о чём молчат небеса?

Оглушающий крик. Смоляные перья отстраненных от мира сего ворон касаются леденящей ладони. По тонким пальцам струей бежит вязкая кровь, пахнет ночной прохладой и сыростью. Где-то вдалеке в окнах спален горят свечи. Их языки мрачно пляшут по голым стенам, умоляют выйти наружу, коснутся одинокого ветра и подарить ему последний танец смерти. Мимо распахнутого настежь окна пролетает пожелтевший от времени конверт, он дрожит, отчаянно бьется в конвульсиях и тихо опускается на землю. Девушка в длинной иссиня чёрной юбке поднимает мятое послание. Из тёмных глаз рекой струятся слёзы, руки покрыты мурашками и свежими порезами. Ее глазницы пусты. Она отрешенно глядит на постаревший лист, вцепляется в бумагу ногтями, больше похожими на острые, корявые когти, стонет от поражающей сердце боли. Тень. Опять тень. Вскочив с постели, я снова хватаюсь за край шелковой ткани, пытаюсь успокоить колотящийся в груди молоток, зрачки бешено бегают из стороны в сторону, оглядывая комнату. По лбу бегут четко прослеживаемые стеклянные капли, запястья невольно ищут себе пристанище в виде нежных рук, хочется уткнуться носом в непослушные волосы, обвить талию нуждающимися конечностями, вдохнуть родной запах и уснуть, прикасаясь подушечками пальцев к ложбинке между лопатками. Черт. Забыла. Луна ласково глядит в приоткрытое окно, ее голубоватый отблеск остаётся на кафеле, создавая лёгкую дымку, расползающуюся по полу. Дыхание снова приобретает обычный ритм, я откидываюсь на подушку, бездумно глядя в потолок. Очередной кошмар. Гробовая тишина. Я слышу только себя и свои мысли, так осторожно запутанные во мгле прошедшей недели. Ступив на мягкий ковёр, меня невольно пробирает дрожь. Медленно подхожу к окну и, оперевшись руками на подоконник, закрываю глаза. Сколько можно так себя мучать, Уокер? С того момента, как мы перестали всячески контактировать, прошло недели полторы. А может и две. Или две с половиной. Не знаю, но за всё это время я словно перестала существовать. Не было ни минуты, когда я не думала бы обо всем, что произошло. В висках шумело, голова отчаянно кружилась и, казалось, по всему организму разносились убивающие меня слова демона: — Если вы не можете привыкнуть к тому, что я не умею любить так, как вы этого хотите, то скатертью дорога! Кому вообще сдалась платоническая любовь, если существует только желание?! Грёбанный алкоголь. Резкая боль поражает затылок и я опускаюсь на колени, уже не сдерживая слёз. Внутри опять нарастало желание отвесить Ади пощёчину, сопровождая действие громкими ругательствами и прочей нецензурной лексикой. Перед глазами опять предстаёт образ всхлипывающего ангела, его испуганный лик и застланные пеленой слез огромные глаза. Намокшие длинные ресницы тяжелеют под напором солёных капель, Сэми уже не просто хныкает, он плачет как новорождённый ребёнок. Рыжий парень неосторожно отходит назад, запускает руку в огненные волосы и сжимает их до неописуемой боли. В его зрачках читается страх вперемешку с безумием, он как всегда слишком поздно осознаёт смысл своих слов, которые уже выброшены на ветер. Под громкие рыдания своего мальчика, я выбегаю из комнаты и безнадёжно хлопаю дверью, на какое-то время переставая боятся учителей и их выговоров за нахождение в мужском крыле посреди ночи. Внутри всё сковывает, физическая боль заглушает моральную, шея каменеет вместе с застрявшим в ней комом, щеки быстро намокают, а голова кружится от быстро мелькающих мраморных колонн. Душераздирающая сцена, произошедшая за пару минут до этих слов прорастает в голову, сушит остатки плоти и отголосками всплывает внутри меня. *** — Прекрати, ты сам слышишь, что ты говоришь?! — Сэми задыхался, пробовал утихомирить буран внутри, сводящий с ума, но получалось только хрипло говорить, забивая воздух куда подальше. — Я не святой, принимаете вы это или нет! Сколько хотите можете упрекать меня в том, что я родился демоном и любое проявление чувств для меня сложно! — Кто тебя упрекает? Мы что ли? — я пыталась сбавить тембр голоса, умерить разбушевавшийся, словно пенящиеся солёные волны посреди северного океана, сентиментализм, заставить себя отдаваться только разуму, — Позволь напомнить, что это ты первый вздумал пойти против всех возможных правил! — Да-а-а? — с иронией протянул демон, засовывая руки в карманы, — Неужели? — Чего ты добиваешься этим разговором, Ади? Я правда не понимаю, — ангел переходил на шёпот, но такой отчетливый и уверенный, что им можно было выжечь на дереве пару узоров. — Когда ты уже перестанешь идти на поводу у своей импульсивности? — диалог заходил в тупик, мне казалось, будто сейчас всё успокоится, но тут, словно оглушающий гром, по ушам прокатилась злополучная фраза… *** — Шепфа, и зачем нужно было столько пить? — шёпотом произнеся несколько слов, я пытаюсь встать на