Три одиночества

      В такси неприятно пахнет каким-то средством, поэтому я стараюсь дышать поверхностно. Почти получается. Перед глазами всё ещё стоит запечатлённое в памяти изображение очень довольного «отца», который с улыбкой смотрел на то, как я, сидящий в чёрном такси, отъезжаю всё дальше и дальше от жилого корпуса при церкви. Как он был рад! Наверное, я мог бы порадоваться за него, будь он хорошим человеком.       Не буду скрывать: для меня давно было очевидно, что этот старик избавится от моего существования рядом с ним в любое удобное время. С каким-то даже немного мазохистским удовольствием я ждал, когда он решит покончить со мной либо убив (конечно, через «вторые руки» – свои замарать он бы не пожелал), либо сплавив меня куда-нибудь. Должно быть, второй вариант оказался легче в исполнении, а потому сейчас неприветливый пожилой мужчина за рулём машины везёт меня к какой-нибудь секте, где меня принесут в жертву древнему существу или же будут «по частям» продавать на чёрном рынке. Возможно, оно и к лучшему – надеюсь только на то, что смерть моя не будет слишком болезненной.       Попытки поговорить с водителем с самого начала были провальной идеей – всё-таки святоша не поскупился и доплатил мужчине за молчание. Раздосадовано откинувшись на спинку заднего сидения машины, я бездумно смотрел в окно, пытаясь насладиться, возможно, последними минутами моей жизни.       Спустя час езды меня начало откровенно тошнить, хотя с утра во рту и крошки не было. К моему счастью, в момент, когда даже быстрые порывы воздуха, проникающие в салон машины через приоткрытое окно, перестали облегчать моё состояние, такси подъехало к кованым воротам, ограждающим большую территорию. Открыв заднюю дверь машины, я с удовольствием ощутил прохладный ветер, сразу забравшийся под мою расстегнутую ветровку. Посмотрел на прищуренный взгляд молчаливого водителя, смотрящего на меня через зеркало заднего вида.       — Ну, спасибо вам, — буркнул я немногословному мужчине, захлопывая за собой дверь. Открыв багажник, я рывком вытащил лёгкий и потрёпанный чемодан, выделенный мне церковью. Подойдя к воротам, у которых и остановилась машина, с облегчением почувствовал, как постепенно раскрутился узел в животе – отступила тошнота.       Такси быстро отдалялось, словно пытаясь поскорее сбежать от этого места, и вскоре совершенно скрываясь из виду. Нахмурившись, я перевёл взгляд на территорию за узорчатыми воротами. Большее внимание притягивал строгий особняк в романском стиле, не вызывающий эстетического наслаждения. В таком должны жить очень богатые люди – как минимум, сектанты. Посмотрев по сторонам, я не увидел ничего, кроме продолжений казавшегося бесконечным каменного забора и шоссе, совершенно одинокого и серого. С противоположной его стороны находилась чаща леса.       Мне ничего не оставалось, кроме как подойти к воротам. Постаравшись открыть их с максимальной осторожностью, я прошёл во владения хозяев особняка. Посреди двора стоял фонтан – я заинтересованно подошёл ближе. На его вершине была расположена горгулья, агрессивно распахнувшая свою искривлённую пасть. Возникло ощущение, будто её свирепый взгляд был адресован именно мне. Не самый гостеприимный вариант статуи, которую можно было выбрать для приветствия посещающих особняк людей.       Подгоняемый бодрящим ветром и мыслью о том, что терять мне уже нечего, я быстро пересёк площадь перед особняком, по ступеням поднимаясь на порог. Находясь вблизи такого здания можно почувствовать себя героем из тех фильмов про аристократов с их особняками в средневековье... Или то, что нам показывали на истории, было Новым временем?       Всё ещё ощущая себя героем фильма исторического жанра, я, удобнее взявшись за дверной молоток, постучал в массивную входную дверь передо мной ровно три раза. Глухое эхо, отразившееся в особняке, было слышно даже мне. Открывать дверь никто не торопился, но я достаточно терпелив и готов ждать. Даже если замёрзну до смерти, сектантам не придётся затрудняться с моим «умерщвлением». А если повезёт – в таком виде моё тело не будет подходить их требованиям, чудно!       