Сероволки и двухнедельный спортивный слёт

– Серёж, я вернулся! – Раздается из прихожей. Олег бросает черную джинсовку на вешалку, от чего та, пошатнувшись, чуть не падает, спортивную сумку с глухим стуком он опускает на пол, и не успевает сделать и пару шагов, как на него вихрем налетает рыжее чудо. – Волч… я соскучился. – Еле слышно томно произносит Разумовский крепко обнимая Олега. – Дурачок. Меня не было всего две недели. – Смеётся Волков нежно поглаживая спину Серёжи. – Этого мне хватило. – Голос Разумовского вдруг наполняется такой грустью, что у Олега на душе скребутся кошки, он плюет на грязные кроссовки на ногах, на немытые руки и на усталость после слёта, пока к нему так доверчиво жмется чужое тощее тело, он ни о чём этом не думает. Олег подхватывает Серёжу на руки и только сейчас замечает, что тот в одной его футболке с волком. Разумовский, принимая удобное положение обхватывает накаченный торс ногами и оттягивает короткие тёмные волосы на затылке Олега, прикрыв глаза рыжеволосый тянется за поцелуем. Они сливаются воедино, Серый полностью отдает бразды правления Волкову, доверчиво пуская его в свой рот, Олег проходится языком по зубам, сминает обкусанные губы Разумовского, не упуская из внимания каждую ранку и трещинку. Серый не выдерживает этой сладкой пытки и протяжно стонет, ещё сильнее оттягивает волосы, вынуждая Олега отстранится. – Изголодался, волчик? – Серёжа тихо по-доброму смеётся, и Олегу сносит крышу. – Не представляешь как. – Сдавленно рычит он и впивается в услужливо подставленную веснушчатую шею. Серёжа так резко и сильно запрокидывает голову назад, что мышцы на секунду пронзает боль, тот тихо недовольно мычит, не в силах сказать что-то конкретное, и Олег, без слов всё понявший, по удобнее перехватив Серого, движется к спальне, при этом продолжая зацеловывать бледные ключицы и шею. Кровать издаёт громкий скрип пружин под весом двух тел, но даже если бы она сейчас сломалась, эти двое не заметили бы. Серёжа, изловчившись, вывернулся, оказываясь сверху. Восседая на бедрах Олега, он победно улыбается, будто действительно выиграл какой-то маленький бой, хотя Волков даже не думал сопротивляться. Он для Серёжи готов быть любым, готов на всё что угодно, и в огонь, и в воду, и под пулю. Усмехнувшись, Разумовский слегка наклоняется, и подцепив своими длинными пальцами цепочку волчьего кулона, тянет Олега на себя. Волков приподнимается на сколько может, но цепочка все равно врезается в кожу, оставляя неглубокий красный след. Серый наклоняется ещё чуть-чуть и оставляет невесомый поцелуй на губах - дразнится. Одновременно с этим он принимается нетерпеливо ёрзать на бедрах Олега, потираясь своей восхитительной задницей об уже возбуждённый твердеющий член. Волков на это лишь тихо стонет, но при этом даже не пытается ничего сделать, сегодня доминирует Серёжа, и всё же и сам Разумовский не в настроении для долгих прелюдий, да и Олега мучать не хочется, слишком долгими были эти две недели. Он нехотя сползает с бедер Волкова, но лишь для того, чтобы стянуть спортивные штаны, а за ними и боксёры. – Ууу да ты уже так завелся. – С усмешкой произносит Разумовский, поглаживая кончиками пальцев паховую зону и внутреннюю сторону бедра, вместо ответа Олег нетерпеливо стаскивает футболку с Серёжи. – Рыжик, ты такой красивый. – Внезапно выдает он, и это заставляет Разумовского покраснеть, вмиг превращая его из коварного доминанта в смущённого мальчишку. Подобные уловки в виде неожиданных откровений и комплиментов всегда работали как надо, но в этот раз Серёжа так просто не проиграет. Он слегка склоняет голову, пряча улыбку и приподнимается чтобы и себя избавить от боксёров. Хитро сверкнув глазами, Разумовский поворачивается спиной и наклоняется вперёд, открывая Волкову замечательную картину: фиолетовая анальная пробка слегка пульсирует в анальном отверстии. – Я тебя ждал, волчик. – Похабно произносит Серёжа и с пошлым хлюпающим звуком вынимает игрушку из задницы. Он снова пристраивается на Олеге, руками упираясь ему в грудь, и медленно насаживается на член. Протяжный тихий стон - настоящая музыка для Олега, вливается в уши, расплавив мозг, моментально выбивает все мысли. Разумовский горячий влажный полностью обволакивающий и такой родной, все мысли только о нем. Каждое его резкое движение выбивает душу из тела, заставляет расщеплятся на мириады частиц, а затем снова собраться воедино. Волков теряет голову, теряет счёт времени, теряет возможность делать хоть что-то, кроме как слабо царапать спину Разумовского и хрипло стонать. Серёжа раскрасневшись, запрокидывает голову назад и прикусывает губу. Каждый раз, медленно опускаясь до самого конца, он выдает шумный вдох, а затем так же медленно поднимется, оставляя внутри только самую головку. – Боже мой, как ты прекрасен, Серый. – Шепчет Олег, мягко проходясь ладонями по веснушчатым плечами и груди и тут у Разумовского будто взрывается фейерверк внутри, перед глазами пляшут искры и с громким стоном он изливается себе на живот, обмякая всё ещё сидя на подрагивающем члене. Олег делает несколько плавных размашистых толчков и выходит с тихом рыком кончая на живот Разумовского. Он приподнимается на локтях и вовлекает Серёжу в мокрый долгий поцелуй, а затем тянется к упаковке сухих салфеток лежащих на прикроватной тумбочке специально для таких случаев. Вытирая Разумовского Олег не упускает возможности оставить ещё несколько поцелуев на бледных плечах, шее, ключицах и груди, а за тем утягивает его на кровать и подминает по себя, чувствуя чужие руки обвивающие торс. Они засыпают в объятиях друг друга.