ноги и добраться наконец до кровати. Тщетно. Оставив глупые попытки, я ложусь прямо на пол, ощущая под головой что-то тёплое. Рука достаёт из-под затылка чёрный бомбер, так вкусно пахнущий шоколадом и орехами. Глотать снова невозможно. Я скучаю по тебе, Ади. Из кармана любимой кофты демона выпадает имбирное печенье, которое так сильно любит сладкий ангелочек. Наверное поэтому любимый носит его с собой. Я такой заботой никогда не отличалась, хотя всегда старалась порадовать своих мальчиков чем нибудь вкусным. Я скучаю, мой Сэми. Стук настенных часов напоминает мелодию деревянных колёс, летящих по эшафоту. Утренняя заря расплывается алым узором, пробираясь в окно. Прошло всего пару часов, а Морфеем в комнате уже и не пахнет. Небеса ещё застланы сказочной дымкой, я делаю пару глотков холодной воды и тут же отбрасываю стакан на пол. Треск стекла больше меня не пугает, только заставляет подумать, где в очередной раз ночует сумасбродная рыжая бестия. Темнота. Пустота. Шагая по извилистым коридорам школы, я пыталась найти хоть какие-то зацепки, которые могли бы привести мою тушку к Ади. Он слишком гордый. Никогда бы не попросился спать к кому-либо в комнату, хотя дружков среди темной стороны учеников у него было слишком уж предостаточно. Опрометчиво называть его собутыльников и компаньонов по бедокурству друзьями, скорее это приятели, не более. Парень уже давно заявлял, что школьная жизнь ему настолько наскучила, что даже постоянные тусовки с вечеринками перестали приносить должное удовольствие. Всё, чем он занимался — это размышлял о своём бессмертии, слонялся без дела по небесам и иногда заскакивал на пары, дабы Геральд не взялся за его воспитание с новыми силами. Так продолжалось бы и дальше, если бы, порой такая милосердная, судьба не подкинула демону тех, от кого он стал терять контроль. Что удивительно, но до меня и Сэми у него не было отношений, даже свободных, как это часто бывает у такого рода, со слов Мисселины «вандалов и оболтусов». Может поэтому Ади и выкидывал какую-то ерунду, в стиле земного подросткового максимализма, «любовь для дураков»? Но спорить с тем, что он старается проявлять свои чувства как только может, у меня не хватит совести. Определенно пытается и даже успешно… *** — Объясни наконец, куда ты нас тащишь? — рявкунла я, пробираясь сквозь колючие заросли смородины и шиповника, ветви которых сплелись в одно целое и безнравственно царапали мне ноги и шею. — Секрет, — Ади нёсся вперёд, мастерски огибая все препятствия и расчищая нам путь, что было вовсе неудивительно, ведь за столько лет жизни прогульщика и отпетого хулигана, он научился профессионально ориентироваться во всех местных лазейках и недоступных учительским глазам территориях. — Скажи хоть, далеко ещё идти? Боюсь, что к обеду вернуться не успеем, а я ещё Дино обещал… —…помочь с рефератами, помню. Постараюсь вернуть тебя твоему ангелочку вовремя, — из уст демона это звучало слишком уж саркастично и противно, особенно, если вспомнить, как он бесился от каждого их «не делового» разговора. — Ну Ади, — Сэми нарочно протянул последнюю «и» так по-детски капризно, что не улыбнуться было просто невозможно, — Мы же уже это обсуждали. До сих пор дуешься? И никакой он не мой! — Неужели какие-то бумажки настолько важны, что не могут подождать до завтра? Или хотя бы до вечера? — умышленно проигнорировав вопрос, парень резко затормозил и обернулся. Его зрачки никак не могли определиться, на кого смотреть — то ли на меня, то ли на недоумевающего ангела, а может вообще на розовеющий куст малины слева от извилистой тропинки. До того, как он выбрал последний, я отчетливо прочитала во взгляде совершенно другое продолжение фразы: «настолько важны, что дороже меня?» Сквозь густую листву пробивались яркие лучи, блуждали по поникшим в траве одуванчикам и останавливались на длинных светлых ресницах, придавая им большей пушистости и освещая забавные веснушки на щеках, отчего Ади жмурился и уворачивался. Прежняя моя улыбка бесследно исчезла, вместо неё из груди вырывался тихий, сдавленный хохот. — Что смешного? — он попытался посмотреть на меня, но дневной свет был определенно против таких решительных действий, устремившись в изумрудные радужки. Веки снова захлопнулись, демон тут же сделал шаг назад в надежде, что там его не достанут. План успехом не увенчался, золотые пряди лишь запутались в ветвях цветущей груши, безжалостное солнце всё ещё пробиралось в глаза, а мы с Сэми захихикали в унисон. — Давай помогу, — ангел протянул свои хрустальные белоснежные руки к огненной шевелюре, застрявшей в плену столь любопытного дерева и попытался освободить мягкие локоны. Получалось не очень. — Ай, — Ади зашипел от боли, которую явно не собирался нам демонстрировать и инстинктивно прикусил нижнюю губу настолько сильно, что казалось, будто