Без тебя не наступит рассвет

— Я разочарована, Камило… Юноша не знал, что чувствовал в этот момент. Он поднял слегка влажные глаза на старших. Их лица были угрюмыми, тёмными. Во взгляде матери даже читалась свирепость, которую она прятала совсем не успешно. Её ведь всегда выдавал дар. Несмотря на усилившийся контроль и появление свободы в управлении погодой. Дело было во взрывном характере. Пепа выдержкой не обладала. Над её головой повисла грозовая туча, отбрасывающая тень на её разозленное лицо. Это делало образ матери ещё более устрашающим. Абуела, сказав столь холодную фразу, прикрыла глаза. Она старалась держать рвущийся гнев глубоко внутри. Лишнее слово могло разорвать тонкую нить общего самообладания, что повлекло бы скандал. Рассказывая внуку о его непристойном поведении на свадьбе, она ждала хоть какой-то реакции. Альма была уверена, что он на коленях взмолится о прощении. Каково было удивление, когда парень и слова не сказал. Женщина рассуждала очень долго, спокойно, но в красках описывая ситуацию. На каждом колком высказывании, что должно было пристыдить нерадивого мальчишку, они наблюдали лишь опущенные в пол глаза. Выжидая театральную паузу, которая давалась для слова обвиняемого, Альма хмурила брови. Тишина казалась очень глупой и неловкой. Камило просто тарабанил пальцами по столу. С тяжелым вздохом женщина продолжала. И так до финала. — Ты ничего не хочешь сказать? — злобный шёпот Пепы донесся до ушей юноши. Видимо, на данный момент это был самый безопасный тон, иначе бы уже вся Касита тряслась. Мадригаль поджал губы. Он знал, что если ответит «нет» ничего хорошего не выйдет. Только больше разозлит. Но парень не мог из себя выдавить и слова. Рассказ Абуелы вернул все вывалившиеся из памяти фрагменты вечера. Как он напился до отвратительного состояния и, осмелев, пошел выяснять отношения с Мартой. Как он глупо уснул, стоя прямо перед ней. Ему вообще было сложно представить, каким образом отрубился, будучи на ногах. Камило очнулся в толпе родственников, а перед глазами всё плыло. Юноша отчетливо помнил приятный древесный аромат, что исходил от Кано, перемешанный с мерзким запахом алкоголя. Девушка держала его за талию, помогая удержать равновесие и не свалиться на землю. Кажется, она что-то яростно объясняла Пепе. Слов он не помнил, и Абуела в такие подробности не вдавалась. Однако такой злой свою мать Камило ещё не видел. Затем жуткий спазм в животе, к горлу подкатила тошнота. И, наверное, только за это ему было действительно стыдно. Парень испортил свадебное платье сестры. Она, к несчастью, стояла прямо перед ним. Неприятной вспышкой вспомнились визги, когда его рвало. Они отдались в голове, вызывая легкую боль. Потом была лишь темнота. Камило потерял сознание и очнулся только утром. Абуела сказала, что до дома его несли Мариано и Феликс. А платье бедной невесты они пытались привести в порядок около часа. Обычно тихая Долорес истерила подобно матери, кричала, что праздник загублен. По большей части была права. Хоть и закончилось всё более чем благополучно, общее впечатление было испорчено. Теперь грубость Долорес не была удивительной. Девушка была даже слишком снисходительной, и Камило понимал, что конкретно облажался. Слова извинений стояли противным комом в горле. Разговаривать не хотелось. Парень шмыгнул носом и поднялся со стула. На него с ожиданием смотрели три пары глаз. — Извините… — Камило попятился назад, чувствуя себя совсем раздавлено. Он снова опустил голову вниз, сжался, словно побитый щенок, и неспешно покинул комнату. Парень ждал криков. Казалось, простого извинения было слишком мало. Но его проводило давящее молчание. Может и к лучшему. На негнущихся ногах Мадригаль шёл в свою комнату. Мыслей будто не было. Совершенно пустая голова. И никакого стыда, страха. Возможно, до него ещё не до конца дошло. Когда дверь в комнату Камило тихо закрылась, с губ Долорес сорвался тяжелый вздох. Она всё это время подслушивала и подглядывала