Мы ещё встретимся

Хиёри бежала, бежала так, словно опаздывала на поезд, что мог увезти её с этой планеты, которой с минуты на минуту грозило разрушение, конец существования всего живого. Её сердце больно билось о грудную клетку, рот едва успевал хватать воздух – а воздух едва поспевал проникать в лёгкие. "Я должна успеть. Я не могу опоздать!.." —————— Город пребывал в бешенстве: пожары разгорались, валили деревья и превращали дома в груды обломков, буйствовали землетрясения, раскалывающие дороги, люди бранились и учиняли беспредел: последствия "праведного" гнева Небес. Телевизор каждый день транслировал новости о новых жертвах перебранок, различного рода аварий и прочего; Хиёри смотрела на это, и её одолевал ужас, ведь она не понимала причину этих внезапных катастроф, не понимала, почему все они обрушились на несчастный городок именно сейчас, в один момент. Иногда она вспоминала слова Тендзина о том, что "в некотором роде, боги и есть моря и горы, принявшие человеческий облик", и от этого мурашки пробегались по её телу: неужели всё то, что сейчас происходит, – дело рук богов? В череде дней, проведённых за постепенным раскрытием прошлого Юкинэ в стенах дома его сестры, – Мияйке Юки, настал тот день, когда Хиёри решилась отправиться дальше на поиски своих друзей. Она распрощалась с несчастной женщиной, которая приютила её: – Спасибо вам за то, что нашли в себе силы поделиться своим прошлым и приютили меня с Норой. До свидания, – Хиёри согнулась в благодарном поклоне. – Но куда ты пойдёшь? Вернёшься к родителям? – отозвалась женщина с некоторым волнением. Хиёри на миг замешкалась, нервно усмехнувшись внутри себя, и ответила с лёгкой улыбкой: – Д-да, конечно. Вам не о чем беспокоиться, – и она ещё раз поклонилась, а потом оперативно села на свой велосипед и поехала, куда глаза глядят. Пока она ехала, то время от времени останавливалась спросить у прохожих, видели ли они синеволосого парня лет двадцати на вид в спортивном костюме или белокурого четырнадцатилетнего мальчика в зелёной куртке с мехом и, каждый раз получая отрицательный ответ, двигалась дальше. Конечно, она понимала, что это бесполезно, по крайней мере, потому что память обычных людей неспособна долго хранить образы обитателей дальнего берега, но не теряла надежды: вдруг ей повезёт? В эти минуты она осознавала всю полноту своей беспомощности, пока находилась в своём физическом теле и не имела возможности отделиться от него, – так бы она моментально учуяла запах или Ято, или Юкинэ. И вспоминала Нору: как бы сейчас она помогла ей в поисках! Но, увы – Норы здесь нет и помогать ей некому. Хиёри задумывалась, что сейчас с этой маленькой девочкой, обладающей довольно зрелым умом, хоть и детской душой, потому что ей по-человечески было жаль её: умереть, так и не родившись, и находить в таком крайне подлом человеке, как Фуджисаки, своего родителя, давшего ей имя и тем самым даровавшего шанс на жизнь, которой у неё никогда не было. При мысли об отце Ято девушка стала крутить педали усерднее. На её черты лица упала тень, и она нахмурилась. Перед ней представали доказательства услышанных новостей: расколотый асфальт, покалеченные стихиями здания, беспорядок на улицах как в виде мусора, так и в практически физическом ощущении витающих в воздухе негативных эмоций. По какой-то неведомой причине у неё в душе маленьким камешком осело плохое предчувствие. Хиёри остановилась на перекрёстке, ожидая зелёного света светофора. Она повернула голову, осматривая окрестности в поисках знакомых лиц, и внезапно её внимание привлёк большой лев, мчащийся за чем-то, что она не могла рассмотреть, и сидящая на нём верхом женщина с длинными блондинистыми волосами. "Бишамон!" – быстро пронеслось в её голове, и она, радостно улыбнувшись своей удаче, собиралась свернуть в том направлении, где увидела богиню войны. Вдруг Хиёри почувствовала, что кто-то взялся за ручку велосипеда, останавливая его, – от такого резкого торможения она чуть не потеряла равновесие и не упала. Подняв голову от руля, она