сейчас оттуда хлынет кровь, — Сэми, блин… — Прости! Прости пожалуйста! Я не специально! Наблюдать за мучительно милой сценой было, бесспорно, очень увлекательно. Оба стояли с беспомощно глупым видом, прожигая друг друга взглядами, Сэми — от того, что, хоть и нечаянно, но причинил дискомфорт объекту своей безграничной любви, Ади — потому что вообще оказался в этой ситуации, но сейчас это было не так уж важно. Внутри демона происходили какие-то немыслимые стихийные бедствия, гудели поезда, сталкивались корабли и взрывались петарды. Будь он в состоянии, то непременно отошёл бы ещё на пару шагов, а то и на несколько метров, лишь бы подальше от этих сладких прикосновений, к которым он так и не привык. Мало того, что ему, без преувеличений, пришлось пройти сквозь огонь и воду, чтобы узнать о взаимности с нашей стороны, перебороть кучу страхов и убедить себя в том, что у него всё нормально, так ещё и официально быть вместе нам строго настрого запрещено. И не только потому, что встречаться втроём здесь, мягко сказано, не принято. В первый же день моего пребывания на небесах, строгий голос Геральда забрёл в самую сердцевину моей головы, осел там и до сих пор обживается: — Если хоть раз увижу, то мало вам не покажется! Несмотря на воодушевлённых бессмертных, чьи радость и нескрываемый интерес были обусловлены новым учебным годом, встречей со старыми приятелями и предстоящим вечерним праздником, я осознавала всю серьезность слов учителя. Из-за закона о неприкосновении приходилось соблюдать все правила конспирации, делаться партизанами и играть роль очень хороших друзей. Стоять в стороне я была больше не в состоянии, придвинулась вперёд, дабы помочь ангелу спасти нашего героя вселенского масштаба, но первым, что я услышала, оказавшись рядом с Сэми, был громкий частый стук сердца демона, оно колотило по груди, уходило в ребра, в позвоночник, в шею, потом возвращалось обратно и продолжало долбить так сильно, что больше смахивало на звук молотка, забивающего гвозди. — Ади…ты чего? — вопрос был глупым, но ничего уместнее я не придумала. — Ничего, настроение испортилось. Он снова опустил глаза, равнодушно ковыряя кроссовком землю, пытаясь хоть как-то отвлечься и делая вид, что у него всё «лучше и быть не может». Сэми ошарашено взглянул на парня, округлив и без того огромные голубые глаза и тихо спросил: — Это из-за меня, да? — Нет. — Ну перестань, пожалуйста, Дино просто староста нашей группы и ничего больше. — Просто староста нашей группы… — передразнил демон с ноткой обиды и даже злости. — Думаешь, он мне нравится? — Ты что, издеваешься?! Я понимала, что если сейчас не влезу, то такая, и без того редкая, вылазка куда-либо вместе будет безнадежно испорчена, а заснуть сегодня ни у кого не получится, что тоже не было нам на руку: — Может хватит, а? Как будто у нас проблем мало, чтобы ещё сейчас цирк устраивать! — Ему это объясни, — Ади фыркнул, наконец поднял глаза и слегка тряхнул головой в сторону ангела, отчего ветка ещё сильнее засела в волосах, а виновник происшествия поморщился. — Почему ты обижаешься? Что я не так делаю, скажи, я исправлюсь! — Нормально всё. — Нет, скажи… — Отстань, Сэми. — Пожалуйста! — Да нет никакой причины, ясно? — парень крикнул это так громко, что птицы в округе разлетелись в разные стороны, а я вздрогнула не только от неожиданности, но и от страха за то, что кто-нибудь мог его услышать, — Это во мне проблема, непонятно что ли? Я соскучился! Теперь уже мы шагнули назад, безумно переглядываясь и переваривая то, что только что услышали. Пока я не могла вернуть мысли на место и разложить информацию в нужные места, Ади, чуть отдышавшись и успокоившись, продолжил: — Мы реже видеться стали, у вас вечно дела какие-то, — он окинул отчаянным взглядом значок золотого крыла, гордо сверкающий у меня на груди, который свидетельствовал о статусе старосты факультета непризнанных и точно такой же, только серебряный, прикреплённый уже к рубашке ангела, говорящий уже про пост заместителя класса ангелов, — Я пытаюсь не думать о вас часами напролёт, специально прошу у учителей дополнительную нагрузку, даже Люциферу стал помогать просто так, лишь бы занять себя чем-нибудь, лишь бы не было мыслей этих бесконечных! А вы как назло как будто везде, я куда не посмотрю — всё про наши встречи напоминает. Я целоваться хочу, обниматься, да хотя бы просто прикасаться, а не смотреть с крыши, как вы где-то на планёрках пропадаете и не пересекаться только на ужине. И то, если повезёт. На последних словах его голос становился всё тише, предательски дрожал, выдавая волнения хозяина. *** Мне неожиданно вспомнилось, как мы с Мисселиной шли проверять готовность центрального зала к предстоящему дню бессмертия, почти все ученики были озадачены той или иной работой, жизнь академии била ключом. Пока я летала в