с балкона. Девушка уже не так злилась на брата, хоть и явно продемонстрировала ему свое дурное настроение. Пыталась ли преподать урок? Сама не знала. Размышления Долорес прервали голоса старших, что выходили из столовой. Нетрудно было догадаться, по их мнению поведение Камило не входило ни в какие рамки. Пепа злобно взмахнула руками, причитая, что они отпустили его слишком просто. С какой это стати ему легко всё сошло с рук. Феликс наворачивал круги возле взбешенной женщины с намерением успокоить. Он был её вечным успокоительным. Абуела молча наблюдала за этой картиной. Долорес поняла, что даже находясь этажом выше, может попасть под горячую руку, и решила уйти в свою комнату. Пышный праздник должен был озарить яркими красками дом четы Мадригаль. Однако Касита видала дни и получше. Сегодня ожидался только мрак. Камило целый день просидел в своей комнате, был тихим, словно мышь. Его спальня была вполне надежным убежищем эти месяцы, где он проводил всё свое время. Поэтому ни для кого не было удивительным отсутствие юноши на обеде. Мирабель просто оставила поднос с едой перед его дверью и тихо постучала. Мадригаль забрал её, но так и не прикоснулся. Кусок в рот не лез. Юноша лежал на кровати, смотря в потолок, много думал. По-прежнему немного мутило. Правда, это были не остатки похмелья. Камило переваривал нелепицу, что сотворил на свадьбе. Ему следовало извиниться перед Долорес лично. Может даже пообещать сделать всё, что угодно. Только перед ней он чувствовал искреннюю вину. До остальных дела не было. Злятся, проклинают. Ну и пусть. За последнее время он сильно очерствел, оставляя тёплые чувства лишь единицам. И те очень глубоко в сердце. Он так и не сказал Марте, что хотел. Данный факт очень расстраивал. Алкоголь сделал его не только нелепым, но и самым смелым человеком во всём Энканто. Сказал бы и дело с концом. Дышать стало бы легче. Однако шанс был упущен. Жизнь назад не откатить. Да и вообще, всё стремительно катится к чёрту уже долгое время. Только теперь наклон стал ещё более крутым, нежели до этого. Парень катится в два раза быстрей. Докуривая уже вторую сигарету, он с видимой досадой на лице прокручивал момент неудавшегося признания. Камило не знал, выпадет ли ему такая возможность снова или на этом всё кончено. В нём так мало смелости, оттого сложно. В дверь постучали. Камило слегка вздрогнул, быстро выкидывая окурок в коробочку. Парень встал с теплой постели и потер лицо руками. Желания видеть кого-то было равно нулю. — Кто? — Долорес, — по спине юноши прошел холодок, — можно войти? — парень, пересиливая себя, подошел к двери, чтобы отпереть её. «Интересно, чего хочет.» Они уставились друг на друга, словно виделись впервые в жизни. Чего-то удивительного не произошло. У них попросту не было слов, не знали, с чего начать. Вот и стояли, как вкопанные. Камило прошел вглубь комнаты, этим движением молча приглашая сестру внутрь. Девушка осторожно присела на кровать, разглаживая складки на простыни, потому что некуда было деть руки. Юноша открыл окно, чтобы выветрился запах сигарет. Кажется, Долорес пыталась скрыть отвращение, но сморщенный в недовольстве нос было трудно не заметить. Он оперся о край стола, и в спальне повисло молчание. Не напряженное, а довольно спокойное. Даже умиротворенное. Каждый понимал, что следовало нарушить тихую идиллию. Вопрос был в том, когда именно. Девушка заправила выпавшую из прически прядь волос за ухо и глубоко вдохнула. — Хочешь что-то сказать? — довольно очевидно, однако Камило не смог придумать чего-то получше. Долорес устремила взгляд на брата и коротко кивнула. — Когда Мариано к нам переедет? — сестра почему-то не ожидала такого вопроса. Ситуация не располагала. Но всё же она призадумалась, нахмурив брови. — Через пару дней, может неделю. Не дольше, — Камило закивал, будто эта информация действительно была очень важна для него. На самом деле старался отвлечься. — Прости меня, — столь нужные слова, наконец, слетели