Креативность Тома Хиддлстона

      Сегодня, пожалуй, был один из самых лучших дней за последний месяц. Солнце светило необыкновенно ярко, что было несвойственно для Лондона, а погода так и шептала, чтобы люди отправились к воде. Замечтавшись, я медленно выдохнула и вошла в здание, где работала.       Лондон. Стоит только подумать о нём, и в голове сразу появятся картинки Биг-Бена, Тауэрского моста, Букингемского дворца, ярко-красных телефонных будок и двухэтажных автобусов. У него какая-то особенная, волшебная атмосфера, которая отлично отобразилась в архитектуре города. Несколько лет назад пришлось потратить достаточно много сил и энергии, чтобы вдохнуть эту английскую магию в свою фотостудию.       Прошла уже половина рабочего дня, и, скорее всего, большинство работников пребывало на заслуженном обеде. Я же ещё не завтракала.       Как будто прочитав мои мысли, ко мне навстречу вышел помощник с бумажным пакетом и стаканчиком в руках.       — Добрый день, Мишель! Я подумал, что тебе, возможно, захочется начать рабочий день с чего-то вкусного.       Улыбаясь, Кевин передал мне свои покупки. Отпив напиток, я сразу ощутила приятные нотки кардамона и миндаля, что так прекрасно сочетались в тайском кофе со льдом.       — Спасибо.       На моём лице появилась благодарная улыбка, но что-то в его виде заставило меня напрячься и подозрительно прищуриться.       — Что ты успел натворить?       Кевин стыдливо молчал, отведя глаза в сторону. Пришлось самостоятельно выявлять проблему и идти в помещение, где работала в основном только я. Внешне всё оставалось таким же, как и вчера вечером, поэтому проверке подверглась вся аппаратура, но и та оказалась в отличном состоянии. Резко повернувшись к парню, что бледнел с каждой минутой напряжённого молчания, я спросила:       — Сегодня какая-то фотосессия, про которую ты забыл сказать?       Не поднимая взгляд, он кивнул и поджал губы. Мне впервые приходилось видеть помощника таким.       — Это либо кто-то важный, либо имеет особенные условия, раз ты так переживаешь?       — И то, и другое.       Я села на кожаный чёрный диван и закинула ногу на ногу, давая ему собраться и выложить всё. Через пару минут Миллер тяжело вздохнул, посмотрел мне в глаза и быстро заговорил:       — Он попросил провести фотосессию после закрытия, чтобы не было лишних людей, то есть остаться с фотографом.       — И что это за маньяк?       Кевин непонимающе нахмурился, но вскоре до него, видимо, дошло, как это всё звучит.       — Том Хиддлстон, — он произнёс имя на одном дыхании и замолк, вновь отводя взгляд.       Усмехнувшись, я ждала, что парень посмеётся и назовёт реального заказчика, однако выражение его лица не менялось, оставаясь крайне серьёзным.       — Если это шутка, то самое время открыть карты.       Только вот Миллер молча медленно покачал головой. Ухмылка спала с моих губ. Я нервно зарылась пальцами в свои распущенные волосы и припала к трубочке, попивая холодный кофе и обдумывая, что меня сегодня ждёт.       У нас в студии уже появлялись серьёзные гости, даже некоторые публичные личности были. Но вот голливудских звёзд ещё не приходилось фотографировать ни одному из специалистов здесь.       В полной тишине я съела бранч, любезно купленный Кевином. Однако оттягивать неминуемое было невозможно, поэтому мне пришлось первой разрушить гнетущее молчание:       — Итак… Думаю, остальные подробности, волнующие меня, спрошу позже. Сейчас же, что касается другой фотосессии, запланированной на сегодня.       — Она через полтора часа. На природе.       — Хорошо. У меня всего три вопроса. Где Аполлинария? Когда мы выезжаем? И как я выгляжу?       Естественно, меня волновали совершенно другие вопросы. На эти я и сама знала ответы.       