The Winner Takes It All

Ночь перед моим отъездом в Нью-Йорк была самой длинной и мучительной. Я не спал, а всматривался в лицо спящего Брайана и мне было не только тоскливо оставлять его в Питтсбурге, но и не находилось сил за целый день признаться, что я сдал свой билет, что перенёс перелёт и что всё ещё буду с ним рядом и можно всё вернуть. Глупо было отменять свадьбу, как будто это могло что-то испортить или изменить, конечно это могло изменить мою жизнь, да и затронуть Брайана, но тот шаг, который должны были преодолеть и принять, мог куда сильней изменить весь круговорот, изменить судьбу, которая была связана между нами на плотный узел. Я ведь столько стремился, столько добился, столько ждал и терпел, что в какой-то момент почувствовал усталость, но услышав от него самые важные слова в своей жизни, я испугался. Мне стало страшно. Мне стало не по себе. Я понял, что добился желаемого и что на этом, всё так может и остановиться. Но я не мог уехать, не мог бросить, не мог вычеркнуть или выкинуть, как ненужный мусор, когда он был нужней и важней для меня, даже больше чем собственная жизнь, которая потеряла для меня столь огромную ценность, ведь что моя жизнь без человека, чьё лицо всегда вызывало у меня ассоциации с лицом Бога, моим собственным Богом с которым могу терпеть и испытывать любое искушение и быть прощённым, творить грехи и быть оправданным, знать, что такое почувствовать и оказаться в раю и умереть, воскреснуть от одного взгляда, поцелуя или улыбки, которые выбивали из колеи, заставляя растекаться по полу под его ногами и целовать вновь и вновь, дорогу по которой он ходит. И пусть это звучит так по лесбийски и пускай в его глазах я увижу непонимание, но я знаю, нет, даже чувствую, что для него это значит столько, сколько и для меня, потому что в нас больше сходства, чем различия. Он мой источник, которым не могу напиться, и воздух, которым дышу так часто, что болят легкие, что царапает горло. И как можно так просто уйти, оставить? Сердце отказывается биться в груди и душа выходит из тела, мне больно, но справлюсь, мне поможет Брайан, ведь так всегда было, есть и будет. Мы справимся, ведь мы столько пережили, преодолели вместе, что уже ничего не страшно. Я всегда смогу защитить его, уберечь, как и он, пускай без обещаний, пускай молча, но скорей уничтожит целый мир, чем что-то со мною случится. Что там Нью-Йорк? Не другая планета, не другая галактика, где нет никакой связи и лишь сквозняки. Я уверен, что расстояние не помеха, а всего лишь вялая отговорка, для тех, кто боится или не любит, ведь всегда можно сократить любое расстояние, уменьшить его до таких размеров, что пальцы сомкнуться в замок и наступит долгожданное тепло. Моё тепло. Бесконечное, как и наши чувства. Не желаю, так расставаться и оставлять за собой пустоту. Не хочу увидеть закрытые двери или закрыть их самому. Я слишком многим пожертвовал и знаю сколько пожертвовал он, тогда для чего новая жертва под девизом сумасшедшего: «Так лучше. Так проще». Бред. Не бывает проще. Не бывает легче. Сколько бы времени не прошло, куда бы ты не бежал, чем бы ты не занимался и как бы себя не отвлекал, не бывает свободы и не бывает проще. Тебе всё равно больно не только душевно, но и физически, потому что эту боль внутри не прогнать, не вылечить никакими лекарствами и врачами, она перерастает, въедается в тело и кожу. И ты срастаешься с этим горем, возможно даже рыдаешь, как обезумевший, но слёзы, здесь увы, но не помощник, а лишь, очередная травля себя. Нас давят воспоминания, душат и прожигая, заполняют едким дымом головной мозг и наступает катастрофа. Саморазрушение, которое уже не остановиться. Остается постепенно топить себя в алкоголе, но когда и он не поможет, пойдут в ход наркотики, но если ты пытаешься держаться ради