с губ Камило, мягко ложась на слух старшей сестры. Она их очень ждала, пусть и не могла долго злиться на брата. Несмотря ни на что. Она уже простила без его слов. — Я не держу на тебя зла. В итоге всё прошло нормально, — Камило действительно был удивлен. По словам Абуелы, он так расстроил её, что пришлось бы всю жизнь ходить по Земле под осуждающим взглядом сестры. Оказалось не так плохо. — Ты серьёзно? — девушка понимала негодование, мягко улыбнувшись в ответ. — Не переживай. Слухи ещё будут ходить, естественно. Но думаешь ты единственный напился в хлам? — Камило неуверенно пожал плечами. — Если тебя это успокоит, то ты далеко не один такой, — это не могло не радовать. Стало немного спокойнее, но не до конца. — Только вот платье тебе испортил только я, — неопровержимый факт. Долорес только махнула рукой, уверяя, что всё в порядке. Отстирали и хорошо. Они помолчали около минуты, приводя мысли в порядок. Камило достал сигарету, мельком глянув на сестру, как бы спрашивая разрешение. Долорес закатила глаза, но против ничего не сказала. Юноша принялся искать где-то затерявшиеся спички. — На самом деле, есть ещё кое-что, — коробок обнаружился на полу. Видимо, впопыхах парень столкнул их ногой с кровати или ещё как-то. Точно не знал. Вернувшись на прежнее место, он весь обратился в слух, ожидая продолжения мысли Долорес. — Родители не затронули эту тему. Почему мне неизвестно. — Камило чиркнул спичкой по коробку и поджег самокрутку. Тело заметно напряглось, появилось плохое предчувствие. — Ночью, когда тебя принесли в дом… — девушка закусила губу. Её это очень сильно волновало, глаза бегали по комнате, а руки, переместившиеся на юбку, беспокойно сжимали ткань. — Отец и Мариано… Они видели… — Камило начал понимать, к чему вела девушка. Это осознание холодной волной накрыло парня. Он перестал дышать, а сердце пропустило удар. — Осколки, разбитое зеркало… И кровь… — Долорес чуть не задохнулась, настолько тяжело было это сказать. Ведь она боялась. Безумно. Никто не знал, что случилось в его комнате и когда. Девушка пришла к нему за ответом. Возможно, это как-то повлияло на мягкость в отношении казуса на её празднике. Потому что здесь стряслось явно что-то пострашнее. Долорес подорвалась с кровати и подвинула застывшего брата от окна, высовывая голову наружу. Вдохнув побольше свежего воздуха, девушка отошла на пару шагов назад, смотря на брата. По его лицу было трудно понять, что он испытывал. Оно было каким-то пустым, ничего не выражало. На самом деле в его душу прокрался дикий ужас. — Что произошло? — тихий голос вернул юношу в реальность. Он перевел взгляд на сигарету, что уже истлела наполовину, и глубоко затянулся. — Тебе правду сказать или соврать? — Правду, естественно, — Камило поджал губы. Он чувствовал себя рыбой. Абсолютно немым, потому что слова больше не хотели выходить наружу. Сделал ещё одну затяжку, переводя дух. Долорес терпеливо ждала. — Я резал себя. Фраза ударилась о стены комнаты. Долорес тихо охнула и прикрыла рот рукой. А Камило старался выглядеть максимально спокойным. Девушка повертела головой, не веря в сказанное. Было похоже на дурную шутку. — Я же попросила правду. — Не вру, — девушка поняла, что находится где-то на грани реальности. Мир вокруг поплыл. Сделав шаг назад, она потеряла равновесие, глаза заволокла спасительная тьма. Камило быстро среагировал, бросив самокрутку на столе. Он поймал её, обхватив за плечи, тем самым спасая от падения на пол. Долорес была выше его и весила больше. Однако, приложив усилие, юноша взял сестру на руки, чтобы перенести её на постель. Парень вернулся к столу и цокнул языком от досады — самокрутка стлела практически нетронутая, всё лишь несколько затяжек. Пустая трата, ещё и стол немного прожгла. Но, понимая, что сейчас у него появились проблемы посерьезнее, чем потраченная зря сигарета, он просто выкинул её в коробку. Решил, что позже достанет новую. Долорес пролежала без сознания не больше десяти