Через долгие пять минут обдувания моего щуплого тела ветром, дверь всё же удосужились открыть. В проёме с гордой осанкой возвышался молодой парень в очках. Я бегло осмотрел острые черты его лица, иссиня-чёрные волосы, зачёсанные назад, и малинового оттенка глаза. В первые секунды я смог различить его удивление, но после от него не осталось и следа: парень принял надменно-строгий вид.       — Добрый день, — я поклонился, прижимая руки к бокам своего тела. — Меня зовут Макото Вада, прислан из церкви. Причина мне неизвестна.       Парень холодно окинул меня быстрым взглядом с ног до головы, и я приложил усилие, чтобы не съёжится. Наверняка незнакомец приценивается, сколько получит денег за каждую часть моего тела. Поправив прямоугольную оправу очков средним пальцем, носитель строгого официального костюма, выполненного в тёмных тонах, пригласил меня зайти.       Внутри особняка было теплее, чем я представлял. Вестибюль освещался громоздкими люстрами с множеством свечей, висящими на высоком потолке. Посреди комнаты на полу находилась красная ковровая дорожка, «взбирающаяся» на лестницу впереди. Проследовав за незнакомцем до первых ступеней лестницы, я посмотрел по сторонам, отмечая два арочных прохода. Левый вёл в другое помещение, а правый заканчивался окном, перед которым стоял диван. На нём кто-то лежал.       Парень в костюме направился к развалившемуся на диване человеку, и я последовал за ним. Лежащей персоной оказался парень, выглядящий на один возраст со мной: растрёпанные красные волосы в беспорядке лежали на фиолетовой подушке, а на щёки человека падала тень от встроенной в стену лампы. Стоило нам подойти, как он открыл свои глаза зелёного цвета и недовольно уставился на моего сопровождающего.       — Аято, ты не знаешь причину, по которой этот молодой человек из церкви оказался на пороге нашего поместья? — темноволосый сделал шаг вбок, открывая меня взгляду полулежащего на диване парня. Я следил за тем, как Аято медленно принял сидячее положение, остро осматривая меня. В надменности брюнету он совсем немного уступал.       — Откуда мне знать, Рейджи? — недовольно поморщившись, красноволосый закинул голову вверх.       — Странно, — я перевёл взгляд на носителя очков, встречаясь с его глазами, косящимися на меня. — Меня не проинформировали о твоём прибытии. Но не стоит обсуждать всё здесь; прошу за мной.       Развернувшись, Рейджи пошёл к противоположному проходу. Позади меня, идущего за ним, с дивана поднялся зеленоглазый парень, закидывая руки за голову и всё с тем же недовольным выражением лица следуя сбоку от нас. Помещение, в которое вёл проход справа, оказалось гостиной. Посреди комнаты лежал изумрудного цвета ковёр – такой же цвет имела ковровая дорожка, лежащая на ступенях лестницы, подобной лестнице в холле. На ковре, образуя ограниченное квадратное пространство, стоял диван с синей обивкой и два кресла такого же типа; между ними был кофейный столик.       Я сел на левый край дивана, подальше от вальяжно усевшегося на одно из кресел парня с красными волосами. Рейджи предпочёл стоять за кофейным столиком из тёмного дуба, напротив меня. Поставив чемодан сбоку от дивана, я перевёл взгляд на брюнета, который сохранял строгое выражение лица.       — Говоря формально, — сухо начал Рейджи, когда его речь была прервана тягучим голосом.       — Что такое, Рейджи? У нас гость? — по лестнице, ведущей со второго этажа в гостиную, спускался парень со схожими с Аято чертами лица. На голове его была шляпа, скрывающая часть волнистых рыже-каштановых волос, а под нижней губой находилась бросающаяся в глаза родинка. Брюнет недовольно посмотрел на перебившего его человека, явно собираясь что-то сказать. — Интересно, что он тут делает. Не так ли, Канато?       