Утро

      Яркое июльское утро только начиналось. И для них оно началось уж очень рано, а если быть точнее еще прошлой ночью. Зачем вообще спать, если можно гулять и наслаждаться друг другом. Андрей с Машей так и решили, и вот на протяжении нескольких дней они только этим и занимаются.       Маша зябко куталась в легкую рубашку, что висела у нее на плечах — утром всегда было свежо и это ощущалось особенно остро после долгого нахождения на улице. Немного тепла добавлял и Андрей, положивший свою руку ей на талию.       Они шли в тишине, только деревья шумели огромными кронами. Что-то умиротворяющее было в таких ранних часах, когда никого еще не было на улице, но солнце уже поднимались из-за горизонта. Наверное, глупо было игнорировать рамки приличия и здравого смысла, но им прощалось все это лишь из-за молодости.       Андрей наклонился к её шее и глубоко вдохнул, отчего по Машиной спине пошли приятные мурашки. Губы мягко коснулись бледной кожи.       — Надеюсь, ты не забудешь закрасить засосы.       Он отстранился и взглянув на нее, будто улыбаясь глазами.       — Если бы ты был осторожнее, мне бы не пришлось этого делать.       — А еще тебе надо придумать, где ты была.       — Да ладно, все равно никто не заметил, что меня не было. Меня хоть месяц дома может не быть, а тут всего четыре дня.       — Лучшие четыре дня.       Он притянул ее ближе и поцеловал, обнимая еще и второй рукой. Сколько бы они не тянули время, все же путь их был окончен, Машин дом был буквально в нескольких метрах. Она собиралась оставить Андрея и пойти до подъезда уже одна, но он пошел с ней. Противиться она не стала, да он бы и не слушал ее. Князев всеми силами пытался продлить время рядом с ней, но, увы, от этого оно, казалось, текло еще быстрее.       Вместо обычного маршрута, коим они всегда пользовались, Маша потянула его в сторону, тем самым увеличивая им путь.       — Почему мы идем тут? У дома ж быстрее.       — Не хочу, чтобы потом все местные бабки обсуждали какая я шлюха. Одного вожу, второго вожу. А иногда еще и третьего. Так что пошли здесь.       Трава под ногами была мокрой от росы, что лежала крупными каплями на сочных зеленых листах. Наверное, лучшее время летом — раннее утро, когда солнце еще не обжигает своими лучами, а лишь слегка касается приятным теплом кожи. Тепло обволакивает, а не испепеляет все живое. В такое время даже дышать легче. Но Маше все это было не так интересно, поскольку организм весьма настырно давал понять, что устал от всего и хочет отдыха. Да и есть хотелось…       И вот, наконец, ступени и дверь в подъезд. Андрей не отпускал ее, продолжал прижимать к себе и поднимался вместе с ней. Маша встала на крыльце и начала устало шарить по карманам в поисках ключей.       — Андрей, ты не помнишь…       Не дав ей договорить, Князев рывком прижал её к двери, подхватывая под бедра, тем самым не давая ей встать и вырваться. А Маша и не противилась, отвечая на поцелуи, лишь бы продлить эти недолгие минуты безграничного счастья, овладевающего ею, когда Андрей был с ней рядом. И усталость отступала, если он снова прижимал ее к себе, словно делился своей энергией, которой, как Маше казалось, у него хоть отбавляй. Руки, что поддерживали ее, двинулись дальше, задирая юбку и обхватывая оголенные бедра.       — Что ты делаешь? — она подняла голову, прижимаясь лбом к нему и всматриваясь в глаза. Андрей улыбнулся и продвинул ладони чуть дальше.       — То, что хочу.       — Но мы на улице.       — Тебя это не смущало. Никогда.       Он снова улыбнулся, потому как оспорить его она не могла и не пыталась. Они молча смотрели друг на друга, пока…       — Андрей, там кто-то дверь толкает.       Погруженный в мысли, он не сразу отреагировал на её слова и понял о чем она. Хватка ослабла, и ноги наконец коснулись земли. Тяжелая серая дверь с тихим скрипом открылась, и на крыльцо вышел немолодой мужчина и недовольно взглянул на них. Маша поправила юбку, встала перед Андреем и улыбнулась вышедшему.       — Здравствуйте.       Тот что-то пробормотал про нынешнюю молодежь и удалился за угол дома, не поздоровавшись в ответ. Улыбка с лица Маши ушла также быстро, как появилась.       — Пошел нахуй. — сказала она тихо и повернулась к Андрею. — Где ключи?       — У меня.       — Это я уже поняла. Ключи гони.       — Найди.       — Хочешь сказать то, что в меня упиралось, пока я сидела на тебе — ключи?       — Нет.       — А по размеру похоже.       — Ложь и провокация. Хочешь, докажу?       — За последние дни надоказывал, хватит с меня. Ключи достань.       — Ладно.       Андрей вздохнул и подал ей то, что она просила, поскольку спорить было бесполезно. Злая Маша могла не только смычком по голове заехать, но и грубой силой отнять то, что ей нужно.       — Ты опять со мной собрался? — на этот вопрос Князев кивнул и открыт перед ней дверь. Маша вздохнула, но смирилась с этим и покорно вошла. У лифта она всё же остановилась.       — Дальше я сама. А то еще в лифте трахаться не хватало.       — Почему бы и нет?       — Потому. Все, давай.       Привстав, она поцеловала его в щеку, а он в ответ приобнял ее. Раздался звук двигающегося лифта, и они отстранились друг от друга.

***

      Солнце поднялось уже выше, стало жарче, но его быстро начали закрывать тучи, отчего тепло не доходило до земли и Андрея в частности. Холод отрезвлял затуманенный эмоциями мозг и разгоряченное тело, заставляя ежится и идти быстрее. Но уж очень не хотелось попасть домой раньше, чем оттуда уйдут родители. Они, конечно, привыкли, что он частенько пропадает, но продолжали выговаривать за поздние, а в данном случае ранние, возвращения.       Деревья продолжали шуметь, особенно шумно это делал высокий старый тополь с огромной кроной. Было странно видеть это огромное дерево, возвышающееся над низкими гаражами здесь, в Петербурге. Что здесь забыло это теплолюбивое растение? Никто не знал, да и не пытался над этим думать. Андрей тоже не утруждал себя этими размышлениями. Но почему-то именно сейчас оно влекло его подойти и прикоснуться к коре. А кто он такой, чтобы перечить самому себе?       В обхвате тополь был метра два. Шероховатая кора светло-коричневого цвета была испещрена трещинками и ямками, словно вспаханная и высохшая земля. Андрей провел пальцами по древесине, стараясь ощутить каждую неровность и шероховатость. Наверное, странно он выглядел, когда стоял и трогал дерево, но никого не было вокруг, чтобы так подумать. Поэтому он наслаждался таким моментом, не думая ни о чем.       Когда Князев уходил, дерево своим шелестом словно прощалось с ним. Но это, скорее всего, уже его собственные фантазии.       Дома он завалился спать почти сразу же, как только пришел. Это была не первая и не последняя их прогулка. И утро тоже.