минут. Разлепив веки, она повернула голову вправо, в сторону шуршащего звука. Картинка ещё была нечеткой, но в размытом силуэте девушка признала Камило. В принципе, здесь больше и не могло никого быть. Моргнув пару раз, мир стал яснее, а юноша, как оказалось, шуршал бумагой. — Что ты делаешь? — её голос был хриплым и тихим после «сна». Камило отвлекся и обратил внимание на сестру. — Журавлика складываю, — парень отложил в сторону недоделанное оригами и подпер подбородок рукой. По телу Долорес прошлась легкая волна боли, когда она вставала с кровати. Неприятное чувство слабости не давало ей совершать нормальные движения, они были медленными и вымученными. — Я потеряла сознание? — девушка не помнила, что произошло. Пробуждение на кровати оказалось сюрпризом. В голове был только щелчок, а после кромешная темнота. — Да, я положил тебя на постель. Ты проспала недолго, — мысли постепенно возвращались, вместе с ними пришел и недавно испытанный шок. Правда, он уже не был таковым. Событие отдавалось тупой болью где-то в районе сердца. Девушка прикрыла лицо руками, прячась от всего, что накатило на неё огромным шквалом, буквально сбивая с ног. Страшно до дрожи. — Может, поешь? У меня всё ещё стоит еда с обеда, — Долорес отрицательно покачала головой, так и не оторвав руки от горящего лица. Капли слёз скатились по смуглому лицу. Камило понимал, что происходит и чувствовал себя виноватым. Снова. В который раз из-за него так волнуются. Ему не хотелось причинять сестре боль, однако совершил ошибку. Слишком много промахов. Они лежали тяжким грузом на плечах. Парень слез со стола и переместился к ней. Сел рядом по её правую руку. Хотел поддержать, утешить. Только не знал как. Ведь он причина тихих всхлипов старшей сестры. Камило приобнял Долорес за плечо. Та не сопротивлялась, даже придвинулась ближе. Девушка уткнулась ему в грудь, роняя горячие слёзы на рубашку, обхватывая его руку дрожащими пальцами. — Всё будет хорошо… — это обещание показалось Долорес абсолютно пустым. Пока есть причина, будет и следствие. Внутри что-то взорвалось, кровь стала горячее, а ярость выплескивалась, желая свободы. Она отстранилась от брата, наспех вытирая мокрые щёки. Девушка слегка задела пальцами красную помаду, размазывая её в уголке губ. — Не будет, ты же сам это понимаешь. Это из-за Марты, да? — юноша стыдливо опустил голову, пряча слезящиеся глаза, а сестра продолжала. — Эти месяцы были адскими, и не только для тебя. Вся семья в ужасе. Весь покой пошатнулся! — девушка глубоко вздохнула, наблюдая за реакцией юноши. Молчал, слушал внимательно. — Пока есть Марта, всё не будет в порядке. Мне очень жаль, что твоя первая любовь вышла такой болезненной, — Камило нерешительно поднял глаза на Долорес. Она вновь всхлипнула, уже не стараясь быть тише, не пряча эмоции. Говорить было тяжело, слёзы душили, прерывали мысли. — Ты стал таким холодным, остранненым… Я люблю тебя любым, знаешь, — с губ Камило сорвался рваный вздох. Они точно затопят комнату, создавая горькое море. — Но я больше не могу спокойно смотреть на происходящее с тобой. Ты сделал с собой такую ужасную вещь, тебе не кажется, что это рубикон? Если продолжишь, больше не вернешься назад, — Камило прекрасно знал, что она права. Знал, но не мог себя заставить мыслить иначе. Если бы хоть кто-то подсказал, как избавиться от этого липкого страха быть отвергнутым. В голове всплыла картина окровавленной руки. Как тёмные капли стекают по коже, опаляя её. И всё покрывается красной пеленой, неприятно давящей на виски. Парень инстинктивно потер руку в месте, где некогда был порез. Кожа слегка покалывала, будто помнила, несмотря на чудодейственные лекарства тёти. Боль уже не казалась спасением. Юноша позволил скатиться слезам по лицу. Толком не понимал, из-за чего конкретно плакал. Было много причин. Одна из них сидела прямо под боком, уже захлебываясь в рыданиях. Ему было очень жаль. Камило вновь обнял сестру, крепко прижимая к себе. Более не