Обстоятельства не случайны.

      Прохладный лёгкий летний ветер дул в спину парня, что по-клоунски шёл по перилам вдоль реки. Рассвет встретил его нежными розовыми красками. Мягкие лучи утреннего солнца немножко слепили глаза, отражаясь в струящейся воде.       — И куда мы идём таким прекрасным утром? — парень с бледно-фиолетовой кожей весело спикировал с перил на своего темноволосого спутника. Ответа не последовало.       Винсент шутливо тряхнул аметистовой шевелюрой, пытаясь хоть на секунду остановить парня. Однако последний шёл как ни в чём не бывало, устало смотря в экран телефона.       — Эй, что такое? Неужели жёнушка достаёт? — Винс, всё так же шутя, играет бровями, надеясь хоть на какую-нибудь реакцию.       И вновь никакого ответа. Скотт продолжал заниматься своими делами, как внезапно остановился.       — Уф, ну наконец-то. Хей, как насчёт яблок в карамели? Могу организовать,~ — Винсент всё не унимался. Он подумал, что уже надоел спутнику, так как тот остановился, наверняка чтобы высказать фиолетовому пару ласковых.       Однако Скотт наклонился к своим красным кедам и, что-то бубня себе под нос, начал завязывать надоедливые шнурки. После чего, выпрямившись, вновь пошёл по неровной каменистой дороге.       Винсент недовольно фыркает и скрещивает руки:       — Ах вот ты как, и это все твои приоритеты?! Променял меня на шнурки?! — обиженно, Винс плетётся за Коутоном в глубь парка. Что-что, а игнор внаглую раздражал, поэтому парень молча шагал за Скоттом, пока тот не остановился напротив пиццерии.       Скотт, конечно, был до жути пунктуальным человеком, однако являться на работу в шесть часов утра ему не нужно, обычно он должен приходить к восьми. Угрюмо окинув взором пёструю вывеску с логотипом главной банды пиццерии, Винс вздыхает — это место полнейший отстой, а ведь они здесь работают.       Бишоп мотает головой, а потом почти вплотную подходит к Коутону, кашлянув в кулак.       — М-м, за что ты на меня так злишься? Скотт, ну правда, ты целый месяц меня напрочь игнорируешь. Чёрт с остальными нашими «коллегами», но тебе-то я что сделал? — парень смотрит собеседнику прямо в глаза.       Изумрудные зрачки Коутона потускнели до неузнаваемости и стали почти серыми, хотя раньше практически сияли, особенно, когда Скотт на что-то злился. И в какой момент всё изменилось? В последнее время парень ходил сам не свой, нервный, бледный и явно не спавший нормально неделями. И это если ещё не учитывать его постоянное молчание в адрес Винсента.       И как всегда ответа на вопрос Бишопа не последовало.       «Хорошо, это не сработало. Зайдём с другой стороны», — Винс пару секунд сверлил взглядом камень, лежащий на дороге, а потом просто пнул его в лужу. Скотт вздрагивает и таращится на камень.       — Как твоя дорогая Эмили поживает?       Молчание.       Винсент наклоняет голову набок и убирает аметистовую прядь с лица.       — Дай-ка угадать: из-за меня ты с ней поругался и теперь не хочешь меня видеть? Если тебе это так важно, я могу с ней поговорить или придумать что-нибудь ещё? А произошло всё после нашей последней ночи? Ей кто-то рассказал? Или она сама догадалась? — парень сделал паузу и уже хотел добавить что-нибудь ещё, но замолчал — у Скотта зазвонил телефон.       О какой такой последней ночи шла речь? Скотт женат, в отличие от Винсента, однако было одно но. Сам по себе он хоть и являлся достаточно честным человеком, но это было до тех пор, пока в его жизни не появился Винсент, именно после него всё и пошло по иному пути. Парень начал вести нечестную двойную жизнь. А делал он это так скрытно, что его жена, Эмили, даже не подозревала мужа в измене, тем более с другим парнем. Что-что, а переманивать Коутона на свою сторону Бишоп умел лучше всего на свете, иначе как ещё объяснить тот факт, что посреди ночи, после смены, тот, несмотря на риск, вёз зеленоглазого к себе домой, где и начиналось настоящее веселье.       