, скорее всего, они ничем не управляются, кроме заложенной в них программы. Могу сказать только, что следуют они за роботом-скелетом в аляповатой короне. Скорее всего, это центр принятия решений, что-то вроде командного пункта, и я бы рекомендовал кому-то сосредоточиться именно на нем. Забавно, но гости пришли к вам с рассветом… Телимат замолк, и Арагорн чуть слышно произнес, но чувствительный динамик уловил его голос, и Телимат с Кирионом все равно услышали: — Рассвет… Когда в рассветный мрачный час сгустится тьма над полем битвы, Раздастся голос короля, произнося слова молитвы… Леголас вскинул голову, прислушиваясь. Топот сотен тяжелых железных ног нарастал, становясь из тихого шороха гулом, от которого даже скальные стены задрожали. — Сколько же их там, — глаза эльфа хищно сощурились, и Гимли, стоявший с ним рядом, зябко повел плечом, покосился на товарища, который сверкал золотым глазом, и сразу собрался. Выглядеть слабаком на фоне «эльфийской принцессы», которая вовсе не боялась приближающегося непонятного противника, было неприятно. Тем более, что он опять проигрывал в их маленьком споре! А ведь в самом начале знакомства гном был уверен, что глупый и задиристый остроухий мальчишка станет обузой их отряду, потому что ничего не умеет. На практике пока выходило, что это Гимли в отстающих, и это очень сердило самолюбивого и очень гордого гнома. А теплые (и совершенно дружеские) чувства к Леголасу мешали еще больше, хотелось ему покровительствовать, а не прятаться под эльфийским плащом. Телимат вновь заговорил, в этот раз короткими фразами, но даже сквозь помехи его голос звучал очень сосредоточенно: — Вам лучше разделиться. Арагорн, прямо перед тобой стена, которая никакая не стена, а замаскированный вход. За ней основное хранилище «призраков», и оно только что было активировано. Ставлю любимую черную рубашку отца, — тут помехи не смогли скрыть смешок Телимата, — и пиратский платок Кириона впридачу, что активация произошла только что голосом Арагорна. Но это коллеги, — тут уже в эфире фыркнули Арагорн и Кирион, причем одновременно и примерно с одной интонацией, а гном просто выругался на своем гномьем, посылая «таких коллег к балрогам, пендальфу и Феанору». Вновь наступила зыбкая тишина, нарушаемая только треском помех, да пока еще далеким, но неумолимо приближающимся топотом железных ног. Когда шум стал нарастать, превращаясь в гул, Кирион про себя сравнил его со звуком штормового моря, Леголас с ураганным ветром, а Гимли со сходом камней в рудниках. Арагорн вообще ничего не слышал, все звуки ушли на задний фон, он просто молился, что помогало сосредоточиться, привести разум в идеальный порядок и видеть ситуацию как будто бы со стороны. Вновь раздался голос Телимата: — У меня для вас плохие новости. Система настолько стара, что решила сломаться. Коды доступа не помогут. — Думаю, бесполезно спрашивать, есть ли вариант команд управления и на такой случай? — совершенно ровным голосом спросил Арагорн. Как и полагается разведчику, повидавшему на своем веку всякого разного, он был готов к любым неожиданностям, и этот рассвет не стал исключением. Мозг его уже перебирал варианты, но пока не находил достойного (ну, кроме достойной гибели). Огромная зала была совершенно пуста, а они были в самом центре, открытые для нападения — ни спрятаться, ни притаиться. К тому же Арагорн, когда-то еще в беззаботной юности в Ривенделле, нашел старые записи о призрачной армии. И уже тогда понял, что одной молитвой (то есть голосовым управлением Истинного Короля), как гласила легенда, с призраками точно не справиться. Она еще до того, как истлели сервера, работала с перебоями, потому-то и оказалась на складе в глухих горах, а историю про предателей уже