хотел, чтобы она отдалялась. Тёплая, родная и ждущая. Раньше она говорила, чтобы Камило возвращался к семье. Долорес больше не ждала этого. В этом не было смысла. Ведь её брат и так здесь. Камило стал другим, его характер, его жизнь изменились из-за одной девушки. Однако это всё ещё он, любимый младший брат. И неважно, что произойдет, как юноша оступится. Она поможет и заставит сделать всех тоже самое. Навсегда Камило Мадригаль. — Удивительно, когда то, что порождает тьму является от неё единственным спасением, — Камило неожиданно подал голос, заставляя девушку чуть отодвинуться и посмотреть ему прямо в глаза. Она поняла ход его мыслей. Прекрасно знала, о ком идет речь. — Значит, я больше никогда не увижу рассвет? — парень грустно улыбнулся и погладил сестру по плечу. Он позабыл, насколько приятно чувствовать тепло близкого человека. Долорес поджала губы и отвела взгляд в сторону. Солнце медленно садилось за горизонт. — И ты не хочешь попробовать? Знаешь, что должен, — парень пожал плечами и попытался вытереть щёки. Тщетно, слёзы оставили за собой сухие полоски, что стягивали кожу. — Стоит попытаться… Увидеть свой рассвет, — Долорес подарила брату самую нежную улыбку, на которую только была способна. Камило вернул её, абсолютно искреннюю. — Чтобы не случилось, я всегда буду на твоей стороне, — Камило уткнулся лбом в её шею, тихо смеясь. Он больше никогда не будет сомневаться в ней. Не посмеет. И ему нужно было действовать.

***

— Камило? — Марта отошла на пару шагов назад в лёгком испуге, словно увидела перед собой призрака. Юноша нагло перешагнул порог, не спрашивая разрешения войти. Девушка даже не обратила внимания на дурной тон, не отходя от оцепенения. Мадригаль украдкой глянул на девушку, двинулся дальше в дом. Становясь ещё ближе к ней. Он отвел взгляд в сторону, на ручку двери, в которую Кано вцепилась, не отпуская. Камило положил свою ладонь сверху лёгким касанием, от чего у Марты перехватило дыхание. Млела, как маленькая девочка. Он осторожно отцепил её напряженные пальцы от многострадальной ручки, после чего прикрыл дверь. Обвел взглядом помещение, почувствовал запах еды. — Ждешь кого-то? — наконец удосужившись прервать молчание, Камило посмотрел на девушку в ожидание ответа. Марта коротко кивнула, смутившись. Весь первый этаж пропах сочным ароматом курицы, было трудно не заметить. — Не меня? — нахальное, в какой-то степени дерзкое. И не поздоровался даже. Это было не в его стиле. Девушка не могла знать, как сильно изменился юноша за это лето. Изменился ли вообще. Неловкость между ними была ощутима. И не только из-за вчерашнего неудавшегося разговора. Потеряв постоянную связь, люди отдаляются друг от друга. Марта хотела спросить о многом. Вопросов было столько, что она думала об одном, а затем появлялись всё новые, даже предыдущие забывались. — Не тебя… — по сути, это являлось правдой. Карлос был гостем сегодняшнего вечера. Но с другой стороны… У девушки не повернулся бы язык сказать, что не рада его видеть. Не ждала, но не против внезапного появления. Только времени было чертовски мало. Один час казался ничтожной секундой. Камило хмыкнул на ответ девушки. Был ли он расстроен им, девушка не поняла. На его лице оставалась лёгкая ухмылка. Никак не додумать. Кано резко вспомнила о сигарете, что одинокая, брошенная лежала на полу. Отодвинув парня чуть в сторону, она затушила её ногой. Всё происходящее выглядело так несуразно. — Зачем ты пришел? — сейчас они стояли спинами друг к другу. Не видно лица, не угадать эмоцию. И от Камило ни звука. Вновь молчание, прерывающееся шкворчанием на плите. — Мне кажется у тебя что-то горит, — уходил от ответа, но был абсолютно прав. После слов Камило, как по волшебству почувствовался запах горелого. Марта ругнулась под нос и побежала к печке, чтобы снять сковороду. Поставив горячую емкость на подставку, она лопаткой поддела один из кусочков мяса. Подгорело не сильно, но из груди девушки вырвался грустный вздох. Всё же