Последнее, что я узрел.

Джон в усмешке откинул голову на диванные подушки. В детстве бы, за такой легкомысленный и весьма игривый жест, при лучшем раскладе, ударили по рукам. В худшем случае, шея мальчика бы в районе двух недель скрывалась под тканевым горлом водолазки или объёмного свитера. В этом доме запрещалось многое, в том числе и валяние на разных поверхностях вне своей спальни, хождение по нужде после девяти, а так же многое другое, о чём Ватсон вспоминает с усмешкой, ибо уже будучи взрослым в родных стенах- нарушил каждое ненавистное правило. Съел всё сладкое, которое приобрёл в Лондоне перед поездкой, ни раз ходил ночью в туалет, принимал душ после восьми, посещал дома чужих людей, бесцельно лежал на диване в гостиной, где обычно сидел отец- и всё это за несколько дней. Менее недели на то, что запрещалось годами. Естественным образом у Джона подобный порядок вещей вызывал чрезвычайный восторг, коим пропитывалась сама атмосфера дома. И дверные косяки с кровяными подтёками стали размазанным давно вареньем, и пропитый десятилетиями диван отца перестал пахнуть дешёвым пивом. Всё на мгновение замерло и многие вещи тревожили в меньшей степени. Словно Мэри и не погибала вовсе, а умчала в долгосрочный отпуск, может, ушла от мужа. Будто не было убито им на войне и единой души. Мир потерял прежнюю суть и Джон впервые ощутил жизнь в собственных руках. Его судьба зависела только от него. Все действия, наконец, существовали с логическим и желаемым подкреплением. Ватсон даже вольно готовил себе «особые завтраки», затрачивая на те более получаса. Узрев это мать, устроила бы первичную истерику на пару часов. Сегодня Джон планировал провести свой досуг в компании, состоящей из Холмсов, правда, лишь одного. Так и случилось. Прогуливаясь за полчаса до назначенной встречи по обочине, он беззаботно пинал ногой рыхлый снег, а тот, точно маленькими лавинами, закапывал под собой воображаемые маленькие города с маленькими людишками и домиками. Снежинки искрились под лучами зимнего Солнца. Холодного, но всё же греющего. Даже холодные объекты, не способные по сути своей дарить тепло, не зная, отдают некоторым индивидам и это безумно радует. Джон зажмурился совсем по-детски, даже не представляя и минимально интересных тем для последующего диалога с Шерлоком. Само его имя в сочетании с фамилией подразумевает под собой необычность. Что говорить о складе ума, который тот продемонстрировал на совместном ужине? Ватсон даже насторожился, ибо всезнание доставляет прямиком в руки его владельца власть. Могучую и несокрушимую. Какой властью обладал Шерлок Холмс? Этого Джон не знал, но зато знал, что Холмс старший забрался на высокий пост в британском правительстве. И кого стоит бояться: Шерлока, который видит человека, как книгу, не имеет чувства такта, как можно было обнаружить, владеет невероятными, так думалось Джону, знаниями с умом. Либо же его брата. В руках Майкрофта, кроме немалых знаний во многих областях ещё имеется правительственное влияние. Стоит ли в целом бояться Холмсов, которые учтиво угостили Джона за обедом дорогим вином. Такое вино он пробовал единожды в колледже, на одном из приёмов для тех, кто отлично окончил триместр и написал итоговую дипломную работу. Сбивчивые и тревожные мысли по поводу приветливых соседей не успели заиметь своего завершения. Шерлок уже был в назначенном месте и потирал ладони, согревая их дыханием. Как давно люди стали опережать тех, кто и так приходит раньше назначенного времени? Со времён студенческих свиданий Джона всё поменялось. По какой причине он счёл эту встречу за свидание? Ватсон тряхнул головой. — Простите, Шерлок! Не хотел заставлять вас ждать, честное слово. Я и подумать не мог, что вы придёте пораньше.