1. На обеде.       2. Поедем, когда она вернётся.       3. А выгляжу я довольно «оптимистично», надев сегодня черный комбинезон, тёмно-зелёный топ под него, солнцезащитные очки, кроссовки и тёмные украшения, сделанные из чего-то похожего на кожу.       Дальнейшие действия парня были весьма предсказуемые: он медленно окинул меня взглядом, на несколько секунд задумался и после сделал комплимент, который как будто взят из какой-то книги с советами, как общаться с девушками.       В помещение вошла девушка лет двадцати с тёмно-рыжими волосами, передние пряди которых были выкрашены в чёрный. Визажист часто экспериментировала со своими образами, макияжем, с собой в целом, но её всегда можно было узнать по хитрой ухмылке.       — Вот и Аполлинария. Можем ехать.       Я приветственно ответила на улыбку. Встав с дивана, взяла рабочий планшет, фотоаппарат с нужными принадлежностями и кивнула в сторону выхода.       Мне ещё сложно было уложить тот факт, что этой ночью будет особенный клиент, поэтому даже в машине молча размышляла и рассматривала на планшете некоторые фотографии Тома Хиддлстона, пытаясь понять, с кем придётся работать.       — Мы приехали.       Кевин посмотрел на меня, оповещая, что хочешь не хочешь, а придётся выходить, отбрасывать лишние мысли и работать. Натянув рабочую улыбку, убрала планшет и вышла из автомобиля. Вид парка, в который мы приехали, действительно заставил всю неуверенность уйти на второй план. Здесь одно удовольствие будет фотографировать, при этом наслаждаясь запахом недавно скошенной травы, цветов и лучами летнего солнца.       Наша троица сразу двинулась на место, где мы должны встретиться с нашей заказчицей. Пока она не пришла, я решила настроить камеру, ведь сегодня наш помощник — дневной свет.       К моему счастью, девушка была любезной, не раз участвовала в съёмках и чётко знала, чего хочет. С такими людьми только в радость работать и взаимодействовать, поэтому, когда положенное время закончилось, на моих губах сияла искренняя улыбка, а все переживания, что были в полдень, остались за пределами парка. Договорившись о встрече через неделю, мы разошлись.       Аполлинария оставила нас сразу, как всё оборудование было убрано в машину, и с Кевином добирались мы обратно в студию вдвоём.       — Ты как? — вдруг спросил Миллер после недолгого молчания.       — С другой стороны, что в этой фотосессии такого страшного? Ко мне же придёт обычный человек, мужчина, который просто очень занят, поэтому и попросил на такое позднее время. А, кроме меня, никого и не было бы, ведь мы закрываемся уже.       — Да! — живо поддержал мой настрой парень. — Тем более ты уже снимала многих мужчин и полуголых, и ничего!       С твёрдой уверенностью, что всё пройдёт прекрасно, мы оказались на рабочем месте. Мне пришлось устанавливать дополнительное освещение, перенастраивать фотоаппарат. В этом мне помог Миллер, послужив моделью, чтобы я откорректировала всё.       — Ну, вроде всё готово.       Я обвела взглядом помещение, остановилась на окнах с плотными тёмными шторами, которые сейчас были раскрыты и демонстрировали, что на улице ещё довольно светло, значит, в запасе оставалось несколько часов до фотосессии, и посмотрела на помощника.       — Как насчёт поужинать в кафе неподалёку отсюда?       — Думал, ты не предложишь. Идём.       Проведя там около часа за едой и разговорами на отвлечённые темы, мы направились обратно неторопливой походкой, наслаждаясь тёплой погодой и недолгой прогулкой. К моему удивлению, Кевин даже не планировал направляться домой.       