Я не сплю

Дышать было трудно. Чимин проснулся, от того, что пересохло горло и запечатало нос. На левом боку забивалась левая ноздря, на правом — другая. Бороться с гравитационными соплями было невозможно, и он ерзал на кровати, сбивая подушки, что ему сгнездил Хоби. Суббота. Общага. За окном темно. И кажется, у него поднялась температура. — Хе-е-е-ен, — раздирая горло, позвал Чимин. Он скинул одеяло на пол и насладился прохладой. Послышался тихий топот, а потом: — Что? Чимин приоткрыл глаза и сквозь щелки увидел силуэт в дверном проеме. — Скажи, я умру? — Зачем? — Я не могу дышать. — А ты не дыши. Если ничего не надо — я ушел, — он закинул что-то на плечо и развернулся. Сидеть в темной комнате в одиночестве без возможности залипать в телефоне — та еще пытка. — Хе-е-е-ен. — Ну, что? — Юнги дернул головой то ли откидывая челку, то ли призывая отстать от него. — Не уходи. — Он медленно сел, но продолжил пялиться на силуэт, гадая, с каким лицом смотрит Юнги. — Я не могу уснуть и занять себя не могу ничем. Хоби нет, Тэхена и Чонгуки тоже. — Я занят, — но продолжил стоять в дверях. — Я твоя забота, хен. — Локоть подогнулся и Чимин упал лицом в подушку. — А в другой комнате ты не можешь следить за мной. — Продолжил он уже бубнеть. — Ты не умеешь смотреть сквозь стены. А вдруг я умру. — Скоро выступление на SBS, Бан ПиДи тебя реанимирует, — раздалось ближе. Чимин чересчур резко поднял голову, отчего та закружилась. — О, я лечу, — он закрыл лицо ладонями. пытаясь приземлиться. — Ложись, — Чимин почувствовал, как Юнги надавил на плечо, откидывая его обратно на подушки. Глаза решил не открывать, но спросил: — Чем ты там занят? — Готовлю суп. Если полежишь спокойно, то через пятнадцать минут он будет готов. Запоздало Чимин понял, что Юнги трогает его лоб. Рука была приятно прохладной. — Я пойду с тобой. Юнги, видимо, решил не спорить. Только отцепил чиминовские клешни от локтя — когда только успел ухватиться — и помог встать. — Если опять поймаешь вертолет, я не буду тебя ловить. — Вот умру я, и кто пресс будет показывать в Но Мор Дрим? — У тебя же болит горло, почему ты так много болтаешь. — Он поднял Чимина и накинул плед на плечи. Встав на пол, он почувствовал, как стопы стрельнули болью. Так бывает, когда чувствительность повышается из-за нагрузки. Они немного постояли, пока темнота в глазах уйдет от смены положения и вышли в светлый коридор. Мелкими шагами они дошли до кухни. Чимин, укутанный в плед и в трусах, и Юнги в футболке больше похожей на платье и с кухонным полотенцем на плече. Центральное освещение на кухне было выключено, только светильник у стола и диоды под кухонными шкафчиками работали. Чимин оглядел помещение и сделал большой вдох. — Так вкусно пахнет, но меня сейчас стошнит, — он сел за стол, потом закинул пятки на ледяную металлическую перекладину барного стула и поморщился. — Только попробуй. Пока не съешь все — не встанешь. Чимин смолчал, игнорируя режим Юнги-старика, и собрал мелкие крошки на столе. Пока он раздумывал, скинуть ли их на пол, рядом с рукой поставили чашку с травяным чаем. — Пей. — Юнги-хен, ты такой милый. — Это лекарство. — Да, блин. Фу, оно ужасное. Тут мята. Юнги смотрел недовольно, но молча отвернулся к столешнице. Пришлось взять кружку и сделать глоток. Мерное постукивание ножа о досточку убаюкивало. Чимин честно выпил три глотка и отодвинул кружку подальше, чтобы Юнги не увидел. Он схватил кухонную салфетку и накрыл ей стакан. А потом вспомнил, как Тэхен вытер ей два дня назад потное лицо и отодвинул подальше. Тот сказал, что закинет в стирку, но на ней до сих пор были какие-то пятна. Чимин боялся представить лицо Хосока, если тот узнает о таком свинстве. — А где все? — Спросил он отрывая взгляд от синей ткани. — Намджун в студии. — Ответил Юнги, не отрываясь от готовки, бегая от печки к столешнице как фея-крестная. — Джин с макне в кино пошли, а Хоби… То ли в студии, то ли в зале — не знаю. — А ты? — А я с тобой. На кухне шкварчала сковородка, тихо гудел холодильник и шумно сопел Чимин. Юнги продолжал творить гастрономическое волшебство, а он не отрывался от невидимки, что была заколота за край футболки повара. Он не видел, чтобы хен ими убирал волосы. «На то они и невидимки» — подумал Чимин и дернулся, когда Юнги неожиданно развернулся. В руках у него была тарелка с супом. Со стуком она оказалась у Чимина под заложенным носом, потом тарелка с рисом, белый кимчи, вареное мясо, кабачки. — Вау. Юнги-хен, все так аппетитно, красиво, так вкусно пахнет, но… Юнги снова зыркнул. — Хорошо. — Он взял сначала ложку и потыкал