- затараторил Ватсон под пристальным взором Холмса. Это было нечто, сравнимое с карой божьей. Как будто сам бледнолицый ангел взирал на того с некоторым недоверием и негодованием, но всё изменилось во мгновение, когда собеседник откликнулся: — Всё в порядке, Джон. Просто люблю подобную погоду, правда солнечные излучения вредят коже лица.- уточнил Шерлок. Джон усмехнулся, в привычной манере запрокинув голову назад, обнажая свою шею. — Ахах. Конечно, но точно не с Английскими зимами! Солнце тут такое блеклое всегда, хотя слепит. Я был по службе в Кабуле и там невероятно душно и жарко в соответствии с Солнцем на небе. — Всё- такие Афганистан? Я не ошибся! — невзначай улыбнулся Холмс и, беря направление прогулки в свои руки, он двинулся к широкой тропке к кромке елового леса. — Что, прости? — Джон мысленно ударил себя по лбу. Он просто, совсем с ничего, перешёл на более комфортное обращение к собеседнику. На «ты», думал Джон, для Холмсов слишком серьёзно и недопустимо. — Всё думалось, где вы… ты, — Шерлок сам запутался в форме обращения, но, по видимому, сдал свои пижонские манеры и принципы.- Был во время военной службы. На прошлой нашей встрече ты ни разу не упомянул точного места и говорил вкратце… — Да, это не самое лучшее для меня время.- чётко обозначил Ватсон. От упоминания службы триггеры приняли новые обороты и перед глазами поплыли образы разорванных в грязный фарш тел. Очень много трупов, практически горками, были раскиданы от многочисленных взрывов. Кровь и кости, черепа… — Прошу прощения, я не… — Всё в порядке. В жизни каждого есть моменты, которые мы прячем под замком внутри, а затем они вырываются одной ударной волной и сбивают тебя с ног.- в пустоту проговорил Ватсон, до сих пор отходя от страшных видений. — Нет.- Шерлок от подбора нужных слов даже замедлил свой размашистый шаг, за коим, Джону, в виду небольшого роста, приходилось чуть ли не бегом сравниваться. -Джон, мне чужды практически все эмоции и переживания. Я не имею чувства эмпатии, как такового.- признался Холмс. А Джон и слушал в пол уха, настолько очарован был ликом своего собеседника. Из-за яркого Солнца многие мелочные черты замылились, однако видимые аристократичный нос с горбинкой, невероятные лазурные глаза, похожие на дорогие минералы, и этот лисий прищур, который не сходил ни на минуту, были рассмотрены до деталей. — Я…я не думаю, что это так до конца. Не хочется думать, что ты психопат. Они же не имеют чувств и… в целом это не совсем по-медицински с моей стороны, говорить такое.- Джон затроил, когда осознал то, что сейчас его очередь отвечать на сказанное. — Я предпочитаю, чтобы меня называли высокофункциональным социопатом, а не психом.- пожал плечами Холмс. Пусть под драповым пальто этого не было видно, но мужчина счёл должным продемонстрировать свою лёгкость в общении с Джоном, ведь оно таковым и являлось. — На какой же вы должности работаете со своим спектром эмоций? -Я детектив. -Что? -Что? — обернулся к Джону Холмс, полный непонимания в глазах. — Никогда не приходилось общаться с детективами.- уточнил Ватсон, почему-то хмурясь. Шерлок поклялся бы, что чувствовал, как шевелятся извилины его нового знакомого, в попытке выдать нечто целесообразное. — Не скажу, что являюсь стандартный детективом… — Ты говоришь загадками.-возмутительно мило улыбнулся Джон, отчего Шерлок оступился, не понимая того, как будет корректнее ответить. — Я помогаю Скотланд-Ярду со сложными делами, хотя, учитывая идиотизм тамошних сотрудников, для них кража сумочки у пенсионерки с пятьюдесятью свидетелями является сложным делом.- на этих словах Ватсон задумался о том, что Шерлок может счесть его очередным глупым и навязчивым трудягой из Лондона. От этого в груди что-то неприятно сжалось, к удивлению самого доктора. — Это ещё чудеснее, чем скучная бумажная работа!