(Дис)гармония

- Вот, собственно, и инструмент! Что скажете, профессор Бишоп? – мужчина лет шестидесяти, с короткими седыми волосами, указал на черное фортепиано. Инструмент был потертым, кое-где краска обвалилась большими кусками. В крышке была дырка. По корпусу шла большая трещина. К тому же, одной ножки не хватало, ее заменяла табуретка с парой толстых книг. - Я думаю, что это жуткое зрелище! И что я совсем не понимаю, зачем вам на концерт нужно именно ЭТО! – Адам Бишоп покачал головой и развел руками, - дайте старику уже уйти на покой. - Но у нас глубоко историческая постановка – мы используем костюмы и декорации XVIII века, и фортепьяно необходимо из той же эпохи, - пожилой мужчина провел рукой по некогда лаковому корпусу инструмента, - да и к тому же это драгоценное сокровище! Вы же искусствовед, вы должны понимать, как мало подобных вещей осталось в мире. - Я понимаю это, профессор! А также я понимаю, что невозможно привести его в порядок за отведенное время. И Вы же понимаете, что я не смогу полностью контролировать и координировать работу студентов. Признаться, честно, Адаму вообще не хотелось связываться ни со стариком Лютером, ни с его инструментом. Все это могло вылиться в скандал, даже если все будет сделано идеально. Однако его попросили люди, куда более влиятельные, чем руководитель художественного кружка, стоявший перед ним. А им он отказать не мог. - То есть Вы считаете, что они не справятся? – Лютер напрягся и поджал губу, - Вы же уверяли, что найдете мне лучших! - Я так не считаю. И да, я дам Вам лучших, но и Вы должны понимать, что они еще студенты. «Ну вот, началось…», - невольно подумал Бишоп, но смог выжить из себя улыбку. Ему стоило огромных усилий, не уйти хлопнув дверью, оставляя старого преподавателя наедине с его проблемой в этой маленькой пыльной мастерской. - Но мне бы хотелось… Пожилой профессор, уже начал краснеть, но Адам его перебил: - Если Вы хотите гарантий, то надо было обратиться к профессионалам и заплатить им за работу. Вот оно больное место жадного театрала, но молодому преподавателю уже едва хватало терпения сдерживаться. - Но на это нужны деньги, Университет не выделит нам такие средства… - Вот поэтому и довольствуйтесь тем, что я могу Вам предоставить, потому что ничего лучше я предложить не могу! А вот и один из нужных нам студентов. Дверь слегка скрипнула. Адам повернулся в сторону вошедшего в мастерскую молодого человека и облегченно выдохнул, теперь ему не придется одному находиться рядом с мистером Лютером. - Профессор Бишоп, Вы звали? Парень выглядел куда младше своих лет. Едва ли ему можно было дать больше пятнадцати. Понять его телосложение было невозможно из-за мешковатой одежды, которая закрывала его тело полностью за исключением кистей рук и шеи. Его голову украшала простая шапка-бини из тонкой рибаны. Длинные черные волосы сзади доходили до середины лопаток, а спереди, выбиваясь из-под ткани головного убора, обрамляли лицо. На носу были очки с диоптриями в толстой прямоугольной оправе, за которыми прятались карие, почти черные глаза. - Простите, что опоздал! На паре задержали. Здравствуйте! – парень перевел взгляд на пожилого преподавателя. - Это Максимиллиан ДеМоник! – Адам указал на парня, - Он студент первого курса и посещает мой курс реставраторов. У мальчика определенно талант! Так что если Вы хотите, чтобы этот старик снова запел, Вам, Профессор Лютер, придется довериться этому молодому человеку! Лютер смерил парня оценивающим взглядом. Перед ним стоял самый обычный ребенок, который в его представлении годился лишь на то, чтоб переводить краски. Однако же, Бишоп был прав, выбора у него не было. - Приятно познакомиться, - слукавил мужчина. Он протянул Максу руку и тот неуверенно ее пожал. Это неуверенность пришлась не по душе руководителю театрального кружка, и он вновь скривил губы. Но никто не заметил его гримасы. -Вот с этим делом я просил тебя мне помочь, - Бишоп указал рукой на инструмент, - дело не простое, но интересное. Парень, не спрашивая разрешения, подошел к инструменту и медленно