потом придумали. Впрочем, не сильно искажая реальность — из-за некорректной работы, армия в самый неподходящий момент решила дать сбой и, вместо того, чтобы вступить в бой на стороне Гондора, развернулась и ровным строем отправилась к базе, выдав в эфир короткое: «Программа успешно завершена, следуем к месту зарядки». Все попытки повернуть армию обратно или заставить вступить в бой привели к совершенно противоположному результату: несколько отчаянных (и не очень умных) молодчиков, решивших остановить боевых роботов, просто были смяты, а роботы даже не заметили их. — Я пытаюсь реанимировать центр управления, но это бесполезно, — раздраженно произнес Телимат, — в общем, нет у нас кодов доступа. Вот еще что, — Телимат вновь заговорил отрывисто, и Кирион по интонациям понял, что дела у них совсем плохи, — Пока искал куда подключиться, чтобы взять управление, выяснил. Армия оснащена настолько примитивным устройством, что набор команд ограничен. — А что есть? — Арагорн вышел в центр зала и принял меч наизготовку. Леголас и Гимли встали спина к спине. Шум теперь раздавался совсем близко. — Я нашел следующие: «Становись, смирно» — это для остановки, поворот — «Равняйсь», и указание стороны на которую равняться, «Марш», очевидно, для запуска движения, «К бою» и «Атака» тоже понятны. Но на этом у меня все, и я вообще не уверен, что армия будет работать. — А ты не сомневайся, будет, — как-то не очень уверенно сообщил Арагорн. — Ла-а-адно, — протянул Телимат. — Вы забыли про физические модели, — напомнил Кирион, разглядывая отвесную стену перед собой. Он задрал голову: над захлопнувшейся дверью было небольшое углубление, за которое можно было при желании зацепиться. Кирион чуть привстал и, ухватившись за край, легко подтянулся. Выше оказались еще выщербины, и пират стал подниматься, потому что разглядел наверху что-то темное и глубокое, похожее на пещеру, уходившую куда-то в скалу. Он карабкался вверх, цепляясь удивительно крепкими пальцами практически за отвесную скалу, и прямо на ходу пропыхтел: — Кто-то должен будет остановить физические модели… — Ага, спасибо, что напомнил, — голос Телимата стал совсем сухим, копируя интонации Владыки, когда тот был сосредоточен на чем-то и предупреждал, что отвлекать его без надобности (то есть прямой внешней угрозы жизни, которая страшнее, чем угроза жизни отвлекавшему со стороны самого Владыки) не стоит. — Первыми встречать короля как раз будут физические модели. Внимание, они будут у вас через три, два, один… Из стены показалась костлявая рука, затем нога, туловище в наполовину истлевшей одежде. Скелет с грохотом обрушился на каменный пол, но почти тут же встал, поправляя выбитый сустав на руке и беспрестанно оглядываясь. Зеленые глаза древней машины сверкнули — наконец система определила местоположение нарушителей. Послышался скрип и тонкий вой, череп в перекошенном шлеме повернулся на 180 градусов под отвратительный хруст заржавевших сочленений и уставился на стену позади себя, наступила секундная пауза, а потом из стены повалили другие скелеты, не менее отвратительные, чем первый, и с таким же мерзким хрустящим костяным звуком. Арагорн крепче стиснул меч, судорожно соображая, что делать дальше. «Голосовые команды — это, конечно, хорошо, — думал он, — но как сделать так, чтобы эти балроговы демоны меня услышали, знал же, знал, — мысленно сокрушался он, — добром не кончится…» Первую партию призраков они встретили во всеоружии. Леголас стрелял без промаху, не позволяя роботам позади первой группы наступать. Топор Гимли рубил без устали, а сам гном стал похож на маленькую, но очень разъяренную мельницу, которая попала в ураган, и теперь ее лопасти крутились с бешеной скоростью, вот-вот готовые оторвать «башню» в лице гнома от земли и со свистом взмыть вверх, чтобы оттуда карающим топором свалиться на головы противников. Сам же Арагорн едва ли не врос в центр зала, где они стояли, потому что любое движение вбок вызывало странное ощущение, похожее на потерю равновесия, а упасть под ноги наступавшим «призракам» ему совсем не хотелось, ведь слишком высока вероятность уже не встать. Внезапно раздался звук горна, и призраки разом остановились. Стрелы у Леголаса давно кончились, поэтому звук застал его размахивающим двумя короткими мечами. Призрак перед ним внезапно замер, больше не отбиваясь, и оба меча, не встретив сопротивления, легко вошли в металл ребер, отчего призрак скрипнул, глаза его померкли, и он горой металла рухнул под ноги Леголаса, едва не придавив эльфу ногу. Леголас, морщась, ткнул туловище мыском сапога и пропустил новое явление — как на сцене, точнее, на троне, что стоял справа от стены, через которую ввалились призраки, кто-то воссел. Арагорн, в отличие от Леголаса, сражался лицом к трону, и эффектное появление смог лицезреть в полной мере. А еще наглотался вонючего едкого тумана из встроенной в трон дым-машины, что предшествовал появлению предводителя-призраков. Арагорн закашлялся, смахивая выступившие слезы, и непроизвольно опустил голову вниз. Глаза его, затуманенные от дыма и слез, не сразу смогли разглядеть пол, скорее привычка бывалого разведчика доверять не только глазам, но и другим органам чувств, заставила приглядеться и обнаружить, что они стояли на плите, чуть выступавшей над остальным полом. «Так вот почему любой шаг в сторону вызывал ощущение неустойчивости!» — мысленно воскликнул он и, проигнорировав громогласную и совершенно бессодержательную на его взгляд речь короля-призраков, в какой последовательности и с какими мучениями, они все (включая назгулов) сейчас погибнут, принялся одной ногой аккуратно наступать на камни вокруг себя, сам, правда, не особенно понимая, что он таким образом хочет найти. Леголас краем глаза заметил странные пассы, которые ногами выписывал Арагорн, и оторвался от созерцания груды железа, перевел удивленный взгляд сначала на разведчика, потом на Гимли (гном единственный из их компании, все с тем же энтузиазмом продолжал лупить застывших призраков, чтоб сравнять счет), наконец посмотрел на трон и на скелета, восседавшего на нем, и произнес: — А это еще что за царь горы? — Хрен это. Причем из горы, — злобно буркнул Арагорн, продолжая одной ногой оставаться на центральной плите, на которой они стояли, а свободной ногой легко надавливать на пространство по кругу. Арагорн почти дошел до конца окружности и был раздосадован. Предположение, которое он сделал про себя, наконец оформилось в стройную и даже обоснованную гипотезу — он уже видел такие плиты в подземных дворцах гномов, а еще у Трандуила в одном из малых тронных залов. Вот только не гостей принимали в таких помещениях, а посланников, которых либо побаивались, либо недолюбливали. Твердые плиты имели под собой столбы-основания, а вот остальной пол во всем зале нависал над бездной или ямой утыканной внизу острыми копьями или кишащей смертоносными (и очень голодными) тварями. Стоило принимающей стороне почуять опасность или решить, что посланец ведет себя слишком вызывающе, хитрый механизм приводился в действие, и пол уходил из-под ног наглеца, обрекая того на гибель. Арагорн мысленно себя похвалил, что сразу, как только двери захлопнулись, интуитивно выбрал самый твердый, устойчивый участок под ногами, хоть он и был стратегически невыгодным, так как находился в самом центре зала и друзья были как на открытой ладони перед врагами, зато, как выяснилось, в относительной безопасности. Арагорн хмуро посмотрел вокруг. Призрак на