облаках, рассуждая, кого бы стоило отправить проконтролировать наличие в саду приборов для пикника и уткнулась в свою тетрадь с заметками, мои мысли перебил восторженный и не на шутку удивленный голос учительницы: — Батюшки, Ади! Вот это номер, неужели сам сын Астарота соизволил посодействовать простым бессмертным?! Сию же секунду интерес к моим бумагам резко пропал, я подняла голову и увидела перед собой вешающего украшения, сидя почти под потолком на деревянной балке рыжего парня. Это сон какой-то или у меня галлюцинации? Он действительно столько времени не появлялся на общественных работах, а кураторы уже порядком устали за ним гонятся и без конца отчитывать, что такой вот сюрприз и правда можно было назвать чудом. — И кому удалось вас сюда затащить, многоуважаемый? — Мисселина не унималась, любопытство над тем, кто же и как именно смог справиться с главным сорванцом школы, брало верх даже над настолько опытной в своём деле женщиной. — А что тут такого? — наигранно удивился демон, бесстрашно поворачиваясь на своём пристанище в нашу сторону, отчего учительница тихонько охнула, — Даже этого уже нельзя? — Смотри мне, Ади! Упадёшь оттуда — никто тебя выгораживать не будет. Проваляешься неделю в лазарете и поделом! — Вот опять, — парня явно задели её слова, — Ничего не делаю — плохо, стараюсь помочь — тоже плохо! Вы б определились... — Когда же ты уже поумнеешь...Лора! Лора, иди сюда! — с этими словами она убежала в другой конец зала, догонять и пытать непризнанную, оставив нас вдвоём. — Как скажите, Ваша светлость! — он крикнул ей вслед, на что учительница только отмахнулась: — Перестань паясничать. — Почему тебя на обеде не было? — хмыкнула я, дождавшись, когда мы наконец точно останемся без посторонних, прижимая тетрадь к груди и устремляя взор вверх, дабы получше разглядеть Ади, — Мы с Сэми целый час дождаться пытались, думали случилось что-то. — Дела были. — Какие? — Неважно. Скажи лучше, увидимся вечером? — Как так «неважно»? Опять твои секреты! Мне важно знать, — я раздражительно отбросила ногой охапку мишуры, мешающую мне встать прямо на середине его поля зрения, чтобы наверняка деться было некуда. — Искал новый маршрут для прогулок, довольна? — выпалил он шипя. — Вполне. И как успе... — Так вот вы где! Я уже всю территорию оббегал, даже пришлось у малышей спрашивать, куда запропастились! И ведь никто не знает, но это вообще-то оправдано, — не успела я закончить, как сзади послышался нежный голос ангела, слегка запыхавшийся от быстрого шага, — Давно благотворительностью занимаешься? Сто лет тебя никто не видел за полезными делами. — Опять двадцать пять! Тоже не веришь, что я могу не только по улице шататься, да? — Ади обиженно буркнул, отводя взгляд, немного наклонился и согнул колени, намереваясь спрыгнуть, что не ускользнуло от нашего внимания, — Хоть ты ответь, пойдём гулять после ужина? — С ума сошёл? Слезай нормально! — Сэми испуганно пискнул, чуть зажмурившись, но по своему обыкновению демон не послушался, оттолкнулся, расправил крылья для удачной посадки и через долю секунды оказался рядом с нами, весь помятый и растрёпанный. — Не психуй, всё хорошо. — Ты есть то не хочешь? — убедившись, что он ничего себе не поломал и с облегчением выдохнув, я снова обратила внимание на его побледневшее уставшее лицо, отчего захотелось забрать его с собой, укутать в одеяло и накормить, — Могу попробовать достать что-то вкусное. — Вечером поем, — он выделил голосом первое слово, демонстрируя недовольство от того, что так и не получил ответ на свой вопрос. — Я не уверен, что получится, — Сэми аккуратно, так, чтобы никто не видел, дотронулся до наших запястий и улыбнулся — искренне и мило, как всегда, — Мне сегодня поручили детские группы спать укладывать. А я, честно, совсем этого не умею... — Как всегда! — демон одёрнул руку, скрывая своё истинное расстройство, — Сколько можно то? Вечно то одно, то другое! — Не злись только, — ангелочек виновато теребил край рубашки, успевшей помяться за целый день, ему бы ни за что не хотелось огорчать возлюбленного, но, увы, — Обещаю, завтра точно сходим! — Я завтра... — Что ещё? Следишь за уборкой, помогаешь всем, кому попалось или отчеты пишешь? Почему у вас на первом месте всё, кроме меня?! — Ади истерично хохотнул, перебив мой рассказ об «очень необходимой организации похода на озеро», которая, впрочем, меня совершенно не ободряла, особенно теперь. — Милый, давай не при всех, услышат же, — Сэми вынужденно включил «тяжёлую артиллерию», ведь именно ласковые прозвища всегда доставляли парню огромное удовольствие. — Может, мы тебе поможем с твоей малышнёй? — заметив, как Ади учащенно дышит и насколько сильно хочет провалится под землю, сменить тему было действительно наилучшей затеей. — Правда? Ох, это было бы очень здорово! — Тогда до вечера? — мои пальцы