в суп. — Только давай вместе. Так и сидели вечером вдвоем на кухне и ели из одной тарелки. — Так вкусно… ладно-ладно, не смотри так, меня тошнит не так сильно, как я думал, — он отодвинул приборы и устало уткнулся лбом в столешницу. — Откуда ты все знаешь? — Гений Мин Юнги. Снова замолчали. Чимин обрадовался, что тот не вспомнил про кружку с мятной дрянью. Юнги начал убирать со стола и класть обратно почти нетронутую еду. — Так хочется съесть все. И лапши острой, и вкусной. — Ты поел немного супа. Уже хорошо. — Но я даже не поел мясо, ты понимаешь? Мясо. — Я знал, не беспокойся. — В смысле? А зачем тогда… — Ни за чем. Иди спать. Скоро все придут и будут шуметь. Лучше заснуть сразу. Как раз будет повод их заткнуть и я смогу почитать. — Коварный Юнги-хен. — Гений Мин Юнги, — и махнул полотенцем на плече, мол, вали, достал. — Приходи. Я не усну пока ты не придешь. Если не придешь, то приду я… — Я понял. Дай мне пять минут. Он поднялся под стук приборов и еле успел поймать плед. Оказывается, он до сих пор ходил раздетый. Голова уже не кружилась и, довольный этому факту, Чимин бодро прошаркал в комнату. Уже на выходе из кухни, он услышал, как Юнги мурлычет под нос песню. В комнате было темно и душно. Чимин успел разбросать вещи, и Хоби его убьет, если он все оставит как есть. Но Чимин болеет, наверно, поэтому Хоби-хен его пожалеет? Интересно, а что читает Юнги? Что-то про музыку. Или те умные книжки по психологии, которые он с Намджуном читал. Ну, нет, это какие-то Сумерки. Романтичный парень Мин Юнги, который готовит ужин на двоих. Может у них было свидание? — Чего смеешься? Чимин дернулся и подхватил падающий плед. — Хотел лечь. — Он дернул плечом, мол не проси объяснений, я сам не понимаю. Распинав все, что валялось под ногами, он залез на кровать, на четвереньках добрался до подушек и упал лицом. — Двигайся, — раздалось рядом. Юнги сел у спинки кровати и достал телефон. — У тебя наушники валяются, — сказал он, смотря куда-то на пол. — Это я их кинул. Юнги засмеялся в голос. Чимин подхватил смех и лег на бок, лицом к Юнги. Смех его превратился в лаящий кашель. — Спать еще не собрался? — Нет. Мне кажется, температура спадает. — Тебе кажется, — Юнги скосил взгляд, но сразу отвел. — Откуда ты знаешь? — Я сижу рядом с печкой. — Я слишком горяч? — Перегрелся и система тормозит. — Хен. — Что? — Что ты будешь читать? Юнги внезапно встал и подошел к окну. В комнату сразу хлынул поток морозного воздуха. — Еще не решил. Может справочник болезней? Или книгу по воспитанию детей? Чимин засмеялся и снова закашлял. — На, — внезапно перед носом появилась треклятая кружка. Решив не спорить, он подтянулся на руках и забрал ее. Сделал глоток, скорчил рожу. — Ну очень горячий парень, — съязвил Юнги, наблюдая за его выражением лица. — Хватит издеваться. Юнги засмеялся и опять пропал в телефоне. Чимин продолжил давиться, проклиная Тэхена с его идеей побеситься после потной тренировки. Зимой, в коридоре, который мало отапливается. Оставшуюся половину он выпил залпом, запоздало вспоминая о салфетке. — Фу-у! — Лекарства на то и противные, чтобы никто не хотел их пить. А для этого не нужно болеть. Не скажешь же Юнги про проделки Тэхена. Чимин лишь что-то мыкнул и лег. Всему виной Тэхен. Простыл почему-то он один и вот уже два дня провожал пятерых на работу. Вчера с ним остался Хоби-хен, сегодня Юнги. Утром Хосок жаловался на плохой сон — ему казалось, что Чимин не дышит совсем, и несколько раз вставал и проверял. Хосок, пока ухаживал за ним, делал все по расписанию: часто проветривал комнату, мерял температуру, давал какие-то лечебные леденцы, постоянно поил супами, водой, в общем, делал все-все, что сказал врач. Под конец дня от этого расписания хотелось выть, пока не пришли остальные. Юнги, когда увидел гнездо из подушек, что смастерил Хосок, заржал и назвал Чимина цыпленком, а Хоби его наседкой. Джин что-то добавил про петуха, но Чимин совсем забыл что. Кровать рядом спружинила, и Чимин сразу схватил Юнги за что-то: — Я не сплю. — Спи или я тебя убью. Чимин поудобнее схватил ткань и лег на бок. — Спой мне. Что ты пел там на кухне. Не сразу, но Юнги начал петь. — Ты пел Зиро оклок, а не Нот тудей. А-а-а-а, Юнги-хен! Чимина заткнула подушка, которая внезапно оказалась на его лице. Слабо надавливая, Юнги говорил: — Я предупреждал. — Я сплю! Сплю! Отвернувшись, Чимин лег на бок и уставился в окно. Ему правда хотелось спать, но он устал валяться. Ему бы пива сейчас. Мысленно возмущаясь, буквально через пару минут он услышал мурлыканье песни, которую хотел. Чимин наконец уснул.