Linked to You

      Хёнджин устал ждать. Он был не единственным, да и нетерпение едва ли можно было назвать редким недостатком, но он больше не мог этого терпеть. Хёнджин мечтал о встрече со своим Прекрасным Принцем столько, сколько себя помнил. Он был бы высоким и харизматичным. С тёмными волосами и глазами, в которых можно потеряться. И самое главное – его мысли звенели бы в голове Хёнджина с момента их встречи.              Это та история любви, которой все желали. Вы найдёте своего суженого, и сможете услышать их мысли с первого раза, когда установите зрительный контакт. Они будут вашей родственной душой, вашей второй половинкой. Это была цель любого настоящего романтика, и Хёнджин определенно относил себя в эту категорию, тем более что его собственные родители были Связанными. Для Хёнджина это было традицией; вы могли вернуться на поколения назад по его семейному древу, и заметите, что все пары в нём – Связанные. Он намеревался присоединиться к ним.              Поначалу держаться за своего суженого было нормально; в старших классах почти все думали, что женятся на своих суженых. В конце концов, это была их единственная настоящая любовь! Но по мере того, как они становились старше, всё больше и больше людей начинали встречаться и влюбляться, несмотря на то, что никогда не встречали своего суженого. Хёнджин не мог этого понять. Зачем тратить своё время на других людей?              Даже его собственные друзья, видимо, не заботились об этих мифических связях. Некоторые ходили на свидания, настаивая на том, что им нужен опыт, если они когда-нибудь встретят свою пару. Другие считали суженых ерундой. Один утверждал, что просто развлекается, пока не встретит свою суженую, а затем обручился с девушкой, с которой встречался. Казалось, Хёнджин был единственным, кого вообще волновало, найдёт ли он своего суженого или нет. Затем Джисон встретил Феликса.              Как гласит история, Джисон был на пути к своему первому дню на новой работе, когда заглянул в окно кафе примерно в квартале от своего офиса и заметил, что там работает симпатичный веснушчатый мальчик. У него не было времени остановиться утром, но в обеденный перерыв он решил зайти в кафе. Джисон всегда говорил, как что-то подсказывало, что ему нужно вернуться. Зайдя, он подошёл прямо к кассе, за которой стоял Феликс. Он поднял глаза и встретился взглядом с Джисоном, спросив: “Чем я могу вам помочь?” Прежде чем Джисон успел ответить, его голова начала пульсировать, и он услышал слабый голос где-то в закромах своего разума, называющий его милым, но невысоким. Джисон установил связь, а об остальном история умалчивала.              Это казалось такой случайностью. Когда Хёнджин впервые услышал рассказ Джисона, он не мог перестать думать об этом. Он не ревновал. По крайней мере, не хотел. Но почему Джисон встретил своего суженого? Джисон никогда активно не искал его. Хёнджин устанавливал зрительный контакт со всеми, с кем мог: в поездах, в классе, в магазине.              Джисон всегда считал усилия Хёнджина нелепыми. Он сотни раз высмеивал Хёнджина за его отчаяние. Джисон всегда говорил: “Если что-то действительно должно случиться, оно просто произойдёт”. Хёнджин никогда не верил ему, но теперь Джисон нашел себе пару. А у него даже никогда не было настоящего парня.              Прошел почти год с тех пор, как Джисон и Феликс встретились и были связаны друг с другом. Каждый раз, когда Хёнджин хотел потусоваться, Джисон брал с собой Феликса. Джисон быстро перешёл от безразличия, найдёт ли он когда-нибудь своего суженого, к тому, чтобы проводить с ним всё своё время. Хёнджин мог поклясться, что был рад за Джисона. Просто это было несправедливо.              Поэтому, Хёнджин сидел сейчас с Феликсом за привычным для их компании столиком в их любимой закусочной, ожидая прихода Джисона. Несмотря на внутреннее смятение, Хёнджин действительно полюбил Феликса. Это, естественно, только заставило его более серьёзно отнестись к поиску своего суженого. Феликс был милым, немного странным, и каким-то образом идеально подходил Джисону, как и родители Хёнджина друг для друга.              — Джинни, – пропел Феликс, протягивая руку через стол и тыкая Хёнджина в щёку, чтобы привлечь его внимание. Хёнджин посмотрел на Феликса, пытаясь вытряхнуть из головы все свои мечты о том, чтобы найти суженого. — Нам стоит заказать панкейков.              — Ладно, — пробормотал Хёнджин, бездумно потирая глаза. — Ага. Звучит отлично.              — Ты в порядке? – спросил Феликс, закрывая меню и уделяя всё своё внимание Хёнджину.              — Да, всё нормально, – убеждал его Хёнджин. Сразу понимая, что ему нужно отвлечь Феликса, прежде чем тот начнет давать ему жизненные советы. — Вы с Джисоном планируете что-то, чтобы отпраздновать вашу первую годовщину? Она ведь скоро, да?              — Да, точно, – подтвердил Феликс. — Но я не уверен. Ты ведь знаешь Джисона. Это не совсем его тема.              — Он никогда в этом не признается, но, думаю, ему бы понравилось, если бы ты сделал что-то особенное, – предложил Хёнджин, рассеянно поправляя волосы.              — Думаешь, мне стоит что-то подготовить? А вдруг он уже что-то запланировал? — спросил Феликс. Хёнджин поморщился. — Или что, если он просто хочет остаться дома?              — Может быть, это не очень хорошая идея, – слегка кивнув, согласился Хёнджин.              — Я просто куплю ему что-нибудь. В любом случае, это всё, чего Джисон желает: всякие штучки, – со вздохом решил Феликс. — Он настоящий материалист, знаешь ли.              — Знаю, – подтвердил Хёнджин, прежде чем сделать глоток кофе. — Где он вообще?              — Как всегда опаздывает, — с легким вздохом сказал Феликс.              Хёнджин приковал свой взгляд к двери. Он хотел установить зрительный контакт со всеми новыми посетителями, случайно зашедшими в закусочную.              — Что делаешь? – спросил Феликс через несколько мгновений. Хёнджин почувствовал, как его щеки тут же наливаются краской.              — Задумался, извини, – пробубнил Хёнджин в ответ. Феликс нахмурился.              — Хёнджин, – позвал он, — сегодня ты не встретишь своего суженого в этой закусочной. Я могу пообещать тебе это.              Хёнджин стиснул зубы. Его смущение сменилось раздражением быстрее, чем он мог подумать.              — Откуда тебе знать? – отрезал он.              — Каждый раз, когда мы здесь, в этой закусочной едят одни и те же люди, – объяснил Феликс, — и я знаю, что ты уже устанавливал зрительный контакт со всеми ними, так что просто расслабься.              Хёнджин вздохнул, позволяя своему гневу улетучиться. Феликс был прав. Возможно, сегодня он встретит своего суженого, но не в этой закусочной, в окружении тех же завсегдатаев, которые были здесь каждый раз, когда он приходил.              — Сынмин придёт сегодня?              Хёнджин в ответ просто пожал плечами. Сынмин был лучшим другом Хёнджина большую часть его жизни, но они стали ещё ближе теперь, когда большинство их друзей начали остепеняться. Сынмин был единственным человеком в их группе друзей, у которого также не было никаких романтических перспектив, а это означало, что он всегда был парнем Хёнджина на свадьбах и человеком, которому он звонил, когда ему не с кем было пойти в кино или на концерт.              — Я с ним не разговаривал. А что?              — Просто подумал, что тебе нужно с ним увидеться, вот и всё, – пролепетал Феликс с застенчивой улыбкой. Хёнджин пнул его под столом.              — Я тебе сто раз говорил–              — Знаю я, знаю. Ты очень усердно пытаешься найти свою связь и бла-бла-бла, – пародировал Феликс. — Я просто думаю, что у вас было достаточно дружеских свиданий, чтобы подумать о настоящем.              — Всё не так, – настаивал Хёнджин.              Он действительно имел это в виду. Не поймите Хёнджина неправильно; Сынмин был великолепен. Он был милым и добрым, и он всегда мог рассмешить его, даже не шутя. В какой-то другой жизни Хёнджин мог видеть их вместе, но в этой жизни они просто не подходили друг другу. Он знал это, потому что много раз смотрел Сынмину в глаза с единственной целью – услышать чужие мысли, начиная со средней школы.              — Могло быть и так, о чём я и говорю, – со вздохом уточнил Феликс. — Знаешь, я встречался с людьми до Джисона, и я не жалею об этом, даже если они не были моим суженым. Отношения могут приносить удовлетворение и делать вас счастливыми и без всего этого.              — Не в моём случае, – упрямился Хёнджин. Как он мог пойти на такое? Всё это ожидание, эти фантазии, и лишь для того, чтобы в конечном итоге встречаться с кем-то, кто, как он всегда знал, не был его родственной душой.              Феликс только покачал головой, теряя надежду в этом разговоре.              Джисон пришёл вскоре после этого, непреднамеренно заставив Хёнджина чувствовать себя ещё хуже, чем было до этого, падая рядом с Феликсом и целуя его с добрым утром. Как только они отстраняются, Феликс кладёт руку ему на шею, давая знак посмотреть ему в глаза. Хёнджин стиснул зубы от ревности.              — Вы что, говорите обо мне прямо передо мной? – спросил Хёнджин. Джисон покачал головой, обнимая Феликса, прежде чем повернуться и посмотреть на Хёнджина.              — Зачем нам говорить о тебе? – недоумевал Джисон. Губы Хёнджина скривились от досады.              — Я-… да так, – сказал Хёнджин себе под нос.              — Ты снова болтаешь об этом дурацком суженом, – жаловался Джисон. — Честное слово, Хёнджин, ты не можешь просто позволить жизни идти своим чередом?              — Ах, ну да. Отличный совет. Я просто посижу здесь и посмотрю, что произойдет! – Хёнджин саркастически хмыкнул.              — Это то, что я сделал, – напоминает ему Джисон. Он указывает ладонью на него и Феликса. — Сработало.              Хёнджин закатил глаза. Он провёл большую часть остатка завтрака в тишине, лишь время от времени вставляя пару слов. Было трудно не злиться на Джисона. Он знал, что постоянное раздражение Джисона к поиску его суженого исходило из беспокойства, но он по-прежнему был человеком, который сваливал всё на Хёнджина, просто желавшего такого же счастья. Несправедливость.              Когда наконец принесли чек, Хёнджин тут же взял свой и отправился к кассе, чтобы заплатить за еду. Он хотел выбраться оттуда как можно скорее. Едва получив сдачу, он лишь слегка машет Джисону и Феликсу, прежде чем покинуть закусочную и вернуться домой. Обычно он рассматривал день субботы,как возможность, чтобы пойти порисовать где-нибудь на публике, где он встретил бы много новых людей, с которыми можно было бы попытаться установить контакт. Но сегодня он просто хотел домой.              — Хёнджин! Подожди! – окликнул его Феликс, выходя из ресторана вслед за Хёнджином. Джисона нигде не было видно, что, мягко говоря, было странно для них двоих.              — Что случилось? – спросил Хёнджин. Он обернулся, чтобы посмотреть на Феликса, ожидая увидеть, что тот держит его бумажник, или телефон, или что-то ещё, что он мог забыть.              — Послушай, я не хочу, чтобы ты думал, что я похож на Джисона, потому что никогда не беспокоился о встрече со своим суженым, – признался Феликс. — Я знаю, что ты чувствуешь. Я встречался с другими людьми, но я всегда думал о нём, понимаешь?              Хёнджин кивнул. Он догадывался, что так поступает большинство людей; может быть, не все были так поглощены поиском своей связи, как Хёнджин, но все хотели найти свою вторую половинку. Хёнджин знал, что эта мысль должна оставаться в головах людей даже после того, как они женятся на других.              — Это прозвучит глупо, но я хочу сказать кое-что, ладно? – предупредил Феликс, в его голосе даже была заметна нерешительность.              — Ладно, – ответил Хёнджин. Феликс был странным парнем; он всегда им был. Трудно было не насторожиться, когда даже он называл что-то глупым.              — Когда я учился в старшей школе, то пошел к одной гадалке на набережной. Ее зовут Мадам Луна, – рассказывал Феликс. На долю секунды эта мысль показалась смехотворной даже для Хёнджина, но он предположил, что в этом мире есть более странные вещи, чем экстрасенсы. — Я спросил её, когда встречу свою родственную душу. Она сказала, что мы встретимся из-за работы, но не будем коллегами.              Хёнджин прищурился, вспоминая историю Джисона, Феликса и кафе. Феликс работал, а Джисон прошел мимо только потому, что шёл на свою работу.              — Ну и что? Думаешь, она видела тебя и Джисона в своем маленьком хрустальном шаре? – Хёнджин уточнил. Феликс лишь пожал плечами.              — Может быть, это было совпадение. А может быть, нет. Но я никогда не верил ей, и она оказалась права, – объяснил Феликс. — Это может дать тебе душевное спокойствие, если ты поверишь в неё и в то, что знаешь, где он будет. Тогда ты сможешь позавтракать с друзьями, не проверяя случайных людей, обедающих поблизости.              Хёнджин задумался. Было ли это дном? Являлось ли просить гадалку найти ему парня самым низким из того, на что он мог пойти? На минуту он действительно так подумал, но затем вспомнил о Джисоне и Феликсе и о том, как они счастливы. Он думал о том, что Джисону никогда не приходилось стараться, чтобы это произошло. Может быть, увидеть эту Мадам Луну было хорошей идеей.              — Хорошо, – наконец заговорил он. — На набережной?              — На набережной.              — Спасибо, – тихо поблагодарил его Хёнджин. Феликс слегка кивнул ему, и через несколько секунд Джисон вышел из закусочной, подходя к ним, при этом обнимая Феликса.              — Быстро же ты сбежал, когда пришло время платить, – поддразнил Феликса Джисон, при этом сжимая его бок. Хёнджин вздохнул. Мадам Луна с каждой минутой казалась лучшим вариантом.              — Мне пора, – бормотал Хёнджин. — Я напишу позже.              Джисон слегка помахал ему рукой, но Хёнджин быстро поворачивается и начинает уходить так быстро, как только может, не выглядя при этом придурком. Боже, ему нужно было завести больше друзей, чтобы он не ошивался в роли постоянного третьего колеса Джисона.              Когда он уходит, без конкретного направления и плана на оставшийся день, Хёнджину приходит в голову, что он был всего в десяти минутах ходьбы от пирса. Какой вред это может причинить? В худшем случае всё превратится в забавную историю, которую он сможет рассказать Сынмину позже. Теперь он слышал свой голос в голове: “Какая-то сумасшедшая дамочка сказала мне, что я встречу свою вторую половинку в Costco!” В чем разница между этим и тем, когда они играли с досками для спиритических сеансов в подростковом возрасте?              Прежде чем Хёнджин успевает принять решение стоит ли Мадам Луна того или нет, он понимает, что его ноги приняли решение сами, уже рассеянно плетясь к магазину. Он пытался убедить себя, что не может повернуть назад в этот момент. Теперь потребуются сотни и сотни утомительных шагов, чтобы вернуться к его квартире!              Когда он достигает улицы розничных магазинов возле променада, то сразу же находит магазин Мадам Луны. На самом деле, он немного напуган тем, что никогда не замечал его раньше. Витрина была заполнена жуткими вещами, такими как кристаллы, карты таро и молитвенные свечи, а на неоновой вывеске, обозначающей её магазин, была большая светящаяся полная луна рядом со словами: «Чтения судьбы и различные гадания ясновидящей Мадам Луны.”              Когда он поворачивает ручку двери, чтобы войти в магазин, ему приходит в голову, что увидеть открытый магазин экстрасенса в десять утра – это немного странно, но он выбрасывает эту мысль из головы и пытается просто сосредоточиться на поиске суженого.              — Здравствуйте? – сказал он, неуверенно входя в магазин. Это было тёмное, пыльное и, говоря в общем, то место, в котором Хёнджин никогда не хотел бы оказаться. Вдоль стен были полки, на которых стояли баночки, как Хёнджин думал, являющиеся ингредиентами для зелий. Считались ли гадалки ведьмами? Единственное, в чём Хёнджин был уверен – это то, что если вы хотите орегано в бутыльках, вероятно, вам будет дешевле просто пойти в продуктовый магазин.              В центре комнаты стоял круглый деревянный стол с единственной свечой, колодой карт и рядом различных кристаллов. Хёнджин представил, как Мадам Луна вытягивает его судьбу с этой колоды карт, прям как в кино. Всё это казалось ему смешным, но он не мог перестать думать о том, как она узнала, что Джисон и Феликс встретятся за много лет до того, как это произошло. Это что-то, да значило, верно? Должно было.              Через несколько мгновений за прилавком появилась пожилая женщина с длинными чёрными волосами и телом, закутанным в развевающийся халат. Хёнджин подумал, что она выглядела так, будто спала где-то позади стойки, судя по её кругам под глазами и спутанным волосам.              — Добро пожаловать к Мадам Луне, – сухо поприветствовала она, предпринимая бессмысленную попытку поправить прическу. Хёнджин оценил её усилия. — Чем возлюбленная луны может служить вам?              Хёнджин глубоко вздохнул. Как эта пожилая дама в пижаме заставила его так нервничать?              — Мой друг сказал мне, что вы помогли ему найти суженого, – оповестил её Хёнджин.              — Его родственная душа? – она спросила. Хёнджин кивнул.              — Верно, да, – подтвердил Хёнджин. — Я тоже очень хочу встретиться со своей. Он сказал, вы предсказали ему, когда они встретятся.              — Я могу это сделать, – фыркнув, она согласилась. — Это всё, чего ты хочешь?              Хёнджин кивнул.              — Десятка, – озвучила она.              — Десятка?              — Я сделаю расклад за десятку, – уточнила всё же она. Брови Хёнджина поползли вверх. Феликс что, правда нашёл Джисона за какие-то десять долларов?              Однако он не решился задавать вопросы. Вытащив бумажник из сумки, протянул ей десятидолларовую купюру. При такой цене ему действительно было нечего терять.              Она взяла купюру, засунула ту в карман халата, а затем вышла из-за прилавка, поведя Хёнджина к круглому столу, который он заметил раньше. Хёнджин сел напротив неё, внезапно встревожившись. Если Мадам Луна не была шарлатанкой, то этот момент настал. Он собирался, наконец, узнать путь к своему суженому, прямо здесь, в этом жутком магазине.              Мадам Луна зажгла свечу в центре стола, затем взяла руку Хёнджина в свою и закрыла глаза.              — Как тебя зовут? – спросила она.              — Хёнджин.              — Хёнджин, – вторила она ему в ответ. Он чувствовал себя странно, наблюдая за ней вот так, но при этом не знал, куда ещё можно смотреть. И ему также не нравилось держать её холодные, морщинистые руки, но не мог ведь он отстраниться. — Твой друг, о котором ты упомянул… Вы близки?              — Ничего особенного, – признался Хёнджин. — Он парень моего друга.              — Его парень — твой лучший друг?              — Один из них, – подтвердил он.              — У тебя есть ещё один?              — Да, – он кивнул.              — Хм, – протяжно бормотала она. На какое-то время воцарилась тишина. Мадам Луна сжала руку Хёнджина и сосредоточилась на духах или чем там они занимаются, и ему просто хотелось, чтобы всё это побыстрее закончилось.              Внезапно она открыла глаза и отстранила руку.              — Ты уже встретил свою родственную душу, дитя, – объявила Мадам Луна. Лицо Хёнджина округлилось, глаза широко раскрылись, а челюсть шокированно потянуло вниз.              — Это невозможно, – уверил он её. — Я усердно проверял всех, кого знаю.              — Недостаточно усердно! – певуче протянула она. — Ты ходил с ним в школу.              — Школа? – Хёнджин шокированно охает. — Школа типо… Старшая школа?              Гадалка кивнула, убирая с лица прядь длинных темных волос. Хёнджин чувствовал своё сердцебиение в горле. Неужели он действительно был так близко всё это время? Без истории Феликса Хёнджин ни за что не поверил бы ей, ни на минуту.              — Вы уверены? – спросил Хёнджин. Мадам Луна скрестила руки, а затем задула свечу между ними.              — Я ещё никогда не ошибалась, – ответила она, явно раздражённая тем, что кто-то смеет задавать вопросы экстрасенсу за десять долларов на набережной. — Твоя родственная душа училась с тобой в старшей школе. Вы были одноклассниками. А теперь проваливай из моего магазина.              Хёнджин был ошеломлён, но полагал, что она была не первой пожилой женщиной, которая пыталась отстоять свои способности. Он благодарит её, затем хватает свою сумку и покидает магазин так быстро, как только может.              Первое, что делает Хёнджин, когда выходит на улицу, — звонит Сынмину. Когда тот не берет трубку, он звонит снова. И снова. И снова. Он звонил уже шестой раз, когда Сынмин наконец берёт трубку.              — Привет? У тебя всё нормально? Что случилось? – Сынмин взволнованно затараторил.              — Почему что-то должно быть не так? – спросил Хёнджин. Сынмин сухо усмехнулся.              — Ты звонил мне сотню раз, – огрызнулся он. — Я думал, что-то случилось.              — Ты ошибся! – пропел Хёнджин, полностью игнорируя беспокойство Сынмина. — Встретимся в моей квартире.              — Чего? Я занят. Собирался сегодня пойти в поход, – возразил Сынмин. Хёнджин хотел бы уметь передавать щенячьи глазки через трубку телефона. Выглядеть грустным было самым простым способом заставить Сынмина делать всё, что ты хочешь.              — Мне нужна твоя помощь, – взмолил он. Сынмин вздохнул.              — Хорошо. Я приду, – неохотно согласился тот. Хёнджин знал, что всегда может рассчитывать, по крайней мере, на Сынмина.              Хёнджин практически бежал ту пару километров обратно к себе домой. Он был, как можно заметить, очень взволнован. Пока он шёл к мадам Луне, ожидая расплывчатого ответа, который только заставлял бы его гадать, когда же он встретит своего суженого, он вернулся с тринадцатью кандидатами. Если мадам Луна была тем, за кого себя выдавала, Хёнджин мог узнать, кто его суженый уже к понедельнику.              Когда он заходит в свою квартиру, то сразу же идёт к давно забытой полке, доставая школьную виньетку и открывает страницу с учениками из своего класса. Быстро взглянув на них, он не был уверен, что увидел свою родственную душу. Единственным человеком, с которым он когда-либо хотел тусоваться в старшей школе, был Сынмин. Никто из других парней не привлекал его внимание так же сильно.              Хёнджин продолжал разглядывать своих кандидатов, задаваясь вопросом, действительно ли кто-то из них может быть его суженым, когда вдруг услышал стук в дверь. Он летящей походкой добирается по квартире к двери, в восторге от того, что скоро они с Сынмином смогут начать свои поиски.              — Привет, – поздоровался Сынмин, проталкиваясь в квартиру Хёнджина, как только тот открывает дверь. Парень явно не был в восторге от того, что его день был испорчен по просьбе Хёнджина, но при этом никогда не говорил «нет».              — Ты мог хотя бы подождать, пока я приглашу тебя войти! – говорит Хёнджин, закрывая за ними дверь.              — Я постучал только из вежливости по отношению к тебе, – парировал Сынмин, снимая бейсболку и рассеянно проводя рукой по волосам.              — Да ты прям герой, – шутил Хёнджин.              Он подвёл Сынмина к его кухонному столу, и тот сразу же стонет, увидев, что их школьный ежегодник больше не пылится чёрт пойми где.              — Что это такое? – спросил Сынмин. — Ты разрушил мои планы на субботу просто, чтобы мы могли вспомнить былые времена в старшей школе?              — Я ищу своего суженого, придурок, – оповестил его Хёнджин. Сынмин лишь вопросительно глядел на него.              — Думаешь, ты найдёшь своего суженого в этой виньетке? – задал вопрос Сынмин. Ему удается заставить Хёнджина почувствовать, что всё это полный бред, хотя он с самого начала знал, что выглядело всё странно.              — Феликс сказал мне, что, когда он учился в старшей школе, то разговаривал с экстрасенсом на набережной, – начал рассказ Хёнджин. — Она сказала ему, что он встретит свою вторую половинку на работе, но они не будут коллегами.              — И? – спросил Сынмин. Хёнджин не мог понять, то ли парень не понял, то ли просто подумал, что это глупо.              — И? И то, что именно это и произошло! Он и Джисон познакомились на работе Феликса! Джисон видел его по дороге в офис! – воскликнул Хёнджин.              — Какое отношение это имеет к ним, Хёнджин? – решил уточнить Сынмин, указывая на виньетку, открытую на странице их класса.              — Я видел эту гадалку, и она сказала мне, что я встретил своего суженого в старшей школе. Она сказала, что мы учились в одном классе, Сынмин, – признался Хёнджин. — Мы должны найти его.              Хёнджин чувствовал, как Сынмин сдерживался, чтобы не закатить глаза. Он никогда не был в восторге от концепта Связанных. Никогда, конечно, не удерживал Хёнджина от поиска собственного суженого, но сам никогда не присоединялся к его обширным усилиям. Ему всегда казалось это странным, поскольку Сынмин также не интересовался романтическими делами, даже помимо поиска суженого.              — Итак, я предполагаю, что его, – Сынмин ткнул пальцем на свою фотографию, — мы отбрасываем первым.              — Не отбрасываем, просто не мой суженый, – кивнул Хёнджин.              — Мы уверены в этом? – в шутку задумался Сынмин. Он обхватывает обеими руками щеки Хёнджина, заставляя их встретиться взглядами. — Ты что-нибудь слышишь?              — Я думаю, ты смеёшься надо мной, и это очень подло, – бубнил Хёнджин, и оттолкнул руки Сынмина, — но нет, я ничего не слышу. Моя цель — протестировать всех этих парней, пока я не найду своего суженого.              Сынмин остановился. Единственное, в чём никогда нельзя было сомневаться, так это в том, что он, по крайней мере, заботился о Хёнджине.              — Что я должен делать? – спросил он. Хёнджин ухмыльнулся.              — Ты всегда был умником, – улыбается Хёнджин. Сынмин вздохнул, медленно снимая куртку и вешает её на один из стульев за кухонным столом.              — Я не работаю за бесплатно, – сообщает ему Сынмин. Хёнджин с нетерпением ждал условий, которые решит выставить ему друг. — Мне нужен кофе.              — Это можно устроить, – тут же согласился Хёнджин. — Как обычно?              — Да, пожалуйста, – кивнул Сынмин. Хёнджин забирает свои ключи со стойки и выходит за дверь, оставив Сынмина одного в своей квартире, направляясь за топливом для мозга в кафе кварталом ниже по улице.              Когда Хёнджин возвращается, то едва не роняет оба напитка из рук при виде того, во что Сынмин превратил его кухню.              — Что это? – Хёнджин засмеялся. Сынмин очень тщательно отсканировал и распечатал фотографии их одноклассников и прикрепил их к стене параллельно кухонному столу. Они были отсортированы в форме пирамиды: фотография Хёнджина вверху, фотографии Джисона и Сынмина во втором ряду, а фотографии всех остальных — в два ряда по шесть штук внизу.              — Визуализация, – отвечает Сынмин без тени сомнения.              — Похоже на то, будто ты проводишь расследование убийства, – Хёнджин засмеялся. Поставив кофе Сынмина на стол перед собой, он подходит к стене.              — Я провожу исследование по поиску суженого, – поправил его Сынмин. — Это наши подозреваемые.              — Почему вы с Джисоном отдельно? – спросил Хёнджин. Он сделал паузу, чтобы рассмотреть их фотографии. И старался изо всех сил сдержать смех, увидев Сынмина. Парень всегда был занудой, но в старших классах и вовсе ходил в очках, с подтянутым лицом и глупой прической. И даже тогда ему всегда казалось, что это мило; каким-то образом Сынмину подходило быть ботаном.              — Мы знаем, кто является суженым Джисона, – объяснил Сынмин, – и мы уже проверили меня.              — Логично, – пробормотал Хёнджин, хотя часть его поглядывала на кандидатов, которые оставались в игре, и варианты немного разочаровывали.              Хёнджин даже не знал что сказать о том, как Сынмин был готов помочь ему с этим, даже если ему было наплевать на суженых и его первая мысль была о том, какая это глупость. Даже Хёнджин, который гордился своей верностью и преданностью своим друзьям, наверное, посмеялся бы над всем этим и отказался. Но Сынмин был не таким.              — Итак, – заговорчески начал Хёнджин, поворачиваясь к Сынмину, — каков план?              — Я думаю, стоит начать с разведки по соц.сетям, – предложил Сынмин, указывая на ноутбук Хёнджина на его кухонном столе. — Мы можем выяснить, кто ещё в городе, и начать оттуда.              — Идеально! – Хёнджин был в восторге. — Давай подумаем, к кому мы можем отправиться сегодня.              — Сегодня? – переспросил Сынмин. Хёнджин кивнул.              — Мне надоело ждать, Сынмин! К концу этих выходных мы найдем моего суженого. Я уверен в этом, – уверенно заявил Хёнджин. Сынмин кивнул, но он видел, что друг явно не разделяет его восторга. Было ли это потому, что он не верил в экстрасенсов, или потому, что ему не нравилась идея преследовать людей, которых они знали в старшей школе, Хёнджин не мог сказать точно.              — Хорошо, – согласился Сынмин. — Начнём сегодня.              — Я так люблю тебя, – запищал Хёнджин, слегка хлопая в ладоши. Он усаживается на стул рядом с Сынмином и смотрит на него так, словно ожидая, что всё уже было найдено и готово. — Как думаешь, что нам следует искать?              — Во-первых, местоположение, – наставлял Сынмин. Он открывает блокнот, украденный у Хёнджина, и начинает писать список информации, которую они должны собрать.              — Точно! Таким образом, мы сможем увидеть тех, кто всё ещё живёт здесь, – заканчивает за него Хёнджин.              — Чтобы мы могли выследить их, – простонал Сынмин, пряча лицо в ладонях. Хёнджин понимал, что тот не был рад снова встретиться с людьми из старшей школы. Ведь он в значительной степени избегал всех этих людей на протяжении большей части своей взрослой жизни.              — Чтобы мы могли проверить их, – поправил его Хёнджин. — Кроме того, нам же нужно знать, чем они занимались со старшей школы.              — Зачем нам это знать? – поинтересовался Сынмин. — Разве ты не узнаешь это сам, если кто-то из них – твой суженый? Это одна из частей отношений, Хёнджин.              — Надо, – нахмурился он. — А если он женат? Или даже в длительных отношениях? Мне нужно быть осторожным в таком случае.              — Что ты тогда собираешься делать? – возмутился Сынмин. — Если он женат, я имею в виду, ты действительно собираешься разбить брак?              — Нет, – покачал головой Хёнджин. — Хотя-              — Хёнджин…              — Я просто шучу! – отступил Хёнджин, хотя Сынмин продолжал сверлить его взглядом сквозь нахмуренные брови. — Может быть.              — Хёнджин!              — Слушай, он моя родственная душа, не так ли? – Хёнджин пытался оправдаться. — Я ничего не собираюсь делать, но тебе не кажется, что это как-то фигово, если моя родственная душа замужем за кем-то другим?              Сынмин молчал, и Хёнджин надеялся это лишь потому, что он не мог поспорить с этим утверждением. Однако часть его знала, что Сынмин не отвечает, потому что абсолютно не согласен с этим.              — Хорошо, я начну слева, а ты справа? – внезапно произнёс Сынмин, пытаясь сменить тему.              — Идёт!              Сынмин открывает мировую сеть в своём телефоне, чтобы начать исследование. Он начинает искать страницы их одноклассников и записывать то, что находит в блокнот. Хёнджин занимался тем же, только используя свой ноутбук и текстовый документ.              Самый первый человек, которого начал искать Хёнджин, — Ян Чонин. Хотя, правде говоря, у него были серьёзные сомнения, что Чонин подходит ему. Конечно, Чонин был милым, но они только и делали, что ссорились, когда учились в старшей школе. Ну, ссорились это громкое слово. Он просто находил Чонина раздражающим, ведь он был ходячим клишированным, преуспевающим во всём подлизой. И часто выражал своё мнение о том, какой же тот раздражающий. Чонин никогда не обращал на это внимание, но, как ему всегда казалось, делал это лишь потому, что знал, насколько его отсутствие реакции злит Хёнджина. Больше, чем любое оскорбление.              Когда Хёнджин просматривает Инстаграм Чонина, то раздражается вновь. Чонин рано получил степень бакалавра и пошёл в фармацевтическую школу. Боже, ну какой старательный. Чем больше Хёнджин смотрел на профиль Чонина, тем больше он думал, что они не подходят друг другу. Он вздрогнул, представив, какие разговоры, вероятно, вёл Чонин. Сколько раз он мог бы рассказывать одни и те же истории о своей идеальной жизни и чрезмерных достижениях? Его начало тошнить.              Хёнджин отметил, что Чонин всё ещё живёт в городе, и замер. Нужно же было откуда-то начинать.              — Заставь меня спросить Ян Чонина, не хочет ли он встретиться? – попросил Хёнджин.              — Э-э, нет? – Сынмин ответил смешком. — Да ладно, Хёнджин, ты ненавидишь этого парня.              — Но он мог бы стать моим суженым! – заявил Хёнджин.              — Думаешь, ты никогда не смотрел ему в глаза в старшей школе? Очнись, — убеждал его Сынмин, закатывая глаза. — Даже если он является твоим суженым, ты в самом деле хочешь встречаться с этим парнем?              — Ну, знаешь ли, он теперь фармацевт, – отметил Хёнджин.              — Фармацевт? – повторил Сынмин. Хёнджин кивнул. — Напиши ему.              