☆☆☆
— Гэгэ, тебе всегда так холодно? — доверчиво спросил ещё совсем ребенок, чистая и невинная душа, залезая под бок к демону, кутающемуся в мантию. Мужчина неразборчиво что-то буркнул, закидывая ногу на ногу, а бескровные руки пряча под складками шарфа, в который уже уткнулся носом ребенок. Он прижался к Черноводу и пытался согреть "мерзнущего гэгэ", "ведь ему так холодно и грустно". На сие действие демон лишь меланхолично перевел взгляд расплавленного золота на сияющую в небе луну и распростертую перед ними морскую гладь. Повозка, в которой ехали духи, мерно качалась, иногда подскакивая на валунах, а неподозревающий о гостях хозяин бранился. Хэ Сюань слегка поморщился от ночного бриза, приносящего соленый воздух, но продолжал любоваться отражением небесного светила и поздними рыбами, изредка выпрыгивающими из воды. — Ведь гэгэ — дух, да? — глаза мальчишки заблестели интересом. — Да, сродни— приглушённо ответил Хэ Сюань. — Ты же когда-то был человеком? — кажется, будто ребенок загорелся целью распросить демона о чем-то. — Был. Но это было слишком давно, — холодно сказал Хэ. — А тебе больше нравилось в мире людей или духов? — Я умер. Сам думаешь, насколько приятна смерть от голода? Ещё и с чередой сплошных невезений, — хозяин вод приобрел ещё более уставший вид, недовольно буркнув. — А мертвым достаются подарки, которые сжигают им люди? А они могут съесть приготовленные для них угощения? — с наивностью, свойственной лишь детям, воскликнул Цинсюань. Мужчина лишь поджал тонкие губы, сжимая ткань до побеления (казалось бы, куда ещё белее) костяшек. — Не знаю, — сдавленно и хрипло, будто камень, намеревающийся придавить тебя и низвергнуть в пучину отчаяния. — Гэгэ, не грусти. Когда-нибудь я зажгу для тебя много-много благовоний, приготовлю кучу еды и сожгу все, что ты попросишь, — повозка подпрыгнула и маленький Цинсюань упал на демона. Ребенок засмеялся, обнимая того поперек талии и уткнулся в шарф, вдыхая запах моря и ветра.☆☆☆
Яркие одежды мелькали перед глазами, смешиваясь в одно крикливое пятно, дополняемое какофонией звучащей отовсюду музыки. Мелькали цветные веера, маски, игриво звинели украшения. Толпы людей ходили по улицам города, а бесплотных духов было и того больше. Любого вида, как говориться. И голодные духи, и звероподобные, и грешники. Краем глаза Черновод заметил даже парочку застрявших душ. Светлых и чистых, столь простых, белым пятном рябящих на фоне всей пышности. Кажется, даже духи природы и покровители ближайшей местности пришли понаблюдать за праздником людей. Хозяин вод хотел было скривиться, развернуться и пойти в спокойное место, но мягкая рука, переплетенная с ледяными пальцами, тянущая вперед, в самую толпу, не давала желанной тишины. По сторонам улицы, будто из ниоткуда, появились лоточники, продающие закуски, фонари, амулеты, маски и прочие безделушки. Люди пытались перекричать друг друга, все равно смешиваясь с гомоном толпы. Мелкие демоны, узнающие было мужчину, смотрели вслед паре с выпученными глазами. Цинсюань иногда оборачивался назад, сжимая теплые пальцы крепче, будто боясь, что бледная рука сейчас рассеется туманом, и спрашивал, куда именно идти. Сюань уставше прикрыл глаза, направляя непутёвого проводника. Парень в белом улыбнулся, намереваясь было что-то спросить, как вдруг костлявые пальцы сомкнулись на талии, подхватывая его. — Чудесная идея, Хэ-Сюн, — посмеялся Ши, не придавая значения лёгкому испугу. Они стояли на крыше одного из домов, а внизу распростерлась улица с нескончаемой толпой. Черновод придерживал юношу за плечо, дабы тот случайно не упал, если оступится. Они спокойно шли по крышам, а с земли могло показаться, будто изящный небожитель спустился на праздник, проводя его с демоном. Фигуры шли над людьми, тихо переговариваясь. Белая, с широкими парящими рукавами, овеянная