Ты никогда не должен страдать

«Мэг соприкасается с губами Кастиэля, запуская руки под его плащ. Дин чувствует, как в груди разрастается ненависть и... Ревность. Жгучая, саднящая, не дававшая сделать и вздоха. Это чувство сковывает, ранит. Он не хочет, чтобы к его ангелу кто-то прикасался. Тем более, какой-то демон, который даже рядом не стоял с таким прекрасным созданием. Дин хочет прекратить это, и он понимает, что, наверное, стоит сказать что-то, остановить Мэг. Хотя бы потому, что скоро их здесь всех убьют.       Все желания разбиваются в прах, когда Кас прижимает Мэг к стене, с энтузиазмом целуя ее, будто это доставляет ему удовольствие. Это больно видеть. Конечно, Кастиэль не знает о чувствах Дина, но... Этого не должно было быть. Дин не должен был это видеть. Он сейчас захлебнется от ревности и собственничества. Наверное, на лице старшего Винчестера не отражается этой боли и жгучей ненависти, но Дин сам ощущает, как огонь в его глазах начинает тухнуть. Если Кас... Нет, этого не может быть. Кастиэль не может. Он ангел, который до боли дорог Дину, но сейчас он буквально топчет его сердце сам того не понимая. Хочется разбить что-нибудь. Не остается чувства того, что Дин хоть как-то дорог Касу. Дорог не как друг. Появляется огромное желание зарезать эту Мэг, что бы она не значила для них в данный момент.»       Дин роняет на пол стеклянную вазу, и она с оглушительным звоном разбивается, а ее осколки разлетаются. Недостаточно. Он должен уничтожить целый, блядь, номер. Дин знает, что не заслуживает чужой любви. Знает, что поступал ужасно. Почему над ним так издевается эта чертова жизнь?       На пол летит все, что находится под рукой. Ему чертовски тяжело. Тяжело от этих испытаний, которые терзают Сэма, тяжело от того, что Кас... Нет. Дин всей своей чертовой жалкой душой верил в то, что Кастиэль испытывает к нему хоть что-то кроме дружеских чувств. Надеялся, но в то же время знал, что у него нет шансов. Он слышал этот блядский диалог Мэг и Каса, когда они остались наедине. То есть эта сучка предложила ему потрахаться, а он буквально согласился? Это не может быть правдой. Кас не такой, он же... Блядь.       Дин сползает по стене и садится, кажется, на осколки вазы. Плевать. Плевать, какую физическую боль он может причинить себе. Сэм и Кас — два самых важных для него существа. Без них его существование буквально невозможно. Почему эти два ублюдка постоянно врут ему? Почему они относятся к нему как к идиоту? Конечно, Дин не самый умный человек на Земле, но это не значит, что он настолько тупой, что не видит очевидных вещей. Трудно сказать про свое блядское состояние, Сэмми?       Дин чувствует, что к горлу подступает ком. Он устал. Он, как и все, хочет спокойной, мирной жизни. Хочет семью, любящего человека, никаких проблем. Почему ему досталось это? Эта херня, которая тянет его вниз, разрушает нервную систему? Почему они должны спасать мир? Он до сих пор помнит слова Каса о том, что брак Мэри и Джона был нужен небесам. Для того, чтобы они с Сэмом родились? Почему они? Какого хера... Их родители сошлись только потому, что чертовым небесам нужно было чтобы они родились? Очешуенно. Просто, блядь, лучше некуда.       Раздается легкий звук перьев. Неужели...? — Дин, — Винчестер не поднимает на него взгляд. — Ты в порядке?       Нет, он не в порядке. Все это добивает Дина. Уничтожает его изнутри, проверяет его прочность самыми ужасными методами. Хочется спокойствия, а не этого спасения мира. Столько всего свалилось на них, и им с Сэмом нужно отдуваться. Слава Богу, что Кас еще помогает, а иначе... — Дин? — в голосе ангела слышалось беспокойство. Если он и беспокоится, то как за друга. С другой стороны — у ангелов нет души, так каким местом они могут испытывать что-то? Да на что Дин надеялся? — Я в порядке, — Винчестер устало проводит ладонями по лицу. Он правда устал. Устал беспокоится за Сэма, который постоянно врет, устал смотреть Касу в глаза и не видеть даже намека на взаимное тепло. — Я чувствую, что нет.       