Острое

Он кривится, по лбу, по подбородку стекает пот, но только пот ли? Уже не помнит когда в последний раз нормально спал и ел. Голова дарит мигрень на каждый шорох, а что он может сделать? Никакие таблетки от головной боли не помогают, ведь сама головная боль - фикция, может быть, просто выдумка его больного сознания. Насколько больного? Сколько дашь в процентах? 65? 78? 93? Красивые числа-циферки, среди которых Разумовский привык неосознанно видеть закономерности. Блять, когда это уже закончится? Это просто кошмар и скоро он проснётся. Рядом будет его Олег. Счастливый Олег. Олег, который не смотрит на него режущим взглядом чёрных глаз, не смотрит на его тело так, словно это разбитая ваза, которую нужно склеить. Он сам предпочёл бы, чтобы все осколки один за одним отправились в мусорное ведро. Хорошо бы полоснуть не по коже рядом с локтем, а по самой вене, раскрывая ее, выпуская оттуда опарышей, что там уже засиделись. Он гниет изнутри и этот запах.. невыносимо чувствовать его при каждом вдохе. Резкое движение и увесистый нож летит по руке, Сережа ничего не чувствует, уже давно не чувствует. Кровь ещё не поняла, что ей придётся слегка изменить свой пункт назначения, но скоро исправляется. Ещё раз. Ещё раз. Ещё раз. Ещё раз. - Ты ничтожество, Разумовский. Когда ты стал таким слабым? Ах, да, ты всегда таким был. Без меня ты никто и звать тебя никак - громкий голос в голове. Такой чужой, но всегда рядом. Следит, смотрит, иногда берет и делает что-то, что сам Серёжа никогда бы не одобрил. Он молчит, не отвечает на явную провокацию. - Что ты творишь? С какой целью? Проучить меня? Не выйдет, я все равно буду делать то, что хочу. Сколько бы ты ни бежал, сколько бы ни прятался в своём якобы безопасном мирке ты всегда будешь делить это тело со мной. Молчать. Терпеть. Не отвечать. Лезвие снова проходится по коже. - Где бы ты был, если бы не я? Нигде! Ты даже постоять за себя не можешь. Всегда выбираешь Тряпку, но, между нами, мне кажется, что ты и есть Тряпка. Кровь уже минуту как нашла выход из кожи, теперь стекает по руке, вытекая из порезов. Время течет как мазут по земле и Разумовский уже не знает сколько он провёл в ванной за этим занятием. Он уже сам не знает для чего делает все это. Наказать себя, сделать все, чтобы хоть как-то искупить вину. Показать себе, что есть ещё шанс стать правильным, стать хорошим человеком, стать тем Разумовским, которого любит Олег. Для этого ли? Или он просто привык так делать? Времени пять часов утра и это до боли символично. Число, которое он возненавидел после Венеции. Венеция. Такой красивый город теперь стал для него омерзителен и все по его вине. Причина: пять пуль. На остальных плевать, как всегда, но Олег.. - Ведёшь себя как девчонка в пубертат. Что ты этим докажешь? Что ты слабак? Все и так это знают, дорогуша. Прекращай этот спектакль. Глаза жжет, будто песка в них засыпали, прямо на слизистую. Какой смысл плакать? Он же мужчина, мужчины не плачут, да и повода никакого, ни малейшей проблемы, не у него, не у Сергея Разумовского. - Думаешь, ты такой сильный и смелый раз режешься? Глупый поступок, не устаю удивляться твоей тупости - говорит Птица смеясь холодным смехом. - Замолчи, замолчи, замолчи наконец! - мысли разносятся эхом колокольного набата по голове. Их, как утреннюю газету, читает внутренний голос, да только не его собственный. - Ой, прости что потревожил. Тишина. Минутка тишины и он уже теряется в пространстве, которое, кажется, сжимается и стены давят на него кафелем. - Шутка! Смотри какой я юморной! Замолчать? Я так не думаю. Недолгой тишина оказалась. Прийти к Олегу, добраться до него - непосильная задача. На улице конец весны, почти что лето, а он опять будет скрывать следы своей слабости под рубашкой. Когда был первый раз? Не знает насколько давно, но этот взгляд, взволнованно исследующий его руки при свете тусклого торшера, убрать из памяти невозможно, даже беря в счет провалы в памяти и плохую память в принципе, хоть скальпелем из мозга вырезай под наркозом. - Зачем? Его руки такие горячие, не то что у Разумовского. Держат запястья как отцветающий бутон, чтобы не навредить, чтобы не осыпались жухлые лепестки. Молчание в ответ. - Серый, почему не сказал? Почему не поговорил со мной? Почему не попросил помощи? Такие сложные вопросы, на которые нет ни малейшего ответа внутри головы. - Не доверяешь? - так тихо звучат слоги, так громко стучит сердце в висках. - Конечно доверяю - короткая пауза и он продолжает - Я справлюсь с этим сам. Олег молча отпускает его руки. Как он справляется сам? Вот так. Никак. Он справляется весь в крови на полу в ванной комнате. Он справляется, задыхаясь от отвращения к себе. Он справляется ножом. Ещё чуть-чуть, совсем немного. Снова нож встречается с его телом, снова и последний раз, последний разочек на сегодня. Олег не должен заметить, но он все равно заметит. Как он может с этим справиться? Как с этим вообще можно справиться? - Мммм, ностальгируешь по былым временам? - заливистый смех - Не переживай, пупсик, Олегу важнее его армейские друзья, чем ты. Это не так и Серёжа знает. Олег будет беспокоиться, надо перестать, несмотря на то, что он уже натворил дел. - Слышу умные мысли в твоей пустой голове! Он откидывает нож в угол и тот встречает рукояткой кафель. Кое-как встаёт и разводы на руках медленно ломаются, как Нева на карте Петербурга, капли продолжают окрашивать зеленоватую плитку под ногами в темный. Подходит к раковине и включает воду, чтобы смыть кровь, холодная вода жжется и порезы горят, но разве это важно? Так даже лучше. Теперь все пункты можно вычеркнуть из несуществующего плана на день. Почувствовать вину за прошлые ошибки. Наказать себя за ошибки. Наказать себя за наказание. Что дальше? Да черт его знает что дальше. Сон отменяется, наверное, сядет за подготовку обновления. Наверное, сядет пить кофе, думая о том как Олег будет переживать. Наверное, будет винить себя ещё сильнее за то, что Олег заботится о нем, несмотря на то, что он с ним сделал. Наверное.