обошел его по кругу, сделать было сложно из-за разбросанных вдоль стен кусков декораций и какого-то строительного мусора, явно оставшегося в мастерской после их создания. Аккуратно переступая завалы, он что-то шептал себе под нос, проводя рукой по черному корпусу, притормаживая на царапинах и кусках голого дерева. Казалось, что он говорит с фортепиано. Прошло минут десять прежде, чем Макс оторвал глаза от музыкального инструмента и заговорил: - Да! Это будет невероятная работа! - Что, простите? – переспросил Лютер, который успел задремать, ожидая пока парень закончит свой обход, и поправил упавшие на нос очки. - Да! С радостью готов помочь! Будет как новенький! - Макс поднял глаза и посмотрел на профессора Бишопа, - Кэролин и Абигейл сказали, что тоже хотят попробовать. - Ну что я Вам говорил, профессор Лютер? Думаю, этих троих должно хватить. Придется освободить вас от части занятий! Но вы уж постарайтесь тут. Надеюсь, что мои занятия не пройдут даром, – мужчина улыбнулся, сложив руки на груди. Ему не терпелось уйти из мастерской, которая казалась еще меньше из-за огромного старого инструмента в центре, поэтому он потянулся рукой во внутренний карман пиджака и извлек сложенный в четыре раза лист бумаги: - Список для профессора Лютера я уже написал. Материалы доставят сюда, и вы сможете приступить к работе, - Адам протянул его в руки профессора Лютера, при этом, не отрывая пристального взгляда от Макса. Ему совершенно не хотелось лишний раз смотреть на перекошенное лицо старика, который развернул лист и недовольно фыркнул, оценив стоимость необходимого. - И еще кое-что! Профессор Лютер…, - Макс не мог подобрать слово и замялся. Было видно, что он судорожно пытается подобрать слова. Зрачки устремились куда-то влево и вверх, брови нахмурились, а рукой он инстинктивно стал поглаживать подбородок. - Да, да! Вам еще нужны какие-то инструменты? – пожилой мужчина раздраженно цокнул языком и достал из нагрудного кармана ручку, собираясь записать все, что сейчас скажет студент. - Нет, у нас они есть! Эти слова вызвали у профессора одобрительный кивок. «И правильно, нет нужды тратить деньги». Тем временем Макс смог придумать самое подходящее слово, и нерешительно озвучил: - Нам нужен... Ээмм… «Звукач»? - Кто? – оба преподавателя посмотрели на студента. Адам невольно улыбнулся. Он даже не представлял, что его старательный студент сможет так напряженно обдумывать свои слова, а потом выдать какую-то нелепицу, смысл которой ясен лишь ему. - Ну, - Максимиллиан задумался, видя, что его не поняли, - человек, работающий со звуком, - он опять задумался и в голосе полным надежды спросил, - музыкант? Ну, в общем, тот, кто может настроить его! -Я думал, что мы будем делать это после того, как вы его отреставрируете, - Лютер отмахнулся от студента. - Нет! Мне нужно знать его «голос»! – студент указал рукой на старое фортепьяно. Профессор Бишоп опять растянул губы в улыбке. «Так тебе и надо, противный старикашка! Держи противника, не менее упертого, чем ты сам!». На самом деле этот «звукач» был не очень-то и нужен, но Адам решил не встревать в разговор. В конце концов, если Макс считает, что так будет лучше, почему бы и нет. Студент между тем и не думал сдаваться, и добавил парочку аргументов: - Нам же надо слышать, как меняется звук! А сами мы не поймем, никто из нас не обладает необходимыми музыкальными навыками. Не хочу все испортить. Приглушить звук или… - Но у нас пока…, - пожилой профессор растерялся. Он судорожно пытался придумать, кто бы мог помочь студентам Бишопа. Он бы мог и сам, но меньше всего ему хотелось торчать в мастерской с кучкой молодежи. - Я сделаю это! – раздался голос за их спинами. Все повернулись и увидели стоявшего в дверях парня. Обладатель голоса был по истине красив. Высокий, стройный молодой человек, держал себя так, будто он зашел не в пыльную мастерскую, заваленную старыми декорациями и инструментами, а в тронный зал Букингемского дворца. Его волосы, подстриженные в удлинённое каре, доходившее до лопаток, обладали настолько светлым и холодным