увидела перед собой запыхавшегося Казуму. "Казума?! Он же должен сейчас быть с Ято.." Её поток мыслей прервало его выражение лица: оно было бескровным, до крайней степени взволнованным. Он произнёс сдержанным тоном: – Здравствуй, Ики. Мне нужна твоя помощь. – М-моя помощь? Вам? – эти слова удивили Хиёри настолько, что она начала запинаться. Казума поправил очки: – Да, твоя. Конечно, я не одобряю того, что ты не оставила попыток увязаться за Ято, но вот что: он сейчас при смерти, и.. Хиёри будто ударили обухом по голове. В черепной коробке было пусто, ни одна мысль не смела проникнуть в сознание. Сердце упало куда-то вниз, в тёмную и глубокую пропасть. – Он – ч-что? При смерти? – её голос дрогнул, а при следующих словах судорога сдавила её гортань, – отведите меня к нему, прошу! – Я за этим и пришёл, однако есть одно "но": отведу тебя не я, ты поедешь за Бишамон, – он говорил достаточно быстро, ведь время было на исходе, – у меня есть некоторые причины, по которым сейчас наши пути не должны пересекаться, – это предложение он произнёс как-то нехотя, отвернув голову в сторону. – И самое главное: по приходу на место, тебе нужно будет выполнить одну короткую инструкцию. У меня есть теория, которая может спасти Ято. Хиёри выслушала инструкцию и поспешно уехала, не попрощавшись с брюнетом, который тревожно смотрел ей вслед. "Думаю, на неё можно положиться", – подумал он и, выдохнув, отправился в противоположном направлении: хоть эта девушка и вселяла уверенность в том, что приложит все усилия для спасения своего возлюбленного бога, всё же он рассчитывал скрытно наблюдать за ней. Предшествующие события Отец был побеждён. На земле лежало тело обычного старшеклассника, при взгляде на которого у никого бы и мысли не возникло, что в нём скрывается человек, живущий уже более тысячи лет и обладающий силой бога. Ято какое-то время смотрел на него, словно завороженный, пока сам не почувствовал сильнейший удар, пронизывающий сердце, и острую нехватку кислорода. Он упал на колени и поспешно отозвал Казуму, лихорадочно хватая ртом воздух и сжимая ткань спортивной кофты в области груди. Казума подбежал к нему, сверкая встревоженными глазами: – Ято! Ято, держись, я сейчас что-нибудь приду.. Но эти слова закружились и повисли в воздухе: Ято камнем упал наземь. —————— Хиёри с невероятным усердием крутила педали велосипеда, пока не нагнала Бишамон. Богиня войны заметила её боковым зрением и спросила с удивлением: – Ты?.. Подруга Ято? – Здравствуйте, да, это я, – как можно приветливее ответила Хиёри. – Пожалуйста, позвольте мне следовать за вами: это вопрос жизни и смерти. Девушка услышала, как лев прорычал что-то неразборчивое, а хозяйка, выслушав его, сказала: – Я не могу этого допустить. Это слишком опасно, а ты обычный человек, и, помимо прочего, находишься сейчас в своём физическом теле, которое более уязвимо, чем твоя фантомная форма. – Но послушайте! Это мой личный выбор, и я знаю, на что иду, – это было так твердо и внушительно сказано, что Бишамон посмотрела на неё с каким-то новым выражением, – так что, пожалуйста, позвольте мне.. – Ладно, – Бишамон прикрыла глаза и выдохнула, – если ты того желаешь, то – пусть. Но я тебя предупреждала. Хиёри улыбнулась и поблагодарила её, и теперь ехали они уже вместе. Вскоре компания добралась до лесной местности и Хиёри, проехав несколько метров, вынуждена была оставить свой велосипед, поскольку передвигаться на нём по различным неровностям, сугробам, ветвям и петлять среди деревьев было бы невозможно. И она побежала. Хиёри бежала, бежала так, словно опаздывала на поезд, что мог увезти её с этой планеты, которой с минуты на минуту грозило разрушение, конец существования всего живого. Её сердце больно билось о грудную клетку, рот едва успевал хватать воздух – а воздух едва поспевал проникать в лёгкие. "Я должна успеть. Я не могу опоздать!.." Под ногами жалобно хрустели ветки, скрипел снег, ветер словно стрелами свистел в ушах... Хиёри чувствовала, что её тело на пределе, но упрямо продолжала бежать