***
Воспоминания №4 Высокие стены очень нагнетали. По крайне мере так казалось маленькому мальчику что аккуратно сжимал в своей руке подол юбки своей мамы в надежде что так она его точно не бросит. Та в совою очень аккуратно положила руку на макушку мальчика и изредка поглаживая и что-то бормотала себе под нос читая какие-то очередные документы. Можно сказать, что сам этот звук и есть своего рода паспорт этих стен – тихий, молящий о защите и прощении, он складывался в слова, которые все не заканчивались и не заканчивались и в конце концов превращались в минорную мелодию. С каждой минутой, с каждой секундой, мальчику становилось все страшнее и страшнее, момент когда дорогая для него мама сядет на переднее сидение машины и уедет в неизвестное ему направление был все ближе и ближе. Поэтому каждое тиканье со стороны настенных часов заставляли мальчика вздрагивать. И вот когда холодный взгляд матери направился на те же самые часы и из ее уст послышалось тихое, но такое пронизывающее до глубины души «Пора» Не успел мальчик и одуматься как мать вырвалась из робкой хватки мальчика и направилась прямиком к входной двери. Мальчик хотел направится в след за своей мамой, но что-то его остановило. Чувство обиды или даже злости на свою мать за то, что та его предала и просто оставила. Он и сам не понимал, что именно из этого его заставило упасть на хрупкие детские колени и заставить горячие слезы покатится по щекам. Чья-то рука упала мальчику на плечо. Заметив знакомую тень мальчик обернулся, это была его бабушка на которую возлажилась опека над ним. - Не волнуйся – Начала своим тихим и спокойным голосом бабушка – Она всегда была такой беспечной, ей всегда было плевать на всех. Мальчик и сам не понял как это получилось, но именно эта фраза задела его до глубины души. Если ей всегда было плевать на всех, то, на него тоже? Для нее он как все? Разве она не должна была любить его больше всех? Именно такие мысли и проносились в его голове. Мыли метались от одного до другого, он не понимал что его ему делать. Может ему стоит выйти к ней? Или остаться здесь и продолжить изливать душу? Глова шла кругом, пока со стороны входной двери не послышался тихий скрип. Маленькие огоньки надежды блеснули в его глазах. Надежды что родной для него человек все же его не бросит. - Ты будешь со мной прощаться или как? – Спросила высокая светловолосая женщина выглядывая слега приоткрытой двери, огоньки в глаза мальчика потухли окончательно «Неужели она совсем не понимает меня?» подумал про себя мальчик. Закрыв глаза, до ушей мальчика донесся очередной скрип двери, а позже и ее закрытия « А может я все же ей не безразличен?» с этими мыслями мальчик открыл свои голубые глазки, в надежде что она все же осталась, не стала покидать его и сейчас как и раньше подойдет к нему и начнет говорить что-то по типу «Ну все, не реви» или может даже поцелует, чего до этого она ни разу не делала, может даже прижмет к себе и начнет шептать что-то успокаивающее ему на ухо. Но в этот раз из-за двери уже никто не выглядывали, не прожигал своим настырным взглядом в ожидании ответа, никого. На столь длительно е молчание женщина просто махнула рукой закрыла за собой дверь и вернулась на улицу. «Она просто взяла и бросила меня?» «Просто взяла и оставила одного?» Ему было больно. Больно от того что его родная мать бросила его. Больно от слов бабушки, особенно больно от того что он больше не мог на нее рассчитывать, ему просто не на кого. Все было как в тумане, он уже и сам на помнил как, но ноги сами понесли его к входной двери. За считанные секунды он уже оказался на улице. Перед ним встала картина того как мать медленно своими тонкими, худыми руками складывала чемоданы, попутно что-то шепча себе под нос. - Мам, пожалуйста, подожди – Тихий детский голос разнесся по улице, иногда слова прерывались всхлипами, но разобрать что-то все