Хёнджин хихикает, подписываясь на аккаунт Чонина, прежде чем отправить ему личное сообщение.              Привет, Чонин! Давно не виделись. Ты ещё в городе? Если да, то я не прочь бы выпить кофейку сегодня днём.              — Отправлено! – пропел он.              — Я даю тебе одну попытку угадать, чем Со мать вашу Чанбин зарабатывает на жизнь, – таращился Сынмин, пролистывая указанный профиль.              — Ничего такого, где есть одежда с рукавами, – со смехом попытался угадать Хёнджин. — Клянусь, этот парень был одержим собственными руками.              — Одежда без рукавов — это не работа, – закатил глаза Сынмин. — Он спортивный журналист.              — Журналист? Чанбин? – переспросил Хёнджин. — Это имеет смысл. Он никогда не затыкался. Он, вероятно, единственный человек в этом списке, которыму я на самом деле никогда не смотрел в глаза, потому что был слишком занят, избегая его, чтобы мне не приходилось слушать его болтовню по десять минут за раз.              — Пиздец, значит ли это, что он твой суженый?              Хёнджин и Сынмин делают паузу, понимая, что, по всей вероятности, если экстрасенс действительно говорит правду, Чанбин мог быть относительно вероятным кандидатом на связь с Хёнджином. Это имело смысл, не так ли? Если они никогда не смотрели друг другу в глаза, то и не знали, что связаны.              — В какой газете он работает? – спросил Хёнджин.              — Сегодня суббота, – напомнил ему Сынмин. Хёнджин на секунду переваривает это.              — И какой же вид спорта он обозревает? – шутливо поинтересовался о.              — Бейсбол, — с жалостью сообщил ему Сынмин. — Мы действительно пойдём на игру?              — Ага, – Хёнджин кивнул.              Прежде чем Сынмин успевает засомневаться, шутит Хёнджин или нет, тот открывает сайт их местной бейсбольной команды и переходит на вкладку БИЛЕТЫ.              — Ты хотел бы сидеть на третьей базе или в дальней части поля? – вслух размышлял Хёнджин, прокручивая все разделы, чтобы увидеть, какие места свободны.              — Третья база, – ответил Сынмин, — но ты же знаешь, что он будет в ложе для прессы, верно? Они не рядом.              — И? Я разберусь с этим, когда мы туда доберемся, – решил Хёнджин. Сынмин наблюдал, как тот кладёт два билета в корзину и расплачивается. — Всего тридцать долларов? Не большая цена за настоящую любовь.              — Я ненавижу тебя, – проворчал Сынмин. Хёнджин с радостью проверил свою электронную почту и обнаружил, что их цифровые билеты уже были отправлены ему.              Вдвоем они продолжают исследовать и других ребят с их класса. Один из них — адвокат, которого Хёнджин считает довольно очаровательным. Сынмин думает, что это делает его змеёй. Другой владеет рестораном. Хёнджину нравится, что он умеет готовить; Сынмин задается вопросом о стабильности владения малым бизнесом. Один работает в сфере финансов, другой стоматолог. Хёнджин мечтает о возможностях с обоими, а Сынмин протыкает дыры в его мечтах.              — Ох, Ли Минхо, – мечтательно вздыхает Хёнджин, просматривая чужие посты. — Видимо паренёк оказался поздним цветочком, раз теперь он так всемирно горяч, словно вылеплен самими Богами.              — Всемирно, – с насмешкой повторил Сынмин. — Что это хотя бы значит? Типо достаточно богат, чтобы путешествовать?              — Да, – согласился Хёнджин. — Он говорит на четырех языках, знаешь ли.              — И что с того? Ты не говоришь на трёх из них, – подтрунивал Сынмин. Хёнджин толкнул его локтём. — Что, если ты вдруг наконец посмотришь ему в глаза, услышишь его мысли, но они будут на языке, которого ты не знаешь?              — Неважно, – уверил его Хёнджин. — Мне всё равно, какие у него мысли, главное, чтобы они были.              — Тебя не волнует… действительно слушать мысли своего суженого? – пришёл к выводу Сынмин, озадаченный тем, что ему говорил Хёнджин. — Тогда зачем мы это делаем?              — Потому что речь не о том, чтобы слышать их мысли, – рассуждал Хёнджин. — Я хочу влюбиться, а не читать мысли.              Сынмин минуту просто смотрел на него, а потом сокрушённо покачал головой. Хёнджин понял, что тот больше не хотел обсуждать эту тему.              — У Минхо есть работа или сексуальность и регулярные путешествия нынче зовутся карьерой? – спросил Сынмин.              — Он владеет книжным магазином, – похвастал Хёнджин. — Хорошо, мой лучший друг как раз любит читать!              — Я не собираюсь быть частью ваших с Минхо отношений, – отрезал Сынмин.              — Но ты ведь знаешь, что я практически безграмотен, – напомнил ему Хёнджин, слегка надув губы. Сынмин пытался заставить Хёнджина прочитать все его любимые книги, но это был долгий и трудный процесс, потому что он не умел сидеть на месте или уделять внимание одной вещи за раз. В конце концов, он слушал большинство рекомендаций мимо ушей. Сынмин, вероятно, никогда этого не забудет. Большинство людей просто игнорировали книги, которые он рекомендовал.              — Ты делаешь всё возможное, – отметил Сынмин.              — Но ты никогда не теряешь во мне надежды, – мягко улыбнулся Хёнджин, протягивая руку и сжимая ладонь Сынмина, чтобы поблагодарить его. Но он быстро выдернул руку, и Хёнджин посмотрел на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот прячет раскрасневшиеся щеки под капюшоном. Он почувствовал себя неловко из-за того, что смутил Сынмина, однако искренне считал, что эти тщательные усилия были милыми.              Хёнджин решает отпустить этот момент, чтобы пощадить чувства Сынмина, и вскоре каждый из них смотрел на своих последних кандидатов.              — Ты нашёл что-нибудь о Чане? – спросил Хёнджин, заканчивая запись о последнем подозреваемом в своём списке.              — Он работает в IT, – выделил Сынмин, — так что, если ты не собираешься пропустить работу в понедельник, чтобы проникнуть в его офис, то тебе нужно написать ему.              — Посмотри-ка на это, – хмыкнул Хёнджин. Сынмин наклонился и опустил голову на чужое плечо. Он наблюдал, как Хёнджин копирует сообщение, которое отправлял Чонину, сменил имя на «Чан», а затем переслал сообщение. Оба по очереди хихикнули.              — А что, если они оба согласятся сегодня днём ​​выпить кофе? – поинтересовался Сынмин, прикрывая рот рукой, чтобы подавить собственный смех.              — Тогда мы встречаемся с Чонином ровно в час, а с Чаном в половине второго, – объяснил Хёнджин, будто это было совершенно очевидно. Сынмин засмеялся.              — Мы? Я тоже пойду, чтобы встретиться с твоей второй половинкой? – Сынмин решил уточнить и Хёнджин кивнул.              — Мне нужна моральная поддержка, – вздохнул Хёнджин. — Как, черт возьми, я уговорю себя пойти на свидание за кофе с Ян Чонином, если ты не вытолкнешь меня за дверь?              — Это да, – согласился Сынмин. — По крайней мере, он, вероятно, купит тебе латте.              С компьютера Хёнджина раздался звук уведомления, и он поспешил тут же проверить почтовый ящик. Сынмин начал задаваться вопросом, ищет ли Хёнджин свою вторую половинку или просто развлекается, притворяясь Невом из Catfish.              — Помяни черта! – вскрикнул Хёнджин. Он зачитал сообщение, тут же вылавливая суть. — Чонин хочет встретиться за ужином завтра вечером.              — Такой взрослый, серьёзный доктор, а всё ещё сохнет по тебе, – усмехнулся Сынмин.              — Мне не нравится это «всё ещё», – рявкнул Хёнджин.              — Мне тоже, – согласился Сынмин, — но это правда.              — Мы ведь даже не ладили в старшей школе, – напомнил Хёнджин.              — Многих парней привлекают люди, которые в них не заинтересованы, – с умным видом рассудил Сынмин. Хёнджин лишь нахмурился. — И этому парню нравилось, как сильно ты его ненавидишь.              — Допустим. Я соглашаюсь, – озвучил Хёнджин. Пока он печатал свой ответ Чонину, Сынмин услышал ещё один сигнал от компьютера. После того, как Хёнджин перестает печатать, наступает пауза, а он читает сообщение. — О, наше свидание с Чаном сегодня в два часа дня.              — Может ты перестанешь говорить наше? – Сынмин засмеялся.              — Это командная работа! – заявил Хёнджин. — Точно такая же, как мы направляемся в книжный магазин Минхо прямо сейчас, чтобы узнать, является ли он моей родственной душой.              — Прямо сейчас? – Сынмин простонал.              — Да! Если он моя родственная душа, мне нужно отказать Чану, – рассуждал Хёнджин. Сынмин только кивнул в знак согласия. Что еще он мог сделать в этот момент? — Пойдём.              Сынмин берёт ключи и выводит их из квартиры к своей машине. Он не препирался. Если Хёнджин принимал решение, то всякий раз, когда это происходило, ссориться с ним было бесполезно. А если ссорился, то Хёнджин больше не считал тебя на его стороне. Вместо этого вы были просто ещё одним человеком, сдерживающим его.              Хёнджин провёл всю дорогу, пытаясь вспомнить любые разговоры, которые у них с Минхо были в старшей школе, но приходит лишь пустота. Возможно, гадалка была права. Может быть, Хёнджин вообще не знал никого, с кем ходил в старшую школу.              — Что ты помнишь о Минхо больше всего? – спрашивает Хёнджин, глядя на Сынмина, который всю дорогу до этого слушал его музыку и постукивал по рулю.              — Его шкафчик был рядом с моим, когда мы были в десятом классе, – пытался вспомнить Сынмин. — Он всегда рассказывал обо всём, что делал. Это сводило меня с ума.              — Обо всём, что делал? – повторил Хёнджин с ухмылкой.              — Да, он стоял там и шептал сам себе, – пояснил Сынмин, загоняя машину на парковочное место. — Говорил о том, что убирает книги, о том, что опаздывает. Сначала я думал, он говорит со мной, и отвечал ему.              — Это так необычно, — говорит Хёнджин, сдерживая смех. Ему нравился мысленный образ этого, особенно если учесть, каким ботаником был Сынмин большую часть своей жизни. Было трудно убедить парня, который собирал модели из лего в качестве хобби, в том, что ты чудак, но Минхо добился этого.              Тем не менее, все знали, что Минхо вырос. Он обрёл уверенность в себе, поскольку с возрастом стал красивее. Кроме того, его семья была обеспеченной, поэтому он мог проводить большую часть своего времени, занимаясь любимым проектом – книжным магазином. Когда его не было в книжном магазине, он был в отпуске. Он был неплохим уловом, если не сказать больше.              Когда они подходят к двери “Колфилдской Классики”, Хёнджин начинает ощущать серьёзность ситуации, давящей на него. Его родственная душа может быть внутри. Неужели именно так Хёнджин хотел ворваться в чужую жизнь, преследуя парня после того, как предполагаемый экстрасенс дал ему наводку?              — У тебя всё нормально? – спросил Сынмин, останавливаясь и повернувшись, чтобы посмотреть на Хёнджина. Он лишь кивнул. Ведь не мог сказать Сынмину, как страшно ему было; Тот подумал бы, что это глупо.              После того, как Сынмин заходит внутрь, он сразу же ищет Минхо. Заметив его в задней части магазина, сгорбившегося над книгой, то пытается подойти к нему, но Хёнджин хватает Сынмина за запястье и тащит за полку.              — Что ты делаешь? Он – единственная причина, по которой мы здесь, – раздраженно прошептал Сынмин, одёргивая руку. Хёнджин нервно прикусил губу.              — Дай мне всего секунду, пожалуйста? – рвано выдохнул Хёнджин. Сынмин вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на книги на полке рядом с ними. Он заколебался, увидев одну из своих любимых книг на полке рядом с ними.              — О, ты говорил мне прочитать её, – бормотал Хёнджин, доставая с полки ярко-зеленую книгу, усыпанную цветами.              — Сто лет одиночества, – подтвердил Сынмин, мягко касаясь выпуклой надписи на обложке.              — Может быть, стоит купить её. Я как раз собирался заняться этим–              — Звучит как оправдание, – упрекнул Сынмин, сузив глаза и скрестив руки.              Хёнджин прикусил губу и слегка кивнул. Он снова забирает у Сынмина книгу, просматривая обложку романа.              — Я действительно хочу её прочитать, – говорит он, стараясь придать голосу уверенности, — поскольку ты сказал, что она мне понравится.              — Хёнджин, – строго окликнул его Сынмин. — Иди и посмотри этому человеку в глаза.              — Что, если он не моя родственная душа? – спросил Хёнджин. — А что, если да?              — Как бы то ни было, завтра у тебя свидание с Ян Чонином, – усмехнулся Сынмин. Хёнджин нахмурился.              — Ты серьёзно, – прошептал Хёнджин. Сынмин прикусил губу. Для человека, который любил прятаться за юмором, чтобы избежать эмоций, он легко рушил свои стены, когда дело касалось Хёнджина.              — Бояться нечего. Ты же хочешь встретить своего суженого. Если он им является – отлично. Если нет – будем искать дальше. Всё просто, – спокойно рассуждал Сынмин.              Хёнджин глубоко вздохнул. Было утешительно слышать, как Сынмин делает всё таким обыденным и несущественным. Но он же беспокоился обо всем. Сынмин просто справлялся с вещами по мере их появления. Большую часть времени Хёнджина раздражало, что Сынмин может быть таким легкомысленным, но никто не мог его успокоить таким же образом.              — Ты можешь сделать то самое? – взмолился Хёнджин.              Сынмин издал короткий хриплый смешок, а затем кивнул. Он сделал несколько шагов назад, пока не смог заглянуть за книжный шкаф на Минхо. Он изучал его несколько секунд, прежде чем вернуться на свое место перед Хёнджином.              — Зелёный свитер, очки. Безобидный, доступный. Не о чем беспокоиться, – говорит Сынмин, описывая, как он смотрел на Минхо за несколько секунд до этого. Он делал это для Хёнджина, когда они учились в средней школе. Хёнджин назвал это реальной версией поиска места на Картах Google, прежде чем собраться туда. Это делало ситуацию более знакомой, менее пугающей. Помогало. Конечно, если бы Сынмин когда-нибудь рассказал хоть кому-то об их маленьком ритуале, он бы всё отрицал.              — Ладно. Я сделаю это, – согласился Хёнджин. Он выходит прямо из-за книжного шкафа к кассе, где был Минхо. Сынмин выглядывал на него из-за угла, надеясь, что тот лукавит. Почему-то он нервничал больше, чем Хёнджин, хотя изо всех сил старался не показывать этого.              — Привет, – поздоровался Хёнджин, кладя книгу на прилавок между собой и Минхо. Его сердце колотилось так громко, что он не мог слышать даже собственные мысли.              Минхо поднимает взгляд, и всякий раз, когда они встречаются взглядами, абсолютно ничего не происходит. Разочарование обрушивается на Хёнджина быстрее, чем он успевает совладать со своим волнением. Мягко говоря, он был просто на грани.              — Хёнджин! Что ты делаешь на этой стороне города? – спросил Минхо. Один взгляд на его улыбку сделал Хёнджина ещё более грустным, если это вообще было возможно.              — Я-… эм…              Сынмин услышал нерешительность в голосе друга и тут же выбрался из укрытия. Что он мог сказать? Приходить на помощь Хёнджину стало его вторым именем, даже если он был неуклюжим и часто оставлял их обоих в неловком положении после этого.              — Вот ты где! – говорит Сынмин, обнимая Хёнджина за плечо. — Уже готов рассчитаться?              — Сынмин! Ух ты! – ахнул Минхо.              — О, привет, чувак! – ответил Сынмин, взяв на себя инициативу в разговоре, к чему Хёнджин явно не был готов. — Я и не знал, что ты здесь работаешь.              — Да, думаю, можно и так сказать, – Минхо легко ухмыльнулся. Сынмин знал, что Минхо хочет, чтобы ему дали возможность похвастаться тем фактом, что он владеет этим местом, но её не предстало.              — Круто! – ворковал Сынмин. Хёнджин едва мог смириться с тем, насколько фальшивым он был. Он задавался вопросом, заметил ли это Минхо, или это у Хёнджина со временем выработалась способность распознавать его ложь. — Рад тебя видеть.              — Я тоже рад вас видеть, – с яркой улыбкой прощебетал Минхо. — Думаю, мы все всегда знали, что в конечном итоге вы будете вместе.              Глаза Сынмина расширились, и он тут же убрал руку с плеча. Хёнджин знал, что теперь ему придется взять на себя разговор.              — Мы не-              — Удивлены тоже! – сказал Хёнджин, перебивая Сынмина с широкой ухмылкой. Он обнял Сынмина за талию, чтобы показать серьёзность своих слов. Пусть и заставляя того практически давиться собственной слюной. Он не знал, что на него нашло, но мысль о необходимости признаться Минхо в том, что они просто зависают вместе, заставила Хёнджина почувствовать себя униженным. А этого не должно произойти. — Забавно, однако, что ты заговорил об этом.              — Правда? – недоумевал Минхо, поправляя очки в волосы и отступая от стойки. Хёнджину было немного забавно, как Минхо превратился из чокнутой, социально непривлекательной гусеницы в бабочку из романтической комедии. Он был из тех парней, о которых все, включая него, мечтали видеть своим суженым: утончённый и умный, с уютной работой, о которой Хёнджин мог мечтать. Какой-то парень вроде него всё ещё мог быть его суженым, и он знал это, но с каждой минутой это казалось всё менее вероятным, особенно с учётом исключения Минхо.              — Да, я просто думал, что это знаем только мы, – пояснил Хёнджин. Сынмин прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать возражение. Даже если Хёнджину было слишком стыдно признаться, что он пришел сюда в поисках Минхо, не было логической причины, по которой он должен был спросить Минхо, почему они были бы хорошей парой.              — О, да ладно тебе, – шутливо сказал Минхо, отмахиваясь от него. — Вся старшая школа казалась непонятной никому шуткой, в которой участвовали только вы двое. У твоего шкафчика могла стоять очередь поклонников, а ты бы развернулся, чтобы встретиться где-нибудь с Сынмином.              Хёнджин посмотрел на Сынмина и заметил, что лицо его полностью покраснело. Он проворачивал привычную для себя вещь, пытаясь спрятать лицо за воротником толстовки, но это не помогало. На самом деле, это даже делало его смущение более очевидным.              — Некоторым вещам просто суждено быть, – решил Минхо, постукивая пальцами по твёрдому деревянному столу, на котором перед ним стоял кассовый аппарат. Хёнджин чувствовал, как миллион мыслей проносилось в его голове, в основном о Сынмине. Неужели они всегда были такими? — Вы двое не связаны, не так ли?              Хёнджин покачал головой, глядя на Сынмина. Он никогда не был таким, каким он представлял своего суженого, однако всегда считал его милым, особенно когда они стали старше. Кроме того, он всегда был его любимым человеком, даже в детстве. Может быть, это то, что нужно Хёнджину в его суженом. Он гонялся за парнями, которые были красивыми и утонченными, но, возможно, милые и туповатые были больше в его вкусе.              — Нахуй суженых, – воскликнул Минхо. Глаза Хёнджина расширились от шока. — Ты должен быть с тем, с кем хочешь быть.              — Верно, – Хёнджин кивнул, сдерживая желание поспорить с Минхо по этому поводу. Его суженый и был тем, с кем он хотел быть. Что было неясным в том, что ваш суженый является идеальной парой? И почему Минхо до сих пор этого не понял?              — В любом случае, у вас, ребята, есть места и повеселее , – пошутил Минхо, хотя Хёнджин подозревал, что он просто хотел вернуться к своей книге. — Готовы рассчитаться?              Хёнджин вручил Минхо книгу, и всё время, пока её пробивают, ему пришлось подавлять нарастающую наглость, чтобы не начать спорить с Минхо из-за его заявления против Связанных.              — Спасибо, ребята, что заглянули, – пропел он, передавая Хёнджину упакованную книгу.              Хёнджин лишь кивнул, схватив Сынмина за руку и вытащив из магазина. Он не прекращал тянуть, пока они не вернулись в безопасность – машину Сынмина и не сели внутрь.              — Не хочешь объяснить, что это, черт возьми, было? – спросил Сынмин, когда Хёнджин начал биться головой о приборную панель. — Почему ты солгал ему?              — Потому что я-… я не знаю! Я смутился, что он не был моим суженым, а потом не хотел признавать, что мы проехали весь этот путь ради него. Какое прикрытие может быть лучше, чем парень? – нервно пытался объяснить Хёнджин.              — Ты сошёл с ума, – решил Сынмин. Хёнджин сцепил одну руку Сынмина со своей и нежно сжал её. — А он ведь прав, знаешь.              — Прости, что? – ошеломлённо замер Хёнджин. Сынмин начал паниковать, и отдёрнул руку.              — Не о том, что мы должны быть вместе, – прояснил Сынмин, голос которого напрямую отражал то, насколько взволнованным он себя чувствовал. — О старшей школе. Это и правда выглядело так: к тебе выстраивались очереди, а ты проводил всё своё время со мной или чёртовым Джисоном. Возможно, сейчас нам не пришлось бы заниматься всем этим, дай ты хоть кому-нибудь малейший шанс.              — Мне не нужен кто-нибудь, – резко отрезал Хёнджин. — Если бы любой был приемлем, ты не думаешь, что я уже нашел бы этого кого-нибудь?              — О, так значит, тебя не интересует кто угодно, но если они посмотрят тебе в глаза и ты услышишь, как они обсуждают, что будут есть на ужин этим вечером, они – любовь всей твоей жизни, – с издёвкой пошутил Сынмин.              — Да, – совершенно искренне заявил Хёнджин. — Так и есть.              Наступает пауза, во время которой Хёнджин думал о том, что сказал Сынмин, а Сынмин думал о том, сможет ли он продолжать заниматься этим. Тем не менее, они оба приходят к одному и тому же выводу: счастье Хёнджина важнее всего.              — Ты в порядке?              Хёнджин поднял на него взгляд, фальшиво улыбнувшись, а затем кивнул.              — В любом случае, ты же не хочешь, чтобы твоим суженым был человек, назвавший свой книжный магазин в честь главного героя «Над пропастью во ржи»! – воскликнул Сынмин.              Хёнджин кивнул. Он не был уверен, что это правда, но не решился бы спорить насчёт этого с Сынмином. К тому же, он всё равно ничего не знал об этой книге.              — Куда дальше? – задал вопрос Сынмин.              — Кофе с Бан Чаном, – постыдно признаёт Хёнджин. Сынмин застонал. С Чаном всё было в порядке, но если и был человек, который избегал своих одноклассников лучше, чем Хёнджин в старшей школе, то это должен был быть он.              — Он твоя родственная душа, – дразнился Сынмин. — Я чувствую это.              — Надеюсь так и есть! – пропел Хёнджин. Сынмин толкнул его, и они оба разразились смехом.              — Ты не должен был соглашаться!              — Ну, а я согласен! – смеялся Хёнджин. — Я ведь хочу встретиться со своим суженым, Сынмини!              — К чёрту мою жизнь, – завыл Сынмин, забирая у Хёнджина телефон, чтобы посмотреть, куда они идут. — Я должен просто наблюдать за тобой во время твоего свидания?              — Да, – подтвердил Хёнджин. Сынмин просто моргал, будто это самая глупая вещь, которую он когда-либо слышал.              — Хорошо, – через несколько секунд всё же сказал Сынмин, возвращая Хёнджину его телефон и, наконец, заводя машину. — Просто кофе?              — Просто кофе, – уверил его Хёнджин.              Во время пятнадцатиминутной поездки в кафе, где Хёнджин должен встретиться с Чаном, Хёнджин пытался отвлечься, включив новую музыку Сынмина, которую он добавил в свой плейлист. Сначала Сынмин пытался обсудить с ним песни, но, тем не менее, стало ясно, что мысли Хёнджина с самого начала обитали где-то в другом месте. Поэтому он стал просто молча слушать.              Всё, о чем Хёнджин думал – это Чан, представлял их двоих вместе и задавался вопросом, подошли бы они друг другу, если бы Чан был тем самым. По правде говоря, ему так не казалось. Чан был собран, разумен и надёжен. Всё это были хорошие качества, но у Хёнджина их определённо не было. Тем не менее, возможно, именно это и сделало бы их хорошей парой. Возможно, такому мечтателю, как Хёнджин, нужен кто-то реалистичный, чтобы спускать его на землю.              Когда они подходят к кофейне, Хёнджин замечает, как на губах Сынмина появляется лёгкая улыбка.              — Что? – прошептал Хёнджин, дёргая Сынмина за рукав, чтобы тот остановился и посмотрел на него.              — Ничего, – ответил Сынмин.              — Сынмин, – Хёнджин попробовал снова. Сынмин закатил глаза, позволяя себе расплыться в настоящей, осязаемой улыбке.              — Кто выбрал это место, ты или он? – спросил Сынмин.              — Я. Какое это имеет отношение к–              — В этой части города есть две кофейни, – отметил Сынмин. — И ты выбрал ту, в которую мы никогда не ходим.              — И?              — И это значит, что Мистер Романтик хотел, чтобы его свидание не пересекалось с нашим постоянным местом встреч, – издевался Сынмин.              — Заткнись, – пробормотал Хёнджин. — Я просто не люблю пить один и тот же кофе всё время.              — Ну да, конечно, – Сынмин не унимался. Хёнджин знал о чужой правоте. Он не ожидал, что Чан станет его родственной душой, и, если это оправдается, то ему не хотелось бы, чтобы Чан начал ходить в кофейню, которую всегда посещали они. Сынмин отмечал и дополнительный бонус: если Чан всё же был суженым Хёнджина, то с этого момента их настоящее кофейное место не будет принадлежать фантазиям Хёнджина. — Каков план, если этот паренёк не твоя родственная душа?              — Если он моя родственная душа, я дам тебе сигнал, и ты можешь уйти, – со всей серьёзностью объяснял Хёнджин. Сынмин просто выжидающе смотрел на него. Хёнджин сломался через несколько секунд. — Если нет, я просто выпью одну чашку кофе, прежде чем сказать ему, что мне нужно идти. Подожди, пока он уйдет, а потом мы встретимся у машины.              Сынмин устало забубнил под нос.              — И тогда мы пойдем смотреть бейсбол, верно?              Хёнджин кивнул.              — Я куплю тебе еды и отведу на бейсбольный матч. Клянусь, – пообещал Хёнджин, рассеянно убирая волосы Сынмина с его лица. Тот вздохнул. — Что на этот раз?              — Ничего, – тихо сказал Сынмин, отталкивая руку Хёнджина.              — Хорошо, – Хёнджин не стал настаивать. — Готов?              — Почему ты меня спрашиваешь об этом? – засмеялся Сынмин, указывая на дверь. — Это твоё свидание.              Хёнджин слегка пожал плечами и вошёл в магазин. В конце концов, это было его свидание.              Он почувствовал облегчение, увидев, что Чан ещё не пришел. Несмотря на его напускную уверенность, когда дело дошло до спора с Сынмином, внутри Хёнджин знал, что не совсем готов был узнать, является ли другой человек его родственной душой или нет.              — Я сяду здесь. А ты садись как можно дальше от нас, – наставлял Хёнджин. Сынмин просто кивал ему, прежде чем встать в очередь за своим кофе.              Сидя за столом в одиночестве в ожидании Чана, Хёнджин поймал себя на том, что оглядывается через плечо на Сынмина, который прятался в дальнем углу кафе и потягивал свой напиток, бездумно просматривая свой телефон. В конце концов Хёнджин решается пересесть на другую сторону стола, чтобы он мог наблюдать за Сынмином, не будучи таким очевидным. Это делало его странным? Он был жутким? Это не подлежало объяснению. Ему просто нравилось видеть Сынмина таким спокойным и невозмутимым. В конце концов, он решается отправить ему сообщение.              хэй              Сынмин ответил через мгновение.              приветики              Хёнджин мягко прикусил губу, водя большими пальцами по экрану, решаясь, что сказать. Он колебался секунду, а затем решил напечатать то, что думает. В конце концов, это ведь просто Сынмин.              ты миленько выглядишь              Он наблюдал за тем, как Сынмин с нечитабельным лицом смотрел на экран телефона, словно понятия не имел, что сказать Хёнджину. И примерно через минуту начинает предполагать, что тот не собирается ему отвечать. В его голове пронеслась мысль о том, насколько же большую нужно иметь наглость, чтобы проигнорировать его сообщение, находясь в одной комнате. Несмотря на это, Хёнджин решил отправить ему запрос на игру в восемь мячей. Ответ приходит сразу же.              Они играют пару раундов, и Хёнджин слишком увлёкся их игрой. Он проигрывал, как и всегда, но всё же был зол на это.              Как вдруг кто-то поставил свою сумку напротив Хёнджина и поздоровался с ним.              — Привет!              Может быть, Хёнджин был идиотом. Может быть, его концентрация внимания была чем-то, что вызывало восхищение. Ведь он совершенно забыл о Чане и о том, что пытается найти своего суженого. Единственное, о чём он думал – это как обыграть Сынмина в восьми мячах. Он без единой мысли поднимает взгляд и встречается взглядом с Чаном. Он не готовился мысленно ни на секунду. И определенно не был готов узнать, является кто-то его родственной душой или нет.              Ответом стало решительное нет. Хёнджин ничего не услышал. Чан — ещё одна неудачная попытка найти его связь. Он думал, что расстроится чуть больше, чем сейчас. Но признаться честно никогда не думал, что Чан был его связующим звеном. Это было слишком неправдоподобно.              — Привет! – протянул Хёнджин в ответ. Ему всё равно стоило быть вежливым. Как ни странно, это было его первое свидание.              — Я пойду возьму нам напитки, прежде чем сяду. Что бы ты хотел? Я угощаю, – говорит Чан, мягко улыбнувшись.              — Латте с зеленым чаем, – застенчиво попросил Хёнджин. По правде говоря, ему было немного неловко позволять Чану покупать ему напиток, зная, что больше не имеет в нём интереса. Тем не менее Чан кивает и быстро становится в очередь. Хёнджин снова переключает внимание на свой телефон в надежде продолжить игру с Сынмином. Но видит новое сообщение.              Не твой суженый?              Хёнджин поднял взгляд и снова посмотрел на Сынмина, который теперь пристально смотрел на него по другую сторону кафе. Он решает, что лучшим вариантом будет послать ему многозначительный средний палец. Сынмин слегка хмурится, затем берёт телефон и несколько секунд печатает.              Мне жаль, Хёнджин.              Сообщение заставило Хёнджина почувствовать небольшое тепло внутри. Сынмин был хорошим другом, каким бы пессимистичным он ни был. Пусть весь день дразнил Хёнджина по поводу его стремления найти своего суженого, но он знал, что тот не пошёл бы на все это, если бы не хотел, чтобы он нашёл своего связанного и был счастлив.              Хёнджин завершает свой ход в восьми шарах вместо того, чтобы ответить на сообщение Сынмина. Хёнджин продолжал проигрывать, и к тому времени, когда Чан возвращается, он уже официально потерпел поражение.              — Ты играешь в такие игры? – спрашивает Чан, ставя напитки перед ними. Его тон звучал почти осуждающе, и Хёнджину стало немного не по себе.              — А, да. Просто то, чем я занимаюсь со своим лучшим другом, чтобы убить время, – честно признался Хёнджин. Он не стал называть Сынмина по имени из страха, что Чан заметит его в углу и поймет, что Хёнджин привёл группу поддержки.              — Не могу осуждать. Я частенько играю в Сапёра на рабочем столе, – гордо провозглашает Чан, наконец садясь и делая глоток своего напитка. — Некоторые дни настолько скучны, что даже пасьянс может быть веселым.              — Да уж, точно, – фальшиво усмехнулся Хёнджин. Он не мог придумать ничего, кроме проблем, связанных с избавлением от скуки играми, предустановленными на компьютерах под управлением Windows. — Ты работаешь с техникой, верно?              — Вроде того. Я в общем-то просто решаю все технологические проблемы для одной бухгалтерской фирмы, – объяснил Чан. — Все их системы работают дольше, чем я на этом свете прожил, поэтому я просто устраняю неполадки.              — Звучит ужасно скучно. Я бы из кожи вон лез, – пытался посочувствовать Хёнджин. Чан только пожал плечами.              — Без интересных происшествий, но стабильно и надёжно, – сказал увренно Чан. — Это то, чего каждый хочет добиться, верно?              Нет. Хёнджин и представить не мог ничего более удушающего, чем постоянство. Теоретически ему нравились такие вещи, как надёжность и стабильность, но он не мог представить, что это чья-то единственная цель. Одна только мысль об этом вызывала у него беспокойство.              — Ага, – слабо согласился он. Он точно не собирался спорить с Чаном. — Наверняка у тебя есть куча забавных историй о стариках с компьютерами. Например, я помню, как моя бабушка всегда печатала «спасибо» после запроса в Google.              — О да, – признался Чан. Его глаза прикрылись от смеха. — В офисе есть одна женщина, которая использует увеличительное стекло, чтобы читать свои электронные письма, вместо того, чтобы, ну там не знаю, увеличить текст?              — О Господи, – простонал Хёнджин. На секунду он задумался о таких людях, как Джисон или Феликс, которые встречались с людьми до их суженого. Может, и он мог быть таким. Может, он мог бы сходить на ещё одно свидание с Чаном. Может, у него мог появиться парень. Эта идея заставила Хёнджина мечтать о свиданиях, держаниях за руки и постоянных разговорах друг с другом. Ему нравилась эта идея. Ему очень нравится эта идея. Он был так сильно охвачен желанием быть таким, но вдруг осознал, что не слышал ни единого слова, что говорил Чан.              Хёнджин попытался вернуться к разговору, но ему было уже всё равно. Чан превратил эту тему в возможность пожаловаться на работу. Он ожидал большего. В конце концов, Чан был слишком стабилен для Хёнджина. Всё, что он говорил, было скучно, по-взрослому.              