за могучим львом и его божественной наездницей. Вдруг её ноги подкосились, а картинка перед глазами закружилась; девушка медленно опустилась на корточки и закрыла глаза, медленно вдыхая, а следом выдыхая воздух. Она приоткрыла глаза и увидела, как Бишамон обернулась посмотреть на неё. Хиёри моментально встала на ноги и пошла сначала обычным шагом, потом быстрым: так она начала бежать снова. Она не хотела чувствовать себя обузой и разуверивать Бишамон в своей уверенности и готовности продолжать этот путь только из-за того, что её физическое тело иногда даёт сбои. Через некоторое время среди голых деревьев стал виднеться выход на дорогу: они вышли прямо на пешеходный переход. Хиёри огляделась. Рядом было несколько частных жилых домов, слева виднелась насыпь с тоннелем. Её взгляд цеплялся от одного сооружения к другому, от этого кустика к тому, пока не споткнулся о чёрную фигуру человека, лежащего на лавке неподалёку. Девушка рванула с места, боковым зрением мимолётно пробежавшись по знакомому лицу, что покоилось на асфальте: это был Фуджисаки, отец Ято. Хиёри сообразила, в чём дело, и не сочла нужным уделять ему больше внимания. "Кажется, Ято справился. Но какой ценой?.." – мучительно прорезала сердце мысль. Запыхавшись, она добралась до лавки и уставилась на лежащего широко раскрытыми глазами: Хиёри сразу поняла, что он без сознания. Девушка аккуратно приподняла его голову и, усевшись на краю лавочки, положила её себе на колени. При взгляде на его такое бесчувственное, холодное лицо наворачивались слёзы, но Хиёри взяла себя в руки и принялась выполнять то, что сказал ей Казума. "Зови Ято по имени и концентрируйся на храме, который ты ему сделала; думай о Ято не как об объекте своих воздыханий, а как о боге, последовательницей коего ты являешься". Хиёри сконцентрировалась на храме, который когда-то вручную сделала для Ято: вспомнилось, как она вручала его ему, и он настолько растрогался, что заплакал. И то, как она ночью в своей комнате кропотливо чинила этот самый храм, поскольку он разбился вдребезги во время их последней встречи. Думала о Ято как о боге счастья и отнюдь не бедствий, о том, насколько он осчастливил хотя бы того маленького мальчика, у которого пропал кот; скольким людям помог, какое количество аякаши уничтожил и сколько добра он ещё совершит в дальнейшем! На глаза снова навернулись слёзы, в горле застрял ком. Невыносимо было одновременно думать об этом и смотреть на бескровное, неживое лицо. Хиёри поспешила вытереть слёзы и позвала: – Ято.. Пожалуйста, вернись ко мне, – шёпот, содрогающийся от рыданий. И она продолжала звать его по имени, мысленно умоляла очнуться. Размышляла о нём, как о боге, который сможет осчастливить бесконечное множество людей в будущем, и которому однажды построят настоящий храм его последователи: его будут посещать и с искренней надеждой и верой молиться, загадывать желания, используя пять йен в качестве подношения. ——— —— — Спустя неизвестное количество времени в сознание Ято стали слабо пробиваться отголоски знакомого голоса – вот только он не мог разобрать, что этот голос говорит. Ято довольно осознанно ощущал, как его стопы находятся на краю границы между жизнью и смертью, – и этот голос как будто пытался вернуть его к жизни. Его пронзило чувство дежавю. Бог бедствий напряг свой внутренний слух насколько мог, чтобы суметь расслышать своё имя: Ято. Голос отчаянно звал его по имени, однако не по настоящему. Он начал вспоминать: его отец мёртв. Значит ли это, что то имя умерло вместе с ним? И больше нет необходимости нести бремя этого ненавистного прозвища? Внезапно промелькнула мысль: ведь не отозвалось бы его сознание, если бы имя Ябоку имело теперь хоть какое-либо значение. Следом нагрянуло довольно резкое и ясное соображение – его сознание вообще не должно было пробуждаться, поскольку оборвана его линия жизни. Но что это тогда?.. Он словно наяву стоял среди кромешной темноты, не замечая ни одного источника света. Не знал, куда идти, оборачивался по сторонам и видел только