дружелюбием и костлявый силуэт в черном, намеревающийся слиться с ночной мглой. Цинсюань обмахивался веером, но прыснул от смеха, увидев что он случайно разметал прямые волосы демона, растрепав челку. — Стой, Хэ-Сюн. А тебе идёт, — юноша аккуратно поправил волосы спутника, разделяя их надвое. Он засмеялся, прикрываясь веером, когда увидел не приисполненный оптимизмом взгляд Черновода. — Ты хотел посмотреть на выступление, — напомнил демон, направляясь в сторону площади, где будет все происходить. — О, да. Черновод снова подхватил Цинсюаня, перепрыгивая на соседние крыши. Парень лишь расслаблено улыбался, рассматривая демона. В свете луны черные одежды с волосами сливались в один комок тьмы, а серебряные нити на подоле и рукавах ханьфу переливались во мраке, чуть отдавая теплом от уличного света. Серьги и украшения на поясе мужчины игриво блестели, делая его чуть более живым. Наконец Хэ поставил Цинсюаня на черепицу, указывая вертящемуся парню на саму площадь. Представление должно было начаться с минуты на минуту. Юноша нетерпеливо подскочил к краю крыши и сел на него, свесив ноги. Черновода, который хотел было разместиться поодаль, нагло притянули к себе, усаживая недовольного демона рядом. На его кислую мину Цинсюань рассмеялся, переплетая нежные пальцы с бескровными, согревая их. Началась музыка и взгляд парня полностью перешёл на зрелище внизу. Толпа гудящих людей в разнообразных нарядах обступила площадку со всех сторон. Девушки, позвякивая украшениями и позволяя шёлку стекать изящными складками, плавно вышли, занимая каждая свое место. Прелестницы танцевали с веерами, как яркие цветки, то раскрываясь, то прячась. Иногда цвета смешивались в одно вычурное пятно, хороводом проносящееся мимо зрителей. Складки веера ярким бутоном притягивали внимание. В тепле фонарей сияли драгоценные камни, а украшения звенели, будто дополняя мелодию. Изящные движения манили, притягивая взгляд, а девушки прятали улыбки за движениями ярких вееров и длинными рукавами. Когда прекрасное зрелище, полное очарования, завершилось, толпа взорвалась волной апплодисментов вперемешку с одобрительными выкриками и свистом. Цинсюань тоже принялся хлопать, сложив веер. — Какое чудное выступление, — улыбнулся парень, прикрывая глаза. Демон рядом лишь прикрыл зевок тонкой ладонью. В памяти Черновода отразились лишь красивые веера. Цинсюань прикрылся рукавом, посмеиваясь с реакции Сюаня на выступление. Когда началась новая мелодия, пошел танец дракона. Огромный бумажный зверь, как живой, извивался в попытках достать мяч. Ши, словно все тот же маленький мальчик, впервые попавший на праздник, немигающе смотрел на причудливую фигуру. Взгляд цеплялся за тысячи блестящих чешуек, яркую голову и плавные движения зверя. Отблески фонарей, ароматы уличной еды и звуки музыки пробудили в Цинсюане до тоски знакомое чувство, будто когда-то он видел подобное и хотел вернуться в те времена. Слегка прошелестев ханьфу, фигура в черном растворилась во тьме, уйдя незамеченной. Демон покинул "небожителя", оставляя того веселиться в одиночестве. Силуэт в белом продолжал сидеть, завороженный праздником. Спустя палочку благовоний дух отмер, позволяя выплывшему из пучины времени чувству вновь рассеяться туманом. Украшения на причёске мелодично зазвенели, откликаясь на поворот головы. Мужчина в чёрном вновь выплыл из темноты, молча садясь рядом. — Хэ-сюн, бросаешь меня среди нечисти на произвол судьбы, — начал было возмущаться парень. Кажется, будто демоны планировали разорвать его взглядом, стоило Черноводу уйти. Сюань отстраненно хмыкнул, протягивая шпажку с яблоками в карамели. Ши радостно захлопал в ладоши, а глаза засветились. Он с улыбкой уплетал сладость, указывая на выступление и молчаливо спрашивая впечатления демона. — М, неплохо. Даже похоже на настоящего, — холодно