***
Одна из комнат их Питерской квартиры была оборудована под мастерскую Дмитрия, в ней были лишь широкий рабочий стол, несколько журнальных столиков, мольберт лежащий в самом углу и огромное зеркало в пол стены, предназначение которого Николаю было не известно. Не смотря на творческий беспорядок, материалы которыми рисовал парень всегда были сложены аккуратно по цветам, и художник ненавидел когда кто-либо трогал его вещи. Ларин — студент пятого курса художественной академии, покрытый татуировками. Соболев — студент заканчивающий юридический факультет в другом университете. Всё началось три года назад, на вписке их общего знакомого. Пьяный Ларин, обсуждающий на кухне работы Жоржа Брака, заинтересовал Соболева. Это два человека с разным восприятием мира, но не смотря на это, они вместе — эксцентричный художник и спокойный студент. Николай мог не заботиться о деньгах и своем будущем, благодаря юридической фирме родителей. Он мог позволить себе оплачивать квартиру и баловать своего бойфренда подарками. Что же насчёт Дмитрия? У него всегда были деньги на все его расходы, которые явно превышали небольшой доход от продаж картин. В его университете ходили слухи, что он торгует веществами и сам не брезгует их употреблять, прямо перед сдачей итоговых работ, всегда ударяясь в сложные сюжеты. Но это только слухи. Так ведь?***
Соболев заходит в мастерскую в одних боксерах, как того и хотел художник. На столе лежал холст внушительных размеров. — Что мне нужно делать? Снова позировать несколько часов подряд? — Трахнешь меня на этом холсте. Кстати, натурщик из тебя никакой. — будничным тоном произнес Ларин, открывая тюбик с краской, который взял с журнального столика, на котором помимо других материалов лежал лубрикант. — Что? — подобное ввело студента немного в замешательство. — Что? Снимай трусы, сильным мужчинам они не нужны. — Ты раньше практиковал подобное? — оставшись без нижнего белья спросил парень. — Нет, но никогда не поздно. — Дмитрий улыбнулся. — Повернись к зеркалу, я хочу чтобы ты выдел это. Соболев послушно поворачивается, думать о том на что он согласился уже поздно. Ларин снимает свою чёрную рубашку, откидывая её куда-то на пол. Дмитрий передвигает журнальный столик на колёсиках ближе к сожителю. Прижавшись со спины, художник берёт первый тюбик краски. — Хочу, чтоб картина была в тёплых оттенках. — пальцы в красной краске проводят несколько линий по груди, а потом и торсу. Дмитрий обводит ключицы, добавив на пальцы ещё краски. Ещё один тюбик. Теперь жёлтый цвет. Снова непонятные для Николая узоры. Красные линии переплетались с жёлтыми. — По цветовому кругу, подобрав цвета с помощью метода треугольника, легко понять, что красный и жёлтый будут хорошо работать вместе. А знаешь чего не хватает? Холодных оттенков для контраста. Ларин берет синюю краску, после чего проводит пальцами под ключицами Николая. — Мне нравится твоё тело больше, чем твой характер. — А мне нравится, когда ты молчишь. — Николай смотрит в глаза своего парня через отражение, не скрывая начинающую охватывать его злобу. — Трахайся в библиотеке если хочешь тишины. Дмитрий проводит руками по торсу парня, спускаясь всё ниже, пока не оказывается в опасной близости от паха. Соболев тяжело дышит, в то время как Ларин наблюдает за ним через зеркало. — Я хочу увести синий немного в зелёный. Иначе будет слишком скучно и монотонно. Новые мазки на теле. — А себя будешь измазывать краской? — спросил Николай. — Да. Я почти закончил с тобой. — улыбается Ларин, после чего оставляет зелёно-синий след от ладони на заднице. — А теперь точно закончил, просто хотел оставить след от краски на тебе. — Сучка. — шипит сквозь зубы парень. — И тебе это нравится. Но мамочке с папочкой, что оплачивают твои счета, знать об этом не обязательно. — Дмитрий подходит вплотную, смотря прямо в глаза. Соболев выдерживает зрительный контакт. Легче не дать конфликту развиться. Такие провокации на скандал как сегодня не редкость. Тема отношений с родителями всегда выводит Николая. Ларин как змея — сначала обвивается вокруг, а