непроглядный мрак. Оставив эти тщетные попытки, он пошёл туда, куда вели его ноги, и его взгляд всё же зацепил маленький ореол света, мягко сверкающий в нескольких метрах от блуждающего странника. И Ято пошёл к нему. Когда он приблизился на достаточно близкое расстояние, то с удивлением заметил маленький вручную сделанный храм в его честь. Он стоял на столе, большая часть которого скрывалась во тьме. Храм, сделанный Хиёри для него.. Ято вспомнил, что в последнюю их встречу отдал его ей на починку, так как он сломался из-за эффектного появления Такемикадзучи в доме Кофуку, – сейчас же храм был абсолютно целым. Ято в каком-то порыве бережно взял его в руки и услышал отчётливый голос Хиёри откуда-то издалека: – Ято! Ято-о! В одну секунду храм в руках бога озарили настолько яркие и ослепляющие лучи света, что мрак вынужден был поспешно расступиться. И первым, что Ято увидел, открыв глаза, была Хиёри. Она склонилась над ним и её заплаканный, но отчаянный и отважный вид моментально приобрёл новые оттенки – изумления и радости. – Ято! Ты очнулся, – взволнованно воскликнула Хиёри, будучи не в силах поверить в своё счастье. В первые секунды девушка не верила в подлинность происходящего: ей всё думалось, что это её отчаявшийся мозг создал такую желанную иллюзию. Но с каждым новым взмахом чужих ресниц и движением ясной голубой, как небо, радужки она убеждалась в том, что чудо взаправду свершилось. Хиёри с серьёзным видом будущего медика принялась рассматривать его лицо, проверять пульс и прочее, в то время как Ято только и успел удивлённо прошептать: "Х-Хиёри?..", когда до него донёсся голос с другой стороны: – Ято.. Ты и вправду очнулся, – с искренним изумлением сказала Бишамон, подходя к ним. – Приношу свои поздравления: ты справился с магом и смог выжить, – мягкая улыбка тронула её губы. Ято повернул голову на звук и со слабым воодушевлением произнёс: – О-о, Бишамон, моя собутыльница, – Бишамон моментально изменилась в лице. – Что, даже беспокоилась обо мне? – Пожалуйста, закрой рот, а не то я всё-таки отправлю тебя в могилу, – ответила она с едва скрываемым раздражением. – Всё же ты в добром здравии, – слегка улыбнулся Ято. Хиёри помогла Ято принять сидячее положение и услышала вопрос, заставивший её вздрогнуть: – Кстати.. Не расскажешь, какого шинки ты взял для этой битвы? – как бы невзначай поинтересовалась Бишамон. Хиёри почувствовала, как Ято, до которого она ещё дотрагивалась руками, тоже вздрогнул. Но он взял себя в руки и, не подав виду, ответил: – А, это. Ну, это несколько конфиденциальная информация, – уклончиво произнёс он, – хотя, думаю, ты совсем скоро узнаешь это. Ято посчитал, что сперва Казума должен рассказать обо всём своей хозяйке. Да, эти двое должны выяснить отношения самостоятельно, и только потом Ято объяснится сам и принесёт извинения за то, что воспользовался чужим шинки и осквернил его вторым именем, превращая в нору (если, конечно, его вообще захотят слушать). Бишамон выслушала его с сомнением, однако ответила: – Как скажешь, – она перевела взгляд на неподвижное тело мага, лежащее на земле. – Тогда не вижу смысла в моём дальнейшем пребывании здесь, если всё уже разрешено. Уходя, она добавила: – Ято, ты настоящий счастливчик. Тебе очень повезло с последовательницей, – и посмотрела на Хиёри. Хиёри вытянулась, как струна: она увидела в этом взгляде восхищение и.. признательность? Ято тоже посмотрел на неё, но с таким выражением, что Хиёри невольно смутилась. И отозвался с тёплой улыбкой: – Я знаю, – и прибавил еле слышно, словно говорил сам себе, – знаю это, как никто другой. Вскоре только две фигуры остались сидеть на лавочке у реки, покрытой льдом. Время по-зимнему быстро утекало, приближаясь к закату; иногда прохладный ветер колыхал голые ветви кустов и деревьев. Хиёри произнесла: – Ято, значит, с твоим отцом всё.. Кончено? Как ты себя чувствуешь? – Да, с отцом покончено, – ответил он несколько задумчиво, но через секунду стряхнул это состояние и сказал более твердо, – больше он никому не навредит. И