троне все никак не мог успокоиться и продолжал вещать что-то там про казни валаровы, что последуют в самом ближайшем времени и обрушатся на головы, задницы и другие части тела нарушителей призрачного спокойствия. Разведчик, изредка и невпопад огрызавшийся на заявления короля-призраков, вскинул голову, сфокусировавшись сначала на троне, а потом на короле-призраке (скорее стремном, чем страшном). Правая рука призрака во время всей его речи была на подлокотнике. Теперь, когда он, видимо, закончил обвинительную речь и планировал привести вынесенный приговор в исполнение, остальные призраки как-то незаметно отступили, столпившись вокруг стен и оставив центр зала совершенно пустым. — Смерть нарушителям! — прохрипел старый динамик, и король-призрак с размаху ударил рукой по подлокотнику. Арагорн резко метнулся в сторону, где Гимли увлеченно дорубал очередного металлического скелета, приговаривая, что теперь-то счет уравнялся, и, схватив гнома за шкирку, как котенка, дернул на себя, крича: — Леголас, стой на месте и даже дышать не смей! Леголас действительно замер, а из динамика в браслете послышался сначала грохот, потом несколько коротких, но очень емких ругательств, а затем Телимат с восхищением (и легкой одышкой, словно он только что с кем-то подрался или пробежал километр-другой в полном доспехе) произнес: — Как ты догадался? — Боевой опыт, — буркнул Арагорн, враз напомнив назгулам Ангмарца. Пол дрогнул, а затем буквально ушел из-под ног, прихватив с собой вниз и несколько десятков зазевавшихся призраков. Во всем зале на месте осталось не более трех-четырех широких квадратов, на одном из которых стояли Леголас и Арагорн, крепко сжимавший за воротник гнома, болтавшего ногами над пропастью, что чернела глубоко внизу. До следующего уцелевшего квадрата даже прыжком было не добраться, но теперь и призраки им были не страшны, тем более что стрелкового оружия им не завезли. Король-призрак вновь замигал глазами: видимо, древняя машина запускала очередной протокол. Телимат, пыхтя и отдуваясь — все-таки бой вышел внезапным и не сказать, что легким — аккуратно собрал порубленных призраков, подобравшихся к нему со стены, поправил шлем и уселся на самый верх получившейся кучи, чтобы обзор был лучше и спина осталась защищенной. «Хотя тут такие стены, что ни в чем уверенным быть нельзя», — с невеселой усмешкой подумал. Сам же быстро вывел на вирт-экран обновленные данные с палантиров в зале и резюмировал: — Итак, Гондор, у нас все еще проблемы. Вы застряли на столбе два на два метра, под вами глубокая яма и неизвестно, что находится в ней, у нас все еще нет кодов доступа, Кирион куда-то пропал, а король-призрак только что вызвал подкрепление. И это не физические модели, а голограммы, но с функцией электрошока, так что игрокам приготовится, а это мы еще до босса не дошли… — О чем это он? — с подозрением переспросил Арагорн у Леголаса, — какой такой босс еще? Леголас только плечами пожал, пряча ухмылку. Он не планировал рассказывать, как они с Телиматом и неразлучниками, несмотря на запрет обоих «папенек», ночами на смарт-назгах режутся в «Тень Мордора» или «Битву за Средиземье». Телимат, чувствуя напряжение и желая перевести тему, как можно быстрее спросил: — Арагорн, а что за корона на скелете? Не знаешь, она всегда там была? Может в легенде что-то было? Но вместо Арагорна, который успел только открыть рот, ответил Леголас, причем выхватывая у Гимли топор, за который зацепился кусок грудной клетки робота утыканный стрелами: — Точно! Как я сразу не понял! Арагон мрачно молчал, пока Леголас выкручивал стрелы из остова «призрака». Наконец эльф справился: из трех стрел, выглядевших целыми, пригодной оказался только одна. Король-призрак поднялся с трона