благополучно оставили слабый отпечаток на предплечьях мальчишек, отчего на их лицах вновь засияла приятная эйфория. *** Пока я пыталась подобрать нужные слова, чтобы хоть как-то исправить ситуацию, взор сам собой устремился на Сэми. В глазах ангела стояли прозрачные блестящие слёзы и мне вдруг стало так жалко. Жалко Ади, который пытается нам открываться, мучается и хочет банального тепла и ласки. Жалко Сэми, смотрящего с такой нежностью на демона, винящего себя во всех смертных грехах, считающего, что все происходящие с нами неприятности происходят из-за него. Мне стало жалко себя, потому что я готова была отдать им весь мир — лишь бы только улыбались, но не могла. — Только не плачь, а то я сейчас тоже заплачу, — Ади понимал, что ему надо что-то сказать, до него постепенно доходило, что он своей очередной глупой выходкой всё только испортил. Он смотрел мне прямо в душу, отчего моим главным желанием вдруг стало убежать к себе в комнату, накрыться с головой одеялом и сидеть так весь день или даже неделю, — Простите, я дурак, знаю. Даже не осознавая, за что именно он извиняется, ему очень хотелось сделать именно это. «Ну, привет, психоз и повышенная тревожность», это буквально читалось на его побледневшем от напряжения лице и я отлично осознавала то, что если я сейчас не включу у себя, так называемый, синдром спасателя, то в следующий раз мы все пойдём прямиком в дурку. Ангел до сих пор стоял как вкопанный, сверля взглядом шею рыжего, ибо сил на то, чтобы поднять взгляд у него уже не осталось, а плакать было и правда не лучшей идеей, по крайней мере в этот момент. Так мы и стояли битых несколько минут, образовывая замкнутый круг глазами. Сэми смотрел на Ади, Ади на меня, а я опять на Сэми. И каждый друг от друга чего-то хотел, но сказать не решался. Что уж там, даже думать было тяжело, мозг будто бы превратился в клубничный кисель, который давали обычно на обед, такой густой и тягучий. Демон продолжал мысленно посылать мне сигналы очень простого и в то же время важного содержания: «Помоги». Размышлять о том, что делать дальше, времени больше не было, поэтому я решительно приблизилась к злосчастному дереву, ну и заодно к парню, разумеется. Ноги подгибались только при мысли о подобном, но у меня уже не осталось никаких инстинктов самосохранения, поэтому я осторожно прикоснулась к щеке Ади и медленно повернула его лицо так, чтобы было удобно смотреть не в затылок, а прямо в глаза. — Эй… — его кожа доставила неподдельный восторг, казалось, что такая нежность присутствует только у младенцев и пора бы уже было привыкнуть, что у мальчиков она другая — грубая и непослушная. Только вот у Ади была не такой, словно он и правда был ещё совсем ребёнком, каковым его называли все в округе из-за «неподобающего сыну верховных демонов» поведения, — Пожалуйста, посмотри на меня. Как только его взгляд — с долей страха, сомнений и капелей озорства встретился с моим, я собралась и продолжила: — Знаешь, мне тоже от этого непросто. Всем нам, — выделив голосом последние два слова и коротко посмотрев на Сэми, внимательно меня слушавшего и всё так же боявшегося пошевелится, я положила вторую кисть на запястье Ади, отчего он вздрогнул, но стойко продолжал выдерживать доставшееся ему испытание, — Я ещё не так много всего видела, не так много пережила, но есть одна вещь, которая помогает мне справляться с тоской по кому-то или чему-то. Меня гложет мысль о том, что не всегда нужны частые встречи, долгие разговоры или родные прикосновения, которые и правда порой так необходимы, чтобы любить. Когда я думаю о вас, мне становится так тепло и радостно на душе, потому что внутри меня живет такое светлое чувство, помогающее справляться со всеми трудностями. Для меня любовь — это, когда далеко, но мысленно всегда рядом. Безусловно, мне хочется видеть вас чаще, проводить вместе как можно больше времени, но, если вдруг мне становится грустно, я вспоминаю, что живёт у меня вот здесь… Я взяла его ладонь в свою и положила в то самое сокровенное местечко, где оглушающе билось сердце демона, где он хранил все самые горячие чувства и самые важные секреты. — А точнее, кто. У Ади всё будто бы замерло внутри и снаружи, птицы резко перестали петь, ветер шелестеть листвой, время беспрерывно бежать, а лёгкие дышать. «Это она так сказала, что нас любит?!» Мысли крутились ураганом, но эта, самая долгожданная и красивая, выделялась среди всех и светилась ярким пламенем. Не успел он даже недоумевающе глянуть на ангела, как тот тут же оказался в его объятиях. Сэми скрепил руки на талии демона, вцепился в него ногтями, продолжая прерывисто дышать и смотреть куда-то далеко вверх, на плывущие по небу облака, прикрытые зелёным кровом. — Ты пахнешь вкусно. Как земные батончики с шоколадом, я как-то один раз пробовал… — А? — Ади находился будто в каком-то