прокомментировал Черновод. Цинсюань удивленно вскинул брови, пометив в голове эту тему. "Надо будет как-нибудь расспросить Хэ-Сюна о них" — напомнил себе юноша. Взгляд бездумно бегал по яркой толпе, подмечая кого-то интересного и духов, с которыми за время путешествий с хозяином вод ему не довелось встретиться. Внимание зацепили люди в совершенно белой похоронной одежде. Точнее, духи. "Заблудшие души" — хлопнул себя по бедру Цинсюань, вспоминая их название. Застрявшие между миром смертных и загробным царством души. Либо на похоронах не соблюли какие-то обычаи, либо те умерли, не выполнив что-то важное. Ши расстроенно покачал головой, мысленно сочувствуя бедолагам. — Интересно, сильные демоны могут красть души? — промелькнула шальная мысль в голове парня. Он тут же позабыл о ней, цепляясь взглядом за новое представление. Танец льва. Цинсюань всегда поражался, как простые люди могут так слаженно двигаться, создавая ощущение спустившегося с небес зверя. Посмотрев вниз, парень тут же встрепенулся и кинулся к краю крыши, свисая с него. Сюань придержал Ши за талию, чтобы юноша не свалился на бедных актеров. Когда он залез обратно и сел по-человечески, то помахал перед демоном пучком яркой шерсти из гривы. — Я где-то слышал, что это — на удачу и от злых сил, — улыбнулся Цинсюань и гордо вручил черноводу часть добычи. Парень какое-то время с интересом рассматривал выступление, но тут словно что-то вспомнил и лукаво улыбнулся, поглядывая на демона. — Хэ-Сюн? — М? — неопределенно хмыкнул Сюань. — Давай прогуляемся? — предложил юноша, вставая. Демон тяжело вздохнул. Черновод подхватил Цинсюаня, спрыгивая с ним на улицу, легко опустившись в толпе. Его тут же схватили за руку, таща вперед. Ши светлым пятном мелькал впереди, уводя за собой. Демон же с хмурым видом пытался пробраться через всю эту вакханалию. Юноша свернул к какому-то прилавку, усаживая Сюаня за столик, а сам исчез, прося подождать. Черновод меланхолично рассматривал фонари, а в его голове всплыли старые образы.☆☆☆
— Гэгэ, ты это видел? Гэгэ успел посмотреть на небесные цветы? — мальчик оторвался от неба, в его глазах все ещё вспыхивали искры рассыпавшегося над домами фейерверка. Ребенок тянул за рукав молодого господина в синих одеждах, отвлекая от беседы. — Что? Может пойдем, купим сладостей и ты расскажешь о них этому невнимательному гэгэ? — парень погладил мальчика по голове, растворяясь в толпе. Уходя от собеседника, он недовольно закатил глаза, радуясь что брат вовремя спас от потока лести. — Гэгэ, они такие большие и красивые. Сначала их не видно, а потом цветы ярко открываются в небе. Как у нас в саду, только даже палочки благовоний не прошло, а они уже раскрылись и большие, — сбивчиво рассказывал мальчик, указывая куда-то в небо. — Должно быть, они восхитительны, — улыбнулся парень, держа ребенка за руку. — Да. Хочу, чтобы Уду-гэгэ мог каждый день их видеть, — Цинсюань радостно сжал кулачки, светясь от счастья. Ши Уду спрятал смешок в длинном рукаве. — Зачем же мне они каждый день, если видны лучше всего по ночам, — ухмыльнулся парень. — Ночью ты обычно укладываешь меня спать, — расстроенно пробубнил мальчик. — Значит, я не буду больше спать и буду с тобой смотреть за цветами, — детские глаза загорелись восторгом. — Так не пойдет, — Ши Уду потрепал ребёнка по волосам. — Тебе нужно спать. И мне нужно, и остальным людям. А то придут злые духи и украдут тебя в свое царство, — хищно улыбнулся парень, пугая ребенка. — Тогда почему сейчас мы здесь, — наивно спросил Цинсюань. — Духи боятся громкой музыки и праздников. — Тогда... Тогда хочу, чтобы каждый праздник гэгэ видел самые красивые цветы, — мальчик обнял Ши Уду, утыкаясь ему в живот. Парень улыбнулся, смеясь про себя. — Ладно, А-Сюань, идем купим перекусить. Потом ты увидишь кое-что очень красивое, а