можно было. Единственно что в этой ситуации мог сделать маленький мальчик это лишь обнять ее настолько крепко насколько это возможно в надежде, что из-за этого она не сможет никуда уйти – Пожалуйста, давай ты останешься и у нас все будет хорошо, правда – Из-за слез и кома в горле говорить было больно и тяжело, но мальчик сквозь боль пытался выдавить из себя хоть что не будь, что сможет остановить ее от этого, как думал мальчик, необдуманного поступка. На что безразличное лицо матери просто искривилось в злой гримасе, а ее холодные руки пытались оттолкнуть мальчика. Без толку, мальчик вцепился со всей силы лишь бы та не ушла. - Я же сказала, что приеду через несколько месяцев – И вот, спустя множество попыток чуть ли не упав на холодный асфальт, мальчик все же отлепился от нее. Возможна она надеялась что «Несколько месяцев» хоть как то поможет ей успокоить его, но этим она только все усугубила. Он просто рыдал без остановки. Из окна машины послышался голос отца, но кроме голоса матери мальчик уже ничего не слышал, он просто не хотел оставаться один – Иду – Послышалось со стороны матери. - Мам, пожалуйста – Уже не что не надеявшись он приземлился на асфальт и просто рыдал, надеясь что это как всегда поможет ему. Но нет, она лишь холодно, с легкой ноткой омерзения посмотрела на него и захлопнула дверь машины. Бэйзил и по сей день не понимает почему она так просто бросила его здесь. Он никогда не понимал ее мотивов, почему она всегда так холодна вела себя с ним, и буквально унижала его взглядом и видимо, уже никогда не сможет понять. Воспоминания №4: Конец***
Стрелки настенных часов пробили ровно без двадцати восемь. На улице уже начинало постепенно темнеть, об этом говорили уличные фонари, которые включились буквально пару минут назад. А я стоял перед зеркалом и уже минут так двадцать пытался завязать, этот чертов галстук. Родители решили назначить нашу встречу именно на сегодняшний день в полвосьмого я должен быть уже на месте, а именно небольшой ресторан на окраине города. Все должно было пройти идеально, по крайне мере я на это надеялся... Все в моем внешнем виде должно было быть идеально что бы мама не могла ни к чему придраться. Идеально выглаженный пиджак и брюки светло-бежевого цвета, а под ними красовалась иссиня-черная рубашка, а так же галстук что был на пару тонов темнее самого костюма, который я уже долгое время не мог завязать на своей шее, деньги на автобус туда и обратно уже лежали на тумбочке. А еще. На тумбочке красовался букет белых гладиолусов. Как-то давно, когда я был еще совсем маленьким, мама сказала, что они ей нравятся. Я запомнил это на всю жизнь. На языке цветов белые гладиолусы означают «Чистоту мыслей», в каком-то смысле это даже чем-то похоже на нее. Наконец галстук был завязан, это было еще то мучение для меня. Взяв в руки букет я решил в последний раз посмотреть на себя в зеркало. Я долго не мог перестать смотреть, я понял одну вещь которая раньше даже не всплывала в моей голове. Я так похож на маму. Я такой же тощий, с такими же светлыми как лучики солнца волосами и глазами небесно голубого цвета. Да, я и вправду здорово на нее походил, но на мое удивление, всегда когда ее тяжелый взгляд падал на меня, она лишь злостно поджимала свои и без того тонкие губы. На что мне оставалось просто криво улыбаться ей, в надежде что со всей этой переполняющей ее злости, она не задушит меня ночью. Но сейчас стоит думать не о том что я буквально ее копия, а о том как бы поторопиться на остановку и не пропустить свой автобус. Она не простит меня если я опоздаю. Эту поездку нельзя было охарактеризовать, как «Очень комфортная» и не только потому что из за моей пунктуальности мне пришлось бежать до остановки, но это малое из того что приносило мне дискомфорт. Эти глупые мысли о там как же пройдет вечер и для чего я им вообще нужен. Невольно я начала сжимать запястье