параллельном мире, душой, головой и телом, видели бы его сейчас наши девчонки, то точно умерли бы со смеху. — Я бы тоже попробовала, можно? — никому из нас уже и дела не было, о чем именно я говорила, о человеческих вкусняшках или о запахе бессмертного, но за долю секунды я оказалась вплотную к ним, ощущая дыхание, лицезрея покрасневшие от смущения щеки и чувствуя на лбу их мягкие волосы, которые мне так нравилось заправлять за ушко. Через какое-то время наша троица вновь отправилась покорять таинственное место, куда нас пытался уже которую неделю затащить демон. Сначала мы шли молча, каждый думал о своём, но, скорее всего, мысли сводились к одному и тому же. После начались глупые беседы о какой-то ерунде, начатые Ади, чтобы разрядить обстановку, да и, честно признаться, я готова была поддерживать эту болтовню только из-за того, что мне хотелось как можно чаще слушать их голоса. — Вы когда-нибудь ночью из комнат сбегали? В темноте на крыше так клёво сидеть, жуть как интересно! — Ну ты даёшь, как всегда, а вдруг кто увидит? — Сэми не упрекал, в шутку закатил глаза, якобы демонстрируя свою «правильную» натуру, лишь улыбнулся и с неподдельным интересом слушал парня. — Ага, а представь, если ты сейчас в болото провалишься. Так можно совсем без приключений остаться! Ангел лишь хмыкнул и отодвинул рукой очередной колючий куст, норовящий покалечить его сладкие, почти девчачьи ноги. — И что там такого классного? — мне хотелось разузнать обо всех историях, о которых рыжий только мог нам рассказать. — О-о, там тако-о-ое! — Ну что, что? — мы оба сгорали от нетерпения, ожидая рассказа о сказочных существах, вылетающих только по ночам или о волшебной луне какого нибудь радужного цвета. — А вот пойдём со мной, покажу, — Ади хохотнул, перепрыгивая через бревно, преграждающее путь и подавая нам обе руки, чтобы мы могли без труда справиться с препятствием, отчего у ангела глаза на лоб полезли: — Ты… А ты почему так делаешь? — Что делаю? — Вот это. — Что «это»? — Хватит, ты же прекрасно понимаешь, о чём я… Разобраться было трудно, придуривается парень или нет, выпытывая у Сэми истину его вопроса, но мне самой было невыносимо любопытно, с каких пор такого рода помощь стала практиковаться в наших взаимоотношениях. — Заботиться пытаюсь, не нравится? — демон решил не дожидаться ответа и продемонстрировать свои лидерские качества, запрокинув голову назад, дабы избавится от назойливой растрепанной рыжей чёлки, которая всё время сползала на глаза. — Нет-нет! Очень нравится, — щеки ангела вспыхнули ярко розовым цветом, он улыбнулся ещё шире, глядя вниз и часто хлопая ресницами. — Почаще бы так, — я приобняла Сэми за талию, отчего он смутился ещё сильнее. Нас с Ади его реакция очень забавляла, хотя и была вполне оправданной, ведь парень первый раз чувствовал подобное и испытывал на себе чуткую, невинную любовь тоже впервые. Он ещё не до конца понимал, как нужно себя правильно вести и постоянно заваливал вопросами о том, всё ли у него получается. Впрочем, демон не сильно отличался опытом. У него его также не было, но он отчаянно старался импровизировать и отличался своей решительностью, при этом тоже нередко краснел от неожиданных действий. Ещё несколько минут и мы услышали умиротворяющий шум водопада, режущего воздух своим тихим гулом. В воздухе повеяло сыростью и невероятным спокойствием. Теперь мы шли не по сухой каменистой тропинке, а по пестреющей ромашками маленькой полянке, скрытой от посторонних глаз кроной деревьев, которые склонились к центру и образовали своего рода шатёр, защищающий местечко окончательно со всех сторон. По всему периметру расположились, заросшие кусачим плющом и вьюном, статуи ангелов и демонов. Постаревшие от времени, раскрошившиеся в нескольких местах, они горделиво стояли, приветствуя всех живых существ и олицетворяя замкнутость и мечтательность. Смотреть в их пустые, безжизненные глаза было действительно жутковато, они словно прятали в себе страшные секреты, неизвестные небесам. Я обратила внимание на девушку с огромными крыльями, стоявшую поодаль от всех остальных. Её взгляд был опущен, ноги поцарапаны и облеплены надоедливой мошкарой, высеченная из твёрдого материала ткань на ее теле еле прикрывала грудь и тонкие руки. Статую тщательно скрывали кусты сирени и ежевики, колкие и осточертевшие. В центре этого сказочного «замка» раскинулась старая вишня, роняя свои нежные лепестки на нагретый солнцем ковёр. Она была на удивление огромной и увешанной спелыми плодами, придающими ветвям тяжести и заботы. — Как же красиво! — воскликнул Сэми с таким восхищением в глазах, что мне невольно пришлось оторваться от лицезрения прелести природы и устремить своё внимание на парня. — Говорил же, обалденное место, — бросил Ади, плюхнулся прямо под дерево, облокотившись на шершавый ствол