в самом конце мы зажжем фонарик, чтобы он мог указать нашей семье путь обратно, а то они застрянут здесь и им будет плохо. — Хорошо, гэгэ, — ребенок улыбнулся, послушно идя за братом. Он крепко держал парня за руку, не желая теряться в толпе. Цинсюань с интересом рассматривал нанизанные на палочки закуски, пока Ши Уду отошел к соседним столам. Вскоре парень вернулся, беря пару палочек с морепродуктами, фруктами в карамели и несколько со свежими кусочками. Цинсюань радостно улыбнулся, беря палочку с кусочками арбуза. Уду довольно покусывал кальмара, рассматривая улицу. Чуть отойдя, парень достал из рукава агатовое кольцо. — Это тебе, оберег от духов, — улыбнулся Ши Уду. Младший прямо засветился от счастья. Ребенок послушно последовал за парнем, а маленькая ручка сжала палец старшего. Они шли дальше, растворяясь в толпе. Запах уличной еды, шум толпы и музыка смешивались, создавая особую атмосферу фестиваля. Братья подошли к площадке, где было выступление и Ши Уду посадил ребенка себе на плечи, забирая шпажки. Цинсюань восхищенно смотрел на актеров, пожирая их счастливым взглядом. В глазах ребенка эти образы запечатлелись, возможно, самым прекрасным и одним из самых радостных воспоминаний. Спустя две палочки благовония, за которые Цинсюань боялся пошевелиться, чтобы не разрушить эту картину, он неуверенно спросил: " Должно быть гэгэ устал держать меня. Хочешь, пойдем куда-нибудь? ". Ши Уду легко рассмеялся, спуская своего диди и легко скользя в толпе. А-Сюань улыбался, стараясь не отстать и рассказывая про то, насколько красиво было. Обычно Ши Уду улыбался, слушая его рассказы и иногда посмеивался. Не услышав родного смеха или фатальных попыток его сдержать, мальчик обернулся, а взгляд забегал по толпе незнакомцев, пытаясь найти изящную фигуру брата. Цинсюань пошел туда, где, казалось, совсем недавно был Ши Уду. Ребенок побежал вперёд, надеясь догнать парня. — Гэгэ, подожди! — на лету выкрикнул мальчик, судорожно хватаясь взглядом за эфемерную фигуру. Люди и продавцы будто выросли из ниоткуда, либо выскочили из-под земли, преграждая путь ребенку. Он наткнулся на кого-то, чуть не сбив человека. Белые одежды окутывали со всех сторон, выглядя ярче всех на фоне царства фестивальных красок. От незнакомца веяло могильным холодом. Единственным, что последним запечатлелось в детской памяти, был прожигающий взгляд золотых глаз и слетевшая с фигуры, такая же белая, словно бы траурная, маска.☆☆☆
Парень, ловко лавируя через толпу, шел с огромной миской лапши. Упав на стул, он гордо подвинул её к Сюаню. Демон неопределенно хмыкнул, тут же начиная поедать блюдо. Взгляд Цинсюаня медленно скользил по черноводу, запутавшись в золотых глазах. Белые пальцы парня задумчиво поглаживали агатовое кольцо, пытаясь понять откуда оно. Взгляд демона тоже устремился к безделушке. — Интересно, откуда оно у меня? Я что, в детстве заставил Хэ-Сюна купить мне его? — промелькнуло в голове. Заметив, что черновод тоже смотрит на него, Ши Цинсюань ярко улыбнулся: О, ты уже поел? Пока Хэ Сюань спокойно смотрел на него, парень шустро выудил из рукава две булочки, давая одну демону. — Юаньсяо? — мужчина приподнял брови. — Да! Сколько себя помню, знаю тебя, Хэ-сюн. Для меня ты — семья, — рассмеялся Цинсюань вответ на недоумевающий взгляд. — Смотри! Смотри, как красиво!! — встрепенулся парень, указывая на небо. Фейерверки рассыпались яркими штрихами. — Как....цветы? — будто что-то столь же привычное, всплыло в голове духа в белом. Вскоре, когда ещё гремели фейерверки, в небо поднялся одинокий фонарик, упорно противясь ветру и искрам, он одиноко летел все выше и выше. — Смотри, Хэ-сюн, кто-то так сильно любит предков, что он даже не сгорел, — потянул за край черного ханьфу Цинсюань, жуя юаньсяо. — Угу, — холодно хмыкнул черновод, еле мазнув взглядом по фонарю.