Краем глаза я заметил появившегося сбоку от меня парня. Его смешок, как и само внезапное появление, заставили меня вздрогнуть. Невольно столкнувшись с лицом парня, я бегло осмотрел его. Он казался младше остальных; под его глазами были яркие, выделяющиеся на бледной коже синяки, шелковисто выглядящие волосы его были сиреневого цвета. К груди мальчик прижимал плюшевого медведя с повязкой на одном глазу. Внутри всё невольно сжалось от мертвенного вида человека передо мной – большими, словно кукольными глазами он рассматривал меня, склонив голову.       Попал я к сектантам «с приветом», словно материализующимся из воздуха. Или, возможно, я уже надышался незаметными галлюциногенными парами, и сейчас постепенно погружаюсь в невменяемое состояние? Пусть мне и казалось, что, заходя в особняк, я был готов чуть ли ни ко всему, такой непонятный расклад подрывал мою уверенность.       — Тедди думает, — мальчик имел высокий голос и небольшую, но пугающую улыбку на его лице, — что довольно странно для парня находиться здесь.       — Почему здесь пахнет человеком? — у стены напротив дивана обнаружился ещё один парень. Все сектанты были по-особенному пугающе красивы, но этот человек затмевал их всех – как самая младшая из сестёр в любой сказке, он выделялся своей обворожительной внешностью. Будучи альбиносом, он обладал серебристыми волосами и красного цвета радужкой глаз; несмотря на то, как злобно было искривлено его лицо, он притягивал взгляд.       Что он имел в виду, когда говорил, что почуял «запах человека»? Мерзкий священник определённо знал, куда стоит отправлять такого «грешника», как я – если у него, конечно, был выбор. Чего он точно не подозревал, так это того, что из всех возможных вариантов, в конце которых я всё равно умираю, данный сценарий был одним из лучших. Если и заканчивать свою жизнь, то в окружении красивых парней…       Отвлёкшись на свои мысли, я вернулся в реальность, когда продолжающий сидеть рядом со мной мальчик с плюшевым медведем лизнул мою щёку. Резко повернувшись к нему, я вопросительно посмотрел на его задумчивое выражение лица. В этот момент Рейджи обратился к кому-то за моей спиной:       — Итак, кто-то должен знать, почему этот юноша прибыл к нам, — брюнет нахмурил брови. Повернув голову, я увидел ещё один диван, стоящий прямо под вытянутыми вверх окнами; на нём лежал высокий блондин с вьющимися волосами. Его уши были заткнуты наушниками. — Шу, например?       — Может и так, — уклончиво ответил лежащий на диване человек, не открывая своих глаз. — Тот мужчина связался со мной пару дней назад, сказал: «К вам приедет необычный гость из церкви, отнеситесь к нему благосклонно». Он также запретил нам убивать его.       — Да ну, — произнёс носитель шляпы, за это время подошедший ближе к занятому мной и Канато дивану. Он склонился надо мной, сокращая расстояние между нашими лицами. Хохотнув, он с напоминающей лисью улыбкой выпрямился. Я встал с дивана, в попытке сбежать от навязчивого и странного внимания двух парней. — Это – наша новая невеста? Церковь уже сама не помнит тот бред, придуманный ею об отношениях между мужчинами?       Что за чёрт? Что значит это «невеста» и «не убивать»? Для каких ещё целей им может понадобиться моё тело? Только не говорите, что…       — Что?! — возмущённо выкрикнул Аято. В порыве негодования он привстал со своего кресла, сверля взглядом невозмутимого блондина, все также лежащего с закрытыми глазами. — У них что, все женщины закончились?       О нет. Пусть лучше они меня на органы пустят, чем будут заниматься тем, что делали с предыдущими девушками из церкви!       Пытаясь не показать своего волнения, я привлёк внимание вперившегося взглядом в Шу темноволосого носителя очков:       — Прошу прощения... Что вы имеете в виду под «невестой» и как это относится ко мне?       