и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая нас сесть. — Давно нашёл его? — я устроилась рядом, не переставая оглядываться по сторонам и останавливать взор то на охваченных делами шмелей, перелетающих от одной ромашки к другой, то на зелёный купол, усыпанный роем бабочек всевозможной раскраски, то вновь на манящую меня девушку-ангела, так томно бросающую взор на алые розы под ногами. — Ещё когда первый раз пришёл в школу, — демон привстал и легонько дёрнул Сэми за руку, усаживая его на землю, — Сначала страшно было от группы отделяться, но потом всё как-то надоело, стал с дневного сна сбегать, исследовать окрестности, я же хулиган и разгильдяй. Сперва бегал к реке «секретными» путями, дорожками заброшенными мимо главного корпуса, знаете такие? Ну а через год с каждым разом дальше заходил, вот и откопал столько всяких интересных штук. — И тебя ни разу не поймали? — протянул ангел, — В смысле, тогда, в детстве? Сейчас то учителя и старосты каждый раз лазейки находят и предупреждают, чтобы мы следили лучше… — Как будто мне это мешает, — усмехнулся Ади, подгибая под себя обе ноги и принимая так называемую позу «лотоса», — Какая уже разница? Главное, чтобы сейчас не нашли… Запястьем я почувствовала, как по плечу демона побежали мурашки, как оно похолодело, несмотря на стоящую жару. Осознание того, что он хочет сделать пришло довольно быстро, но, к сожалению, только мне. — А дождь сюда проникает? — Сэми продолжал выпытывать какие-то незначительные детали об этом садике, которые были ему по правде очень интересны и высматривал что-то в стороне пенящейся и падающей с небольшого пригорка внушительной струе кристальной воды, не чувствуя и не замечая на себе две сверлящие его пары глаз, — Ты купался здесь когда-то? Попробовать можно? — Не знаю, я сюда только в солнечную погоду хожу, — Ади отвечал не как обычно — быстро и с озорством, а медленно, тягуче, плавно придвигаясь носом к оголенной молочной шее, — Не купался. Ничего, ещё успеем. Сэми… — А место это показывал кому-то? — ангел продолжал перебивать, его волосы раскачивал слегка трепетавший ветер, а я тем временем последовала примеру рыжеволосого и начала двигаться в том же направлении, аккуратно поглаживая молодую траву и пытаясь утихомирить приятный спазм внизу живота. — Вот ещё! Нет конечно… — тембр демона становился всё более вязким, гулким, но не терял своей изюминки, которая всегда присутствовала в его голосе. — Как думаете, здесь кроме нас бывают ещё ученики? — Не бывают. Сэми! — на этот раз Ади позвал более жестко и твёрдо, надеясь всё же достучаться до захваченного впечатлениями мальчика. — Уверена, единственные гости — птицы, — оперевшись ладонью на землю, я сравнялась с лицом парня и краем глаза заметила, как ему хочется ласки, как он ждёт, что ангел наконец хоть как-то отреагирует на его намёки. Золотые волосы также колыхал воздух, отчего челка забавно касалась моего виска. Я положила руку на усыпанную веснушками коленку, слегка сжимая её и осторожно поглаживая, без слов говоря: «Потерпи чуть-чуть ещё, я тоже жду». Демон в очередной раз вздрогнул, немного закатывая изумрудные глаза от удовольствия и быстро расправил крылья в знак полного доверия. — Чем ты здесь обычно занимаешься? — объект нашего обожания никак не мог догадаться, что он нужен в несколько других вопросах и принялся завязывать шнурки на белом кеде, всё ещё даже не думая смотреть в другую сторону. — Трупы прячу! Сэми! Ангел резко обернулся, оторвавшись от своего невероятно важного занятия, явно решив задать очередной вопрос, но не тут то было. Мы неожиданно оказались так близко друг к другу, что при скором повороте, его нос столкнулся с нашими, создавая такой интимный и в то же время откровенный момент, что Ади ошарашено распахнул глаза в недоумении, но отрываться не собирался. Никто не двигался, ресницы переплетались, волосы тоже, все звуки разом затихли и осталось только волнительное дыхание. Я чувствовала своим носом их нежную кожу, разглядывала веснушки демона и красноватые, чуть-чуть потрескавшиеся губы ангела. Весь мир застыл вместе с нами в одной позе, мы так и сидели под кровом ласково обнявшей нас вишни, даже не моргая, без единого миллиметра расстояния, будто статуя, как те самые, окружающие нас в эту секунду. Вот только несмотря на то, что мы одинаково замерли и смотрели в одну точку, была существенная разница между каменными бессмертными и тремя влюблёнными. Внутри нас горело пламя агонии, оно заполоняло разум, дурманило остатки душевной боли, а во взглядах светился молодой месяц, сиявший медным бликом, кричал обо всем, что творилось где-то глубоко в сердце. Безжизненные статуи же смотрели в никуда, словно проклятые они останутся в саду навсегда. Их каменные руки не излучали тепла, уста не улыбались, в глазах уснула вечная любовь. Пока я наслаждалась