Чувствует. Чем? Ты не чувствуешь, Кас... Конечно, драму разводить не хочется, но это правда. Ангел. Приспичило его влюбиться в того, в чье существование он даже не верил. Если бы к нему пришел Дин из будущего и сообщил о том, что он влюбится в парня, да еще и в ангела, Винчестер из прошлого точно бы посмеялся и послал его куда подальше. Сейчас бы ему смеяться от души, а не маску клоуна носить...       Дин встал, чувствуя, как осколки впиваются ему в ладони. Плевать, это не сравнится с моральной болью, от которой Винчестер устал. Хватит с него.       Кас подошел ближе, смотря на руку Дина, которую тот разглядывал. В ладонь врезались маленький стеклышки, и из этих мест струями стекает кровь. Чем-то напоминает его сердце.       Кастиэль осторожно прикасается к запястью Дина. Его прикосновения всегда были приятны, а теперь еще и отзываются болью. Нет сил больше делать вид, что ангел ему безразличен. Это невозможно. Он любит его всеми фибрами души и ревнует даже к столбу. Это невыносимо. Он только Дина. Только его.       Кас прикрывает глаза, а из-под его ладони появляется свечение. По телу проходит приятная волна, ладонь перестает кровоточить, а от осколков не остается и следа. Если бы Кастиэль сделал так с его душой, то было бы просто чудесно. А все, что он должен сделать, чтобы хотя бы немного исцелить его — подарить Дину свое тепло и себя. Конечно, это не мелочь, но Винчестеру было бы приятно.       Может, чтобы не терзать себя сомнениями легче спросить? Дин сейчас может говорить что угодно, на его лице нет ничего. Безразличие, холод, потускневшие, темные зеленые глаза. Когда-то там горел живой огонек. До того, как начало происходить... Это все. Десятки лет в аду его изменили. Усмирили того Дина, который постоянно шутил и подбадривал других. Теперь ему самому нужна помощь. — Ты любишь Мэг?       В его голосе не слышно ничего, у Дина по телу пробегают мурашки от собственного тона. Звучит так опустошённо, будто у него нет души. Хочется исчезнуть, чтобы не услышать ответа Каса. Но нужно услышать его. Может, хоть немного полегчает? Или вгонит в более глубокую депрессию. — Тебя это тревожит? — ангел кинул на Дина оценивающий взгляд. — Если ты хочешь знать...       Сердце Дина сжимается. Он не готов слышать ответ. Пожалуйста... — Она мне симпатизирует, но назвать это любовью я не могу.       На душе остается неопределенность. Вроде, ответ приемлем, а вроде... На сердце что-то скребет. Кажется, что это не правда. Точнее, смягченная правда, чтобы не делать Дину еще хуже. Может, Кас уже давно обо всем знает? Дин не удивится. — Дин...       Он смотрит куда-то в пол. Так больше нельзя. Он не может сидеть и просто утопать в этом, это не правильно. Ему нужно помогать, спасать мир, а не давиться своей жалостью. Дин ненавидит сопли, но при этом сам их пускает. Он жалок и сам это прекрасно понимает. — Что-то не так?       Он должен ему сказать. Должен признаться, хоть и знает, какой будет ответ. Плевать уже на то, что он не должен опускаться до этого. Не должен закатывать драмы, валяться на полу от боли и биться в истерике. Ему плевать. Он тоже человек. — Я люблю тебя.       Повисает молчание. Длинное, колючее. Напряжение превышает всевозможные рекорды. Кажется, их дружба больше не будет прежней. Плевать. Она была бы еще сложнее, потому что Дин не может даже посмотреть в эти небесные глаза... Он не может ничего. Чувствуется, как с каждым ударом сердце говорит о том, что устало работать. Ему хочется просто отдохнуть. Ему было бы куда легче, если бы не эти копья и вилы, которые протыкают его насквозь. Кровь далеко не бесконечная.       