своей руки, оставляя на ней синяки от своих же пальцев. Тревожные мысли от этого, все равно никуда не уходили. Наоборот, на смену тревожных мыслей о сегодняшнем вечере, пришли другие, еще более тревожные. Воспоминания о детстве проведенные в одном доме с ней. Сказать по правде, моя мать никогда не была примером для подражания, какими обычно должны быть родители. Она любила выпить, но в пределах разумного. Ее любимой выпивкой было, вроде, «Фрез Де Буа»? Наверно. От одного упоминания этого названия, я непроизвольно вспоминаю ели уловимые нотки клубники этого ликера, а так же запах табака, которые разносились по всей кухни. Всю эту картину дополнял ее характер, холодный леденящий душу, мне казалось что она вообще не способна испытывать хоть какие либо эмоции. К примеру, я не разу не видел ее плачущей. Даже, когда было совсем тяжко, она лишь томно вздыхала наливая себе еще ликера в рюмку, словно эта рюмка решит все ее проблемы. Смех с ее стороны можно было услышать чаще и то это была змеиная ухмылка которая, которая как я помню всегда пугала мня в детстве, да и сейчас от одного воспоминания о ней меня не вольно пускает в дрожь. А что насчет искренней улыбки. Я видел ее только однажды. Когда еще в глубоком детстве на самом дне ее прикроватной тумбочки я нашел ее свадебное фото. Я запомнил его на всю жизнь. На этой фотографии она выглядела такой счастливой, я никогда прежде не видел ее в таком состоянии.***
Доехав до нужной остановки, я наконец, вышел из автобуса. Наконец эта ужасная поездка закончилась, и я могу подышать свежим воздухом, может, хоть это поможет избавиться от тревожных мыслей? Сегодня на удивление была очень даже спокойная погода, а вечером даже и потеплело немного, что не могло меня не радовать. Но, несмотря на это, атмосфера все равно была какая-то напряженная что ли. Как бы мне сейчас хотелось бы проводить время с Санни и Келом, а не обдумывать заранее все варианты ответов в нашем с родителями разговоре, что бы не показаться глупым и хоть как-нибудь впечатлить их. Я бы с удовольствием еще походил по ночным улицам при этом рефлексируя, но здание ресторана уже появляется на горизонте. После десяти минут прогулки по абсолютно пустой улице, нужно будет еще долго привыкать к такому яркому освещению. Стоя перед дверьми достаточно большого здания я тяжело вздохнул. Те эмоции которые я испытывал не возможно описать обычными словами, это было месиво из всего, что сейчас бушевало внутри меня не давая войти , мне просто хотелось развернутся и уйти, убежать на столько далеко насколько это возможно, что бы больше никогда не видеть ни отца не мать. Стеклянная дверь тихонько закрылась за моей спиной. Я был внутри. Не знаю насколько большую ошибку я только что совершил, но по крайне мере, я переборол себя. Первое на что упал мой взор, это не то огромное количество людей что окружало меня, или просто само помещении что выглядело очень элегантно и сдержано, а филодендрон аккуратно посаженый вдоль стены, это было бы очень красиво если бы это растение не было ядовитым. Со стороны конечно не понятно, настоящий он или искусственный, но то что его посадили именно здесь уже немного напрягает. Боже, о чем я вообще думаю? Сейчас меня должен волновать реальный мир, а не мои детские увлечения. Пора бы уже повзрослеть. Поднявшись по лестнице на второй этаж, где собственно меня уже и ждали родители, я начал бегать взглядом по помещению в надеже найти их. И вот спустя малое количество времени, мой взгляд упал на единственную пару что сидела за одним из столов, сглотнув я устремился прямо на них, если я начал, это надо закончить, в любом случае выбора у меня уже нет с ними все равно придется поговорить. Подойдя ближе, первым меня заметил отец, что направил свой взгляд на меня. Казалось что за те пару месяцев что мы не виделись он ни капли не изменился. Что не сказать о матери, которая