Оставалось полтора часа до конца рабочего дня и, примерно, два до приезда модели, что говорило о наличии времени поработать над прошлым заказом. Взяв планшет, я удобно разместилась на кожаном диване, куда подсел и Миллер со своим гаджетом. Мы сидели молча, полностью вовлечённые в процесс, но чем больше проходило времени, тем больше я чувствовала на себе внимательный взгляд парня.       — Окей. Что не так? — оторвавшись от экрана, недовольно произнесла, устремляя прожигающий взгляд на помощника, от которого тот вздрогнул. — Ты скоро дыру в теле просверлишь. Чего ты хочешь, реакции?       — Ты слишком спокойна.       — Поезжай-ка домой, — но тот отрицательно покачал головой, заставляя меня нахмуриться. — Это не предложение. Это приказ начальника подчинённому, поэтому чтоб через 10 минут тебя здесь не было.       Несмотря на все возмущения, парень всё-таки встал, не сводя с меня нахмуренного взгляда, убрал планшет в свою сумку и, сухо попрощавшись, ушёл. И как будто рабочая атмосфера исчезла следом за ним, оставив меня в подвешенном состоянии. Я всё так же сидела на диване с гаджетом в руках, потупив взгляд в пространство перед собой. Казалось, что время замерло вместе с тиканьем часов на стене. Однако вскоре раздался настойчивый стук в дверь. Я резко встала и поспешила ко входу, поправляя волосы. Конечно, несложно было догадаться, кто стоит там, посреди тёмной улицы, в столь поздний час, но некое удивление отразилось на моём лице.       — Это фотостудия?       Скользнув оценивающим взглядом по нему, я кивнула, и он задал свой следующий вопрос:       — Мишель Грин?       Очередной кивок от меня заставил губы мужчины расплыться в приветственной улыбке.       — Я Том Хиддлстон.       Он протянул мне ладонь для рукопожатия, и только, когда я ответила ему, сама неосознанно улыбнулась.       — Рада видеть Вас в нашей фотостудии, мистер Хиддлстон.       В неловком молчании мы прошли в помещение, где у нас, собственно, будет проходить съёмка. Попутно я удивилась, как мне удаётся так невозмутимо держаться рядом с таким необыкновенно красивым мужчиной. Этот день явно запомнится на всю оставшуюся жизнь, поэтому главной задачей является не оплошать и сделать всё в идеале.       — Думаю, часть, где я объясняю, как проходит фотосессия и в какие позы становиться, мы пропустим, сокращая время нашего здесь нахождения.       Обернувшись, Том всё с той же лучезарной улыбкой кивнул мне. Я, в свою очередь, указала на фон и взяла в руки фотоаппарат, чем сразу вызвала недоумённый взгляд, и поспешила объясниться:       — Хочу посмотреть, как Вы выглядите в кадре без укладки и тонны пудры.       Также молча он кивнул и встал напротив белого фона.       Класс! Мы проведём эти пару часов в абсолютной тишине, прерываемой короткими сухими фразами раз в полчаса и щелчком фотокамеры. Хотя на что я надеялась? Что между нами завяжется дружеский диалог? Это вряд ли.       Хиддлстон постепенно сменил несколько уже знакомых мне, явно заготовленных поз. Через некоторое время я открыла так называемую галерею из сделанных фотографий и разочарованно вздохнула, даже не пытаясь скрыть негодование от увиденного.       — Что-то не так?       С включённым экраном, отображающим проделанную работу, я приблизилась к нему и продемонстрировала мужчине.       — Вам нравится?       Актёр рассматривал фото, сведя брови к переносице, и ничего не говорил, зная, что единственный правильный ответ известен только мне. Тогда я задала второй наводящий вопрос:       — Насколько я знаю, Вы хотите фотосессию не в официально-деловом стиле?       — Правильно. Она должна быть более будничная, — он перевёл задумчивый взгляд с фотоаппарата на меня. — А фото довольно неплохие, — для уверенности в собственных словах мужчина кивнул.       — Вот именно. «Неплохие». А должны быть прекрасными. Со стороны качества, освещения всё хорошо. Вы в кадре смотритесь отлично, но фотографии не выглядят живыми. А Вам, как актёру, должно быть известно, как важно уметь передавать через камеру эмоции зрителю так, чтобы каждый, кто взглянет, мог проникнуться проделанной работой. Что может сказать человек, смотрящий на эти фото? Разве что изображен симпатичный мужчина в деловом костюме, на некоторых фотографиях с улыбкой. И как Вам такой комментарий?       Повернув голову к Тому, я только сейчас осознала, как близко стояла к нему спиной, а при повороте между нашими лицами осталось не больше десяти сантиметров.       — По лицу вижу, что и Вы не в восторге.       Я отошла от Хиддлстона на место, где стояла при съёмке, и, уже спокойно взглянув на него, сказала:       — Откровенно говоря, поклонницам понравится любая Ваша фотография, будь она снята хоть на домофон.       По студии разнёсся бархатный тихий смех мужчины, что вызвало моё удивление и заставило поднять брови в немом вопросе. Теперь уже он поспешил объясниться.       — Домофон? Думаете, всё настолько плохо?       — Это образно. Мне кажется, некоторым неважно, на что сделано фото кумира. Так вот, — я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.       Кто бы мог подумать, что один мужской смех выведет из равновесия.       Теперь я поняла, что в тишине работать не так плохо. Хотя бы можно было не отвлекаться на привлекательность Томаса.       — Итак, — отпив воды из бутылки, я продолжила. — Предлагаю Вам включить свою креативность. Или, возможно, у Вас есть особенная излюбленная поза?       Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. Я в ожидании хоть какого-то ответа, он — пояснения. Его лицо выражало удивление и непонимание от вопроса, поэтому пришлось добавить:       — Думаете, что не бывает любимых поз во время съёмки? Во время секса же есть.       После того как до меня довольно резко дошёл смысл сказанного, я неловко покраснела и расплылась в слегка нервной улыбке, прикрывая ладонью лицо.       — Простите.       Но реакция актёра была неожиданной: он вместе со мной засмеялся, неосознанно поправляя кудрявые волосы.       — Довольно интересный, но вполне понятный пример. Так бы сразу!       Мужчина снова залился смехом, а я села на пол в позе лотоса, дожидаясь, пока он успокоится. Посмотрев на меня голубыми глазами, которые впервые за наше время загорелись искренней радостью, Том снял пиджак и вернулся на место.       Если бы я знала, что стоит мне пошутить, и он начнет раздеваться, я бы готовилась заранее.       Хиддлстон кивнул мне, показывая свою готовность, и начал ослаблять галстук, что выглядело крайне сексуально как на камере, так и вживую. Но на этом его «креативность» не закончилась. Отбросив галстук в сторону, он чуть развернулся и, глядя прямо в камеру, стал расстёгивать пуговицы. Мысленно твердя себе, что это моя работа и мне стоит успокоиться, я беспрерывно делала кадры, стараясь не смотреть на актёра напрямую. С распахнутой рубашкой он принял несколько поз и проговорил:       — Дайте мне пару минут.       Мне оставалось лишь кивнуть и переместить всё своё внимание на новые фотографии, пока Том размышлял. Фотографии казались почти идеальными, живыми, через них можно было ощутить эмоции. Довольная я незаметно для себя прикусила нижнюю губу, продолжая рассматривать.       — Я могу взять бутылку Вашей воды? — вопрос раздался откуда-то из-за спины.       — Конечно.       Через какое-то время до моего слуха донесся странный звук, и я поспешила повернуться и в тот же момент замерла на месте, пока мои глаза округлялись от удивления. Хиддлстон уже застегнул рубашку, оставив лишь верхние пуговицы, но ткань была насквозь мокрой, плотно обтягивая рельефный торс.       — Неплохо.       