Ответ брюнета заставил задуматься. Братья Сакамаки – вампиры (погодите, что?), а термин «жертвенные невесты» применяется к девушкам-донорам крови, которых им присылает церковь. Что ж, на это я соглашусь охотнее, чем на другие мои ранние предположения о том, как они использовали тела тех девушек. Если мне суждено быть донором – прекрасно, крови и здоровья у меня достаточно, ещё и живым останусь. Боль я потерплю, учитывая то, насколько хуже могла обернуться для меня поездка в данный особняк. Увидев мой кивок, ко мне в один шаг приблизился вампир, имя которого я узнал во время рассказа Рейджи – Райто.       — Что, даже убегать не будешь? Это как-то скучно, — приблизившись к моему уху, парень прошептал: — Не разочаровывай меня.       Отстранившись от улыбающегося парня, я перевёл взгляд на высокого брюнета, стараясь подавить тревогу, вызванную приставаниями носителя шляпы. Задав вопрос насчёт предоставленного мне жилья, я получил сдержанный кивок от второго по старшинству вампира в особняке. Он подозвал слугу, который забрал стоящий рядом с диваном чемодан и попросил следовать за ним. Благодарно кивнув, я, стараясь не обращать внимания на оставшихся в зале вампиров, прошёл мимо них.       По пути на второй этаж особняка говорить не хотелось. Стараясь запомнить простой путь по коридорам, увешанным картинами разного содержания (чаще всего натюрмортами), я медленно переваривал произошедшее. В каком я положении? Невыгодном, но лучшим из остальных возможных. Как своего донора, меня должны обеспечивать всем, что будет удовлетворять мои потребности (едой, для начала) – Рейджи выглядел как тот, с кем можно будет это обсудить. Моя обязанность, в свою очередь, вовремя и по нужде подставлять свою шею – нужно будет обговорить пути восстановления крови в организме и лимиты её поглощения.       В голове выглядит вполне сносно. Если в этом особняке ещё будет, чем заняться – вообще чудесно! Проблемы могут возникнуть только с характерами вампиров – например, Аято казался не очень довольным, когда узнал, что я – «жертвенная невеста», Субару тоже был не в восторге. Рейджи отлично скрывает свои эмоции, это же касается и Шу; Райто вёл себя пугающе, но, я разрешаю себе надеяться, что это было лишь неудачным первым впечатлением. Канато выглядел странно... Он вызывал у меня больше всего непонимания и опаски.       Мужчина довёл меня до комнаты, приглашающим жестом раскрывая передо мной дверь и пропуская вперёд. Завезя внутрь чемодан, он, вежливо поклонившись в ответ на мою благодарность, вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Повернувшись на сто восемьдесят градусов, я осмотрел помещение, в котором теперь буду жить.       Комната не была большой – в три раза меньше гостиной особняка. Обои имели светло-коричневый цвет и были покрыты шершавыми на ощупь узорами, паркет был тёмно-дубового цвета; у правой от входа стены стояла двухместная кровать, основание которой было окрашено тёмно-коричневым цветом. Постель была застелена белоснежным бельём. Справа от кровати стоял встроенный в стену гардероб, дверцы которого были того же цвета, что и основание постели; слева от кровати находилась тумба из тёмного дуба с несколькими ящиками в ней. У противоположной стены стоял рабочий стол из того же материала, что и прикроватная тумба, рядом с ним был стул; левее находилась дверь, ведущая, предположительно, в санузел. Стена напротив входной двери имела выход на балкон, не до конца зашторенный коричневого цвета занавесками.       — Хоромы... — не без восхищения протянул я, предвкушая наслаждение сном на этой прекрасной широкой кровати. С такой постели не свалишься во сне (как это часто происходило в церкви). От такого непривычно большого количества личного пространства улыбка сама по себе наползла на лицо.       В шкафу оказалось слишком много места для небольшого количества моих вещей. Хотя среди сожителей в общежитии при церкви моя одежда и занимала большее пространство, сейчас всё было иначе. К слову, на дополнительные вещи, занимавшие больше места, я самостоятельно зарабатывал на своих ежедневных подработках не только во время каникул, но и во время учебного года. Оценки мои из-за этого страдали, но не критично – а потому я позволял себе продолжать зарабатывать, даже когда из-за этого приходилось втайне сбегать из церкви.       