я в полном порядке. До этого не был, конечно, но теперь я силён, как бык, и готов убивать каждого аякаши на своём пути ради становления богом счастья, – он произнёс это воодушевлённым голосом, чем вызвал у Хиёри улыбку: она знает этот тон и то, что он сулит действительно хорошие перемены. – Ты отлично справился, – сказала она с тёплым выражением, – и какое чудо, что ты очнулся! Ведь Казума говорил, что ты.. Умираешь. Ято повернулся к ней с несколько удивлённым видом: – Казума встречался с тобой? – Да. Он нашёл меня, когда я бродила по городу в твоих поисках, – лицо Ято изменилось, – и сказал, что твоё состояние очень плохое. И ещё, что у него есть теория, которая может тебя спасти. – Ты.. искала меня? – изумлённо спросил парень. Хиёри несколько растерялась: – К-конечно. Как я могла не искать тебя, зная, что ты находишься в смертельной опасности? – она говорила об этом, как о чем-то само собой разумеещемся, и взгляд Ято потеплел: он вспомнил, что такие поступки вполне в её характере, и ничего с этим не поделаешь. – Не стоило подвергать себя такой опасности. Я бы всё равно рано или поздно не смог бы удержать себя от встречи с тобой, – или влюблённая девушка нафантазировала то, чего нет, или это действительно звучало не совсем по-дружески, но так или иначе её сердце мимолётно подскочило, и она промолчала. Ято задумался, свёл информацию, которую дала ему Хиёри, с недавней сценой в своём сознании, когда он действительно был на краю гибели, и ответил: – Наверное, я выжил только благодаря своему верному последователю, – парень одарил Хиёри одной из своих самых искренних и тёплых улыбок. Хиёри смутилась и ответила: – Хочешь сказать, тебя спасла я? – она не до конца верила в то, что именно благодаря ей он вернулся к жизни. – Да, именно ты. Поначалу я не мог расслышать, чей это голос звучит откуда-то издалека и какие слова он произносит, но со временем расслышал своё имя. Я ещё размышлял, почему моё сознание откликнулось на это имя, а не на то, которое дал мне отец при рождении, – его лицо сморщилось от отвращения. – А потом я словно наяву оказался в полной темноте и бродил в поисках света. Я уже отчаялся, но заметил слабый огонёк света и пошёл к нему. Догадайся, что там было? – он спросил это голосом, проникнутым весёлостью и нежностью одновременно. Девушка не ожидала услышать такой рассказ, поэтому её застали врасплох подобным вопросом: – Н-не знаю.. Честно, не представляю даже. – Там был сделанный тобой храм для меня, – Хиёри захлопала ресницами в удивлении. – Кстати, он был целым. Ты его починила? – Починила, но он остался дома, – на неё нахлынули воспоминания с их последней встречи, и грусть осела в её розовых глазах. Ято заметил эту смену настроения и поспешил закончить историю: – Спасибо тебе, – сказал он с признательностью. – Так вот, я взял твой храм в руки и внезапно ослепительные лучи света озарили его и прогнали мрак. Так я и очнулся, – парень ещё раз улыбнулся. – Теперь улавливаешь связь? – Улавливаю.. Но это звучит невероятно, – произнесла она с тихим восхищением. – Согласен. Однако факт остаётся фактом: ты меня спасла. В очередной раз, – Ято хмыкнул. – Так что я в неоплатном долгу перед тобой по гроб жизни. Хиёри замахала руками в жесте "не стоит таких благодарностей", и через секунду улыбка сошла с её лица: она устремила по-больному угрюмый взгляд в пол и взялась одной рукой за голову. Ято заметно напрягся и спросил с тревогой: – Что случилось? Тебе плохо? Девушка сначала ничего не ответила, видимо, пытаясь собраться с силами, а когда, как ей показалось, она смогла подавить проявления своего недуга, сказала со слабой улыбкой: – Ничего, всё хорошо.. И пошатнулась вперёд. Если бы не Ято, моментально среагировавший и ухвативший её за плечи в полёте, то она упала бы прямиком на асфальт. Ято аккуратно вернул её в изначальное положение и направил к спинке лавки. Он встревоженно уставился на неё. Хиёри, прислонившаяся спиной к лавочке, какое-то время морщилась и массировала виски; потом открыла глаза и посмотрела на