и вытянулся в полный рост, запищал что-то, глаза его заморгали, вторя противному писку. Браслет Леголаса со встроенным смарт-назгом ожил, выводя данные на вирт-экран и мешая ему. Эльф сорвал браслет и всунул в руку Арагорну, гневно прошипев: — Разберись с этим! И пока ошарашенный Арагорн задумчиво крутил в руках смарт-назг, из которого на него теперь пялился не менее ошарашенный Телимат, Леголас вскинул лук, прицелился, от напряжения щурясь внезапно золотыми глазами, и даже показав кончик языка, который Гимли ввпотьмах показался раздвоенным (хотя гном не поверил своим глазам, списав это на общее нервное напряжение и выпитый для храбрости бренди). — И отзовется тетива, стрелу в корону посылая, — произнес Леголас слова старинной легенды, легко отпуская пальцы. Тетива отозвалась тонким, едва уловимым вздохом, а стрела с затупленным от первого удара наконечником нашла свою цель ровно в момент, когда последнее слово сорвалось с губ Леголаса. Удивительно, но то ли Леголас тоже обладал в полной мере способностью управлять нулевым полем, то ли высшие силы (или кто-то огненно-рыжий) сегодня были на стороне Арагорна и его друзей, потому что тупой наконечник не просто попал в красный камень, сиявший в самом центре короны короля-призрака, а расколол его. Во внезапно наступившей тишине раздался треск, это корона распадалась на части, а следом за ней рухнул и ее хозяин, с грохотом покатившись по высоким ступеням трона в пропасть. — Гимли, давай! — внезапно отмер Арагорн, вкладывая в руку Леголаса смарт-назг. — Там вторая часть стиха осталась, иначе я не смогу переключить управление на себя. — Чего давать-то? — Гном непонимающе уставился на Арагорна, а потом и на Леголаса. Но подсказал ему Телимат: — Кидай топор в стену позади трона! — Да вы издеваетесь? Я ж не докину! Это невозможно! — Ты кидай, кидай, — голос Телимата сделался удивительно тверд, словно он не просто был уверен в благополучном исходе, а знал его наперед. Гимли пожал плечами, под напряженные взгляды товарищей широко размахнулся и со всей силы бросил топор в сторону опустевшего трона. Топор просвистел над головами призраков, потерявших центр управления и оттого топтавшихся на месте и мигавших зелеными глазами. — Топор разрушит крепость скал… — торжественно объявил Арагорн, с удовлетворением глядя, как топор словно в замедленной съемке красиво преодолел расстояние и врезался в стену. Все, кроме скелетов, продолжавших маршировать на месте, замерли. Раздался оглушительный грохот, и стена за троном разъехалась, открывая огромное пространство, заставленное древним оборудованием: стойками серверов едва ли не самых первых модификаций, магнитными катушками, какими-то шарами, что потрескивали маленькими молниями, и ровными рядами маршировавших на месте призраков, над которыми, словно знамена на ветру, трепыхались искрящие голубым голограммы привидений. — И чего ждем? — в наступившей тишине голос Кириона прозвучал как гром среди ясного неба. — Зря, что ли, я сюда карабкался и разок-другой чуть не сорвался, пока настраивал режим пониженного гравитационного поля… И все чтобы вы теперь запороли пророчество? Леголас, обладая самым зорким зрением из троицы, первым нашел Кириона взглядом. Назгул стоял справа от трона, в темной нише, сложив руки на груди и белозубо ухмыляясь. Он помахал рукой, привлекая внимание остальных, а когда Арагорн наконец сумел разглядеть его, сложил руки рупором и прокричал: — Давай, истинный король, твой выход! Арагорн, сопоставив слова Кириона и слова древней легенды, сообразил, чего им не хватает для свершения пророчества. Он принял достойную момента позу (то есть подбоченился) и, скалясь не менее белозубо и нахально, чем Кирион до этого, вскинул перекованный Элрондом