заметила меня не сразу, или, сделала вид? Она любила так делать. В отличии от отца который заметил меня стразу, она обратила на меня взгляд только после того как сделала глоток красного вина из своего бокала. Переводила она свой взгляд с вина на меня очень медленно, словно заставляя себя, от этого я сжал букет цветов что до сих пор был в моей руке. Точно, цветы, может они ее порадуют? - Привет мам, привет пап, э-это тебе – Сказав это я протянул букет гладиолусов ей чуть ли не в лицо, от этого на ее лице скривилось из спокойного в злое – Ты говорила что тебе нравятся гладиолусы, да? – Единственное что я пытался сделать в этой ситуации, это начать хоть какой-нибудь диалог, но по всей видимости я нужен был им не для простого общения со мной. - Ага – После этого она начала прокручивать бокал в своих худощавых пальцах, рассматривая выгравированный узор на нем, кажется что с момента нашей последней встречи она постарела еще сильнее и стала еще более болезненно худощавой чем обычно – Ну, садись что ли – Ее слова заставили меня выйти из транса и сесть напротив нее, она лишь кинула на меня кроткий взгляд и продолжила дальше рассматривать бокал иногда переключаясь на свои ногти. Не знаю что меня пугало больше, молчание в ее компании которое приносило собой не самые лучшие воспоминания или то что сейчас она буквально прожигала своим взглядом в котором читались все самые негативные эмоции. Я боялся даже пошевелится пока она меня рассматривала. Такое чувство словно я сейчас не на семейных посиделках, а на каких-то пытках. Я бы даже и не заметил официанта, что так тихо, словно призрак подошел к нам ели бы не короткое мамино «Спасибо» которое словно вернуло меня обратно в реальность. - Бэйзил - Своим уже привычно холодным голосом сказала мама. Ее взгляд был особенным, она всегда смотрела на всех свысока, но сейчас, она словно пыталась залезть мне под кожу, расковырять все уже данным давно зажившие раны. По всему телу ползли мурашки. Самое страшное в ней было то, что она ни разу не позволила себе сказать ничего грубого, но я чувствовал это, вся ее ненависть читалась по глазам – В следующем месяце тебе придется уехать из Фаравея - Что? Это шутка такая? Обратив внимание на мое недопонимание, она лишь вздохнула и продолжила – Ты один раз упомянул, что здесь у тебя нет друзей и, все такое. А сейчас ты нам нужен. - Для чего? – Почему когда мне нужно было любовь и внимание родителей, вас нигде не было? А сейчас вы появились из неоткуда и утверждаете что я вам нужен. - Ну, понимаешь – Начала мама, уже более мягким голосом – Нам нужен тот кто продолжит наше семейное дело – Взглянув на меня, по ее лицу расплылась улыбка, но это была не та теплая и душевная улыбка которую матери показывают своим детям, это была мрачная и хищная улыбка, не очень добрая. Я понял, что и сейчас она попытается давить на мое эго, поэтому лучше было просто молча слушать ее – Ты станешь врачом, как я, твой отец и бабушка. А пока ты живешь в Фаравее, мы не можем контролировать тебя должным образом – Она говорила так четко, без единой запинки и до ужаса уверенно, словно она весь вечер зубрила эта предложение. Но, почему никто даже и не поинтересовался моим мнением? Я бы мог пытаться доказывать ей свое мнение, но, она не тот человек что станет слушать. Если она сказала, значит так и будет – Ну? Ты принимаешь мое предложение? Я лишь мог просто молчать. Я боялся ей возразить, но и сказать «да» я тоже не мог, я не хотел подписывать этот контракт на разрушения моего будущего***