запахом шоколада, корицы и ванильной булочки с лавандой, Сэми немного дёрнулся, посмотрел сначала вниз, потом обратно на нас и потерся своим носиком о наши, как котёнок. Внутри меня всё сжалось, сердце ускакало куда-то в сторону пяток, виски завибрировали, краем уха было слышно, как Ади тяжело сглотнул, отвечая на милое движение. Он переплел наши пальцы так, что помимо немного влажной зелени я чувствовала прикосновения родных рук, а маленький огонёк внутри меня стал превращаться в костёр. — Хотите, я вам их достану? — демон нарушил наше умиротворение, но на этот раз ясно было всем: это лишь предлог для дальнейших действий. — Кого? — я спрашивала шёпотом, стараясь подыгрывать ему изо всех сил. — Ну, те батончики с земли, о которых ты говорил, — Ади бросил взгляд на пунцового с ног до головы парня и слегка облизнул пересохшие губы. — Совсем дурак? Кто тебя пустит? — Сэми хихикнул, откровенно пялясь на наши уста, с долей смущения, но больше без страха. — Сам убегу, только скажите! Всё. На этом его терпение окончательно лопнуло. Он тут же прижался к нашим губам, не размыкая рук, прикрыл веки и что-то невнятно промычал. Положив одну руку на шею Сэми, я окунулась с головой в омут нежности и чуткости, мне хотелось вжиматься в них, ощущать каждую частичку тела, гладить, целовать, трогать. Я никому не отдам свою любовь, ни одна живая душа сейчас не смогла бы оторвать меня от них. Продолжая тонуть в этом сладостном чувстве, делая очередное внеплановое движение щекой, я вдруг почувствовала что-то мокрое на своей коже. Я заметила, как оторопел ангел, но это было естественно, ведь мы никогда не целовались вот так, по-настоящему, с языком. Никто даже не представлял, как это будет, ведь нас трое, поэтому и отложили этот момент до поры до времени. Приоткрыв рот, я дала возможность его тёплому органу проникнуть внутрь, но лишь наполовину, пока другая исследовала губы Сэми. Ади вжимался в нас, ласкал дёсна и внутренности щёк, в то время, как сам дрожал от нескрываемого волнения. Ангел свободной рукой забрался в его огненные пряди, слабо поглаживал их, зарывался внутрь тонкими пальцами. Нашу безмятежность разбавил сначала сладкий, мимолетный, сорвавшийся с уст Сэми, сдавленный стон, а затем, пророкотавший в бесконечном небе, отдаленный гром, сопровождаемый таким неуместным сейчас звонком на обеденный сбор. Пытаясь отдышаться от первого взрослого поцелуя, мы вновь прислонились к коре дерева, забравшего это событие куда-то глубоко в себя, обещая никому не выдавать нашу тайну. *** Я злилась на него, внутри бушевал уже целый ураган ненависти, мозговые извилины отчетливо давали понять, что я ищу его только для того, чтобы сказать, какой он урод. «Давай, Вики, продолжай себя обманывать, у тебя отлично это выходит!» Моя собственная глупость порой бывает слишком чревата и когда-нибудь это обязательно аукнется, ведь тянет к парню далеко не потому, что я хочу обратить его внимание на все гнилые качества. Только не в четыре утра и не сегодня. Ноги сами несутся в витражный зал, где демон любил пропадать в одиночестве, забываться от всего мира, думать о своей жизни и просто глядеть в цветные окна, придающие ему эмоциональных сил. Об этом месте уже давно все напрочь позабыли, игнорируя факт, что когда-то там устраивали праздники и балы. Ади никому не говорил о своём личном пристанище, ссылаясь на то, что тогда сюда все сбегутся и начнут портить его атмосферу, выстроенную временем и любовью. Мы с Сэми стали тем самым исключением, которому рыжеволосый доверился и открыл своё внутреннее я. Было так отрадно понимать, какой этот мальчик на самом деле открытый, ранимый и трепетный, а ещё сильнее меня ублажало то, что я была той, кому он показывал свою «иную» сторону бытия. Думая обо всем этом, я чуть ли не врезалась в тяжёлую дубовую дверь, за которой тщательно скрывалась энергия корицы и горького шоколада. Лоза тонкой лентой окутывала каменную стену, сквозь которую будто бы пускала корни старая вишня. Наша вишня. Эта мысль заставила во мне подняться пряную радость, окутавшую внутренности тёплым покровом. Дым в легких даже не думал рассеиваться, но дела до этого мне уже не было. Приложив немного усилий, я толкнула препятствие, отделяющее коридор от зала и застыла на месте, как парализованная. Ади сидел на ледяном полу, уткнувшись носом в колени. Рыжие пряди растрепались, слегка подрагивали, взлетали и снова мягко опускались на лоб мальчика от дуновения отрешенного ветра, блуждающего по помещению слепой магией. Мне в голову тут же ударил запах металлической крови, в глазах защипало от ядовитости. По запястью демона текла яркая жижа, окрашивая его руку в цвет закатного солнца. В правой кисти он сжимал серебристое лезвие, отражающее в себе разноцветные блики настенных стекляшек и капли лазурных капель, текущих по мягким щекам…