сидевшего рядом Ято. Она почувствовала укол вины за то, что соврала. – Хиёри, – начал он с выражением беспокойства и печали в голосе и взгляде – его всегда ясные голубые глаза померкли, – скажи, ты действительно всё ещё не хочешь разрывать нашу связь? Твоё состояние.. – Стой, Ято. Я понимаю, к чему ты ведёшь, – перебила его Хиёри неожиданно категоричным тоном: Ято даже изумился, – я пока не готова разрывать нашу связь ("И вряд ли когда-нибудь буду готова", – пронеслось в её голове). К тому же.. Мне ещё нужно кое-что сделать. Она собралась с духом для дальнейших слов, в то время как парень смотрел на неё в изумлённом ожидании. – Я люблю тебя, Ято, – Ято показалось, что эти слова оглушили его и никаких последующих слов он слышать был не в состоянии; его сердце подпрыгнуло в груди и забилось, – и, видимо, люблю уже давно, просто не хотела этого признавать. Она старалась говорить спокойно, однако звенящие в голосе нотки волнения выдавали её душевное состояние с потрохами: – Да, я знаю, что боги неспособны любить, так что просто откажи мне в моих чувствах и я смогу с чистой совестью разорвать нашу связь, — её голос предательски дрогнул. Казалось, ещё секунда – и слёзы хлынут из её глаз. Она разорвала зрительный контакт с Ято, который с трудом держала, и опустила взгляд. Её щеки горели, а сердце мучительно порывалось разорваться на мелкие куски при одной только мысли о том, что сейчас он отвергнет её, разорвёт их связь, и она забудет его, словно он никогда и не присутствовал в её жизни, не озарял её своей широкой улыбкой и ласковым взором кристально чистых голубых глаз; не восхищал и не радовал своим стремлением к лучшему, светлому, что шло вразрез с его природой от рождения. Все эти важные, бесценные чувства и воспоминания могли враз исчезнуть, сгинуть, оставив после себя лишь тщетную пустошь. Ято всё это время смотрел на неё, слушал её, не до конца веря своим глазам и ушам. Это казалось чем-то сюрреалистичным, ненастоящим. В его душе ошеломление сменялось счастьем, счастье сменялось нежностью, а та, в свою очередь – печалью и горечью. Наконец он сказал: – Посмотри на меня, Хиёри, – и он взял её лицо в свои руки, медленно поднимая его: опаздывавшие лучи заходящего солнца осветили и очертили несколько дорожек, проложенных слезами на щеках. – Глупышка. Кто тебе сказал, что боги неспособны любить? Казума? – девушка еле заметно кивнула, и Ято, вздохнув, продолжал, – он всего лишь применяет на всех свой опыт. Однако.. Я сейчас скажу тебе то, что может действительно помешать нашему разрыву уз. Ты хочешь это услышать? Глаза девушки округлились в удивлении; разум собирался рационально обдумать этот вопрос, но чувства взяли верх и не дали ему ни единого шанса – Хиёри снова кивнула. Одно чувство в глазах Ято сменяло другое: словно он боролся сам с собой в этот роковой момент. Но вот что-то в его взгляде сверкнуло, ознаменовав победу неизвестного бойца. Он продолжил: – Хоть Казума и сказал тебе это, но этот принцип на меня не распространяется: я люблю тебя, Хиёри, насколько может мне позволить моя божественная природа. Хиёри опешила. Казалось, что всё вокруг остановилось: ветер перестал колыхать ветки деревьев, солнце застыло и не посмело продолжать свой путь, отправляясь за горизонт. Ято смотрел на девушку с такой невыразимой нежностью, что у неё защемило сердце. Она пыталась осознать то, что он сейчас сказал, – то, что он не отверг её, – уже странно и шокирующе, но его слова ещё более ввергали в замешательство. Ято отпустил её лицо, поворачивая своё снова к воде: в течение всего их диалога он часто смотрел на реку; возможно, в ней он находил успокоение. Хиёри не видела выражение его глаз в ту минуту, но оно и лучше: уж слишком это было прискорбным зрелищем. Поскольку Ято хорошо понимал, на что теперь обречены он и Хиёри, душа его наполнилась мраком – таким же, какой был вокруг него, когда он отчаянно искал хоть капельку света. И этот мрак отчётливо выражался в каждой черточке его лица. "Это жестоко. Даже более жестоко, чем испытание с