Как можно незаметнее Хёнджин вытягивает телефон из кармана, кладя его на бедро и изо всех сил старается не слишком сильно смотреть вниз, нажимая на иконку сообщений и открывает час с Сынмином. Он кивал истории Чана, как будто это была самая интересная вещь, которую он когда-либо слышал.              позвони мне              Он отправляет сообщение, потом добавляет пару шокированных что, правда? вставок вслух, чтобы показать свою заинтересованность в истории.              — Да, клянусь, она просит, чтобы я научил её пересылать электронную почту раз в две недели, – разочарованно утвердил Чан. Хёнджин сочувствующе фыркнул. Он чувствовал себя ужасно. Чан казался нормальным, даже милым. Он просто не был суженым Хёнджина, и жизнь этого разговора стремительно приближалась к концу.              Хёнджин незаметно посмотрел вниз, задаваясь вопросом, почему его телефон до сих пор не начал звонить. К его ужасу, Сынмин ответил на его сообщение.              Что? Почему?              Он сдержал отчаянный стон. Как Сынмин мог так не обращать внимания на ситуацию? С той стороны это действительно выглядело как хорошее времяпровождение? Очевидно, Чан не был его суженым. Хёнджин просто хотел уйти. Он хотел бы рассказать обо всём этом Сынмину, но не может. Слишком много букв, слишком очевидно для Чана, что его совершенно не волнует их разговор. Хёнджин решается на одно единственное слово.              побег              Через несколько секунд экран телефона загорается входящим вызовом, к его большому облегчению.              — Ой, прости. Это моя младшая сестра. Она бы не звонила мне, если бы не было что-то важное, – соглал Хёнджин. Чан кивнул.              — Слушаю, – сказал он, озабоченно хмуря брови. Хёнджин чувствовал себя виноватым, но знал, что должен продолжать.              — Алло? – повторил он. На другом конце линии не было ни звука. Он бросает взгляд на Сынмина за его столиком в дальнем углу. Телефон лежал перед ним экраном вниз. Хёнджин предположил, что в этом есть смысл. Если Чан заметит его, всё станет очевидным. И это означало, что Хёнджину придётся выступать в полном одиночестве. — Всё нормально?              Он сделал паузу, лихорадочно переводя взгляд с Чана на часы и пытаясь сделать самое озабоченное лицо, на которое только был способен.              — Мне нужно прийти? – задал вопрос он. Снова делает паузу, будто кто-то отвечает на другой линии. — Я просто-… вроде как немного занят и-              — Иди, – мягко проговорил Чан губами.              — Ты уверен? – прошептал Хёнджин, встречаясь взглядом с Чаном. Он кивнул. Это было то, чего Хёнджин, конечно, ожидал. Он снова сосредотачивается на своём воображаемом звонке. — Уже выезжаю. Буду через двадцать минут.              Пауза.              — Хорошо.              Пауза.              — Да.              Пауза.              — Хорошо, скоро увидимся.              Хёнджин вешает трубку, и Чан смотрит на него с искренней тревогой.              — Мне жаль, что так вышло, – извинился Хёнджин на что Чан лишь покачал головой.              — Поверь мне, кофе не так важен. Всё нормально? – спросил Чан, пока Хёнджин собирал свои вещи, готовясь выбежать из кафе.              — Да, да, – настаивал Хёнджин. — Просто сестрёнка попала в небольшой переполох. Она будет в порядке.              — Рад слышать, – отвечает Чан. — Что ж, всё равно было очень приятно тебя увидеть–              — Да! Я рад, что мы смогли наверстать упущенное. Увидимся позже, – быстро говорит Хёнджин, прежде чем Чан успевает заговорить о возможном переносе или встрече в другой раз. Он не мог с уверенностью сказать, захочет ли Чан вообще заниматься такими вещами, но Хёнджин не планировал давать ему такую ​​возможность.              Он мчится к машине Сынмина на стоянке за углом и был невероятно благодарен ему за то, что он оказался слишком глуп, чтобы запереть свою машину, ведь это означало, что он мог залезть внутрь и затаиться на случай, если Чан пройдет мимо.              — Это было ужасно, – голос Хёнджина повизгивает от смеха, когда Сынмин наконец возвращается к нему в машину. По правде говоря, он высоковато взял; он всё равно не ожидал, что он и Чан будут парой, и у него никогда не было возможности просто смыться от такого свидания раньше. Хотя он постоянно видел это в кино.              — Да, и правда смешно, – согласился Сынмин, ударяясь головой об руль. — Ты придумал там себе маленькую сестру? Совсем с ума сошёл?              — Сколько раз ты собираешься спросить меня об этом сегодня? – Хёнджин усмехнулся в ответ. — Я начинаю думать, что действительно упустил всю прелесть свиданий.              — Прости, что? – насмешливо спросил Сынмин. Сегодня он был совершенно ошеломлён Хёнджином.              — Это было весело. Он был скучным и совсем не в моем вкусе, но я никогда раньше не был на настоящем свидании, – толковал Хёнджин. — И никогда не испытывал этого, ни хорошего, ни плохого.              — Это был твой выбор, – напомнил ему Сынмин.              — Знаю, – уверил Хёнджин. — Не каждый всегда делает правильный выбор.              Сынмин кивнул. Он определённо делал немало неправильных решений. На самом деле, по сравнению с Хёнджином, который был наивен больше, чем кто-либо, Сынмин же проёбывался каждый день.              — Значит ли это, что у вас будет второе свидание? – игриво поинтересовался Сынмин. Глаза Хёнджина округлились.              — Точно нет, – отказал он. Затем открыл мессенджер и навёл палец на разговор с Чаном. — Должен ли я заблокировать его? Мне тоже никогда раньше не приходилось избегать кого-то.              — Надеюсь, ты шутишь, – вздохнул Сынмин. Должно быть шуткой. Хёнджин слишком сочувствовал и заботился о других людях, чтобы делать что-то подобное. Он даже не дышал, не подумав о том, как это повлияет на окружающих его людей.              — Частично, – признал Хёнджин. — Я бы чувствовал себя ужасно.              — Хорошо.              Хёнджин закатывает глаза, блокируя телефон и откидываясь на пассажирское сиденье.              — Наконец-то пришло время бейсбола? – спрашивает Сынмин голосом, вдруг наэлектризованным от волнения. Хёнджин не может не позволить лёгкой улыбке появиться на его губах при виде такой искренней радости.              — Да, – кивнул он. Хёнджин наблюдал, как глаза Сынмина загораются, когда он заводит машину, и ловит себя на мысли, что сегодняшний вечер стоил того, даже если Чанбин не его родственная душа. Видеть Сынмина таким счастливым стоило того.              — Сначала заедем в мою квартиру, – с энтузиазмом говорит Сынмин. — Мне нужно забрать мою кепку Twins.              Хёнджин театрально закатывает глаза, чтобы подразнить Сынмина, но, по правде говоря, его фанатизм казался ему очень милым.              По прибытии в жилой комплекс Сынмина он паркует машину, но даже не вынимает ключи из замка зажигания. Просто выпрыгивает из машины, крича Хёнджину, что вернётся через пять минут.              Когда три минуты превращаются в пять, а пять превращаются в десять, Хёнджин начинает скучать. Естественно, первое, что он делает, это начинает рыться в бардачке Сынмина.              Первая находка, — это штраф за парковку, который Сынмину нужно было заплатить в ближайшее время, а вместе с ним копию регистрации и страховки. Он начинает убирать всё на место, понимая, что бардачок явно не самое подходящее место для слежки, когда замечает стопку билетов на самом дне. Хёнджин вытаскивает их и начинает листать. Каждый билет принадлежал какому-то событию: концерты, фильмы, даже билеты на игровые автоматы на набережной. Все они датированы, некоторые помечены ручкой, некоторые маркером, а некоторые карандашом. Даты уходили на годы назад. Некоторые даты он не припоминал, но большинство из них связаны с тем, что они с Сынмином делали вместе, особенно фильмы и концерты.              Он всё ещё рассматривал различные билетики, когда Сынмин забрался обратно в свою машину, теперь одетый в экипировку бейсбольной команды.              — Что это? – спрашивает Хёнджин, размахивая стопкой перед лицом Сынмина. Щеки другого тут же заливаются краской. Он выхватывает бумаги у Хёнджина, затем открывает бардачок и засовывает их обратно.              — Ты ужасно любопытен, – усмехнулся Сынмин.              — Ты долго, – возразил Хёнджин, какой бы хлипкой ни была эта отговорка.              — Сейчас не тысяча восемьсот пятидесятый. У тебя есть мобильник, – огрызнулся Сынмин.              — Да какая разница. Что это такое, Сынмин? – повторил вопрос Хёнджин. Он не собирался отпускать это.              — Это памятные моменты, – Сынмин едва ли не рычал. Он бросает лишнюю командную шляпу, которую прихватил из своей квартиры, в сторону Хёнджина, прежде чем завести машину. — На что ещё это похоже?              — На память о чём?              — О счастливых моментах моей жизни, – поспешно объяснил Сынмин. — Всякий раз, когда у меня выдался хороший день, я выбираю что-нибудь, что напомнит мне об этом дне. Ставлю на нём дату и храню его бардачке, поэтому, когда мне грустно, я могу смотреть на них и думать о хороших временах.              — Многие из них – наши с тобой тусовки, – подметил Хёнджин.              — Во многих случаях, когда мы видимся, я счастлив, – признал Сынмин. — Ты когда-нибудь слышали о скрапбуках? И в этом, знаешь ли, нет ничего странного.              — Я знаю! – Хёнджин воскликнул. — Я просто не думал, что ты занимаешься таким.              — Ну, теперь ты знаешь, – горько пробубнил Сынмин.              Некоторое время они едут молча, просто слушая музыку. Хёнджин не возражал. Ему нравилось иметь время подумать, даже если он просто попеременно думает обо всех этих билетах в бардачке Сынмина и о вполне реальной возможности того, что Чанбин — его родственная душа. По большей части выбор падал на билеты Сынмина. Он жалел, что он не сделал что-то подобное, и в конце концов он начинает мозговой штурм о том, какие ночи он сохранил бы на память. Одна ночь, в частности, приходит на ум больше, чем что-либо еще.              — Эй, Сынмин, – говорит Хёнджин, выключая радио. Сынмин быстро смотрит на него, а затем снова переводит взгляд на дорогу. — С кем был твой первый поцелуй?              Сынмин только фыркнул в ответ.              — С тобой, – отвечает он. Он почти не двигается, просто смотрит прямо перед собой, лишь крепче сжимая руль.              — Это был твой первый поцелуй? – Хёнджин спросил с недоверием. На их самой первой школьной вечеринке один из учеников старшего класса решил дать Хёнджину действие поцеловать кого-то в комнате. И он запаниковал. Ведь почти никого из них не знал. Как и почти ничего не знал о поцелуях. Но он не мог отказаться. Это бы выставило его неудачником и стало пятном на всей его школьной карьере. Поэтому, он поцеловал человека, с которым ему было наиболее комфортно, который, как он знал, никогда никому не расскажет, если поцелуй окажется плохим.              — Ну да, – Сынмин посмеялся. — Извините, я не был сердцеедом в средней школе. В то время я был очень предан Югио.              — Я-… не это имел в виду, – запнулся Хёнджин. — Это был и мой первый поцелуй тоже.              — И что? Ты расстроен этим?              — Нет, – покачал головой Хёнджин. — Я просто не знал, что испортил твой первый поцелуй. Я бы не стал этого делать, если бы знал.              — Ты не испортил мой первый поцелуй, – заверил его Сынмин. — Значит, ты думаешь, что я испортил твой?              — Нет, – Хёнджин снова возразил. Он даже представить не мог,что мог бы жалеть об этом. Его всегда вполне устраивал свой первый поцелуй; это могло быть на вечеринке с парнем, с которым он даже не встречался, но Сынмин всегда будет большой частью его жизни. Безнадежному романтику в нём это всегда нравилось. Кроме того, он никогда никому в этом не признавался, но он слышал, как его сердце стучало так громко, что казалось, будто оно просто выпрыгнет из груди.              — Тогда чем ты мог испорить мой? – поинтересовался Сынмин. Хёнджин вздохнул.              — У меня был выбор. У тебя – нет, – объяснил он.              Сынмин долго молчал. Хёнджин не думал, что он вообще ответит. Впервые тишина между ними не успокаивающая и не обыденная. Она убивающая.              Наконец, Сынмин заговорил, всё ещё не сводя глаз с дороги:              — Я бы всё равно выбрал тебя.              Хёнджин улыбается про себя, но больше ничего не говорит. Просто позволяет им обоим подумать до конца пути. Он проводит поездку, думая обо всём времени, которое провёл с Сынмином на протяжении многих лет, и он вроде как надеется, что Сынмин занимался тем же.              Когда они прибывают на стадион, Хёнджин сразу понимает, что Сынмин веселее, чем когда-либо в последнее время. Он взволнованно болтал о том, какие игроки ему нравятся и хороши ли команды. По правде говоря, Хёнджину было всё равно; всё, что кто-нибудь говорил ему о спорте, влетало в одно ухо и вылетало из другого. Тем не менее, он никогда не давал Сынмину возможности даже задуматься об этом. Он обычно был поразительно спокойным и пассивным. И поэтому каждый раз, когда он действительно был чем-то увлечён, Хёнджин хотел, чтобы он говорил часами.              — И если Твинс выиграют сегодня вечером, у них будет лучший результат в лиге, – гордо подчеркнул Сынмин, когда они наконец занимают свои места. Хёнджин просто кивает, уже мысленно готовясь к тому, что скажет Чанбину позже. Он знал, что Чанбин должен быть тем самым. Он был наиболее вероятным из всех их кандидатов с самого начала.              — Как думаешь, они выиграют в этом году? – поинтересовался Хёнджин. Признаться честно, спроси вы его, он не смог бы даже сказать, что именно эти команды пытались выиграть.              — Хотелось бы, – громко вздохнул Сынмин. — Их подача так непостоянна. В одну минуту они раскалены докрасна, а в следующую, становится понятно, что вся команда идёт ко дну.              — Должно быть, это расстраивает, – искренне посочувствовал Хёнджин. Должен ли он был пойти домой, чтобы переодеться, прежде чем прийти сюда? Это будет первый раз, когда его родственная душа увидит его со времён школы, а он был в шортах.              — Так и есть! – Сынмин разочарованно затонал. — Мы должны почаще смотреть игры вместе.              Хёнджин кивает, и, честно говоря, он правда был не против. Бейсбол был достаточно спокойным, чтобы он мог рисовать, пока Сынмин смотрел игру. Ему очень понравилась идея, что они вдвоем свернутся калачиком на его диване, закажут еды на вынос и будут вместе, пока Сынмин смотрит свои бейсбольные матчи.              Вскоре первый подающий встает на позицию. Хёнджин внимательно наблюдал за всем, но, честно говоря, мало что понял.              — Я не понимаю, – честно признался он.              — Что тут не понимать? – отвечает Сынмин, засовывая в рот начос. — Питчер пытается ударить по мячу.              — Почему он не может просто ударить его? – спрашивает Хёнджин, указывая на отбивающего, который уже отставал в счёте. — Вся их карьера состоит в том, чтобы вовремя махнуть битой!              — Это не так просто, – настаивал Сынмин. — Каждый питчер бросает мяч немного по-своему. Они бросают с разной скоростью, и успевают добежать до разных точек. Это тяжело.              — Даже я мог бы сделать это, – уверенно заявляет Хёнджин.              — Нет, не смог бы.              — Я бы смог! Мне стоило стать бейсболистом, – решает Хёнджин. Он крадёт начо у Сынмина и сосредотачивается на игре, драматично вздыхая, когда подающий выбывает, получив три страйка. — Они же проиграют!              — Мы и хотим, чтобы они проиграли, – напоминает ему Сынмин. — Наша команда бьёт вторыми.              — Оу, – пробормотал Хёнджин. Сынмин просто улыбается ему, явно забавляясь его попытками наслаждаться спортом.              К концу второго тайма Хёнджин начал вставать на ноги. Он научился подбадривать в нужное время (в основном, подбадривая, когда Сынмин делал это), и задавал вопросы, которые, как он надеялся, подразумевали, что он действительно понимает игру на каком-то уровне.              — Стой, подожди, – говорит Хёнджин, держась за руку, как будто призывая Сынмина остановиться. — Им не нужно касаться квадрата, когда у них есть мяч, чтобы бегун выбыл из игры?              — Нет, если они поймают его до того, как он упадет на землю, – поясняет Сынмин, — или если они пометят бегуна напрямую.              — Понятно, – слабо кивнул Хёнджин. Через несколько секунд подача заканчивается жестокой двойной игрой. Хёнджин реагирует соответствующим образом, скрестив руки на груди и жалуясь на плохую работу базы.              — Ты выглядишь таким заинтересованным, – подметил Сынмин.              — Ну да! – отвечает он с лёгкой улыбкой. — Это довольно весело.              — Ты просто не хочешь ударить в грязь перед Чанбином, – дразнился Сынмин. Хёнджин покачал головой.              — Это потому, что я здесь с тобой, – твердо заявил он. Хёнджин видел, как сердце Сынмина немного тает, как его глаза опускаются вниз, и он начинает сожалеть о том, что высмеивал Хёнджина. Он даже увидел момент, когда Сынмин приказал себе собраться, и его лицо резко возвращается к нормальному состоянию, но он толкает Хёнджина плечом на всякий случай.              — Пожалуйста, не будь таким мягким, когда я пытаюсь поиздеваться над тобой, – со смехом попросил Сынмин. — В спорте нет никаких чувств, кроме гнева, когда твоя команда отстает, и хвастовства, когда твоя команда выигрывает, понял?              — Понял, – кивнул Хёнджин с легкой улыбкой. Но он знал, что Сынмину понравилось то, что он сказал; просто он был смущен, как обычно.              Еще два иннинга спустя Хёнджин настолько увлечён игрой, что почти забыл о Чанбине. Единственное, что его заботило, это то, что «Твинс» забили два рана в прошлом иннинге, доведя игру до ничьей после того, как команда соперника сумела сделать хоумран в третьем.              — Ах, пойду принесу воды, пока эти парни бьют. Я чувствую, что приношу неудачу, – решил Хёнджин.              — Почему ты так думаешь? – спрашивает Сынмин, но Хёнджин уже сползает со своего места. В тот момент он был настоящим фанатом спорта, убеждённым в глупых суевериях и его даже немного подташнивало от беспокойства о том, чем закончится эта игра.              — Мне просто кажется, что каждый раз, когда я смотрю, они забивают очки.              — Ты посмотрел только четыре иннинга! – подметил Сынмин.              — Я скоро вернусь! – говорит Хёнджин, полностью игнорируя заявление Сынмина.              Хёнджин выходит в вестибюль и тут же восхищается тем, как много всего здесь можно сделать, купить и съесть. Повсюду стояли стенды, тележки и будки. Всё, что ему было нужно, это бутылка воды, но он отвлекся, глядя на продавца, который продавал жареную во фритюре жевательную резинку.              Он стоял у стакана, рассматривая панировку, наложенную вокруг жевательной резинки. И не мог поверить, что есть люди, которые будут это есть. Он едва мог дышать рядом с этой машиной.              — Её всё ещё можно жевать?              — Да, – ответил продавец. Хёнджин вздрогнул при этой мысли, но всё же купил кусочек. Он чувствовал себя обязанным после того, как побеспокоил беднягу, вынужденного продавать такую ​​отвратительную смесь.              Пока Хёнджин убирал сдачу обратно в бумажник, что-то вдарило ему в голову.              — Кхм, странный вопрос, но вы не знаете, где ложа для прессы? У меня есть друг, который освещает игру, и он хотел, чтобы я принес ему ужин, – спрашивает Хёнджин у продавца. Ложь жгла ему горло. Он чувствовал себя глупо, полностью выдумывая историю для кого-то, кому, вероятно, было всё равно.              — Второй этаж. Там указатели, – объясняет продавец, явно равнодушный к нему и его лжи. Хёнджин кивает и начинает двигаться к подъёму, который ведёт ко второму этажу.              Сначала он подумал, что должен был предупредить Сынмина, но уже не мог остановиться. Кроме того, разве это не выглядело бы странно? Сынмин стоящий там,в сторонке, когда Чанбин и Хёнджин поймут, что им суждено быть вместе?              Хёнджин поспешил на второй этаж, всё время беспокоясь о том, как именно он собирается лгать в месте, требующем документов. Он ведь никогда не был хорошим лжецом! Он был из тех людей, которые говорили своей маме правду всякий раз, когда их заставали за выпивкой или когда они пытались сбежать. Он был из тех людей, которые никогда в жизни не списывали на контрольной по математике. Притворяться, что у него есть сестра, чтобы избежать свидания с Чаном, было самой большой ложью в жизни Хёнджина. Тем не менее, он продолжал идти, следуя указателям.              Однако, когда он находит вход в зону для прессы, ему кажется, что вселенная благодарит его за эту честность. Теперь он был из тех людей, которые смотрели на свою потенциальную вторую половинку, когда тот, прислонившись к стене, разговаривал с тем, кто Хёнджин мог только предположить, с другим репортером. Должно быть, это судьба. Просто должно быть. Каковы были шансы, что Чанбин покинет ложу прессы именно в то время, когда его искал Хёнджин? Было только одно объяснение: им суждено быть вместе.              Он ждёт, пока Чанбин закончит разговор, а затем наблюдает, как тот проверяет сообщения на своём телефоне. Он был симпатичным, это уж точно. Некоторое время Хёнджин просто стоит, пытаясь придумать, что сказать. Было трудно объяснить кому-то, кого ты не видел годами, что ты считаешь его своей родственной душой, потому что так сказала тебе возлюбленная Луны.              И Хёнджин решает выбрать самый лёгкий путь: рассеянность.              Он подходит прямо к Чанбину и намеренно натыкается на него, в результате чего телефон падает на землю.              — О мой Бог. Мне так жаль, – вскрикивает Хёнджин. Чанбин немедленно приседает на пол, чтобы взять свой телефон, даже не удосужившись взглянуть на Хёнджина.              — Ничего страшного, – сухо отвечает он.              — Подожди, Чанбин? О Боже! – говорит Хёнджин, изо всех сил стараясь, чтобы его слова были искренними. Чанбин даже не поднимает глаз. Он был настолько сосредоточен на осмотре своего телефона на наличие повреждений. — Я не видел тебя со школы!              Как раз в тот момент, когда Чанбин поднимает взгляд, Хёнджин бросает взгляд на свои ноги. Он не был готов это узнать. Пока нет.              — О, Хёнджин, привет, – практически бормочет Чанбин. — Приятно видеть тебя. Я и не знал, что тебе нравится бейсбол.              — Я обожаю его!              Ещё минута, ещё одна ложь. Он быстро бросает взгляд на Чанбина и глубоко благодарен за то, что тот снова сосредоточил внимание на своём телефоне. Похоже, он отвечал на электронные письма. Странно, но Хёнджин осознал, что фактически тот сейчас был на работе.              — Это круто, – ответил Чанбин. — Ты здесь с кем-то?              — О, ну…              Он сделал паузу. Ему нельзя было приплести Сынмина. Не сегодня. Хёнджин просто знал, что Чанбин сочтет их странными или неразлучными.              — С мамой, – решил соврать Хёнджин. И теперь чувствовал себя виноватым за то, что втянул собственную мать в свою ложь.              — Ах, да. Я помню, как вы были близки, – вспоминает Чанбин, как будто нет ничего необычного в памяти о фактах жизни того, с кем ты не разговаривал годами. В этот момент Хёнджин действительно верит, что он – его родственная душа. Он настолько верит в это, что начинает задаваться вопросом, нужно ли ему перечитывать все статьи Чанбина и много ли он должен знать о спорте. На самом деле, ему не терпится представить его своей матери.              В этот момент полной и абсолютной веры кажется не только логичным, но и романтичным протянуть руку и коснуться щеки Чанбина, побуждая его поднять глаза, чтобы их взгляды наконец встретились.              Конечно, когда это происходит, он ничего не слышит, кроме того, что Чанбин неловко отодвигается, поскольку ему не удалось найти ничего логичного или романтичного в том, что какой-то чудак, которого он знал в старшей школе, накрыл его лицо руками.              — Э-э, – произносит Чанбин, прочищая горло, чтобы показать свой дискомфорт.              — Прости, – Хёнджин тихо прошептал. — Я думал, у тебя что-то на лице.              — О, – ответил Чанбин.              — Да, ну, мне пора, – говорит он. — Кхм, вот. Возьми.              Хёнджин суёт жаренную жвачку в руки Чанбина, затем разворачивается и мчится обратно на первый уровень так быстро, как только могут его ноги. Он не знает, что делать, кроме как нырнуть в ближайший туалет и запереться в кабинке.              В обычный день такой тщеславный перфекционист, каким был Хван Хёнджин, никогда не окажется сидящим на отвратительном сиденье унитаза общественного туалета, но в этот момент он чувствовал, что его сердце разбито. Он знал, что они с Чанбином едва знали друг друга. Он знал, что Мадам Луна вполне могла быть мошенницей. Но он хотел верить в неё. Ему хотелось верить, что он сможет найти своего суженного, что сможет быть счастлив. Вместо этого он пытался не заплакать в туалете на бейсбольном матче. Возможно, его склонность верить в людей была худшим качеством Хёнджина.              Через некоторое время кто-то сердито постучал в дверь кабинки, поэтому Хёнджин был вынужден собраться и выйти, как бы это ни было позорно. Он проводит ещё пять минут у зеркала, непреклонный в том, что Сынмин не сможет заметить, насколько он расстроен. К тому времени, когда он фактически возвращается на свое место, наступает конец шестого иннинга.              — Почему ты так долго? – спрашивает Сынмин, его голос наполнен тревогой, а брови нахмурены. Хёнджин мягко прикусывает губу, желая найти хороший способ объяснить, что произошло.              — Я пошел и увиделся с Чанбином, – сказал он через некоторое время.              — И…?              — И он не мой суженый, – подтвердил Хёнджин. Сынмин нахмурился, нежно похлопывая его по плечу. — Всё в порядке, правда. В конце концов, у меня завтра свидание с Чонином, верно?              — Я всё ещё ставлю на него, – улыбнулся Сынмин. Он открывает рот, будто собираясь сказать что-то ещё, но тут все вокруг начинают вскакивать и аплодировать. Всё, что может сделать Хёнджин, — это смотреть, как его разговор с Сынмином улетает вместе с мячом, который игрок Твинс ударил так далеко, что он полностью пролетел над трибунами стадиона.              Однако волнение от хоумрана позволяет Хёнджину с комфортом вернуться в игру. Ему всё ещё нравилось смотреть бейсбол с Сынмином, даже без Чанбина. На самом деле, ему это нравилось даже больше, так как он мог сказать, что его друг стал счастливее, когда понял, что интерес Хёнджина заключается не только в том, чтобы произвести впечатление на спортивного журналиста.              Они проводят последние три иннинга, аплодируя, танцуя, освистывая и крича, а Хёнджину так весело, что он начинает размышлять, когда он и Сынмин снова смогут пойти на игру вместе.              Когда они возвращаются к машине Сынмина, Хёнджин начинает думать, что сегодняшний вечер был не зря. Он чувствовал себя таким неудачником из-за того, что сломался из-за подобного. Он едва знал Чанбина. Насколько Хёнджин знал, тот был явно тем человек, что наслаждался адским оскорблением, которым была жареная жвачка. Он не мог быть связан с кем-то таким.              — Это было весело, – говорит Хёнджин, держась за руку с Сынмином, пока они шли по парковке. — И намного легче понять. Я пытался смотреть футбол с Джисоном и Феликсом, но у меня ничего не получилось. Они просто бегали туда-сюда.              — Это… Мы разберемся с футболом в другой раз, – со смехом обещает Сынмин. Хёнджин кивнул на это.              Когда они наконец садятся в машину, Хёнджин выжидает минуту и ​​драматично вздыхает.              — Подведем итоги нашего дня? – спросил он.              — Ну, мы ведь оба были там-              — Подтверждено, что Чанбин, Чан и Минхо не являются моим суженым. У нас есть трое парней, которые больше не живут в этом городе, – перечисляет Хёнджин. Сынмин кивает. — Добавить тебя и Джисона, и получится восемь. Это означает, что у нас осталось только три варианта, которые нужно протестировать завтра.              — Включая маловероятного Чонина, – добавляет Сынмин. Хёнджин знал, что начал пессимистично, но теперь он сосредоточился только на хороших мыслях. Он хорошо провел ночь, даже если Чанбин не был его суженым. И он всё ещё с нетерпением ждал завтрашнего дня.              — Верно, – кивнул Хёнджин. — Плюс адвокат и стоматолог.              — Что собираешься делать, если все они тоже не те? – задал вопрос Сынмин. Наконец он завёл машину, явно собираясь ехать домой.              — Тогда мы отправимся в путешествие, чтобы встретиться с остальными тремя на следующих выходных, – предположил Хёнджин.              — Вау, – пробормотал Сынмин, выезжая с парковки. Хёнджину показалось, что он необычно сосредоточен на вождении.              —Что? – говорит Хёнджин, нежно касаясь руки Сынмина. Сынмин отпихнул ёё от себя.              — Ничего, – говорит Сынмин так же тихо, как и раньше. — Я просто-… Ты уверен, что нам следует делать всё это?              Хёнджин на минуту задумывается о том, что почувствовал, когда Чанбин не был его суженым, и единственный ответ, который кажется логичным, — это однозначное «нет». Но затем он вспоминает ту долю секунды, в которой был так уверен. То, как бешено колотилось его сердце, и возбуждение, наполнявшее всё его существо, будто сильный вброс адреналина. Ему нужно было почувствовать это снова. Ему нужно было найти своего суженого, чтобы чувствовать себя так всё время.              — Да, – подтвердил он.              Сынмин только пожимает плечами, сосредоточившись на дороге. Хёнджин хотел, чтобы он понял. На протяжении всей своей жизни Сынмин был единственным человеком, который всегда был рядом, всегда поддерживал его. Даже сейчас, когда парень явно хотел, чтобы всё это прекратилось, он привез сюда Хёнджина и весь день составлял ему компанию, независимо от того, на какие выходки тот хотел пойти. Хёнджин знал, что Сынмин всегда будет с ним. Он просто хотел, чтобы его поиски не были в тягость. Если бы только Сынмин мог понять.              — Спасибо за сегодня, – говорит он, прежде чем даже открыть дверь, как только они возвращаются в квартиру Хёнджина. — Я знаю, ты думаешь, что все это глупо, но…              — Я не думаю, что это глупо, – настаивал Сынмин. — Я хочу, чтобы ты нашел то, что ищешь.              — Хорошо, – шепчет Хёнджин. — Хотя даже я могу сказать, что всё это выглядит глупо.              — Не для меня, – уверил его Сынмин. Он не задумался ни на секунду.              Хёнджин предположил, что так было всегда; он и Сынмин всегда ладили, но это не значит, что у них было много общего. Хёнджин был предприимчивым и энергичным. Сынмин был осторожен и медлителен. Хёнджин был упрямым и самоуверенным. Сынмин был спокойным и понимающим. Мама Хёнджина однажды сказала ему, что если он похож на солнце, то Сынмин — на луну. Они были парой, у которой не было ничего общего, и в данном случае спокойная луна не собиралась говорить резкому солнцу ни одного отрицательного слова. Он просто не стал бы.              — Хорошо, – повторил Хёнджин. Если Сынмин не хотел признавать, что что-то не так, он не собирался настаивать на этом. Это меньшее, что он мог сделать. — Увидимся завтра?              — Да, – подтвердил Сынмин. — Пора выследить стоматолога.              — Не сердись на меня, – со смехом попросил Хёнджин. Сынмин протягивает свой мизинец, и Хёнджин крепко оборачивает вокруг него свой собственный, обещая.              Однако перед тем, как Хёнджин уходит, ему в голову приходит мысль. Он роется в кармане пиджака и достает один из билетов на игру.              — Для твоего бардачка, – мягко говорит Хёнджин, передавая билет Сынмину. Тот смеётся себе под нос, но всё таки забирает билет.              После этого Хёнджин вылезает из машины и направляется в свою квартиру. Он выполняет все ночные приготовления, но прежде чем он правда сможет лечь спать, у него есть одно последнее дело. Он достает из кармана другой билет из игры и ручку, обводит дату, напечатанную на билете, и кладет билет в ящик стола.              Когда Хёнджин просыпается, на часах только десять, но он знает, что Сынмин, вероятно, не спал уже как несколько часов. Когда они учились в средней школе, он часто просыпался утром после ночевки и обнаруживал, что Сынмин пропал, поскольку уже принял душ и начинал свой день с домашней работы за кухонным столом. Хёнджина всегда сбивало с толку, насколько ему было всё равно, проспит ли Хёнджин весь день в своей постели или нет. На самом деле, он даже не возражал против того, что Хёнджин сделал дом Сынмина своим. Он мог зайти в комнату старшей сестры Сынмина и посплетничать о людях, с которыми они ходили в школу, или посмотреть новости с его отцом на диване, или помочь его матери приготовить обед, нарезав овощи на кухне. Никто не моргнул бы и глазом.              Хёнджин отправляет Сынмину сообщение, в котором говорится только: «Проснулся!» Затем он берет книгу, которую купил в магазине Минхо накануне, и садится за стол. Он имел в виду именно это, когда сказал Сынмину, что хотел бы её прочитать. Книга уже примерно на третьей главе, когда он слышит, как открывается дверь в его квартиру.              — Я здесь, – с гордостью объявляет Сынмин, входя на кухню, — ты встал до полудня! Хорошая работа!              — Спасибо-спасибо! – Хёнджин засмеялся, кланяясь его воображаемым аплодисментам. — Возможно я даже научусь вставать до девяти.              — Давай не будем сходить с ума, – шутит в ответ Сынмин.              Сынмин на секунду поворачивается, чтобы посмотреть на фотографии, приклеенные к стене Хёнджина. Он перемещает фотографии Минхо, Чана и Чанбина во второй ряд с собой и Джисоном. Хёнджин съёживается, от одного воспоминания, чем они занимались вчера.              Сынмин выдвигает стул рядом с Хёнджином.              — У тебя уже есть план встречи с двумя другими?              — Нет, – со вздохом признаётся Хёнджин. — Помоги мне.              Сынмин закатывает глаза, забирает ноутбук Хёнджина и открывает его. Затем заходит в инстаграм адвоката и некоторое время просматривает его.              — Его родители только что поженились? – спрашивает Хёнджин, щурясь на фотографию подозреваемого и его родителей на небольшой свадьбе.              — Может быть, один из приёмный родитель, – предположил Сынмин, — или, может быть, это обновление клятв.              — Обновление клятв? – повторил Хёнджин, хмуря брови.              — Да, на двадцатую годовщину моих родителей они обновили свои клятвы. У них тоже была небольшая вечеринка, но в основном там были только мы и несколько их друзей, – пояснил Сынмин. — Твои ничего подобного не делали?              Хёнджин неохотно покачал головой. Он не хотел в этом признаваться, но его родители уже не были так любвеобильны друг с другом. Когда он был ребенком, то думал, что они были так сильно влюблены. Они были причиной того, почему ему так сильно хотелось встретить свою вторую половинку! Он хотел быть таким, как они, найти любовь, как у них. Теперь, когда бы он ни приезжал, они казались такими далекими друг от друга. Это заставило Хёнджина задуматься о родственных душах. Разве вы не должны быть влюблены в своего суженого навсегда?              — Может, тебе просто написать этому парню? – спрашивает Сынмин, явно не так сильно заинтересованный этой темой, как Хёнджин. Он пожал плечами. Однако через пару секунд не смог удержаться от шутки. Он поворачивает ноутбук к себе, переходит к папке «Входящие», затем копирует и вставляет то же сообщение третьему кандидату в свою вторую половинку. Они оба смеются.              — Это выглядит аморально? – поинтересовался Хёнджин, внезапно чувствуя себя немного виноватым. Вчера они сделали много нестандартных вещей.              — Да, – признал Сынмин, — но, по крайней мере, это не так жутко, как идти на стадион в поисках Чанбина.              — Заткнись, – засмеялся Хёнджин, толкая Сынмина локтём в ребра.              — Это будет такая романтичная история для внуков, – издевался Сынмин. — Представь, как рассказываешь им, что отправлял одно и то же сообщение двум другим парням до своего мужа.              — Если этот парень — мой суженый, всё это пойдёт с нами в могилы, – с притворной жестокостью наказал Хёнджин. Сынмин игриво усмехнулся.              — Мы не собираемся рассказывать Джисону, что провели все выходные, выслеживая случайных парней, о которых не думали со старшей школы, чтобы ты мог смотреть им в глаза, потому что экстрасенс сказал тебе? – с сарказмом спросил Сынмин.              — Когда ты так говоришь, я кажусь сумасшедшим, – надувшись сказал Хёнджин.              — Ну-              Сынмина прерывает звук уведомления, исходящий от ноутбука Хёнджина. Неудивительно, что адвокат согласился, как и Чан с Чонином.              — Я начинаю думать, что настоящий красавчик, – пошутил Хёнджин.              — Мы должны идти, – решает Сынмин, закатывая глаза так сильно, что ему показалось, он мельком видит свой настоящий череп.              Они садятся в машину Сынмина и направляются в кафе, по дороге как обычно болтая ни о чем.              — Знаешь, – внезапно говорит Хёнджин. — Как только я найду своего суженого, моей следующей миссией будет найти твою.              Сынмин вздохнул. И Хёнджин не понял почему. Разве Сынмин не был одинок? Всё, чего хотел Хёнджин, — это влюбиться, но для него это будто стояло последним в списке.              — Почему ты заботишься о том, чтобы найти моего суженого? – спрашивает Сынмин. Хёнджин нахмурился.              — Потому что я хочу, чтобы ты был счастлив, – не задумавшись отвечает Хёнджин. Это действительно было так очевидно для Хёнджина. Сынмин был его лучшим другом, а он всегда считал поиск суженого неотъемлемой частью жизни. По его мнению, помощь его лучшему другу найти суженого имела смысл.              — Мне не нужно искать своего суженого, чтобы быть счастливым, – заявил Сынмин, — и тебе тоже.              — Ты не должен заставлять себя быть одиноким-              — Я не одинок! – вдруг рявкнул Сынмин. Хёнджину уже надоело, каким обидчивым он был последние два дня. Его друг всегда был таким спокойным, терпеливым. И то, как многие его слова вызывали гневную реакцию у Сынмина, было чуждым, и совсем ему не нравилось.              — Тебе будет одиноко, когда у нас с Джисоном будут свои суженые, а ты по-прежнему отказываешься искать своего, – игриво насмехался Хёнджин, что, по его мнению, было попыткой разрядить ситуацию. Сынмин просто проигнорировал его. Как и в любой другой раз, когда тот злился, Хёнджин спустил это с рук. Это никогда не стоило спора. Сынмин всегда остывал после нескольких минут молчания. Спор лишь расстраивал их обоих.              Они приходят в кафе и занимают те же позиции, что и накануне. И как и вчера, Хёнджин наблюдает за Сынмином, ожидая прихода парня. Сынмин, делал вид, что не замечает.              Когда адвокат приходит, Сынмин вздрагивает от того, что Хёнджин вдруг ахнул. На секунду ему показалось, что они действительно нашли суженого Хёнджина. Это было наивно.              Хёнджин продолжает разыгрывать представление своей жизни, лихорадочно собирая свои вещи и объясняя, что его двоюродная бабушка упала и находится в больнице. Адвокат настаивает, что всё в порядке, как и Чан до этого. Хёнджин выходит из кафе, даже не успев выпить свой кофе.              После того, как адвокат уходит, Сынмин выходит из кафе. На обратном пути к машине он так сильно сжимал челюсть, что боялся заскрипеть зубами. Еще больше он раздражается, когда забирается в свою машину и видит, что Хёнджин пребывал в хорошем настроении.              — Ну, дальше нам, очевидно, нужно добраться до дома престарелых-              — Что это, чёрт возьми, было? – рычит Сынмин, перебивая Хёнджина посреди его шутки. Он наклоняется вперёд и на несколько мгновений роняет голову в ладони. — Почему мне постоянно приходится спрашивать тебя, что, чёрт возьми, происходит?              — Мне нужно было оправдание! А это первое, что пришло на ум, – сказал Хёнджин.              — Это первое, что пришло тебе в голову? Устроить такую ​​сцену? – критиковал Сынмин. Хёнджин смущенно пожал плечами. Он уже даже не думал, что у Хёнджина мелькала хоть одна рациональная мысль за эти два дня. — Что на тебя нашло?              — Это не так важно–              — О, потому что ты можешь просто заблокировать его в Инстаграм? Хёнджин, всё это сводит тебя с ума, – прямо сказал Сынмин. — Ты способен на многое, но ты не чертов лжец. А эта дурацкая штука со Связанными превратила тебя в того, кем ты не являешься.              — Ты и правда не понимаешь? – не выдержал Хёнджин. Сынмин поднимает голову, чтобы посмотреть на него. — Я думал, что ты слишком неуклюж, чтобы искать своего суженого но видимо тебе действительно всё равно, встретишь ты свою вторую половинку или нет.              — Какое это имеет отношение к тому, что ты рассказываешь своим бывшим одноклассникам самую беспорядочную чушь, какую только можешь придумать?              — Потому что я хочу уже встретить своего грёбанного суженого, – отрезал Хёнджин. — Мне надоело быть одному. Я уже хочу влюбиться наконец. И мне всё равно, что я должен сделать, чтобы это произошло.              Сынмин делает паузу, будто ему есть что сказать, а потом просто замолкает. Может, он решил, что оно того не стоит, а может, просто не нашёл храбрости озвучить.              — Ты действительно считаешь себя одиноким?              — Я не это имел в виду–              — Пофиг, – безразлично сказал Сынмин, заводя машину. Ему хотелось уйти от этого разговора. — Куда дальше?              Они проводят день, пытаясь избавиться от дантиста. Их план был достаточно прост. Стоматологический кабинет, где он работал, был открыт до двух часов по воскресеньям, поэтому они приехали туда. Подождав на стоянке, пока тот не вышел, Хёнджин вышел из машины и притворился, что обслуживает пиццерию по соседству.              Как только он встретился взглядом с дантистом, Сынмин понял, что они не подходят друг другу. Лицо Хёнджина тут же стало темнее тучи. Он бросился обратно к машине, позволив дантисту уехать на своем рейнджровере, но пара так и не сказала друг другу ни слова.              Всё это привело обратно в квартиру Хёнджина, и оба рухнули на кровать, в ожидании времени начала последнего свидания на этих выходных, на этот раз ни с кем иным, как с заклятым врагом Хёнджина, Ян Чонином.              — Что, если его человеческая маскировка спадет? Клянусь, я видел у него третий глаз, – смутно предполагал Хёнджин. Сынмин лежал рядом с ним, несколько раз бросая теннисный мяч в потолок. Он сказал ему остановиться, предупредив, что соседи разозлятся, но Сынмин не слушал. Для него это означало, что Сынмин беспокоится, поэтому просто забил на это. Он переживёт жалобу на шум.              — У него скорее хвост, чем третий глаз, – без особого энтузиазма пробормотал Сынмин. Хёнджин вздохнул. Легко было заметить, что Сынмин думал о многом, обо всём, кроме издевательств над Чонином.              — У тебя всё нормально? – решил спросить он, садясь со скрещенными ногами и лицом к Сынмину.              — Всё отлично, – соглал Сынмин. Он бросал мяч снова и снова и снова. Хёнджин задался вопросом, действительно ли он думал, что нападение на потолок было нормальным. Сынмин прибегал к тому, чтобы подкидывать один и тот же мяч из-за многих тем на протяжении многих лет, начиная от его оценок и заканчивая работой и семьей.              — Серьезно, Сынмин, – строго повторил Хёнджин, выхватывая у него мяч. Сынмин нахмурился и сделал жест пальцами, прося вернуть. Хёнджин убирает мяч себе на колени и сплетает свою руку с той, которую протянул Сынмин.              — Просто-… что ты собираешься делать, если он не тот парень? – размышлял Сынмин. Хёнджин остановился. Он действительно не ожидал, что Сынмин будет беспокоиться о его личной жизни, совсем не ожидал. — Собираешься вернуться к зрительному контакту со случайными посетителями закусочной?              — Возможно, – соглашается Хёнджин, пожимая плечами. — Ты что, поэтому расстроился? Потому что я смотрю на людей в закусочной?              — Нет, – отрезал Сынмин. Хёнджин уже не был в этом уверен.              — Я знаю, что ты не понимаешь, но, может быть, если бы ты действительно попытался найти своего суженого-              Сынмин вырывает руку у Хёнджина, вызывая шок и полную потерю хода мыслей у того. Ему нечего было сказать. Он стискивает зубы, пытаясь напомнить себе, что ссориться с Сынмином бессмысленно. Он пожалеет, что накричал на него, как только они перестанут разговаривать.              — Слушай, искать своего суженого не зазорно, – наконец говорит Хёнджин. — Не знаю, почему ты так против того, чтобы найти своего, но-              — Мы можем поговорить о чём-нибудь другом? – взмолился Сынмин. Хёнджин громко откашлялся. Песочные часы, отсчитывающие терпение Хёнджина, быстро истощались.              — Как хочешь. Мне нужно идти готовиться к свиданию, – Хёнджин поднялся. Сынмин ничего не ответил. Он не сдвинулся ни на сантиметр.              Как только Хёнджин запирается в своей ванной, Сынмин выползает с кровати и направляется в гостиную. Часть его хотела просто уйти, но он пообещал Хёнджину, что будет ждать, пока тот будет страдать на свидании с Чонином. И он никогда не нарушал данные Хёнджину обещания.              Следующие полчаса Сынмин проводит, в основном, глядя в свой телефон, задаваясь вопросом, чем так долго можно заниматься. Хёнджин всегда долго собирался. Известно, что Сынмин вставал с постели и выходил из дома в пределах одного и того же десятиминутного промежутка, но Хёнджин никогда не мог этого сделать, даже по делам.              Тем не менее, Сынмин считал, что каждое ожидание Хёнджина стоило того. Дело было не только в том, что у него никогда не было ни одной торчащей волосинки, а все его наряды были тщательно подобраны, как будто он ожидал встретить Миранду Пристли на улице. А потому что каждое ожидание Хёнджина означало, что они проведут всю ночь вместе.              Сегодня ничего не менялось, несмотря на новые обстоятельства. Когда Хёнджин, наконец, выходит из своей комнаты, Сынмин чувствует, как у него пересыхает в горле.              — Ты выглядишь…              Сынмин сделал паузу. Хёнджин просто моргает, глядя на него. Его колебания вызывают у Хёнджина желание переодеться. Сынмин думал о том, чтобы провалиться под землю, осознав, что он сказал.              — Неплохо, – произносит он, хотя это определенно не первое, не второе и даже не третье слово, которое пришло ему в голову.              — Спасибо, – слабо благодарит его Хёнджин.              Они замирают на мгновение. Сынмин думает, что неплохо иметь секунду, чтобы понять, что, черт возьми, он должен сказать. Хёнджин находит эти секунды мучительными.              — Послушай, мне жаль. Тебе самому решать, как относиться к своей личной жизни, – неловко извинился Хёнджин. Он действительно не знал, как сделать это, когда не чувствовал, что сделал что-то плохое.              — Это не о-              Сынмин останавливается. Хёнджин смотрит на него, ожидая, когда он закончит свою мысль. Но тот не может выдавить из себя и слова.              — Нет, ты прав. Мне тоже жаль, – наконец говорит Сынмин, отпуская то, что он хотел сказать на самом деле. — Нам уже нужно идти.              Дорога прошла очень тихо. Хёнджин всё ещё был немного зол, а Сынмин был очень смущён. Не лучшее сочетание.              — Он уже на месте, – пожаловался Хёнджин, проверяя свои текстовые сообщения, как только Сынмин припарковал машину. — Я чувствую, что то, как сильно я боюсь – это плохой знак.              — Возможно, – согласился Сынмин. — Какой план, если он не будет твоим суженым?              — Не думай о плохом, – огрызнулся Хёнджин.              — Какая разница между тем, что я сказал, и тем, что сказал ты? – Сынмин усмехнулся. Хёнджин пожал плечами.              — Что это сказал ты, – признал он со вздохом. — Должен ли я снова разыграть карту воображаемой младшей сестры?»              Хёнджин смотрел, как Сынмин обдумывает его предложение в течение минуты. На самом деле он не ожидал, что тот будет так много думать об этом вообще.              — Ты сказал, что хочешь ходить на свидания, – напомнил ему Сынмин, и получил кивок от Хёнджина. — Ты отбросил последних двоих за пять минут. Может, тебе стоит задержаться на этом.              Хёнджин поджал губы.              — Может быть, ты прав.              Войдя в ресторан, они разделились. Сынмин находит кабинку в баре и устраивается там, готовый провести следующие полтора часа, играя в игры на своем телефоне, пока Хёнджин высматривает свою пару. Он отправляется в дальний угол ресторана, где, по словам Чонина, он сел.              Каким-то образом, хотя Хёнджин никогда не ладил с Чонином, он всё равно хотел, чтобы тот был его суженым. Это был его последний реальный шанс. Последним трём кандидатам потребовалась бы поездка даже для мимолётной встречи, а это означало, что если бы один из них был связан с Хёнджином, они застряли бы в ловушке отношений на расстоянии. Он не хотел этого, как и не хотел, чтобы Мадам Луна была просто обманщицей. Он хотел посмотреть Чонину в глаза и услышать все его мысли. Хотел узнать, что они неправильно понимали друг друга в старшей школе.              Когда Хёнджин впервые видит Чонина, тот возится с украшением на столе, полностью отвлечённый цветами, их лепестками и стеблями. Ему показалось, что он выглядел мило, слишком заботясь о том, чтобы даже центр стола был устроен идеально. Внимательность к деталям — хорошее качество, подумал Хёнджин, в основном потому, что это не было одним из его качеств. Сынмин всегда отвечал за подобные вещи.              — Привет, – поздоровался Хёнджин, и с облегчением наконец-то получил возможность впервые посмотреть ему в глаза на своих условиях. Чонин ахает, отстраняясь от цветов, явно не готовый к тому, что Хёнджин прибудет вовремя.              — О Боже, – под нос себе сказал Чонин.              — Виноват! – пропел Хёнджин, улыбаясь Чонину. Он смотрел на него, практически прожигая дыры в коже Чонина своим взглядом, отчаянно ожидая, что глаза того встретятся с его собственными.              — Нет-нет, это всё я, – уверяет его Чонин. Наконец он поднимает взгляд, и всё так, как Сынмин и говорил ему. Ничего такого. Ни звука. Хёнджин старается не чувствовать себя полностью опустошенным, но это было тяжело. Говоря словами Сынмина, он не хотел снова получить страйк, тем более что эта игра была концовкой. У Хёнджина больше не было вариантов. У него не было другого свидания, на которое можно было бы спешить, как только он ушел с этого. Чонин был его лебединой песней, но ноты не попадали.              Тем не менее, Хёнджин чувствует себя немного неловко, глядя в глаза Чонину. Он добился успеха. Был умен. Если вычесть Связанных, он был главным кандидатом ему в бойфренды. Это, наряду с тем, что Сынмин говорил ему остаться, побуждает Хёнджина засунуть свой телефон в карман и отказаться от любых мыслей о том, чтобы уйти пораньше.              — Боже, как приятно тебя видеть, – восклицает Хёнджин, наконец садясь напротив Чонина. — Сколько времени прошло?              — Думаю, мы не виделись с выпуска, – с улыбкой напомнил Чонин.              — О, ты имеешь в виду тот момент, когда ты произнес ту суперскучную речь, потому что выпустился первым из нашего класса? – Хёнджин дразнился. Чонин засмеялся на это, за что Хёнджин благодарен. Он не был уверен, уместны ли вообще шутки о старшей школе.              — Эта речь, вероятно, была бы лучше, если бы ее произнёс кто угодно, кроме меня, – говорит Чонин, подыгрывая Хёнджину. Он рад был видеть, что у него действительно имелось чувство юмора. Он представлял Чонина чопорным и неуклюжим, не способным понять шутки, но и не подлым. По сути, Хёнджин ожидал, что он будет таким же интересным, как картонная коробка.              Ужин прошёл намного лучше, чем Хёнджин мог себе представить. Ему было весело слушать истории Чонина, даже те, которые он не совсем понимал, так как в них присутствовало много рабочего жаргона. Он с восторгом слушал истории Чонина о пациентах и ​​поездках, которые он совершил, и Хёнджин ни разу даже не заскучал. Он хорошо проводил время и не думал о звонке Сынмину.              Чонин шутил много плохих каламбуров и был слишком активен, но всё же оказался намного добрее и вдумчивее, чем помнил Хёнджин, хотя Сынмин, вероятно, сказал бы, что тот всегда был таким. Он недооценивал Чонина в старшей школе, и даже сам мог это признать.              К тому времени, как они закончили есть, Хёнджин думает о свидании номер два. Он мог бы развлечься с Чонином, пока искал суженого, не так ли? Джисон был прав; Жизнь не предназначена для того, чтобы тратить её на ожидание своей второй половинки. Они были просто бонусом.              — Клянусь, я всегда слишком сыт для десерта, но та маленькая кафешка с мороженым в квартале отсюда выглядит так хорошо, – пожаловался Чонин. Глаза Хёнджина загорелись при одном только упоминании. Он же любил это место!              — О боже, ты обязательно должен попробовать! – Хёнджин пребывал в восторге. — Всякий раз, когда мы с Сынмином приходили туда, это было потрясающе.              — Ты и Сынмин? Значит, это всё ещё актуально? – спрашивает Чонин, теребя ключи в руках.              — Что? – говорит Хёнджин, сморщив лицо в замешательстве. — Сынмин – мой лучший друг-              — О, я знаю, – со смехом признал Чонин. — Просто-… разве другие парни не находят это немного отталкивающим, когда у тебя уже есть вторая половинка?              — Это не так, – отпирался Хёнджин.              — Это просто немного пугает, – объясняет Чонин. — Я не ревнивый человек, но даже я вижу, что у тебя уже есть парень.              — Мы не рассматриваем друг друга в этом плане, – заявляет Хёнджин и немного удивляется, когда видит, что Чонин на секунду колеблется. — Я всегда хотел найти свою родственную душу, и он явно не мой суженый.              — Так же как и я не твоя? – мягко говорит Чонин. Хёнджин тяжело сглотнул, внезапно захлебнувшись сожалением. Чонин прикусил губу, пока они оба боролись с тем, что делать дальше. Он поворачивается и благодарно кивает официантке всякий раз, когда она проходит мимо, чтобы забрать чек, но не более того.              — Эм, послушай, Хёнджин, мне было весело сегодня вечером и все такое, но, думаю, это вполне очевидно, что я не то, что ты ищешь…              Хёнджин сухо фыркнул. Как это могло случиться с ним? Неужели его действительно отверг кто-то, кто ему никогда не нравился?              — Спасибо за ужин, – мягко говорит Хёнджин. Он хватает своё пальто и мчится из ресторана, даже не попрощавшись с Чонином. Проходит через бар и даже не окликает Сынмина. Тем не менее, Сынмин замечает его и выскальзывает из своей будки, стремясь не отставать от Хёнджина. Когда они, наконец, выровняли темп, Хёнджин просто издал протяжный стон, чтобы выразить своё горе.              — Что случилось? – встревоженно спросил Сынмин. Он звучал так обеспокоенно, может даже паниковал. Хёнджин хотел бы, чтобы Сынмин не был таким всё время. Он был таким заботливым, милым и добрым. К черту это.              — Думаю, меня только что бросил на первом свидании парень, который скромненько похвастался своими баллами на вступительных экзаменах в колледж, будучи взрослым, – спешно объяснил Хёнджин. Глаза Сынмина расширились и превратились в блестящие круги. Ему хотелось просто отключить его.              — Тебя? – с удивлением воскликнул Сынмин. Хёнджин кивнул.              — Меня! – прокричал он.              — Он придурок. Он должен быть благодарен, что ему позволено дышать рядом с тобой, – уверил его Сынмин.              — Ну, в любом случае, он точно не был моим суженым! – сказал Хёнджин. Сначала казалось, что он собирается засмеяться, но в конце фразы его голос сорвался. Он был расстроен и измучен. Как он мог не? Мадам Луна была права насчет суженого Феликса. Как она могла ошибаться насчет Хёнджина? Как он мог так ошибаться в отношении каждого человека, к которому обращался?              — Хёнджин… – начал Сынмин. Хёнджин просто стиснул зубы, чтобы не сказать что-то, чего не хотел. Любой, кто встречал Сынмина, знал, что он очень заботился о Хёнджине, но в такие моменты он был бесполезен.              — Всё в порядке, – говорит Хёнджин, через минуту восстановив дыхание. Он не хотел второсортной связи. Он не хотел встречаться со своим звеном, если время было неподходящим. И он не собирался плакать, потому что ему не суждено быть с кем-то, кого он не любил с пятнадцати лет. — Мы оба знаем, что мне стало бы обидно, если бы моим суженым был Ян Чонин.              Сынмин засмеялся, засовывая обе руки в карман худи, пока они медленно возвращались к машине. По правде говоря, эти выходные тяготили его до такой степени, что идея вернуться на работу на следующий день начала становиться привлекательной.              — Может быть, на следующей неделе нам стоит поискать твоего суженого, – предлагает Хёнджин с лёгкой ухмылкой. Сынмин просто прикусывает язык, чтобы не сказать что-то, о чём он пожалеет. Он был истощен. Эти выходные выдались утомительными. Концепция суженых тоже была утомительной. Даже Хёнджин вымотался, а Сынмин ведь даже не думал, что это возможно.              — Не думаю, – мрачно сказал Сынмин.              — Почему нет? – Хёнджин задумался. — Послушай, Сынмин, хоть я и разочарован сейчас, но я не отказываюсь от поиска своего суженого, и ты тоже должен поискать своего.              Сынмин не ответил.              — Кроме того, я повеселился на этих выходных. Правда повеселился, – признался Хёнджин. — Возможно, я и не встретил своего суженого, но мне удалось потусоваться с тобой. Это тоже хорошо.              — Ха, – прохрипел Сынмин. — Тоже хорошо?              — Ну да, – подтвердил Хёнджин. — Если мне суждено быть одиноким, я рад, что могу быть одиноким с тобой.              — Одиноким со мной?              — Да, ну, знаешь, пока мы не встретимся с нашими сужеными-                      — Я уже встретил своего суженого, – внезапно признался Сынмин. Он остановился на месте, скрестив руки на груди. Знал, что они сейчас будут спорить, так что всё, что он мог сделать, это подготовиться к удару.              — Что? Когда? – ахнул Хёнджин, разинув рот. Он повернулся лицом к Сынмину, и всё, что он видит на его лице, — это удивление, шок и замешательство. Хёнджин не мог понять, почему Сынмин был пронизан тревогой и грустью.              — Несколько месяцев назад, – он был честен. Внимательно рассматривал гравий под их ногами, сосредоточившись на нём так пристально, что Хёнджин на мгновение искренне задумался, не увидел ли он там что-нибудь примечательное.              — Несколько месяцев назад? Сынмин, почему ты мне не сказал? Почему ты нас не представил? – начал допрос Хёнджин, задавая вопросы так быстро, как только мог, обрабатывая то, что говорит ему Сынмин.              — Я не могу познакомить тебя с кем-то, кого едва знаю, – пробормотал Сынмин. Он хотел, чтобы существовала меньшая громкость, чем та, которую он использовал. Ему хотелось быть где угодно, только не здесь.              — Что? – прошептал Хёнджин. Это всё, что он мог выдавить: одно-единственное слово. Это чуть не разозлило Сынмина. Неужели он правда может быть таким чертовски невнимательным?              — Я его не знаю. Мы не встречались больше. К сегодняшнему дню я проигнорировал уже десятки его сообщений, – заявляет Сынмин, наконец поднимая голову. Его разочарование было каким-то образом сильнее, чем всё, что могли вызвать его печаль или тревога в данный момент.              — Зачем ты так поступил?              Сынмин сделал глубокий вдох. Казалось, если он не скажет что-то сейчас, то не скажет уже никогда. Поэтому он решился.              — Потому что я не хочу с ним тусоваться. Я хочу тусоваться с тобой, — говорит Сынмин. Хёнджин в ответ только покачал головой.              — Я всегда буду здесь, Сынмин-              — Пока ты не найдешь своего суженого, – указывает Сынмин, перебивая Хёнджина в процессе. — Вот в чём разница между нами, Хёнджин. Ты всегда хотел какого-нибудь воображаемого парня, которого строил в своей голове всю свою жизнь только потому, что это то, о чём тебе говорят телевидение, книги и фильмы. Я всегда хотел только тебя.              — Меня? – говорит Хёнджин срывающимся голосом. Они оба видят, что его глаза наполняются слезами быстрее, чем он успевает сморгнуть их, но Сынмин не останавливается. Он не может.              — Тебя, – подтверждает он. — Ты никогда не прекращал говорить о том, как сильно хочешь найти своего суженого, потому что не можешь дождаться, чтобы наконец влюбиться. Но тебе не нужен этот чертов суженый, чтобы влюбиться, Хёнджин. Я живое доказательство того, что он тебе не нужен.              Сынмин начинает сожалеть о каждом сказанном слове. Почему он не мог просто держать рот на замке? Было так сложно просто заткнуться? Он просто не знал, сможет ли он прожить остаток своей жизни вот так, в бесконечном круговороте желаний, тоски, надежд и раз за разом разбивая свое сердце.              — Что я должен сказать? – Хёнджин практически скулил. Сынмин не привык слышать его таким, и, по правде говоря, Хёнджин тоже. Он был сильнее этого. Он позволял Сынмину говорить с ним, не раскрывая своей стороны. Почему он позволил этому случиться? Почему он позволил Сынмину выставить себя плохим парнем? — Мои родители были связаны, Сынмин. Мои бабушка и дедушка были связаны. Мои прабабушки и дедушки были связаны. Кроме этого я ничего не знаю, понятно? Это единственная вещь в моей жизни, которая всегда была непоколебима. Несмотря ни на что, я всегда знал, что человек, с которым я должен быть, где-то рядом, и я узнаю, когда встречу его. Почему ты пытаешься отнять это у меня?              — Я ничего у тебя не отнимаю! – Сынмин закричал. — Я провел последние два дня, пытаясь помочь тебе!              Не осталось ничего. Ни слов, ни звуков, ни жестов. Затем Хёнджин издал сухой смешок, потирая ладонями веки.              — Ненавижу, что это правда, – ворчал он.              — Конечно, это правда, – со вздохом говорит Сынмин, проводя пальцами по волосам. — Я сделаю всё, чтобы сделать тебя счастливым, потому что, когда я смотрю на тебя, то знаю, что никогда не буду чувствовать себя так ни к кому другому. И мне не нужно читать твои мысли, чтобы понять, что ты чувствуешь. И мне не пришлось всю жизнь ждать тебя. Ты всегда был здесь, и я всегда чувствовал это. Я всегда буду чувствовать себя так.              Хёнджин ничего не говорит, избегая зрительного контакта любой ценой. Горячие слёзы начинают прожигать дорожки на его щеках, невольно вытекая из глаз. Хёнджин чувствует, как большие пальцы Сынмина быстро скользят по его щекам, стирая слезы. Это бесполезно; на самом деле, от этого ему хочется плакать еще больше.              — Знаешь, что самое худшее? – шепчет Сынмин, мягко наклоняя голову Хёнджина, чтобы они могли смотреть друг на друга. Хёнджин произносит что? одними губами, но его горло настолько пересохло, что он не может разобрать слов. — Я знаю, что ты чувствуешь то же самое ко мне.              — Всё не так просто, – хрипит он.              — Нет, всё именно так, – настаивал Сынмин. — Спроси себя честно, действительно ли ты хотел быть с кем-то из тех парней, которых мы тестировали?              Хёнджин слабо покачал головой.              — А что тебе мешает быть со мной, кроме того, что ты не умеешь читать мои мысли? – добавляет Сынмин. Хёнджин чувствует, как всё его тело холодеет. Он сразу понял. Он уже сотни раз думал об этом. Ответ действительно был прост, и Сынмин тоже его знал. Совершенно ничего.              — Сынмин, ты знаешь, кому ты принадлежишь. Ты точно знаешь, с кем от богов, или вселенной, или того, кто решает все эти вещи, ты должен быть, – спорил Хёнджин сквозь всхлипы и икоту.              — Да, – кивнул Сынмин, – и это ты.              — Сынмин-              — Эта сумасшедшая дамочка на набережной сказала тебе, что ты ходил в старшую школу со своей второй половинкой, – напоминает ему Сынмин, — и если ты не хочешь еще немного посмотреть в глаза Чонину, я начинаю думать, что она говорила не о твоём суженом.              Хёнджину чувствует, словно его сбил автобус. Сынмин был прав; Мадам Луна ни разу не заявила, что может найти его суженого. Она просто сказала ему, что найдет родственную душу Хёнджина. Возможно, для Феликса это был его суженый. Может быть, для него это было не так.              — А если мы расстанемся? – спрашивает Хёнджин так спокойно, как только может в этот момент. По правде говоря, даже во время разговора, который у них был сейчас, он находил утешение в тепле, исходящем от Сынмина, теперь стоящему так близко, что руки Хёнджина были прижаты к его груди.              — Этого не произойдет, – решительно утвердил Сынмин.              — Знаешь, быть ​​со своей ссылкой — это единственный способ-              — Ты знаком с моими родителями? – Сынмин предоставляет их в качестве доказательства. — Они вместе уже несколько десятков лет. У них двое детей вместе. Они всё ещё влюблены.              — Твои родители не связаны? – спрашивает Хёнджин, задумчиво сморщив лицо. Сынмин отвечает, качая головой. Родители Сынмина всегда казались счастливыми. По правде говоря, они, вероятно, ладили даже лучше, чем родители Хёнджина, у которых не было много общего, и в результате они часто преследовали свои личные интересы. — Знают ли они, кто является их суженым?              — Их это никогда не волновало, – объяснил Сынмин. — Зачем искать своего суженого, если вы нашли человека, с которым хотите быть?              — Вот почему ты никогда не искал своего, – тихо осознал Хёнджин. Сынмин кивнул. — Они действительно не жалеют, что не нашли своих суженых?              — Ни на минуту, – пообещал Сынмин. Он делает полшага назад и переплетает руки Хёнджина со своими. — Это всё, чего я хочу: быть с тобой и больше никогда не думать о наших дурацких суженых.              Хёнджин делает паузу и впервые позволяет себе подумать о своих чувствах к Сынмину. Он думает обо всех днях, которые они провели вместе, и о том, как он был счастлив, когда Сынмин был с ним. Он думает о том, что, если бы его бардачок был заполнен такими сувенирами, как у Сынмина, все они были бы связаны с днями, проведенными вместе. Он знает, что ему не нужен суженый. У него уже была родственная душа.              — Я тоже этого хочу, – признается Хёнджин. — Я хочу тебя.              Сынмин тихо вздыхает, притягивая Хёнджина к себе и нежно касаясь его губ. Ему хочется раствориться в нём, каким-то образом идеально гармонирующем с Сынмином, когда он распутал их руки, чтобы ухватиться за талию Хёнджина.              Когда Сынмин отстраняется, Хёнджину требуется несколько секунд, чтобы просто посмотреть на него. Он смотрит на Сынмина, прямо в его большие блестящие глаза, и ничего не слышит.              И, на этот раз, его это устраивает.