- наконец выдавил из себя Джон. Шерлок кивнул из-за неумения строить диалоги. Двое мужчин непозволительно мирно проходили вглубь лесных зарослей, обильно посыпанными пушистым снегом. Ели-великаны удерживали своими раскидистыми ветвями с самой верхушкой небосвод, сменившийся на спокойный и немного пасмурный за непродолжительную прогулку. Ветер беспощадно наклонял своими морозными порывами молодые сосны. Это так завораживало, что в течении минут десяти Джон чинно следовал за собеседником, не смея нарушить приятную тишь. — Почему я? — Джон? — вопросительно наклонил голову Шерлок. — Мне кажется, что я не являюсь для тебя ценным свидетелем или собеседником. Так зачем мы здесь? — Тебе не кажется, что если я счёл бы тебя очередным истуканом вроде коллег моего братца, то не стал бы назначать вторую встречу? Внутри у Джона случился диссонанс, но озвучивать его не было желания. Не считая себя достаточно умным, красивым и приятным в детстве, он пронёс это сквозь всю жизнь, так и не ощутив важности своего «я», ни в обществе, ни в самом себе. Работа врача удовлетворяла общественные нормы, но внутренние и на йоту не покрывала. И как такая гениальная личность спуталась с таким, как Джон. Ватсон и слов подобрать не мог к своей несостоятельности и никчёмности. Душевные терзания, парою, сжирали до самых косточек. — Джон, ты показался мне тем, с кем я хочу провести этот вечер. Почему сейчас я не могу провести его с тобой? — вновь задался вопросом детектив. — Я…я не знаю. У меня не было широкого опыта в подобном общении.- не признался в смятении Ватсон. Так или иначе, он всё равно был приятно удивлён простым желанием собеседника. Желанием, в котором укоренился Джон. Не кто-то другой, а только он. — К чему тогда эти умственные терзания? Я готов сказать, что слышал, как ты шевелил извилинами! — перевёл тему Шерлок, осязая провал в заведённой минутами ранее темой для диалога. — Ох, ты и такое умеешь? — воскликнул Джон, отшутившись на попытку сгладить беседу.- Я понял почему мы в лесу! — заявил он. — М? — Ты хочешь слышать мозг других. Это твоя суперспособность и вытекающий фетиш! — углубил грубую иронию Джон, вызывая неожиданную полуулыбку у Холмса. — Точно так, Джон.- продолжил затянувшуюся шутку Шерлок. Мужчина ликовал от такой очаровательной нотки счастья и радости на несчастном и вечно тоскливом лице Джона. Никогда за долгое своё существование ему ещё не приходилось радоваться за то, что кто-то смеётся от всего сердца. Честно сказать, раньше Шерлока смех раздражал на ровне со множественными человеческими потребностями и проявлениями. — А если серьёзно, почему ты выбрал лес? Не дорогу или поле, не позвал в гости или не напросился ко мне. Это же не значит, что… — Нет. Вовсе нет. Люблю это место. Джон огляделся и посмотрел себе под ноги. — Да, именно это. Раньше мы устраивали с братом тут что-то вроде палаточного лагеря на пару часов и рассказывали ужасно скучные и глупые страшные истории, будучи детьми. Ватсон смутился от самого факта, что Шерлок поделился с ничем откровенным любимым местом, значимым больше, чем что-то иное. — На это они и есть, чтобы развлекать детишек.- едва лизнул свои пересохшие губы сказал Джон.- Ты, оказывается, невероятный зануда! — шутливо предъявил он Шерлоку, присаживаясь на припорошённую снегом, поваленную невысокую сосну. — Вот как? — Как можно не вспоминать с трепетом то, что уже не вернёшь? Как можно не вспоминать это тёплое и приятное время, когда после него одна разруха в виде взрослой жизни?- удивлённо спросил Ватсон. Он болтал ногами, проговаривая каждое слово. — Не знаю, Джон.- присел рядом Шерлок.- Ты искренен сейчас, я это ценю.