Сглотнув, я попыталась скрыть своё восхищение за спокойным тоном и оценивающим взглядом, хотя была уверена, что тот уже успел заметить искру в моих глазах. Однако он никак не прокомментировал, возвращаясь на прежнее место.       Несмотря на то, что в помещении, как и на улице, было довольно тепло, через несколько кадров я заметила, как мужчина еле заметно дрожит. Ничего умнее, чем предложить рубашку из гардеробной, не смогла. На удивление Томас согласился, и вскоре я застала его в полуголом виде.       Ну, как в полуголом. Теперь мужчина стоял лишь в брюках.       Мой взгляд сразу остановился на мускулистой спине и широких плечах. Мысленно издав страдальческий стон, я кашлянула, привлекая внимание Хиддлстона.       Этот мужчина в сговоре с судьбой, и они явно решили проверить мою выдержку…       Том повернулся ко мне лицом, заставляя меня шумно выдохнуть. Пришлось собрать всю имеющуюся в себе силу и поднять глаза выше его шикарной груди и острых ключиц, протягивая одежду.       — Спасибо.       Мне показалось, или я действительно услышала издевательскую усмешку всего в одном слове?       После того как актёр надел рубашку, что идеально на него села, дышать стало намного легче, как и смотреть в глаза.       Ладно. Зато после увиденного меня вряд ли что-то удивит и выведет из равновесия.       — Я тут подумал, в кадре кое-чего не хватает, точнее кое-кого. Девушки.       Окей. Ничего. Кроме этого.       Я непонимающе смотрела на мужчину, лишь хмурясь и хлопая ресницами, пытаясь понять, где мне сейчас посреди ночи искать девушку. Конечно, закралось предположение, что именно он имел в виду, но хотелось услышать объяснение Томаса. Может, я неправильно его поняла.       — Я внесу дополнительную плату. От Вас требуется только переодеться, поставить камеру на штатив, включив таймер, и встать рядом.       Ещё несколько секунд я удивлённо смотрела на него, укладывая в голове, что сейчас у меня будет фотосессия с Томом Хиддлстоном. Одно дело снимать его (хотя даже в этой ситуации во мне поднималось волнение), а другое — сниматься с ним. Кивнув то ли своим каким-то мыслям в знак согласия, то ли ему, я отправилась в гардеробную, всё ещё не понимая, что ударило этого человека за те пару минут, в течение которых меня не было.       Удивительно быстро я переоделась в бордовое платье в пол с вырезом до середины бедра, глубоким декольте и длинными рукавами, а кроссовки заменила чёрными лодочками на шпильке. Подправив макияж, вернулась к Тому.       — А я уже подумал, что мне придётся ждать час, — усмехнувшись, произнёс Томас.       До этого не смотревший в мою сторону актёр поднял взгляд, в котором мгновенно возникло восхищение. Прикусив нижнюю губу, он молча осмотрел меня и добавил на выдохе:       — Но, признаюсь, оно того стоило.       Я почувствовала прилив необыкновенной уверенности и чего-то ещё. Продефилировав до фона и нагнувшись вниз за фотоаппаратором, ощущала, что меня буквально пожирали глаза мужчины. И это подтолкнуло к более раскованным движениям. Я медленно облизала губы, забыв, что на них была нанесена помада, благо она матовая и не стёрлась ни на грамм, и перекинула волосы на одну сторону, открывая вид на шею.       — Итак, мистер Хиддлстон. Вы готовы?       Поставив фотоаппарат и включив на нём таймер, я подошла к мужчине, который тут же прижал меня спиной к своей груди. Выгнувшись, обвила рукой его шею и приоткрыла губы.       — Это уже явно непохоже на простую будничную фотосессию, — заговорила я через несколько секунд, когда фото должно уже было сделаться.       — Да? И что же в ней не так?       Актёр не спешил отстраняться и убирать руку, а мне почему-то казалось до жути правильным то, как лежит большая горячая ладонь на моём животе.       — Не знаю, есть в ней что-то порнографическое.       — Разве?       Усмехнувшись, он аккуратно спустил рукав платья вместе с лямкой моего бюстгалтера и наклонился к плечу. Обжигая горячим дыханием и вызывая волну мурашек по всему телу, коснулся губами кожи, потом последовал поцелуй в шею. В тот момент, когда я подумала, что этого достаточно для полного выведения из состояния равновесия, Томас прикусил мочку моего уха.       — Вот сейчас это больше похоже на то, что Вы сказали, мисс Грин, — его проникновенный шёпот раздался где-то в районе моей шеи. — Только вот камера не запечатлела такие эмоции.       — Впервые в жизни я хочу, чтобы они остались за кадром…       — Тогда, может, ты хочешь, чтобы ещё что-нибудь осталось за кадром?       Мужские ладони скользнули вниз по моей ноге и плавно переместились на внутреннюю сторону бедра, заставляя меня сильнее выгнуться и тихо простонать. Его губы вновь оказались на моей коже, пока тонкие пальцы осторожно начали стягивать кружевное белье. Но недолго мне пришлось плавиться от этих ощущений. Как только тонкая ткань упала к ногам, Хиддлстон отстранился. Однако в тот момент мною уже завладело желание, и останавливаться я была не намерена. Поэтому, круто развернувшись и схватившись за рубашку, впилась настойчивым поцелуем в его губы. Руками я так сильно дернула ткань, от чего некоторые пуговицы моментально отлетели, поэтому повторила это снова, после чего окончательно избавилась от мешающего мне элемента одежды.       Не разрывая поцелуй, Том двинулся вперёд, чтобы, скорее всего, прижать меня к стене, но наши ноги запутались, и в результате чего мы оба свалились на пол. Тяжело дыша, я смотрела в голубые глаза и бесцеремонно водила ладонями по обнажённому торсу.       — Знаешь… я как-то не планировал заниматься сексом на фотосессии, поэтому презервативы с собой не брал.       — И что же делать?       Прикусив губу, я приподняла брови, пока пальцами начала медленно расстёгивать ширинку, нарочно надавливая на вставший член. И через несколько секунд эти манипуляции возымели нужный эффект: Томас тихо рыкнул и жадно поцеловал, одновременно с этим избавляя меня от платья.       Будучи оба захлестнуты животной, необузданной страстью, мы не заметили, как вскоре оказались полностью обнажённые. Том оставил пару засосов на шее, прежде чем посмотрел в глаза, и вошёл в меня одним глубоким толчком. Выгнувшись с громким стоном, я надавила на его спину, желая, чтобы мужское тело прижалось ко мне ещё сильнее.       Дав привыкнуть нам двоим, Хиддлстон сорвался на жёсткий, быстрый темп, втрахивая меня в пол. Я старательно подмахивала бёдрами и покусывала кожу на мужском плече. Приглушённо постанывая и каждый раз слыша его гортанные стоны и хриплое рычание, сильнее впивалась ногтями ему в спину. Подняв голову, попыталась поймать его губы своими, но поцелуй получился смазанным и не продлился долго.       Томас сжал бёдра и приподнял, заставляя ногами обвить его талию, губами же он добрался до моей груди, тем самым находя последнее слабое место. Мне хватило ещё пары толчков, прежде чем тело пронзило невероятное удовольствие. Сделав несколько более глубоких движений бёдрами, Хиддлстон вышел и с тихим стоном кончил мне на живот. Он оставил поцелуй на ключицах и уткнулся лбом в моё плечо.       — Так что, миссионерская поза твоя любимая? — наконец-то отдышавшись, спросила я с довольной улыбкой на губах.       Хрипло засмеявшись, Том немного отстранился и заглянул мне в глаза.       — А ты что скажешь? Это было достаточно креативно?       Он с ухмылкой выгнул бровь, и я засмеялась и кивнула.       — Что думаешь насчёт того, чтобы попробовать другие позы?       — Это будет… весьма интересным опытом.       Наклонившись, Хиддлстон снова поцеловал меня…