Но вернёмся к той самой ночи.       В ту ночь Винсент споил парня прямо на работе и принялся совращать в своей мастерской. Повалив Скотта на стол, он начал медленно расстёгивать идеально белую рубашку и, прижав колено к его паху, улыбнулся фирменной улыбкой в тридцать два. Сам Коутон, толком ничего не соображая, притягивал фиолетового парня так близко, как только мог. Пальцы сжимали пурпурную ткань, а изумрудные глаза жадно просили не останавливаться. Винсент довольно быстро закончил ненужную прелюдию и приступил к главному.       Послышался скрип двери. А потом кто-то медленно, негодующе процедил сквозь зубы:       — Бишоп, позволь мне узнать, чем это ты таким интересным занимаешься? Совесть совсем не мучает?       Винсент обернулся к двери. Чёрт бы побрал этого урода. Виктор Фазбер — новый руководитель сети ресторанов; так как Фазбер старший недавно скончался, управление перешло к сыну. Винсент отстранился от Коутона, а потом под надзором Виктора, посылая его куда подальше, принялся приводить Скотта в порядок.       Скорее всего из-за этого типа вся пиццерия и прознала о случившемся. Оттуда и такая реакция. Хотя какая тут реакция? Окружающие просто не замечают его, даже Виктор, словно Винсента и вовсе здесь не существует. Он хочет — приходит, хочет — уходит, хочет — вообще ни черта не делает.       Но вернёмся в настоящее.       Коутон кого-то ждал на улице, уже закончив разговор. Винсент по-прежнему молча смотрел на него, пару раз даже помахал рукой перед лицом парня — ноль реакции.       Стеклянные двери пиццерии распахнулись, из-за них вышел уставший рослый парень с грубыми чертами лица, это был Майкл — ночной охранник. Он подошёл к Скотту и, зевнув, передал ему связку ключей.       — Я перед уходом проверил все помещения, как ты и просил.       — Спасибо, — Скотт кратко кивает.       Винсент решил не оставаться в стороне:       — Хей, чмоня яйцеголовая, как смена? Не сильно пытались прихлопнуть? — Винсент, как всегда, не исправим и со Шмидтом общается только так.       Однако и сейчас на него не обращали внимания.       Майк снимает рабочую фуражку — шрам на пол головы больше ничего не скрывало, — парень, видимо, был чем-то обеспокоен.       — Слушай, Скотт, я, конечно, понимаю, после инцидента ты совсем поник, но не нужно из-за этого рушить себе жизнь. Сначала ты, теперь Джер...       — Я не понимаю, о чём идёт речь, у меня всё просто прекрасно, — Коутон скрестил руки, глядя себе под ноги.       — Конечно, у тебя всё просто зашибись, — Майк закатывает глаза. — И именно поэтому ты спишь только благодаря снотворным.       Винсент поражённо вскидывает бровь — таких подробностей жизни почему-то на работе он не слышал. Неужели какой-то паршивый позорный инцидент мог выбить парня из колеи? Да это просто смехотворно!       Винс кладёт руку на плечо Коутона.       — Скотт, прости, но о чём идёт речь? Ну давай я разберусь, если тебя сжирает совесть… Эй?       Молчание. Его вновь никто не слушал. Или не слышал.       — Да ладно вам! Шмидт, ну ты хоть скажи что-нибудь, — Винс немного потряс парня за плечо.       Зрачки Майкла сузились, он машинально повернул голову в сторону фиолетового парня, но вместо того, чтобы как обычно дать ему подзатыльник, лишь недоумённо пялился куда-то в пустоту.       — Майк, что-то не так? — Скотт вопросительно поднял брови.       — А? Нет, — Шмидт покачал головой. — Мне просто уже пора поспать, а то эти ночные смены совсем выматывают.       Винсент злобно топает ногой — он целый месяц терпит это, его ужасно бесит, что все не обращают на него внимания, точнее делают вид, что не обращают. Майк же повернулся к нему.       — Ладно, хорошо. Я понял, Скотт, ты хотел этого? — Бишоп становится коленями на мокрый асфальт и смотрит на Коутона снизу. — Я виноват, прости меня, я готов сделать всё, что хочешь, — на него даже не удосужились опустить взгляд. — Скотт, я больше так не могу, твою мать, хватит меня игнорировать! Я перед кем тут распинаюсь?! Тебе этого мало?! Чего вы все от меня хотите?! Чтобы я сошёл с ума?! Это просто невыносимо! Посмотри! На! Меня! — тело горело от ярости, Винсента начало трясти, это была последняя капля. Каждый день он виделся с Коутоном в надежде, что именно сегодня всё будет хорошо, но каждый раз был таким же, как предыдущий.       Его не существует. Его не слышат. Его больше ни для кого нет.       Скотт почувствовал, что воздух становится слишком вязким и что-то мешает нормально вздохнуть. Парень начал кашлять. Одним движением руки Коутон достаёт из кармана ингалятор и делает вдох. Однако это не помогло. Майк почувствовал то же самое.       — Давай зайдём в здание, — парень хватает Скотта за руку и тащит внутрь пиццерии. Здесь воздух казался гораздо лучше, хоть в нём и витал стойкий аромат пепперони, который, кажется, уже въелся в стены этого места.       — Так лучше?       Скотт благодарно кивает, но через мгновение не выдерживает:       — Майк, я так больше не могу! Да ты прав: я не высыпаюсь, я, как и Джереми, видел всё своими глазами. Каждую ночь мне мерещится одно и тоже, каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту и боюсь закрыть глаза в страхе, что снова увижу и услышу крики. Я не понимаю, что сейчас происходит, это просто кошмар наяву!       — Послушай, — Майкл аккуратно кладёт руки на его плечи. — Да, было тяжело наблюдать, а уж тем более пытаться помочь. Джереми рассказывал, как ты вызвал скорую, пытался сделать хоть что-нибудь, но это не помогло.       Винсент, немного успокоившись, заходит в здание и вплотную подходит к парням.       — Ну так и? Дальше будете играть со мной в молчанку? Вот, Скотт, сломается твоя кофеварка, сразу как миленький прибежишь.       Скотт качает головой.       — Я поверить не могу, что Эмили оказалась причастна к этому… нет, именно она это и сделала! Я знаю, что такое ревность, но это… Майк, это переходит все границы! — по бледной щеке скатилась солёная капля, а потом и ещё одна.       — Эмили? Эй! Что тут чёрт возьми происходит? Скотт, скажи мне, что это она просто подбила вас на такой розыгрыш, пожалуйста? — Винс жалобно смотрел то на Шмидта, то на Коутона, но никто не отвечал на его вопросы, не смотрел в его сторону, как всегда. — Ребята?       Шмидт сочувственно потрепал Скотта по голове.       — Она просто у тебя была наглухо отбитая, вот и всё. Твоей вины в этом нет. Ты не мог ничего сделать, ты пытался.       — Пытался? — отчаянно вопрошал Винс. — Вина? Вы о чём? Пожалуйста, хватит меня игнорировать!       Сзади кто-то робко подошёл. Светло-русые волосы закрывали бледное веснушчатое лицо — это был Джереми, как всегда очень вовремя. Скотт молча помахал ему рукой, по его щекам до сих пор катились слёзы.       — Джер, как дела? — Майк слабо улыбнулся парню. — Давно не виделись, тебя уже неделю не было.       Фитцджеральд кивнул ему и обратился к Коутону:       — Я… Скотт, как ты себя чувствуешь?       — А то ты не видишь, — выдыхает Майк.       — Я не х-хотел… — парень понурил голову. — А… «он» всё ещё здесь? — его голос задрожал.       Винсент вопросительно оглядел собравшихся.       — Вы про меня? Конечно я здесь! Чёрт возьми, вы же сами меня игнорируйте!       Шмидт прикусил губу.       — Фазбер собирается избавиться от тела в «нём» сегодня.       — И каким же образом?.. — Джереми недоумённо вскидывает брови.       — Он… — губы Скотта задрожали. — Хочет сжечь тело вместе с аниматронным костюмом. Где-то через час Виктор за ним приедет.       