Снегопад под музыку

*** Мелоди всё-таки пришлось уйти. Кто-то звал её вдалеке, молил о помощи, вдохновении. Теперь девушка не могла отказаться от просьб, которые касались её поклонников и таланта, являющимся несметным богатством у каждого из них. Леди-музыке пришлось уйти, гневное ругательство процедив сквозь зубы, а затем покинув чертоги. «Надеюсь, что Криспин не вспомнит что-нибудь... я сделала так, чтобы он находился в состоянии неподдельного восторга ещё долгое, долгое время. Пусть он ничего не сможет сделать. Пусть любуется здешней красотой и любит меня до последнего вздоха. Я ведь тоже люблю его, тоже страдаю… но не могу этого выразить иначе! В прежней жизни его ничего хорошего не ждет…» «Кроме пустых земных радостей», - добавила она про себя, когда выходила за дверь и снова сливалась с пургой, теперь уже чувствуя невероятный холод, пробирающий с головы до пят, заставляющий убыстрять шаг. Вдалеке играли разные мелодии, сливаясь в одну, звали и звали к себе свою недовольную госпожу. *** Музыкант огляделся по сторонам. Он так и не понял, зачем прекрасной леди надо было так скоро отлучиться. Острая тоска пронзила ему сердце. Однако парень решил, что лучше этой тоске не поддаваться, а обследовать весь замок, в который его перенесли из «кошмарного сна». Про то, каким действительно образом он попал сюда, Криспин не вспомнил. Пока юноша не мог противостоять действию чар, был абсолютно беззащитен перед магическими словами и пассами. Словно зачарованный, он бродил по разным залам и рассматривал причудливые картины, гобелены и странные статуэтки, напоминающие музыкальные инструменты. Как-то он задел одну из этих статуэток рукой. Каменные струны зазвенели, словно живые. Все здесь поражало взгляд великолепием – высокие своды дворца, которые были досягаемы разве что для смелых птиц, не жалеющих крыльев. На полу, что блестел подобно льду, красовалось изображение двух переплетенных между собой цветов с узорными лепестками и длинными стеблями. Рисунок был очень точным, что не могло не удивлять. Лестниц во дворце было множество, как в бесконечном лабиринте, уходящем не вширь или длину, а ввысь. Никогда музыкант не оглядывался, все представляло собой интерес для юной вдохновенной души. И хорошо, что юноше не пришло в голову обернуться – ступеньки лестниц, сделанных из чистейшего мрамора, тут же пропадали в тумане. На одном из верхних этажей парень обнаружил целую коллекцию портретов девушки, которая и привезла его сюда. На вид –просто дублированные изображения, причем совершенно лишенные художественности и авторского стиля. Казалось, что их произвела на свет одна из новейших копировальных машин, а вовсе не человек. Везде – одни и те же черные глаза, светлые локоны, обрамляющие поистине ангельское лицо, маленький, чуть сморщенный от детской усмешки носик, приоткрытый рот, выдающий наивные фразы или же прекрасные песни. Всё говорило здесь о загадочности и непостижимости леди-музыки, везде была расставлена тысяча зеркал, отражающих эту девушку, застывшую в вечной позе. Но потом Криспин пригляделся гораздо внимательнее и заметил некоторые отличия в портретах. На одном портере девушка была сама доброта, на другой – в уголках рта изображалась усмешка, а в глазах играли искорки азарта и любопытства. В третьей картине уже проглядывались брови, нахмуренные от чего-то, на четвертой были набросаны первые проявления гнева, ещё скрывающиеся за усмешкой. Пятая делала из улыбки ухмылку, настоящую ехидную гримасу. Шестая была наполнена яростью, льющейся через край допустимого, ухмылка стала настоящим хищным оскалом, брови сползли вниз, глаза метали молнии. Седьмая… седьмая довершала портрет – всклокоченные волосы и взгляд, налитый кровью, превращали идеал в юное чудовище, выползшее на свет из своей пещеры… Криспин в ужасе отвернулся от картин и вскрикнул. Крик эхом отлетел от стен, исчез где-то вдали бесконечных просторов замка. Что представилось его взору только что?! Неужели, кошмар ещё не закончился? Юноша в остервенении заметался по залу, закрывая глаза рукой и призывая госпожу прийти на помощь… но никто не ответил. Тогда он побежал, куда глаза глядели. Глаза, все ещё не прозревшие до конца. Все было словно в тумане, дорога уплывала из-под ватных ног. Изображения разъяренной леди музыки, готовой кромсать и резать всех в клочья, преследовали и угнетали. «Что я такого сделал, скажите мне? Мираж, иллюзия, уйди от меня!» - говорил Криспин, повторяя это раз за разом. И бежал, бежал, задыхаясь, выбиваясь из сил, пока не споткнулся и не упал на холодный пол. Тело не почувствовало боли, душа металась в агонии вместо него. Несколько минут музыкант не мог подняться, неимоверная тяжесть давила на плечи и виски. Потрясение, которое парень перенес, оказалось слишком глубоким. Наконец он решил, что создатель этого замка просто испытывает поклонников музыки на верность – чтобы понять, кто из них действительно подходит на роль избранного Мелоди. «Нужно не теряться и пройти эту проверку до конца!» - говорил про себя юноша, когда поднимался и делал первый шаг. Но колени его упрямо дрожали, а ступни буквально прилипали к полу. Несколько раз парень чуть не падал с лестницы, но всякий раз рука вцеплялась в перила на самой последней секунде. Образ дорогой леди-мелодии, перенесшей его в это удивительное и устрашающее место, теперь перестал быть кровожадным и злым. Появилась лишь милая, добрая леди, которая вытирала музыканту слезы и пела незнакомые северные песни. *** На ещё одном из последних (а был ли вообще последний ярус у этого замка?) этажей парень наткнулся на вереницу дверей. Большинство из них по каким-то причинам оказались запертыми изнутри. На каждой была золотистая табличка, где кто-то самым тщательным образом выгравировал разные по величине и аккуратности буквы. Юноша не понял, что это были за слова, сложенные из разноязычных букв. Но знал, что за этими дверьми скрываются таинственные сокровища этого замка или, может быть, опасные ловушки, подобно портретам его знакомой волшебницы. «Когда-нибудь эти двери непременно должны стать открытыми… но отнюдь не сейчас!» - решил юноша и продолжил двигаться своим курсом. По пути Криспин дергал дверные ручки – просто так, уже для развлечения, заранее поняв, что неизвестных гостей на этом этаже впускают крайне редко. Но вдруг, совершенно неожиданно и непостижимо, дверная ручка поддалась, а деревянная дверь, на которую музыкант уже хотел в раздумьях опереться, открылась без всякого шума или скрипа. Взгляду музыканта предстала ещё одна удивительная комната в чертогах леди-музыки. Даже не так… удивительнейшая комната.