Беспокойство

После неудачного плана внедрения к преступникам, о котором Романовский ничего не знал, Таня Васильева была отправлена в больницу с многочисленными ушибами и ссадинами. Майор крыл матом Воронина, так как тот, во-первых, не поставил его в известность об их планах, а, во-вторых, подверг жизнь напарницы опасности. — Ты хоть иногда башкой своей думаешь, прежде чем что-то сделать?! — размахивал он руками и орал. — Да мы все спланировали, — пытался оправдаться Никита. — Спланировали?! Это ты называешь спланированным? Сколько прошло времени до того, как ты додумался вызвать группу захвата и поставить меня в известность?! Казалось, что тот его прям здесь закопает. — Короче, ещё раз такое повторится — я тебя лично пристрелю. Ты меня понял? — продолжил он уже более спокойным голосом. — Понял, — кивнул Воронин. — Не понимаю только одного: а что вы так переживаете? С Таней все в порядке. Почти. Что вы так нервничаете? — Ты сейчас на что намекаешь? — Да ни на что. Так, мысли вслух, — уже собирался уходить Никита, как его остановил голос: — Стой! Ты подверг жизнь напарницы и еще мне что то предъявляешь? Ты совсем страх потерял? — Я склоняюсь к тому, что вы беспокоитесь за жизнь Тани не как начальник. — Поняв к чему он клонит, майор ещё больше разозлился. Романовский подошел к нему ещё ближе, намереваясь что- либо сделать. — Ты немного ли на себя берёшь? По-моему, это не твое дело. — А, по-моему, вам стоит меньше внимания уделять Тане! Не сдержавшись, майор врезал ему так, что тот не удержался на ногах, а после наклонился к нему и произнес: — Кажется, ты влез туда, куда тебе не стоит влезать. — Когда кажется, креститься надо! Куда влезать, а куда — нет, я сам разберусь! Не лезь к Тане: хуже будет, — произнес тот, злобно смотря на «соперника» Романовский лишь ухмыльнулся. — Вали лучше, пока есть на чём. — Он собрался уже пойти за стол, но Воронин развернулся и ударил того со всей силой — Кирилл еле удержался на ногах. После у них завязалась драка, но и ежу было понятно, что победу в ней одержит Романовский. Когда Никита уже потерял равновесие, Кирилл остановился и отпустил Воронина. — Живи. Пока, — подчеркнул это слово, стирая кровь с лица. — Надеюсь, доходчиво объяснил? — Более чем, — встав с полу, произнёс парень. — Вали тогда, пока не передумал. — Злости в нем было больше, чем когда-либо. Уже хотевший выйти из кабинета Воронин увидел там Таню, почти не отличающуюся по виду от этих двоих. Татьяна была удивлена, когда увидела лицо Воронина, но лицо начальника вообще повергло ее в шок. Никита все же вышел в кабинета, поймав на себе злой взгляд Романовского. -Что произошло? Я что-то пропустила? Кирилл сразу смягчился и, осмотрев Таню с ног до головы, ответил: — Ничего особенного. Как ты себя чувствуешь? — Всё в порядке… А вот с вами что? Что вы не поделили? — озабоченно спросила Васильева, подойдя ближе к мужчине. — Я же сказал, что всё нормально, — ответил он, продолжая на нее смотреть. — Ну-ну. — Подумав пару секунд, девушка подошла еще ближе. — Вам надо обработать рану. Прикасаясь, она внимательно осмотрела все лицо — у Кирилла от прикосновений Тани пробежали мурашки по телу. Кто бы мог подумать, что такой холодный майор Романовский, способен на чувства. Не смогший нечего сказать мужчина, просто наблюдал за каждыми действиями. Достав ватку и обмакнув в спирт, она приложила ее к ране, Кирилл слегка зажмурился. — Будет немного больно, — произнесла она тихо, на что тот только улыбнулся кончиком губ. Татьяна сделала еще несколько движений, которые майор запомнил до мельчайших подробностей, — в один момент его словно переклинило, и, когда Васильева попыталась еще раз приложить ватку к ране, он нежно перехватил её руку и вцепился в манящие губы. Таня почему-то начала отвечать на поцелуй, обвив руки крепкой шеей мужчины. Они оба долго ждали этот момент, и остановиться уже не было в сил. Углубив поцелуй, мужчину положил руку на талию девушки, а вторую — на волосы девушки, крепко прижимая её к себе. С каждым движением губ у обоих все больше сносило крышу, и им становилось все жарче. Не в силах держать себя в руках, мужчина посадил девушку на стол, начав избавляться от одежды. Реакция не заставила себя долго ждать: пока мужчина растягивал пуговицы на блузке, она снимала с него майку с длинными рукавами. Увидев его накаченное тело, она будто онемела, ей казалось, это был сон. То же самое и с ним: сняв наконец с неё надоевшую блузку, он увидел все то, что давно мечтал увидеть. Так же быстро улетела и вся остальная одежда. Романовский сделал еще одну дорожку поцелуев от губ и до ключиц и обратно, она таяла от его поцелуев, не понимая, как жила до этого. Наконец, дойдя до главного, они будто стали одним целым. Тане было больно, но она не обращала на это никакого внимания. Из её груди выходили стоны, когда на мгновения приходилось прерывать такие желанные поцелуи.