Для конца октября сегодня утром было достаточно тепло, если конечно не обращать внимание на пасмурное небо. Тот вчерашний диалог с родителями, он, не выходил у меня из головы со вчерашнего вечера, ну слишком уж не давало мне покоя их неожиданное появление и, это их переложение. Одно я понимаю точно, вчера вечером одним своим кивком я смог изменить всю свою жизнь вдоль и поперек. Погрузившись в свои мысли я даже и не заметил того как дошел до улице Санни и Кела, и уже стоял на против нее. Обычно это им приходится меня ждать, но сегодня они явно опаздывают. Или это я просто слишком рано вышел? Со всеми этими размышлениями я совсем запутался. Но единственное что я мог сделать это лишь просто стоять и ждать их. Почему-то, вглядываясь в даль утреннего тумана, пытаясь разглядеть в них хоть капельку жизни беспокойство только сильнее начинало пожирать меня. Они ведь неспроста опаздывают так? Все-таки что-то было не так. Что-то мокрое упало мне прямо на лицо, сначала я удивился, но взглянув на небо я все понял. Темные тучи окончательно накрыли собой солнце, не давая не одному лучику проход. Только я хотел начать проклинать сегодняшний день как на меня обрушился огромный поток ледяной воды. Дождь, еще и такой сильный. Обычно такие дожди заканчиваются быстро, но, это меня никак не спасало. Стоило мне только повернуть свой взгляд, как я увидел высокую фигуру Кела, одного, без Санни. Что-то случилось? - Бэйзил иди сюда – Прокричал мне Кел активно махая мне рукой, в отличии от меня он был с зонтом. Не медлив, я поторопился к нему, промокнуть еще сильнее или даже заболеть мне точно не хотелось. - Ты сегодня один? – Это был первый вопрос который пришел ко мне на ум, в этот момент я был готов спросить или даже ответить на все что угодно лишь бы не идти в тишине все что угодно лишь бы эти мерзкие мысли о вчерашнем вечере не лезли ко мне в голову. - А, да. Санни в больнице – Я остановился и посмотрел на него, пытаясь найти в его глазах все ответы нате вопросы, что всплыли в моей голове – Он вроде говорил что ему делали переливание крови, или что-то типа того, но его мама сказала что завтра его уже выпишут. - Ты так легко об этом говоришь, словно это что-то обыденное – Или в этом и в прям нет ничего необычного, а я просто чего то не понимаю? - Да ладно тебе, Санни сам говорил не беспокоиться о нем – Кел попытался меня успокоить, но, не беспокоиться пока она так тяжело болеет, для меня просто невозможно – Да и тем более, я всегда пытаюсь верить в лучшее – Добавил он несколько печально, может, мне стоит поучится этому у него. К школе мы подошли достаточно быстро. Чем ближе мы подходили к зданию школы тем больше становилась толпа людей возле нас, среди всей этой толпы было трудно не заметить девушку с ярко-розовыми волосами. Но сейчас она почему то смотрела на меня не тем свирепым взглядом как раньше, она, словно хотела мне что-то сказать? Наверно. Может мне как ни будь стоит вновь попробовать заговорить с ней? - Бэйзил? – Голос Кела заставил меня повернутся к нему и выйти из своих мыслей – Прости, я не хотел пугать, просто хотел спросить куда тебе. - А, у меня на первом урок – Но повернувшись в сторону, где прежде была Обри, я ее там не обнаружил, надо будет найти ее чуть позже. - Ну, тогда пока, мне на второй – Сказал Кел уже, поднимаясь по лестнице. - Пока – Помахав ему рукой я направился в сторону своего кабинета – Может стоит зайти вечером к Санни?***
Обычно поход в больницу к бабушке сопровождается очень грустным, даже, в какой-то степени меланхоличным настроением, но сегодня все было иначе, сегодня я увижусь с Санни. Не знаю почему, но имена эта мысль заставляла меня улыбаться, хотя мы не виделись всего лишь один день. Обычно, в больницу я хожу только к бабушке, именно поэтому и букет цветов у меня всего один, но не сегодня. В одной руке красовался букет белоснежных орхидей, а в другой небольшая корзинка белых фиалок. Надеюсь, Санни они понравятся. Мне нравилось проводить время в компании с Санни, несмотря на то что он был достаточно молчаливым и редко разговаривал, редко задавал вопросы, а иногда мог и проигнорировать. Но даже это не мешало мне чувствовать себя комфортно рядом с ним, Санни прекрасный слушатель, он стал первым человек