Глаза Винсента чуть не уползли на лоб:       — Кого сжечь?! Какое ещё тело?! В каком аниматронике?! Что происходит?!       — З-значит… — шепчет Джереми.       — Значит, сегодня всё закончится, — заключает за него Майкл. — Чтобы не связывало его с этим миром, это закончится.       — М-мы… мы даже не попрощаемся с ним? Шмидт повернулся в сторону Коутона, ведь только у того были ключи от всех помещений.       — Я… — Скотт замотал головой. — Простите, я не могу видеть его таким…       — Скотт, — просит Джереми. — Сегодня его уже точно не станет, м-мы должны. Мне самому сложно, и я понимаю, что было между в-вами, но…       — Но если не сейчас, то потом будет поздно! — поддерживает его Майкл. — Ты не представляешь, как мне хочется спать, но даже я готов его увидеть.       Скотт еле сдерживал накатившую волну слёз.       — Вы понимаете, что он там пролежал месяц! От него уже ничего не осталось, мы там задохнёмся!       Парни кладут руки на плечи Коутона, а Винсент продолжается стоять рядом.       — Скотт, ты знаешь, почему мы с Джером раньше не смогли этого сделать? Экземпляра ключей именно от этой комнаты всего два. Один у Фазбера, второй у тебя.       — С-скотт, к тому же… может, твои кошмары закончатся? И… возможно, он хотел бы тебя увидеть?       Коутон резко оттолкнул от себя парней, Винсент от неожиданности сам отшатнулся.       — Захотел бы увидеть?! Да вы слышите, что оба несёте?! Он чёртов труп, никаких призраков и прочей херни не бывает!       — Ага, — Майк цокнул языком. — И аниматроники по ночам тоже по своей воле шастают и пытаются нас убить.       — Д-дай тогда ключи нам, мы сами сходим, — Джереми, не в силах более уговаривать оправдывающегося Скотта, перешёл в наступление. — Я хочу с ним попрощаться, он был моим другом.       Сжав кулаки, Коутон идёт в глубь здания по тёмный коридорам, со сцены за ним наблюдают неживые аниматронные глаза звериной банды. Майк и Джереми последовали за ним. Винсент пошёл за ребятами, по спине прошёлся холодок — у него было дурное предчувствие.       Скотт остановился напротив мастерской. Открыв массивную железную дверь ключом, парни шагнули внутрь.       — Моя мастерская? Зачем она им? — Винс медленно прошёл за ними.       Ничего нового он не увидел, только свои чертежи, платы, схемы. Всё как он и оставлял. Скотт стоял перед каким-то стеллажом с коробками.       — И что вы тут пытаетесь найти? — Винс скептически смотрел на стеллаж.       — Этот? — спрашивает Майк.       Скотт кивает.       Троица хватается за железный стеллаж и, приложив все свои силы, отодвигают его от стены, роняя на себя коробки с какими-то запчастями. Зрачки Винсента сузились, его окатил страх, который появился для него так же неожиданно, как и эта дверь. Что-то приковало его к месту и не давало пошевелиться.       Ещё больший ужас его охватил, когда Скотт начал проворачивать ключ в замочной скважине, когда со скрипом медленно открылась покоцанная дверь, а в нос ударил ужасный тошнотворный запах чего-то разложившегося. Парни невольно зажали носы. Скотта уже начало выворачивать, но он сдержался. Закрыв себе рот, он зашёл в помещение. Остальные последовали его примеру.       Оцепеневший на месте Бишоп силой заставил себя двигаться. Было сложно, ноги подкашивались, но он, держась за стену, шёл всё дальше и дальше, пока не догнал остальных.       Полукругом, парни стояли перед аниматронным костюмом Спринг Бонни. Винсент подошёл ближе, встав рядом со Скоттом. Он не верил своим глазам: сквозь окровавленный костюм были видны остатки его тела. Из полуоткрытой маски торчало деформированное лицо, застывшее в агонии. Серые глаза, или всё, что от них осталось, таращились прямо на парня. Аметистовые клочки, бывшие когда-то волосами, лежали на механических плечах.       В голове что-то щёлкнуло, и Винс всё вспомнил.