За десять минут я закончил раскладывать вещи из чемодана, поставив его в свободное место внутри шкафа – тот идеально вошёл по форме и объёму. Удовлетворённо взглянув на результат работы, я закрыл дверцы шкафа, предварительно взяв оттуда сменный комплект одежды. Заглянув в дверь, ведущую из моей комнаты в другую, я обнаружил там небольшое пространство со всем, что может понадобиться: ванная с душем, унитаз, корзина для грязного белья и раковина со шкафчиком над ней – в его дверь было встроено зеркало. На полках обнаружилась небольшая аптечка и пара полотенец. У левой стены расположились несколько крючков.       Быстро приняв душ, я пару раз чуть не поскользнулся, стоя в ванной – о таких суровых реалиях одиночных душевых жизнь меня не предупредила. Переодевшись в чистую одежду, я перепроверил, чтобы грязная была аккуратно сложена в корзину. Вышел из ванной я с небольшим полотенцем для головы на плечах и вдохновлённый желанием испробовать на мягкость двуспальное ложе, до которого я не смел дотронуться в не первой свежести одежде. Однако в комнате меня ждал незапланированный сюрприз.       — Ты так быстро убежал, неужели испугался, шлюшка? — с лисьей ухмылкой на кровати сидел обладатель волнистых рыже-каштановых волос. Внутренне вздрогнув от неожиданности, я свёл брови к переносице, чувствуя, как что-то внутри меня с опаской сжимается.       — Не называй меня так, — пересилив волнение, я поджал губы, поведя плечами. Неприятное слово напоминало о серии достаточно травмирующих событий моей жизни; я даже не думал, что услышу его так скоро после уезда из церкви. — Ты пришёл за кровью?       Не смотря на расслабленно сидящего на кровати вампира, я повесил полотенце для головы на спинку стула, задвинутого в письменный стол сбоку от входа в санузел. Холодные даже через ткань футболки руки легли на мои плечи, заставляя меня почти мгновенно обернуться назад, инстинктивно сбрасывая их с себя. Я столкнулся с взглядом светло-зелёных глаз, без стеснения смотрящих на меня. Расстояние между нашими лицами было непозволительно маленьким, и я почувствовал усиливающееся напряжение.       — Как ты догадался? — сладко протянул парень. Я фыркнул, не разрывая зрительного контакта с вампиром. Взгляд невольно упал на его аккуратный нос с еле заметной горбинкой, на тонкие брови не менее аккуратной формы. — Пытаешься притвориться таким смелым, а внутри дрожишь…       Палец парня с лёгким нажимом прошёлся от моей груди вниз, в район живота. Я поморщился, отдёргивая его руку в сторону, а сердце забилось в безумном темпе, вспоминая. Вампир невозмутимо улыбнулся, слегка наклоняя голову вбок – в его глазах, словно белоснежные смешинки, плясали блики света.       — Прекрати, пожалуйста, — я не отвёл взгляда от цепких глаз. — Тебе стоит отойти.       — Но я хочу попробовать твою кровь, — с ухмылкой произнёс Райто, делая шаг ближе. Отступив, я упёрся в спинку стула с полотенцем на нём, заводя руки за спину и хватаясь за предмет мебели. Сглотнув, я проследил за упавшим на мою шею взглядом вампира.       — Тогда чего ты ждёшь? — долго выдохнув, я напряжённо замер.       — Хм?       Вампир склонился к моей шее, и я почувствовал, как его волосы пощекотали её. Осторожным движением тонкой руки Райто заправил мешающую прядь волос за ухо, и я смог увидеть еле заметную родинку у основания его шеи. Склонив свою шею вбок, я отвёл взгляд от шляпы парня, чувствуя его осторожное дыхание на ощутимо быстро бьющейся вене. Тонкие губы накрыли кожу, и я вздрогнул, подавляя желание вырваться из рук вампира. Тот, словно почувствовав мой порыв, крепко ухватил мою нижнюю челюсть, не позволяя шевелить головой.       