К морю любви через океан грусти

Сокджин был на той самой заправке с которой всё началось. Он помнил этот роковой день, как будто это было вчера. Этот красивый закат, работников в фирменных, заляпанных бензином куртках, и даже дурацкую неоновую вывеску у входа. Он помнил, как Намджун пригнал сюда на велосипеде, почти с другого конца Сеула, чтобы сказать важную вещь. Сокджину казалось всё это шуткой. Приглашением в гости… «Свадьба?» подумал он. Нет. Что-то гораздо хуже. — Ты мог просто позвонить! — Парни долго возились с его машиной, то ли пытаясь её заправить, то ли отмыть от бензинных пятен. — Ну или на крайняк написать. — Я действительно улетаю в Америку, хён. Эти бездонные глаза и ни малейшего намёка на улыбку. Намджун стоял со сжатыми кулаками и в слишком лёгкой одежде, для такой холодной, осенней погоды. — Надолго. — Присылай открытки хоть что ли. Инстаграм почаще обновляй. — Парни, закончив возится с машиной, ушли на перерыв. — На сколько приблизительно ты улетаешь? Крошечная надежда зародилась в сердце Сокджина. — Навсегда. И тут же угасла. Он мог не видеться с Намом неделями, зная, что тот даже не смотря на расстояние, всегда рядом. Никуда не уйдёт, и при встрече всегда будет радовать чем-то новым. Джин в этом никогда не сомневался. Но теперь… Два полных отчаяния взгляда встречаются, и между ними грозится взорваться сверхновая. Сокджин так и стоит с наполовину открытой дверцей заднего сиденья автомобиля, не решаясь что либо предпринять. «Это последний шанс на счастье» думает он. «Я его упустил, как обычно». Все эти воспоминания долгих лет, проведённых вместе, пролетали в голове Сокджина, с каждой секундой становясь всё сильнее. На улице холодает, и Намджун разворачивается чтобы уйти. — На этом по твоему всё? — Вызов, бросаемый Джином, похож на слабую попытку привлечения внимания невкусной конфетой ребёнка. Слышится хлопок двери автомобиля и Сокджин, собирая в кулаки остатки последних сил, подходит ближе. — Это ты считал любовью? Отношениями? Привязанностью? — Я должен улететь. — Неуверенность в голосе Нама даёт крупицы надежды, так сильно отчаявшемуся Джину. — А хочешь? — Нет. — Так останься. — Не могу. Сокджин помнит, как много лет назад, они, всей командой сидя в гостиной общежития, клялись друг другу в вечной верности. — Не ради меня, — Отчаянье времена требуют отчаянных мер. И Сокджин их принимает, с надеждой заглядывая в глаза Джуна, пытаясь найти там хоть грамм сожаления. Намджун холодеет не только телом, но и душой, стоя на этой ненужной никому сейчас заправке. «Всё кончено» хочется сказать ему, но вместо этого он разжимает свои кулаки и медленно вытягивает руку, кончиками пальцев вперёд. Джин переводит взгляд с лица Намджуна на кончики пальцев, и в ответ вытягивает свою руку. В мгновение пальцы переплетаются и сверхновая совершает взрыв. — Я буду скучать, хён. Я буду очень скучать. Спустя мгновение Джин стоит на совершенно пустой заправке, с дурацкой неоновой вывеской и кричащими что-то вдалеке работниками. И даже спустя долгие годы, Сокджин помнит его холодные пальцы, переплетённые с тёплыми собственными. И такой горячий взгляд на своём лице. Между ним и Намджуном остаётся целая вечность, которую Сокджин уже очень скоро собирается преодолеть.