меч вверх, так, чтобы оружие отразило свет хищным серебристым боком, затем звучным голосом, полным поистине королевского достоинства, громогласно объявил: — Призываю клятвопреступников к ответу! Наступила напряженная тишина, нарушаемая только электрическим треском. Кирион перестал улыбаться и опустил руки, вытянув их вдоль туловища. Леголас, не мигая, смотрел на призраков глазами, что стали уже полностью золотыми. Телимат из своего наблюдательного пункта всматривался в вирт-экран, нервно прикусив нижнюю губу. Гимли сжимал и разжимал кулак, в котором так не хватало рукояти и кидал тоскливый взгляд на топор, валявшийся под ногами армии призраков. Только призраки меланхолично продолжали топтаться на месте. И когда Арагон судорожно выдохнув, хотел уже выругаться в сердцах, рука его непроизвольно коснулась украшения — эльфийского берилла, подаренного Галадриэль в качестве свадебного подарка от имени Арвен. — Взойдет вечерняя звезда, — одними губами прошептал он и повернулся так, чтобы утренний свет, пробивавшийся сверху из щелей и трещин в скале, теперь коснулся не только меча, но и попал на берилл, могущий быть символом вечерней звезды. И стоило первому слепому отблеску мелькнуть на украшении, как меч Арагорна вспыхнул нестерпимо ярким голубым светом, следом запылала и «вечерняя звезда» на груди Арагорна, вынуждая Леголаса и Гимли отвернуться, а армия призраков остановилась на месте, так и не завершив своих движений. Арагорн, припоминая, что там ему говорил Телимат по поводу голосовых команд управления, рявкнул первое, что пришло в голову: — Ррррравняйсь, налевввво! И призраки вытянулись и повернулись налево с такой легкостью и синхронностью, какую не ожидаешь от древних механизмов. — Поздравляю, — Кирион ловко перебрался ближе к трону, потыкал в подлокотник и вернул пол на место. — Вы справились. — Мы, — хмуро поправил его Арагорн. — Но-но, меня тут нет, — Кирион подмигнул. — Считай меня своим нуменорским пра-пра… в общем, ты понял. Духи предков направили его руку, и подчинил он своей воле клятвопреступников. Но на самом деле мы не родственники, если что. Хотя я бы не отказался! Телимат, проводи друга до кораблей, и чтоб к полудню был у Владыки. — А ты? — Телимат удивился, он думал, что они вернутся вместе. — У меня еще дело есть, — пожал плечами Кирион, беззастенчиво пользуясь своим старшинством. Прошел еще час, но вот наконец тяжелые внешние каменные двери с грохотом захлопнулась, и во всей крепости Дунхарроу никого кроме Кириона не осталось. Армия призраков последовала за истинным Королем и направилась к гавани, где уже стояли корабли армады Кириона. Перед тем как выполнить поручение Владыки и выпустить на свободу армию мертвых, назгул отдал приказы своим помощникам, четко расписав все действия, словно уже тогда зная, что назад из Дунхарроу не вернется. Сердце Кириона вновь болезненно сжалось, как в новогоднюю ночь, когда тоска плотным кольцом сдавила грудь, не позволяя вдохнуть в полную силу. Он чувствовал: если сейчас не сделает хоть что-нибудь, точно сойдет с ума. Слишком долго он был на одном месте, устал физически, лишился душевных сил и больше не хотел оставаться в Средиземье. Он и без того задержался, и сколько бы Отец ни придумывал для него интересных поручений, ни одно не смогло утолить его жажды странствий. Не было больше неизведанных мест в Арде, куда не ступала бы нога его команды, все до чего смог дотянуться его пытливый ум, пират исследовал и открыл. Но в другие миры Гортхаур не пускал его, как бы Кирион ни просил. Но сейчас… Кирион решительно толкнул дверь и вошел в опустевший зал. Каждый шаг гулко отражался от каменных стен, рикошетом уходил в потолок, со звоном возвращался и больно ударял по ушам. Но он продолжал