Сам виноват

Лёша с нечитаемым выражением лица протирал пыль. Эта долбанная уборка его бесила. Смысла вымывать всё каждый день он не видел. Но разве отца переубедишь. Тот будто помешался на том, чтобы дать Лёше какое-нибудь задание. По итогу парень весь месяц лета то пылесосил, то мыл полы, а иногда папа и вовсе забирал его на дачу. А там работы хоть отбавляй. По этой причине начавшегося отдыха Лёша совсем не почувствовал. Протерев рамку с фотографией, на которой были изображены его родители, Лешка осторожно поставил её на место. На ней отец выглядел значительно моложе, а мама была жива и сверкала обворожительной улыбкой. В попытках не зацикливаться на мыслях о матери, Лёша протёр под телевизором и залез за светильник. Было не очень удобно, рука кое-как пролезала туда. Вдруг прямо позади Леши раздался голос отца. Парень против воли дёрнул рукой, банально испугавшись. Белоснежная лампа полетела на пол и раскололось, разбивая все надежды парня на снисхождение папы. Лёша кинул мимолётный взгляд на отца и сжался, уже догадываясь, что за этим последует. – Алексей! Ты хоть осознаешь, что натворил?! Это была любимая лампа твоей матери! – воскликнул Анатолий, подходя к тумбочке и надеясь, что лампа все-таки осталась целой. Но стеклянный абажур не пережил такого грубого отношения. – Ты криворукий что-ли? Нет, всё надо крушить и ломать! Сказал бы, что тебе сложно протереть пыль, я бы не просил! – Анатолий схватил сына за руку и дёрнул на себя, тем самым повалив на диван. Лампу, которая в своё время была так дорога его жене, не вернуть. А вот вылить своё негодование на сына Анатолий вполне может. – Папочка, я не специально, правда! – на одном дыхании вымолвил Лёша. Но Анатолий уже рылся в шкафу. Парень обернулся и шмыгнул носом, увидев старый армейский ремень. Тот был очень плотным и увесистым, и получать им было больнее. – Не зли меня ещё больше, Алексей, – чуть спокойнее сказал мужчина и подошёл к Лёше, складывая ремень вдвое. – Пожалуйста, – предпринял последнюю попытку подросток с полным осознанием того, что это не поможет. Отец уже всё решил. – Без комментариев. Ты забыл, как надо принимать наказание? Ты сам виноват в своей криворукости, а значит, должен ответить за свой поступок. Лёша судорожно вздохнул и вытянулся на диване, не забыв подложить руки под живот. Если он начинал прикрываться, то в наказание Анатолий всегда бил с оттяжкой. – Двадцать раз сойдёт. Правила те же. – отец выждал короткую паузу и резко опустил ремень. Лёша охнул сквозь сжатые зубы. Этот удар он ждал и был готов. Но следом прилетел второй, и парень не выдержал и вскрикнул. Боль от соприкосновения ремня расходилась медленно, постепенно переходя в болезненный зуд. – А-ау! Прости, пап! Я буду...ай! осторожнее. – четвёртый и пятый удары показались Лёше сильнее. Он яростно прикусил нижнюю губу, ощущая, как в уголках глаз собираются слезы. Было больно. Руки то и дело подрагивали, желая выскочить из плена и потереть болящую кожу. – Каждый раз ты так говоришь. Но продолжаешь отвлекаться. Представляю, что на это бы сказала твоя мама, увидев, что ты разбил её любимый светильник. – мужчина стегнул ещё два раза, вымещая своё негодование. Лёша напряг ягодицы и всхлипнул, наблюдая, как на обивку дивана скатилась слеза. Обида на отца росла с каждым ударом. Парень не понимал, на что отец так злится. Ведь это он сам напугал его, а теперь ещё и попрекает мамой! – Мама бы не позволила тебе избивать меня! – отчаянно выкрикнул Леша после очередного удара. На напряжённых мышцах хлопки от ремня ощущались больнее, но парень ничего не мог с собой поделать. Тело под воздействием боли отказывалось слушать его. – Ты сам виноват. Не удивлюсь, если бы она тебе добавила щёткой. – Анатолий недрогнувшей рукой нанёс три удара по всей области ягодиц. Лёша, не ожидавший такой подставы, перекатился на бок с оглушительным вскриком. Желание убежать ежесекундно возрастало, а горящая от ударов задница только подкрепляла его. Отцу Лешка категорически не хотел верить. В его памяти мама осталась самой доброй и лучшей, чтобы там не говорил отец. – Ляг ровно. Ещё раз так сделаешь - добавлю штрафные. – Анатолий опустил ремень, дожидаясь, пока Лёша выполнит требование. Кое-как совладав с собой, парень вернулся в прежнюю позицию. Не став медлить, отец нанёс удар прямо по нежной складке под ягодицами. А следующий укусил бёдра. Лёша прикусил подушку, лежащую чуть впереди, с полным пониманием того, что это Анатолий так наказывает его за попытку увильнуть. Слезы уже свободно текли по лицу. Хотелось кричать во весь голос, но Лёша не желал терять остатки гордости. Но и в этом следующие три удара переубедили его. Отец с каждым из них наращивал силу, намереваясь выбить из своего отпрыска неуклюжесть. А может и ещё что-то. Лёше было абсолютно всё равно до его намерений. Он мечтал только о том, чтобы это поскорее закончилось. – Ааа! – шестнадцатый удар прошёлся точно по предыдущему. Тут уже Лёша сдерживаться был не в состоянии. Уткнувшись в подушку лицом, он заплакал от боли. Но и это порку не остановило. Анатолий скривился сразу же, как заметил слезы сына. Он не понимал, откуда в нём столько нежности. Всего лишь десяток ударов, а тот уже ноет. И даже за столько лет не научился отвечать за свои действия, каждый раз продолжая лить слезы. Мужчина ударил ещё три раза, доводя Лешу до слез окончательно. И хоть парень старался громко не плакать, боясь разозлить отца ещё больше, всхлипы всё равно раздавались на всю комнату. Наказанная область горела и пульсировала. Леша намертво вцепился руками в собственную футболку, лишь бы не поддаться огромному желанию потереть кожу. Анатолий с ледяным спокойствием отсчитал последний удар. Злости он больше не чувствовал, выпустив все эмоции в процессе наказания. Лёша что-то промычал и завозился по кровати в попытках перетерпеть боль. – Закончили. Вставай и приберись. Светильник в мусор. И только попробуй что-нибудь натворить. – отец кинул ремень на стул и вышел из комнаты. Лёша, оставшийся в полном одиночестве, наконец смог свободно вздохнуть и погладить болящие половинки. В голове так и колотилась мысль сбежать из дома за несправедливое наказание, но Леша не стал даже развивать её. Смысла в этом было столько же, сколько в прикрывании руками. Отец всё равно найдёт и притащит домой. Парень поднялся с кровати, при каждом движении ощущая боль в ягодицах. Нет, оно определённо того не стоит. Лёша вытер с лица слезы и, немного успокоившись, пошёл на кухню за веником. Прибраться всё равно нужно.