оттенком блонда, что казались почти белыми. Передние пряди были собраны в хвост, а задние локоны ниспадали на плечи и спину. Лицо молодого человека было невероятно привлекательным: белоснежная, словно фарфоровая, кожа без единого изъяна, острые скулы, идеально ровный греческий нос. Завершал этот поистине божественный облик, невероятный оттенок его голубых глаз. Цвет их был словно весеннее небо, на котором не было ни одного облачка и только густые ресницы бросали тень на эту лазурь. - Ооо, Уайт! – Лютер жестом предложил парню подойти. Это не тот человек, которого старый преподаватель хотел бы сейчас видеть. Признаться, честно, он бы вообще предпочел бы никогда не видеть этого самодовольного юнца, однако Уайт был солистом в его весеннем концерте. А значит, именно он сейчас мог помочь Максимиллиану, тем самым избавив Лютера от неудобств. - Это Артемис Уайт! Он как раз и будет аккомпанировать во время спектакля на этом фортепиано. - Хорошо, так даже проще будет! – Макс нехотя отвел взгляд от этого ослепительного юноши. На фоне Артемиса он чувствовал себя каким-то неприметным. Будто воробей рядом с прекрасным лебедем. С первого взгляда было очевидно, что они были полными противоположностями не только внешне. - Извините, но мне надо идти! У меня вот-вот начнется пара по живописи. Не могу опаздывать. - Спасибо, - профессор Лютер сжал руку Максимиллиана в своих ладонях и потряс, понимая, что этот нерешительный юноша сейчас просто сбегает и с нажимом добавил, - надеюсь, на Вашу помощь. - Да пока еще не за что. Артемис заметил, как парень растерялся и слегка покраснел, как ему показалось, от напора преподавателя. Свободной рукой Макс убрал за ухо с лица прядь черных волос, выбившихся из-под шапки и упавших на лицо, и только после этого, поняв, что пожилой мужчина не отпускает его руку, выдернул ее и поспешил к двери. - Я тоже тогда пойду. До встречи. Адам Бишоп попрощался с художественным руководителем за руку и поспешил удалиться, радуясь, что общение с этим неприятным человеком законченно. По крайней мере, на следующие несколько недель. - И что же, это наш спаситель? – спросил Артемис, после того как проводил убежавшего студента заинтересованным взглядом. Большие очки в тёмно-синей оправе, за которыми находились большие карие глаза, непослушные черные волосы, торчащие из-под шапки, безразмерная толстовка с каким-то глупым рисунком, то ли единорог, то ли цветной котенок. Синие джинсы и кеды – этот парень внешне ничем не отличался от доброй половины студентов Маунт А. Только позвали именно его. - Да, это Максимиллиан, - преподаватель на секунду запнулся, вспоминая вычурную фамилию, - ДеМоник. Артемис невольно улыбнулся, слишком сложное имя для такого простачка. Это напоминало ему, как привычные в жизни животные имеют совершенно непроизносимые латинские названия, превращая обычную кошку в Felis catus (фелис катус), а оленя в Cervus elaphus (цервус элафус). Возможно и у этого «Максимиллиан ДеМоник» есть куда более простое название. Определенно есть. И Артемис решил, что за время их совместной работы он обязательно его узнает. - Он студент первого курса, поступил к нам этим летом, - между тем продолжал руководитель художественного кружка рассказывать, будто кто-то его просил, - парень учится на факультете искусств, но по уверению профессора Бишопа имеет талант в реставраторском деле. Поэтому очень надеюсь, что он сможет восстановить нашего красавчика! С этими словами мистер Лютер с любовью провел рукой по черному боку фортепьяно. Казалось, что в этот момент он находится, где-то в другом месте. Однако тут его рука оказалась около руки Артемиса, который оперся локтем на инструмент. - Мистер Уайт, вы же вроде должны сейчас репетировать с миссис Эстер? – не сдерживая раздражения, пробурчал преподаватель. Он аккуратно протер место, где только что покоился локоть молодого человека, появившимся из ниоткуда носового платка. - А! Точно! Уже иду! – Артемис развернулся и поправил рюкзак, бросил через плечо, - Мистер Лютер, позвоните мне, когда придут реставрировать. - Иди уже!