это портило вкус, можно было просто выбрасывать. Глупый перевод продуктов. Все мозги набекрень. Мадригаль так и стоял на месте, наблюдая за девушкой. — Ты собираешься отвечать или нет? — Марта начинала понемногу закипать. В довесок к раздражающему молчанию парня добавился испорченный ужин. Самообладание терялось, от него остались жалкие крупицы. Послышались приближающиеся шаги, затем скрип — Камило сел за стол. Она слегка повернула голову, чтобы проверить свою догадку. Парень действительно сидел на стуле, закинув ногу на ногу, прожигал её взглядом. Кано сглотнула накопившуюся слюну и тихо вздохнула, скрывая свое напряжение. — Ты помнишь, что я хотел тебе сказать кое-что? — Марта кивнула так полностью и не поворачиваясь. Было легче воспринимать информацию, не видя его глаз. Услышала глубокий вздох. Наверное, морально готовил себя к разговору. Ей было страшно представить, о чем он думал. Поэтому предпочла размышлять о стороннем, получалось, конечно, плохо. Желудок сжимался, от волнения слегка подташнивало. — Не знаю, сколько думал об этом в последнее время, сколько вариантов событий вообразил в голове… — Кано внимательно слушала, впитывая каждое слово. Кажется, у неё начали трястись руки и ноги. Хорошо, под длинной юбкой их не было видно. Руки она прижала к груди, стараясь успокоиться, — Наверное, бесчисленное множиство… Марта, — девушка неосознанно дернулась, услышав из его уст свое имя. Она не могла объяснить, почему это обращение прозвучало так волнующе. — Повернись ко мне. Такое нужно говорить, не глядя в спину, — тихий и очень серьезный голос Камило заставил дрожать ещё больше. Ещё пара минут такой нервотрёпки, и она точно свалится на пол. Марта обернулась к нему, мысленно проговаривая: «Всё будет хорошо.». Кано ровно так же, как и он в этот момент надумала бесчисленное множество вариантов событий. Секунда молчания. Они смотрели друг другу в глаза. — Я люблю тебя. Девушка дернула головой, отвела взгляд в сторону, пробуя слова «на вкус». Слегка пошатнулась, осознание приходило долго. Камило терпеливо ждал. Если бы Кано не была слишком занята своими эмоциями, заметила бы его напряжение. Мадригаль сжимал кулак до побеления пальцев, ногтями царапал кожу. — Что ты сказал? — такой глупый, но важный вопрос. Она просто не верила, ей требовалось услышать это ещё раз. Убедиться, что это не сон. «Что произошло бы, призайся он в любви?» — Марта, я люблю тебя, — теперь точно настало время падать в обморок. Девушка, которая до этого момента чуть отошла от столешницы, пошатнулась ещё раз, только сильнее. Ноги стали ватными, не слушались. Она хотела упереться руками о мебель, но будто потеряла ориентир. Махнула рукой в поисках опоры, но тронула лишь пустоту. Упала бы, если бы Камило не оказалось рядом. Мадригаль встал перед ней, придерживая её за локти. Задумался, как часто девушки начали рядом терять сознание. Это не льстило. — Быть этого не может. Как? — риторический вопрос, заданный в пустоту. Она будто заведомо знала, что на него не ответят. Потому что если бы спросили её, промолчала бы. Камило не знал, что ещё сказать девушке. Он признался ей. Сделал то, к чему шел так долго. Однако не мог сказать, прошли ли месяцы мучений зря. или же всё-таки был смысл. Груз упал с плеч, стало чуточку легче. Ответа она не дала, только испугалась. Поэтому за одной скинутой тяжестью пришла другая. — Почему такая реакция? Тебе плохо? — Камило старался держаться достойно, не давал себе разнервничаться. Итак потрепал себя достаточно. Он даже удивился своей храбрости, которой, казалось, и не было вовсе. Слова давались довольно легко. Оказывается, не алкоголь двигатель прогресса. Лишь он сам, лишь его решительность. Даже порадовался, что не смог сказать ей это прошлым вечером. — Я не верю… — Марта говорила настолько тихо, будто боялась быть услышанной. Камило не был расстроен её словами. Скорее недоволен, даже разозлен. Тело девушки снова пробила дрожь, когда он сжал пальцы на её руках