***

      Неделю спустя после «позорного» инцидента.       Конечно, Скотт после произошедшего сильно обиделся, ведь случившиеся дошло и до Эмили. Однако, несмотря на вынос мозгов дома, Винсента он простил, так как и сам давно понял, что когда-нибудь его похождения раскроются. Скотту даже ненадолго пришлось переехать к парню, ведь скандалы в доме не утихали, а наоборот, с каждым днём ситуация становилась всё хуже и хуже. Всё это время Винс старался утешить Коутона как мог, последний это очень ценил и в конце концов принял решение. Спустя пару дней после произошедшего парень подал на развод, ведь Эмили стала совсем невменяемой, даже квартиру ей оставил, лишь бы больше не видеть. Бишоп, в свою очередь, топил парня в объятиях, даже успел прикормить, ведь готовил он намного лучше Эмили, и Скотт это сразу подметил.       Парни думали, что скоро всё точно должно наладиться. Но потом настал этот день. Последний день Винсента.       У Скотта смена закончилась намного раньше, поэтому и собрался уходить он тоже раньше, а вот Винсенту нужно было торчать в мастерской до одиннадцати, чем последний был ужасно недоволен. Немного посмеявшись с горе-механиком, Скотт нежно поцеловал его в висок и удалился из поле зрения. Винсент же улыбнулся ему вслед и вновь погрузился в работу.       Пересобирая Фокси, аметистовый даже не заметил, сколько прошло времени. Он лишь услышал, как кто-то заскрёб у него под дверью. Бишоп взглянул на время — полдвенадцатого.       «Может, это Джер пришёл на смену?» — парень подошёл к двери и открыл её, и почти моментально что-то тяжёлое с силой ударило его по голове. Было чертовски больно.       Винс упал на пол, схватившись за голову. Над ним возвышалась Эмили, держа в руке что-то похожее на заострённую металлическую трубу. Винсент успел лишь произнести «какого?..», как его ударили второй раз, уже чуть сильнее. В глазах поплыло, а потом пространство затянула чёрная пелена, поглощая парня.       Очнулся Винс оттого, что всё тело неприятно сдавливало. Парень открыл глаза, но увидел перед собой лишь размытую картинку — зрение не хотело полностью фокусироваться, зато он отчётливо слышал женский надменный голос:       — Ох, какая замечательная ночь, неправда ли, Винс?       Винс отрицательно мотает головой, а потом чувствует что-то неладное: видеть он мог только через прорези в маске. Судя по тесноте, он находился в аниматронике и не в простом, а в Спринг Бонни, уж его он точно ни с кем не перепутает. Если он двинется хоть чуть больше положенного — костюм захлопнется.       — Что ты… — парень попытался что-то сказать, но вдруг кто-то начал ломиться в дверь. По голосу это был Джереми. Видимо, заметил по камерам подозрительную личность.       — Эй! Посторонним сюда вход запрещён!       За дверью послышался ещё один голос, более взволнованный:       — Винс, ты там? У тебя всё в порядке?       Винсент просиял: это был Скотт. Эмили зашипела. Дверь начали выламывать интенсивней, видимо, Коутон решил подключиться к Фитцджеральду. Девушка сильнее стиснула в руках трубу, костяшки побелели, она нагло улыбнулась, а потом вплотную подошла к капкану:       — Сладкий, последние слова? ~       Винсент уже догадался, что она хотела сделать, к сожалению, с весом маскота и плачевным положением он поделать ничего не мог, поэтому парень лишь процедил сквозь зубы:       — Я тебя и в аду достану, мразь.       Дверь уже почти не держалась, осталось ещё несколько секунд. Эмили бьёт трубой по каркасу и резко толкает костюм в стену. Щелчки.       Душераздирающий крик раздался на всю пиццерию. Винсент повалился на пол, его пронизывали тысячи запчастей из острого пластика и металла. Тело безумно жгло, Винс слышал хруст собственных костей, чувствовал, как внутри разрывается плоть, но пока ещё был жив.       Скотт и Джереми стояли в шоке от увиденной картины, Винсент извивался на полу от боли, а Эмили быстро воспользовалась заминкой и убежала.       Немного очнувшись, Скотт опускается на пол и трясущимися руками вызывает скорую. Пока он пытался что-то объяснить, язык от шока заплетался, а Винсент продолжал кричать, заливая плиточный пол алой кровью. Джереми порывался помочь: он помнил принцип работы костюма и старался его открыть, но ничего не получалось, замок захлопнулся намертво.       Сквозь боль Винсент открывает маску, высовывая лицо. Он видит перепуганного Скотта, который не знает, что ему делать.       Единственное, что произнёс Бишоп: «Пожалуйста, не оставляй меня, будь рядом». И Скотт послушно сидел, рыдал, но не спускал глаз с Винсента, аккуратно обнимая его за голову.       В какой-то момент в глазах Винсента потемнело. Это и был его конец.       Сейчас Скотт стоял напротив трупа.       Он дрожал, но подошёл ближе. Винсент стоял рядом, когда Коутон хотел наклониться, схватил его за руку и со всей силы потащил из комнаты. Скотт обернулся — на секунду ему показалось, что он видит Винсента, но образ пропал так же быстро, как и появился.       За спиной что-то зашуршало на столе.       Шокированные парни обернулись и зашли в мастерскую. На столе лежала явно только что написанная записка. Скотт поднимает её, а потом, заливаясь слезами, выбегает из мастерской.       «Это не твоя вина, я всё ещё люблю тебя, Скотти~».