кого-то и закрываться день ото дня всё сильней, перестаешь делиться, то сходишь с ума, посещают даже мысли о смерти, но потом через год другой наступает безразличие, ко всему, не только к себе и к тому человеку, весь окружающий мир теряет важность. Теперь кто ты: человек или овощ? Я не хочу себя подвергать и Брайана таким испытаниям, хотя и оправдываемся, как заведенные: « -Это всего лишь время...». Это самое время может нас разрушить и сокрушить и просто испариться со всем, не только с дерьмом, которое разрастается и распространяется, но и с нашими чувствами, которые хоть и сильны, но не могут долго сопротивляться, если их не питать, не делать сильными и не защищать этот огонь от сильных ветров, которые могу быть обстоятельствами и людьми. Ведь всё так и хочет влезть туда, где идеально, где без проблем. Чувствую, как он поворачивается и вижу, что его глаза открыты. Это меня пугает, лишь потому что не хочу, чтобы и он был в таких же тяжелый размышлениях, что и я. Брайан смотрит на меня, будто испытывает на прочность. И мне хочется почему-то скрыться от этого взгляда, такого тяжелого и такого невыносимого. Ни одной эмоции на лице, ничего и о чём он сейчас думает неизвестно, наверно прощается со мною, а мой язык, будто ватный, не хочет поворачиваться во рту и сказать хоть одно слово. Трус, именно таким себя и ощущаю, ведь этим ещё больше мучаю Брайана, ведь ему так же паршиво, как и мне. Брайан молча выбирается из постели в то время, когда мною овладевает холод и так необходимы его объятия. Курит, значит нервничает. Молчит, значит пытается найти нужные слова или просто не хочет со мною вести никаких светских бесед, потому что это может затянутся и вызвать поток не нужных слов, можно сорваться, как истеричка и биться головой о стену от тупика в лабиринте, где заканчивается воздух. Подхожу к нему. Прикасаюсь рукой к теплой кожи. Даже на эту ласку его тело начинает реагировать. Мышцы напрягаются. Брайан отворачивается избегая моего взгляда. Я знаю, что его сейчас рвет на части какой-то демон, что лучше продолжать молчать, но хватит уже этих молчаливых потасовок, мне необходимо слышать его голос. - Я никуда не еду. - Эта реплика, конкретная, вырывается из моего рта как на духу. Я не произвольно закрываю глаза, ожидая какого угодно ответа, но Брайан молчит и продолжает курить, хотя дыхание становится тяжелым и частым. - Билет уже сдан. - Но опять напряженное молчание и тогда, я хочу видеть его глаза, хочу видеть, что в них происходит. Беру за подбородок и поворачиваю к себе. - Ещё один шанс, слышишь? Ещё одна возможность, нужна. Мы приняли решение, которое не стоило принимать. Я не хочу, чтобы на этом все наши отношения прекратили своё существование, потому что они прекратят, когда я сяду в самолет. Мне необходимо быть уверенным, что даже если я уеду, то ты всегда будешь со мною, будешь рядом, будешь во мне. Не нужно было ничего отменять, потому что это не было помехой. Я знаю насколько это важно для тебя и важно для меня. И нам не нужно время, потому что время это мы сами и то, что мы хотели заключить брак. Я принимаю твое предложение, опять. Брайан смотрел на меня и казалось не верил, тому, что я только, что так пытался расписать столь складно и красиво, когда весь этот поток слов, можно было заменить всего тремя. - Даже, если ты сядешь в самолет до Нью-Йорка, я знаю, что ты ещё вернёшься. - Он это говорит спокойно, отойдя от меня и достав коробку с нашими кольцами, подходит ко мне. Моё нутро переворачивается, делая сумасшедшее сальто от счастья. Это победа. Маленькая, но победа. - Я знаю, что не смогу уйти. И это правда. Никогда не уйду от него сам, никогда не позволю уйти из моей жизни ему. Не для этого столько боролся, не для этого столько ждал, чтобы своими руками разрушить:"Я люблю тебя".