сильнее. — Не веришь? А что мне сделать? — приблизился ещё, придавливая девушку к столешнице. Спрашивал себя, откуда столько уверенности. Голос ни разу не дрогнул. «Почему же тогда не рассказал всё раньше?» Был бы он таким же непоколебимым, сделай это раньше, допустим, на месяц? Ответить точно на свой вопрос не мог, ведь не ожидал от себя и сейчас такого поведения. Марта смотрела куда угодно, но только не на Камило. Дышала тяжело, щёки покраснели от повышающегося давления. Марта не ведала, почему сомневалась, не представляла, откуда подозрения во лжи. Она ведь тоже… Любит. Натиск юноши не давал покоя, заставлял сердце колотиться, как ненормальное. Чувства смешались. Она была слабой, неуверенной. А Кано всегда старалась это скрыть. Марта не могла себе позволить показывать эти черты, особенно ему. Но в который раз воля дает трещину. В который раз она ощущает себя совсем беззащитной. Марта в конце весны. Марта по окончанию лета. На первый взгляд, совсем два разных человека. Раньше Кано называла Камило своим младшим братом. Она считала некой обязанностью оберегать парня от своих проблем. Молчала об одном, смеялась о другом. Такими были их отношения до первой сигареты. Странно подумать, что всё началось с неё, однако закономерно, по сути, так и произошло. Первая самокрутка Камило. Больше встреч, больше времени вместе. Попытки отгородить, заканчивающиеся провалом. Первое проявление слабости. Первый влюбленный взгляд. Первый танец. Его горячие руки. И жгучие слёзы. Марта старалась быть сильной рядом с ним. Она всё ещё пыталась быть сестрой. Ночь, проведенная вместе. Их первый поцелуй. Контекст был неважен. Она буквально горела от нахлынувших чувств. С этим нужно было что-то делать. Праздник в Касите. Перебор с алкоголем. Уже сбилась со счета. Так в который раз она слабая? Камило курит с ней за домом. Кано раздавлена и ужасно пьяна. Туманная близость с Карлосом. Стыдно, мерзко, противно. От себя. Марта прекрасно помнила, с кем хотела провести ту ночь. А затем Марта теряет «себя». Роман с нелюбимым. «Пропажа» Камило. Прокрутив все последние события у себя в голове, Марта поняла, что уже давно потеряла тот образ, что пыталась выстроить перед Камило. Он влюблен в неё. Значит, это больше не имеет смысла? Сейчас было в принципе сложно о чем-то судить. На этом мыслительные процессы затормозили. А чувства, с которыми нужно было разобраться, остались. И пока им никто не поможет. Клубок распутался, но остался вопрос: «Что делать дальше?». Было бы неплохо признаться ей тоже. Она хотела, однако все слова встали комом в горле. Марта глупо открывала рот, короткими вздохами ловя кислород. Слёзы, образовавшиеся в уголках глаз, больно щипали. Хотелось просто исчезнуть, чтобы Мадригаль этого не видел. Потому что даже сейчас, когда всё должно было встать на свои места, ничего не получалось сделать. Наверное она никогда не была сильной… Корить, уничтожать себя девушка могла бесконечно, но Мадригаль слегка встряхнул её, приводя в чувства. Кано выпала из мира, насколько не знала. Перед собой вновь увидела его лицо, на нем было какое-то злобное выражение. Ведь его вопрос так и остался висеть в воздухе, не нашедший ответа. — Так и будешь молчать? — напридумывать юноша мог себе всё, что угодно. Например, один из самых ожидаемых исходов был отказ, отторжение. К этому приготовиться невозможно, однако он бы пережил это. Хотя стопроцентной уверенности не было. Самой желанной, естественно, была взаимность. Мысль о ней грела душу. И, в общем, сценариев было много. Почему-то именно такого поведения от Марты он не ожидал. Камило смотрел на неё уже очень долго и не мог разобрать, о чем та думает, что чувствует. Шок был явным. А что скрывалось за ним? Девушка не издавала ни звука и дрожала так долго, что Мадригаль начал выходить из себя. Он прошел тягостный путь к этому шагу, чтобы, наконец, избавиться от неизвестности, расставить точки над «и». И напарывается на неё вновь. Несмешная шутка судьбы. Всё