которому я за долгое время смог нормально заговорить. Для меня было достаточно большим удивлением, что я так быстро к нему привязался, словно мы уже были до этого знакомы. Высокое здание больницы уже было намного ближе ко мне. Лучики закатного солнышка отскакивали от больничных окон прямо в глаза, но это ничуть не мешало наслаждаться красотой огненно-оранжевого неба. Сегодня вечером появился ветерок, тот ужасный ливень уже закончился, что не могло не радовать. Ветер раскачивал листву деревьев и уносил за собой пожелтевшие листочки, что оставляли после себя голые ветви деревьев. Скоро конец октября, а значит что и холодные зимние деньки уже не за горами. Только от одних этих мыслей по моему телу прошелся легкий холодок. Не люблю холода. Даже сейчас, мое тело согревал темно-зеленый свитер, хотя помог он мне не сильно, холодный ветер все равно пробирал до костей. Но мысль о том что я встречусь с Санни грела меня. И вот я уже стою напротив входа в больницу. Сегодня, вновь находясь напротив высоких дверей, я уже не чувствую тех же ужаснейших эмоций что и вчера. Напротив, сейчас я чувствую себя намного спокойней, только думая о том что я встречусь с двумя важными для меня людьми, желание идти становится все сильнее и сильнее. Взявшись за ручку двери, я вздохнул, мысли о Санни и вправду помогают мне успокоится.***
Я вновь брожу меж больничных палат, как в тот день когда я познакомился, если это конечно можно так назвать, с Санни. Надеюсь в этот раз я не запутаюсь, потому что сейчас, он не выскачет из неоткуда и не покажет мне дорогу в нужной мне палате, хотя, вдруг. Где находится двадцать первая плата я запомнил, а вот его палата, сорок шестая, находится этажом выше как мне сказали, но во всяком случае мне сначала нужно зайти к бабушке и только уже потом к Санни. Передо мной знакомая картина, высокая белая дверь с выгравированной на ней цифрой двадцать один. Мне стоит поторопится, у меня не так уж и много времени как мне сказали. Вздохнув, я уверенным шагом зашел в палату, дверь а мной закрылась и я оказался в знакомом помещении. Казалось что с того дня ничего не изменилось, даже запах лекарств словно уже въелся в эти стены, в эти полы. Мне казалось что если я еще чуть-чуть тут простою и это запах впитается в мои волосы и одежду, поэтому не медля я подошел к окну и настежь открыл его, медсестра в прошлый раз разозлилась на меня за это, но я ничего не могу поделать. Как только холодный поток ветра ударил мне прямо в лицо, я начал испытывать дежавю. Еще минут пять постояв под ветром и наслаждаясь свежим воздухом, я направил свой взгляд на прикроватную тумбочку. Опять. Моих цветов так не оказалось, не удивлюсь если они их выкинули в тот же день. От одной мысли об этом мне стало как то не по себе. Я не мог спокойно смотреть на бабушку, зная что, она буквально умирает. Слезы сами по себе наворачивались на глаза, понимая что для меня она единственный родной мне человек, и думая как я могу помочь я лишь загонял сам себя в тупик. Ведь и вправду. Я не мог сделать абсолютно ничего что хоть как-то ей помогло. Единственное что я мог делать это лишь наблюдать, что изрядно выводило меня из себя. Но сейчас, все что я сделал, это лишь оставил букет орхидей на тумбочке. И вот, я уже хотел разворачиваться и идти прямо на выход из палаты, но что-то меня остановило. Что-то заставило меня развернутся и вновь подойти к ней. Я осторожно подошел ближе к ее кровати и взял за руку, я хотел обнять ее, но не мог, я помнил, что мне нельзя этого делать.***