упрямо шагать, хоть гул и нарастал, словно желал остановить искателя, испугать его и заставить отступить или даже бежать назад в страхе. Даже воздух стал другим — более вязким, как кисель. Но Кирион все шел и шел к намеченной цели. У дальней стены был портал с надписями на незнакомом языке, Кирион уже видел эти знаки в башне Отца. Потому-то так упрямо и шел вперед, понимая, что если сможет преодолеть защиту, установленную Гортхауром лично, то и до портала он доберется и сможет заглянуть туда, куда еще не ступал нога назгула. Его собственная точно не ступала, и потому эта дверь в другой мир манила его так сильно. «В конце концов, — думал он, — во мне горит дух Владыки, значит, я смогу снять защиту, смогу открыть эту дверь и пройти сквозь нее, чтобы узнать, что же там такое спрятано». Как вернуться обратно или не ждет ли его смерть за этой таинственной дверью, Кирион не думал. Огненная частичка Майа звучала в нем радостным гимном новых открытий, жажда странствий и приключений звала вперед, отсекая лишние мысли, притупляя инстинкт самосохранения. «Компас с трубой-то хоть прихватил?», — вздохнул в голове знакомый низкий голос. Кирион дернулся, но шагать вперед не перестал и даже попытался ускориться. «Молчишь? — усмехнулся Гортхаур. — Не бойся, непослушное дитя, я как никто понимаю твою страсть к новому и даже разделяю ее. Будь ты иным, не стал бы …» Гортхаур умолк на полуслове, за него ответил Кирион, который наконец добрался до двери и приложил руку к шершавому камню. — не стал бы твоим сыном! Его тихий голос легким ветерком прокатился по огромной пустой зале, и стена с незнакомыми рунами, отдаленно похожими на черное наречие, ожила, вспыхнула настоящим огнем — жарким, жадным, пылающим. Но какой вред мог причинить огонь сыну огненного духа? Поэтому Кирион лишь улыбнулся и потянулся за пазуху, чтобы достать компас и подзорную трубу, которые постоянно носил во внутреннем кармане у самого сердца. Перед глазами поплыло, и он снова вновь увидел себя на новогоднем празднике. «- Этот компас ведет тебя к твой мечте, — объявил Кхамул, ревниво поглядывая на Галу (потому что она отказалась накинуть на свое прозрачное платье предложенный ей плащ и сверкала ногами! Очень красивым длинными стройными ногами!) под восторженные крики. И пояснил: — О чем мечтаешь, туда и приведет, так что поосторожнее, а то очутишься у Манве под кроватью. А в подзорную трубу видно иные миры в хорошую погоду. Отец помог с подарками!» Кхамул поклонился Гору, и далее последовал ритуал с братскими назгульскими объятиями…» Кирион слепо смотрел перед собой. В груди вновь кольнуло — в этот раз сомнение. А что если он шагнет за эту дверь и не вернется? Что если потеряет всех, ко стал ему так дорог — братьев-назгулов и Отца? Действительно ли этого он так хочет? «Да, действительно…», — в этот раз смешок Гортхаура вышел какой-то грустный, и Кирион на мгновение ощутил, что и Гор тоже боится его потерять. «Компас!» — подсказал Гор, и Кирион нащупал компас и вынул его, покрутил в руках словно примеряясь, кинул быстрый взгляд на дверь в другой мир и увидел посередине выемку — ровно под его компас. «Ты знал… Ты все знал!» — воскликнул Кирион, улыбаясь во весь рот, и уже больше не сомневаясь, вложил компас в паз. Дверь дрогнула, вспыхнула по контуру и тут же погасла, а потом с шипением стравливаемого гидравликой воздуха просто открылась. Кирион оглянулся через плечо и, все так же улыбаясь во весь рот, шагнул в неизвестность. В голове пробурчал Гор: «Кольцо не вздумай снимать. Все равно найду, но учти, буду В КРАЙНЕЙ СТЕПЕНИ НЕДОВОЛЕН». Последние слова камнепадом прогрохотали в голове Кириона, но пират даже внимания на них не обратил. Впереди его ждали открытия. Приключения. И свобода!