после больно кусает. — Осталось размазать краску по мне. — Закончим с этим побыстрее. — фыркает Николай. Художник, сняв оставшуюся одежду, открывает новый тюбик, сразу выдавливая большую порцию оранжевой краски на руку, после чего проводит по груди, оставляя след. Дмитрий закончив с мазками, подходит к рабочему месту. — Можем начинать с написанием картины. Если ты конечно в силах. После нашего последнего секса, я думал, что вернуться к Юлику было бы и не такой плохой идеей. — обратился Ларин к своему бойфренду, опёршись бедром о столечницу. Дмитрий оказывается грубо прижат животом к полотну. Как же блять Соболева он бесит в некоторые дни. — Хватит выёбываться. — шепчет парень в самое ухо, прижимась к спине Ларина и измазывая краской. — Только после того как ты отрастишь яйца, чтобы не бегать на побегушках у родителей, как хороший мальчик. — Дмитрий и не думает прекращать выводить сожителя. Ларин тихо всхлипывает чувствуя в себе сразу два смазанных пальца и ёрзает размазывая краску. — Просто завались. Можешь хотя бы когда я тебя трахаю помолчать? — Не моя вина, что разговоры намного интереснее, чем секс с тобой. — Дмитрий шипит чувствуя как в него проникает третий палец. — Я и так еле удерживаю свою репутацию, встречаясь с тобой. — Брось меня если так хочется. — Сука. Знаешь же что я этого не сделаю. — Неужто, потому что любишь меня? — на это Соболев лишь глубже проталкивает пальцы и слышит еле сдерживаемый стон. — Быстрей. Не хочу, чтобы краска высохла до того как ты закончишь. Хотя, краска сохнет минимум минут десять, что будем делать оставшиеся девять с половиной минут, после секса? Николай не видит лица художника, но уверен, что тот ухмыляется. Парень добавляет ещё смазки, после чего входит в Ларина. Соболеву не нравится когда Дмитрий под ним дёргается и ёрзает, поэтому надавливает своей рукой тому на спину, пачкая ладонь в краске. Парень сразу переходит на быстрый ритм, грубо втрахивая Ларина в стол. Тот громко стонет. Зачем сдерживаться? Соседи давно привыкли к шуму из их квартиры. Стол от особо сильных толчков бьётся о стену. — Тебя так заводит когда тебя берут как дешёвую шлюху? — Тебя так заводит брать дешёвую шлюху? — художник вскрикивает когда его руку заламывают за спину, сильнее вжимая в холст. Кажется будто плечо вот-вот выйдет из сустава. Соболев продолжает двигаться, второй рукой сжимая чужое бледное бедро до синяков. — Не знал, что для нормального секса с тобой нужно делать то же самое, что и вне постели. Их ссоры никогда не кончались сексом, они чаще всего заканчивались драками, а на следующий день Ларин снова вёл себя будто ничего не было. Николай чувствует как кровь внутри бурлит от злобы. — Я даже твоё лицо не видя, знаю, что ты скривился так, будто увидел свою бывшую.— Дмитрий оглядывается через плечо, опёршись локтями о стол, желая подтвердить свои слова. — Ебало по проще. Не строй из себя мученика, без диплома строителя. Николай выходит из парня и переворачивает того, больно опрокидывая на спину. Краска, что была на лопатках, смешивается с другой на холсте. Поза которую Дмитрий ненавидел. Лицом блять к лицу. Видна каждая эмоция: от закатывания глаз, до приоткрытого в беззвучных стонах рта. Соболев сжимает чужую шею, снова входя в податливое тело. Ларин хрипит и царапает руку своего бойфренда, что перекрыл ему доступ к кислороду. В глазах Дмитрия на секунду мелькает животный ужас. — Уже не так смешно? — Николай сжимает лишь сильнее чужую шею. Ларин проскулив что-то, кончает. — Шлюха. — Соболев немного ослабляет хватку. Дмитрий ухмыляется насколько позволяет его положение. Николай знает, что художник бы ответил, если бы был в состоянии. Несколько глубоких толчков и Соболев кончает, после чего отстраняется намереваясь сходить в душ и отмыть краску. Оставляя Ларина, со следом от краски на шее в виде ладони, одного.***
Уже через несколько часов, Николай садиться за свой рабочий стол и вдруг замечает на нем фиолетовую керамическую фигурку в виде мужского торса на которой маркером написано: «Art is a guaranty of sanity». — Блять.