Лифт поднимался настолько медленно , что я успел заскучать пока она доедет до этого проклятого четвертого этажа. Как только двери лифта медленно открылись, не медля выскочил на этаж. Мысленно поликовав я начал поиски сорок восьмой палаты, это была та еще проблема. Казалось что все они были расставлены в разноброс и найти нужно просто нереально. А ведь я попадаю в такую ситуации уже не в первый раз, от таких мыслей становится немного не по себе, поэтому решив просто не думать об этом я принялся методично обходить каждый корридо этого этажа. Но, наконец, я заметил ее в самом конце, четвертая слева дверь. Подойдя к ней ближе я стал нервничать чуть сильнее, надеюсь Санни будет приятно меня видеть. Постучав в дверь ровно три раза я открыл ее, и вправду, напротив меня я заметил Санни. - Санни? – В пол голоса спросил я. Услышав мой голос Санни слегка вздрогнул, ох, похоже я напугал его – Кел мне рассказал что ты в больнице и, поэтому, я пришел проведать тебя – Я попытался улыбнутся максимально теплой улыбкой, которой только мог, на что Санни лишь начал осматривать меня с ног до головы. Его взгляд остановился на корзинке с фиалками – А, это? Это белые фиалки, я принес их тебе – Сказав это я заметил что щеки Санни покрылись легким румянцем, это заставило меня улыбнутся. Если верить словам медсестры, у меня было всего лишь полчаса, поэтому я поспешил к Санни. Подойдя ближе, я поставил корзинку с цветами на тумбочку, что стояла около кровати. Тихонько присев на край кровати я посмотрел на Санни. На удивление его лицо казалось намного бледнее обычного, наверняка он уже устал от всего. - Как, твое самочувствие? – Спрашивая это, я пытался разглядеть в его глазах хоть капельку жизни, хоть какой-то проблеск счастья. Нет, они были все такими же бездонными и пустыми. Почему то, мне захотелось его просто обнять – Кел говорил, что твое состояние ухудшилось и, тебе делали переливание крови, да? – На мой вопрос Санни лишь молча отвел взгляд – Прости, наверно тебе не хочется сейчас об этом говорить. Рядом с Санни молчание не казалось настолько нагнетающим, как с кем-то, особенно в таком леденящем душу месте как больница, когда за тонкими стенками что разделяют палаты слышно неугомонный детский плач, неаккуратно выложенные и в некоторых местах побитые плитки на полу и запах лекарств от которых даже немного кружится голова и кажется что вот-вот вся съеденная мою еда окажется на этой самой плитке. Но рядом с Санни это чувство, словно, исчезало, а на его место вставало другое, более теплое, более приятное. Хотелось остаться с ним подольше. - Бэйзил? – Голос Санни выбил меня из колеи, как-то даже не привычно было слышать его. Но взглянув на Санни я заметил нечто странное, нижняя губа, которая слегка подрагивала и до ужаса странный блеск в глазах, словно из них сейчас покатятся хрупки слезинки, я ни разу не видел Санни таким. Он словно хотел что-то сказать, но подступающая эмоция не давала эта сделать. Посидев так еще пару минут Санни тяжело вздохнул и взглянул на меня и сказал то что не могла не оставить отпечаток в моей душе – Я, я не хочу умирать – После этого эмоции было сдерживать труднее, из глаз Санни покатились слезы, а тихие всхлипы заполняли тишину палаты. Я не смог придумать нечего более умного, чем просто накрыть ладонь Санни своей. Его руки были до ужаса холодные и слегка подрагивали - С-Санни, пожалуйста, не говори такое –Я ни разу не видел как Санни плачет, это зрелище оставляло неприятный осадок на душе, от чего я мог лишь сильнее сжимать его ладонь – Пару дней назад ты сам мне говорил что не умрешь и, я верю в это. Я верю в то что все будет хорошо – Не долго думая я все же обнял Санни. Дрожали не только руки, Санни весь дрожал. Я понимал, что времени осталось немного, скоро мне снова придется идти домой, но, я не хотел уходить от Санни, я не хотел оставлять его одного. Скоро дрожь в теле Санни исчезла, как и всхлипы, а после Санни достал свою руку из моей крепкой хватки и положил мне ее на спину. Мы просидели так еще очень долго, я просто пытался согреть холодное тело Санни своими объятиями. Скоро придет медсестра и Санни останется тут один, но глубоко в душе я понимал, что тепло моих объятий будут согревать его еще долгое время.