Настал тот день...

Женя металась по раздевалке из угла в угол, ожидая своего тренера, который должен был вынести вердикт. Каждая минута казалась вечностью. Злость окутала девушку, ей хотелось кричать, ей хотелось сломать все к чертям, разрушить на столько, что невозможно было бы собрать снова. Ещё больше ей хотелось реветь. От несправедливости, от разрывающих чувств, от бессилия. Её девочка… Её маленькая девочка сидела сейчас в окружении своих тренеров, под давящем взглядом Этери Георгиевны. Они решали дальнейшую судьбу сразу двух людей, не подозревая, что и третья судьба зависит от этого разговора. Как бы Жене не хотелось присутствовать там, она попросту не могла. Тебе нельзя Тутберидзе была непреклонна. Никакие доводы не могли заставить её, поменять свое решение. И поэтому она не пустила свою любимую ученицу на разбирательства. На самом же деле она знала. А если не знала, то точно догадывалась, о чувствах Медведевой к юной фигуристке. Женя никогда не говорила напрямую, но это и не требовалось. Вместо слов всегда выступал взгляд. Этери никогда не решалась спросить в открытую, дабы подтвердить свои домыслы, а Женя не считала нужным озвучивать это. Между ними были хорошие отношения, Этери для Жени была как вторая мать. Между ними было полное доверие. И потому Медведева пришла к тренеру с пунцовым от злости лицом, рассказать о том, что только что узнала. -Этери, - Она ворвалась в кабинет без стука, даже не думая за это извиняться. – Настал день, которого я боялась. Я просто в не себя от того, что творится в этих стенах. Я приходила к тебе с этим не раз, но сейчас все намного серьёзней. -Женя, успокойся и расскажи нормально, что случилось? – Этери встала со своего места и налила из графин воды, предлагая девушке. – Выдохни. И расскажи нормально, что произошло? -Алина и Даниил Маркович... Они… - Произносить в слух это оказалось труднее, чем она могла подумать. Но, кажется, Этери и так все понимает, Жене не нужно договаривать, чтобы все стало ясно. -Ты снова пытаешься найти то, чего нет? Твоя ревность тебя погубит. – Впервые Тутберидзе дала понять, что знает о чувствах Медведевой. -Ревность? – Женя опешила от того, что это было так очевидно. – Нет, не в этом дело. Я оказалась права, утверждая, что между ними что-то есть. – Она вытащила телефон из кармана и нашла в нем фотографию, на которой Даниил прижимал к стене Алину и целовал в шею, руками забираясь под футболку девушки. Загитова была любимой фигуристкой Глейхенгауза. Он всегда уделял ей больше внимания, чем кому либо. Хвалил больше, чем остальных. Касался больше, чем того требовалось, стараясь не попадать под взгляд Этери в эти моменты. Она бы сразу поняла, что он «по особенному» заинтересован в Алине. Вот только Женя… Она видела всё. Каждое объятие, которое длилось дольше положенного. Руки, что так по-хозяйски ложились на талию Алины. Она неоднократно пыталась донести до Тутберидзе, что это все не правильно, что это выходит за рамки отношений ученик-тренер. Но она не верила в это, приводя в пример их взаимодействия. -Вот блять. – Теперь тренер уже наливала воду для себя. – Фотография сегодняшняя? - Этери усадила Женю на диван, присаживаясь рядом. Ответом послужил кивок девушки. -Это ужасно. Нет. Это отвратительно, Этери. Она же ещё ребёнок. – Женя уткнулась лицом в плечо тренера, пытаясь хоть как-то сдержать слезы. После недолгого молчания она продолжила – Что теперь делать? Что будет дальше? -Я поговорю с ними. Как же все это не вовремя, олимпиада на носу. Надеюсь, дальше того, что я видела на фото, они не зашли. – Она встала, подошла к своему столу и взяла телефон. – Иди домой, Жень. Не нужно загружать себя этим. Я как и ты не в восторге от этого. Если эта информация попадёт в массы, поднимется такая шумиха, что на месте не усидит никто. Всё, что так упорно и долго создавала Тутберидзе, падёт за считанные минуты. Она это понимает. И хочет решить все в стенах Хрустального. -Я останусь. Хочу быть в курсе. -Отправь мне фотографию и можешь подождать меня в раздевалке. После всего, я отвезу тебя домой. – Этери не хотела, чтоб фигуристка была впутана в эту ситуацию, но осознавала, что это уже случилось. -Можно я буду присутствовать? – Женя с надеждой во взгляде посмотрела на тренера. -Тебе нельзя. Медведева молча вышла из кабинета, прекрасно понимая, что спорить бесполезно. Вот только хватило её максимум на полчаса. Устав мучиться в неведении, она направилась в кабинет тренера, намереваясь все разузнать. Не доходя до него буквально метра два, она увидела как Алина выходила из кабинета вся в слезах, намереваясь поскорее уйти из хрустального. Она кинула быстрый взгляд на Женю и прошла мимо. От вида такой Загитовой в голове Медведевой что-то щёлкнуло, и она ещё быстрее зашагала в кабинет. -Тебе нельзя туда. – Уже держась за ручку двери, услышала Женя голос Алины. «Мне можно» - сама себе ответила девушка, открывая дверь. На неё уставились две пары глаз, не ожидавшие такой наглости. Хотя Этери была к этому готова. -Медведева, тебя стучать не учили? – Глейхенгауз подал голос. – Выйди и подожди, когда мы закончим. Совсем уже стыд потеряла. Вид этого мужчины вызвал отвращение у девушки. Взглянув на него, в её голове снова всплыла та самая картина, от которой сердце разрывалось на маленькие кусочки. Она отвернулась к двери, чтоб скрыть предательскую слезу, но Даниил Маркович подумал, что она собирается уйти. -Давай, иди. И научись стучаться и уважать старших. – Слова сказанные им на эмоциях были последней каплей. Женя сорвалась. Вся злость, что копилась в ней с самого первого касания Глейха к Алине взяла верх над Женей. Она резко развернулась и ударила мужчину в челюсть. Ей показалось, что удар был сильный, но это было не так. Сил у неё почти не осталось. Она рухнула на пол с истошным криком. Тело била крупная дрожь. У неё началась истерика. Тренера испугались такой картины. Глейх в недоумении посмотрел на Этери, а та жестами показала ему на дверь, опускаясь на колени перед фигуристкой. -Женя, послушай меня. – Этери попыталась поднять девушку, но безуспешно. Крик её заполнил весь кабинет, и слышен был чуть ли не на всём этаже. – Жень, успокойся. Не изводи себя так. -Я ненавижу его. Я ненавижу его. – Женя кричала во весь голос, зная, что он за дверью услышит это. – Этери, я ненавижу его. Минут пятнадцать продолжалась дикая истерика на коленях тренера. Слабость окутала девушку. Вместе с ней пришло опустошение.