моим отцом", – заключил он с болью в груди. До его слуха донёсся её робкий голос: – Ч-что ты имел в виду под словами "я люблю тебя, насколько позволяет моя божественная природа"? Хиёри смотрела на его затылок, спину, не имея возможности посмотреть на выражение его лица; ей очень хотелось посмотреть на него, ощутить на себе хотя бы ещё один тот его взгляд, исполненный теплоты и нежности. – Знаешь, я ведь не раз задумывался о свадьбе, словно я не бог бедствий, призванный уничтожать аякаши, а в прошлом – всё и всех на своём пути, а обычный влюблённый по уши человек, – он грустно вздохнул и сразу же испустил смешок. – Звучит нелепо, правда? Я не единожды намекал тебе на это, да что там намекал – говорил прямо, ещё и свадебное платье на Новый год подарил. Разве ты этого не замечала и не посчитала чем-то странным? От этого откровения на щеках Хиёри заиграл румянец. Она ответила: – Я замечала, но не придавала этому значения, так как имею представление о твоих выходках, – она улыбнулась. Ято рассмеялся: – Значит, ты всё ещё плохо меня знаешь, – он обернулся к ней. – В общем, не в этом суть. Я хотел сказать, что люблю тебя настолько сильно, насколько позволяет моя сущность, если говорить о силе чувств бога, и эта любовь, думаю, не слишком отличается от человеческой. Счастье.. Какое опьяняющее чувство сейчас разливалось шампанским по венам Хиёри, ударяя в голову. Солнце уже зашло и вокруг был холодный зимний вечер, но, несмотря на это, Хиёри было тепло. Она всё ещё не до конца верила в подлинность происходящего, да и вообще это выглядело крайне странно: бог признаётся в любви человеку. Однако все её сомнения рассеивались, стоило её глазам встретиться с его глазами – они говорили лучше любых красноречивых слов. Хиёри бросила свой взгляд на его губы – и в очередной раз за весь разговор залилась краской. Мысль, пришедшая ей в голову, казалась сумасшедшей, но такой пленительной и отчасти.. Правильной? Она не спеша подалась к нему, застыв в нескольких сантиметрах от его лица, – Ято от удивления широко распахнул глаза, а его щеки слегка покраснели. И когда Хиёри прикоснулась к его губам своими, он не сразу отреагировал: всё ещё пребывал в ступоре, в животе, казалось, что-то порхает ("Как там говорят, – думал он, – бабочки? Точно, они"). Спустя несколько секунд, когда Хиёри уже думала, что он её отвергнет, Ято, прикрыв веки, ответил на поцелуй. Мягко, неторопливо сминались губы, оба раскраснелись пуще прежнего – и ритм двух сердцебиений стал таким частым, что чудилось, будто оглушительные стуки, звучавшие в ушных перепонках, заполнили собой весь мир вокруг без остатка. Хиёри робко положила свою руку на надплечье парня и почувствовала прикосновение холодных пальцев к своей щеке – оно стало причиной тысяч мурашек, пробегающих по телу, но отнюдь не неприятных: это прикосновение словно остудило её кожу, до этого пылающую алым огнём. Они медленно и нехотя отстранились друг от друга – и соприкоснулись лбами. Влюблённые, они смотрели друг на друга, и мороз зимнего вечера будто не имел никакой силы над ними. "Пока они вместе, в их душах царит вечное лето". Но Хиёри уловила изменение во взгляде Ято – до этого сверкающий, он погас. Ято проследил за собственными чувствами, отзеркалившимися в любящих глазах напротив, и тихо произнёс, почти шёпотом: – Хиёри, тебе не кажется, что мы совершаем огромную ошибку? – горечь этих слов была почти осязаема. Что-то мучительно колыхнулось в её душе, отзываясь прискорбным скрежетом. Она ответила: – Возможно.. Но это не имеет значения, пока я помню и люблю тебя. Её решительный вид и тон заставили его улыбнуться: – Дай догадаюсь: ты окончательно передумала разрывать со мной связь, – Хиёри молча кивнула. – Как и я.. С тобой. Тихие слова, утопающие во втором нежном поцелуе. "Мы обречены. Обречены на любовь, противоречащую общепризнанным законам Вселенной, любовь, граничащую с безумством. Но разве это имеет какое-либо значение, если наши судьбы переплетены тугим красным узлом, а сердца обоюдно тяготеют друг к другу?"