Руки Дина касаются пальцы Каса. Он нежно проводит ими по запястью, спускаясь к ладони. Кажется, у Дина сейчас буквально пойдут слезы. Он правда не может нести на себе все. Он берет слишком много, но Дин просто хочет... Всем помочь. Он не железный, не прочный и далеко не вечный. Ему никто не может помочь, да Дин и не просит. Пытается казаться сильным, а душа его чуть ли не разорвана в клочья. Все они отрывают от нее по куску. Говорят, что Дин поступает неправильно, но вы думали хоть раз, что он сам не знает как будет «правильно»? Ему нужно делать ужасно тяжелые выборы, Дин не понимает, что он делает не так. Конечно, он будет упорствовать в своем выборе, потому что ему хоть для кого-то нужно казаться хорошим. Он будет пытаться переубедить собеседника, чтобы тот перестал его во всем винить. А Кас никогда... Он никогда не обвинял Дина во всех проблемах. Он старался помогать даже тогда, когда не мог. Он пожертвовал всем ради Винчестеров, а Дин только... Он не прав. Дин никогда не прав. Зачем он всегда с ним ссорится? Что за дебильная привычка.       Кас сплетает их пальцы, делая еще полшага ближе. Сердце Дина замирает лишь на секунду, а потом он начинает чувствовать, как оно ускоряет темп. Оно продолжает жить и биться ради... Семьи. Его настоящей, любящей семьи, которая принимает его таким, какой он есть.       Дин чувствует, что по его щекам текут слезы. Он не должен был... Черт, это выглядит ужасно жалко. Будто он единственный, кому сейчас нелегко. Дин всегда ненавидел свои поступки и свое отношение к другим. Он смахивает на эгоиста.       Другой рукой Кас чувственно проводит пальцами по щеке Дина, вытирая слезы. Это кажется слишком интимным жестом, но не менее приятным. Дин готов делить с Касом все. Всю его жизнь, если он захочет. Кажется, чувствуется боль ангела, которую он хорошо скрывал. Без слов понятно, что они чувствуют. Они понимают друг друга всегда, что бы не происходило. У Каса есть душа. Она у него определенно есть. Ему так же тяжело и больно от всего, что происходит. Кажется, они были буквально... Созданы друг для друга? Звучит бредово, но лучшего выражения не подобрать. Будто две родственные души, хоть они и различаются происхождением. Все это вовсе не значит, что ангел и человек не могут любить друг друга.       Кастиэль отводит взгляд, но буквально через пару мгновений начинает медленно приближаться к лицу Дина. Это то, чего он ждал столько времени? Кас накрывает губы Дина своими, несмело начиная шевелить ими. Винчестер чувствует, как его собственные губы дрожат. Слезы, кажется, не собираются останавливаться, но это уже неважно. Он получил то, чего хотел. Кого хотел. Это лучший подарок, который могла ему подбросить жизнь.       Дин отвечает на поцелуй, свободной рукой притягивая Каса за талию. Все это похоже на сон. В поцелуе, кажется, отображается абсолютно все: нежность, боль, страх, любовь. Они оба долго этого ждали.       Мир начинает приобретать новые краски. Черно-белая пластинка сменяется реальностью. В комнате темно, но свет с улицы тускло освещает ее. Потрепанная мебель, полу-разваленная комната... Осколки вазы и посуды. Все это — сплошной хаос, но окружение становится не таким значимым, когда рядом с тобой тот, кого ты давно ждал. Того, кого ты любишь до потери пульса.       Кас отстраняется от губ Дина, убирая руку с его щеки и расплетая пальцы. Такое чувство, будто сейчас он уйдет. Покинет его, будто ничего не было. В груди разрастается страх, пустота и мольба. Он не хочет, чтобы он уходил. Только не сейчас...       Но вместо этого, Кас обнимает Дина, утыкаясь ему в плечо. Дин чувствует, как его футболка намокает. Только не говорите, что Кастиэль... Нет, он не должен чувствовать боль и потерянность. Его ангел никогда не будет страдать... — Я тоже тебя люблю, Дин.