лучше бездействия. Они поменялись местами. «Перекинули молчанку». — Что ты делаешь со мной? — в тихом голосе парня слышалась угроза. Он провел рукой вверх по её спине, до головы, касаясь волос. Марта почувствовала, как Камило не болезненно, но ощутимо сжал пряди, слегка оттягивая назад. По спине девушки прошлись мурашки. Она пальцами обхватила вторую руку юноши, что держала её за локоть, сжимая рубашку. Некое ответное действие. Однако этого было крайне мало. — Твое безмолвие убивает меня, — девушка стыдливо поджала губы, взгляд опустить не посмела. В голове лишь крутилось: «Прости. Прости. Прости.» — А я возьму и нагло этим воспользуюсь, — Марта не поняла, что он имеет в виду. Почувствовала, что хватка на волосах стала сильнее, замерла в ожидании. Камило поддался вперед, более ничего не говоря и не спрашивая. Вывела из себя? Странно, но вероятно. Девушка не успела пискнуть: Мадригаль накрыл её губы своими с неожиданной жадностью. Этот поцелуй в корне отличался от их первого. Если у него больше не было практики, в голове возникал вопрос: «Откуда Камило этого набрался?». А через секунду Марта уже не думала ни о чем. Лишь о юноше, что удивительно страстно целовал её для пятнадцатилетнего подростка. Адреналин в крови влияет на мастерство? Парень прикусил её губу не случайно, у него было конкретное намерение «отрезвить» девушку. Та недовольно промычала, даже попыталась оттолкнуть «озверевшего» Камило. Почти получилось. Девушка успела сделать короткий вздох, прежде чем парень навалился на неё с новой силой, чуть ли не опрокидывая на многострадальную столешницу. Вновь впился в её губы, путая пальцы в волосах девушки. Осмелел, проник языком в чуть приоткрытый рот, делая поцелуй мокрым, развязным. Для Марты просто невероятно, а для Камило так долгожданно. Мадригаль даже и представить не мог, что прикоснется к ней так вновь. А сейчас девушка в его руках, он ведёт. Парень не мог насытиться ей. Она так ничего и не сказала, но ему не сопротивлялась, кажется, даже прильнула ближе, отвечая на остервенелый поцелуй. Это что-то да значило. Металлический привкус будоражил: всё же Камило перестарался, прокусив губу до крови. Оставалось только извиняться перед девушкой. Парень прервался, отпуская рыжие локоны, чтобы дотронуться до лица Марты. Камило мягко провел большим пальцем по нижней губе, останавливаясь на месте, где находилась ранка. Затем приблизился, аккуратно целуя место укуса, прося прощения. Очень нежно и ласково, будто подменили. Или его настроение менялось по щелчку пальцев. Марта рвано выдохнула. — Камило… — наконец голос девушки раздался в комнате. Можно было подумать, что она разучилась говорить. Юноша был приятно удивлен, но ждать ещё каких-либо слов уже не было терпения. Вошел во вкус. Позабыл обо всем вокруг, кроме девушки напротив. Хотелось большего. — Каков твой ответ, мне всё ещё неизвестно, — юноша положил ладонь на её плечо, отдавая ей свое тепло. Марта дышала спокойнее, нежели минутами ранее. — Однако, каким бы не было твое решение, позволь мне побыть рядом, — рука плавно скользнула выше к шее. Камило потянул Кано на себя, желая сжать в объятиях. Самых сладостных, о которых раньше мог только мечтать. Это в корне отличалось от какого-то дружеского жеста. В них не было ничего пошлого. Однако этот миг имел своего рода интимность. Так горячо, крепко и нежно не касаются обычных друзей. Подобные объятия были ничуть не хуже поцелуев. Марта чувствовала его опаляющее дыхание около уха. Мягкие руки, обвивающие её тело. Момента более подходящего не придумать. Момента для её признания. Страх почти полностью отступил. Если бы всё было шуткой, не стал бы вытворять подобное. Нужные слова вертелись на языке, готовые в любой момент выйти наружу. Только осталась одна загвоздка, которая благополучно забылась. Марта подняла взгляд на настенные часы. Время шло неумолимо быстро, хотя казалось, что «поворковали» они всего нечего. А на самом деле… Осталось всего полчаса.