В следующую секунду что-то острое и тёплое легко надавило на мою шею. Райто глубоко вдохнул – наверное, вампиры тоже не могут дышать носом во время активного «питья».       Когда клыки погрузились внутрь, я вздрогнул, забывая, как дышать. Инстинктивно дёрнувшись, я понял предназначение крепко удержавшей меня от движения руки вампира на челюсти. Боль первой волной прошлась по всему телу, взбудораживая его, но вскоре сосредоточилась лишь у места прокуса в моей шее. Необычная боль сначала обожгла, словно ко мне поднесли раскалённый металл, собирающийся клеймить кожу, а после, когда вампир начал пить послушно текущую кровь, не доставая из раны своих клыков, вокруг неё начал собираться холод. Морозно расходясь от центра, он был похож на чьё-то холодное дыхание, в течение нескольких секунд переросшее в ледяной осколок, с острым покалыванием замораживающий мою шею.       Райто явно нравилось растягивать процедуру питья – было слышно, как он тягуче сглатывает кровь, разрешая ей в своём медленном темпе затекать ему в рот. В момент, когда обморожение стало ощущаться слишком сильно, и каждый вдох вампира отзывался резкой болью во всём моём теле, парень остановился. Плавно вынув клыки, он отпустил удерживающую мою голову руку, с каким-то совершенно пошлым звуком облизываясь. Осторожно вернув голову в прямое положение, я расфокусированным взглядом начал блуждать по расплывшемуся в глазах лицу носителя шляпы.       — Что это?.. — первым, на чём я смог сосредоточиться, стал пугающий оскал парня. Лицо его, наверное, из-за выпитой крови, приобрело розоватый, здоровый оттенок, а взгляд вперился в моё лицо. Мне показалось, что именно из-за этого в моих мозгах что-то начало зудеть, принося острую боль. Судорожно вдохнув, я приложил усилие, чтобы отцепить окоченевшие пальцы от спинки стула за мной – хотя мне казалось, что сосредоточиться на самостоятельном передвижении сейчас будет сложно. — Ты выглядишь так развратно…       Вновь приблизившись ко мне, вампир широко прошёлся языком по кровавым дорожкам, скатывающимся от места укуса. Опустив взгляд, я, не в силах больше сосредотачиваться на лице Райто, медленно поднял руку к своему плечу, пережимая рану. Схватив меня за челюсть, вампир заставил болезненно вздрогнуть от резкого движения:       — Такой порочный вид может принять только такая шлюшка, как ты!       — Я н-не!.. — губы непослушно задрожали, и я одной рукой оттолкнул вампира, сказав ему убираться из моей комнаты. Повернувшись к двери в ванную, я отворил её, вваливаясь внутрь.       Подойдя к раковине, я поднял взгляд прищуренных глаз на зеркальную дверцу шкафчика. В ответ на меня жалостливо посмотрел побледневший обладатель влажных чёрных волос. Близко посаженные глаза каштанового цвета всё никак не могли сосредоточиться, блуждая по поверхности зеркала и везде натыкаясь на своё собственное отражение. С очередной волной боли парень на дверце шкафчика болезненно скривил брови, и лицо его исказилось в странном, неизвестном ему ранее выражении. Поняв значение пошлых комплиментов вампира, я злобно дёрнул ручкой крана, включая тёплую воду.       Увлажнив лицо слабыми руками, я постарался промыть две небольшие ранки. Невольно подумал, как по-другому они выглядели бы, если вампир решил бы не удерживать меня от резких движений. Наверное, стоит быть ему благодарным – вспомнив обиду, нанесённую его словами, я передумал. Достав аптечку, я обеззараживающим средством обработал ранки и залепил их пластырем. Думаю, они будут заживать не слишком долго. После проделанной работы по лечению самого себя, тело, вышедшее из состояния «двигаться до последнего», ослабло, и руки мелко затряслись. Глубоко вдохнув, я поспешил покинуть ванную комнату, чтобы, если что, терять сознание уже в тёплой кровати и с выключенным светом.       Тяжело упав на средней жёсткости матрас, я успел лишь скинуть с себя тапки и подмять под щёку одну из двух подушек, прежде чем тело погрузилось в восстановительный сон.