Кляп

Хосок по инерции зашёл в любимую кофейню, не отрываясь от мобильного телефона. Парень яростно спорил о конфигурации будущего. Дождался очереди и заказал кофе в большом стаканчике. Судя по параллельной переписке, сегодня его ждал вечер с другом, который эмоционально переживал очередной разрыв в отношениях. — К напитку ещё что-нибудь будете? — уточнил бариста, набивая чек у кассы. Хосок поднял взгляд, вспоминая, где находится и резко проглатывает слюну. Сколько он не посещал это заведение, но парня такого встречает впервые. Высокий, накаченный, забитый татуировками вдоль рукавов. Чон мысленно представляет, как продолжение узоров скрывается под рубашкой, что облипает мужскую грудь и не пропускает через плотную и чёрную ткань и миллиметра кожи. Спасают лишь закатанные рукава. Бариста в принципе выбивается не только из ряда персонала, но и самого заведения, который укутан тёплыми оттенками и цветами нежными на вид. Солнечная сторона лишь добивает шарма. Отнюдь Хосок решает, что шарм уже отнял голубоглазый сотрудник, что смотрит на него, как ни в чём не бывало. И не стыдно вот так просто сжимать чьё-то сердце на глазах у посторонних. Парень повторяет свой вопрос, а Хосок понимает, что попал. Ибо язык за зубами сдержать не смог, молится лишь, чтобы, если и услышали его вырвавшееся желание, то два уха и не более. В лучшем случае, позорное слово красным флагом проиграло в голове, опустив занавес постыдного осознания. Но бариста дёргает уголком губ и крушит маленькую надежду на остатки достоинства перед чужим человеком. — Кляп. Четыре буквы, два человека. Непослушный язык. И если сегодня объявят список лузеров, то Чон с гордостью встанет на первое место. Свои сексуальные фантазии ещё нужно было постараться так бесцеремонно озвучить. Или для начала поглядывать на окружение прежде чем сделать заказ. Гляди, шок бы не выдал его с потрохами. — Чёрный? — Красный. Но можно с чёрным ремешком. — Я учту. Ещё что-нибудь? «Тебя» — на этот раз проносится в голове и остаётся под покровом неизвестности. Расплатившись за кофе, Хосок вылетает из заведения с особым энтузиазмом, но загривком чувствует, как голубые глаза в нём дыру прожигают. Наблюдают до самого исчезновения. — Ты что с ним сделал? — подкалывает коллега Намджуна. — Он как ошарашенный вылетел. Снова разбил очередному бедняге сердце? Бесстыдник. — Чонгук, завали. Тебя клиенты ждут. — Как скажешь, казанова. Чимину приятна компания друга, но сидеть в тишине и смотреть, как тот настоятельно мешает трубочкой коктейль и молчит — не особо увлекательное развлечение, чтобы вот так просто тратить на это время. Хосок сам вытащил его из спортзала по очень важному вопросу. Но вопрос, видимо, затерялся где-то на дне молока с сиропом, иначе как объяснить ритуал с искусственным водоворотом. Надежда на адекватный разговор зародилась, когда Чон приоткрыл рот. Но та захлопнулась вместе с сомкнутыми губами. Хосок с роду не отличался особой решительностью, правда происходящий инцидент из разряда «что-то новое». — Он ходячий секс, — стонет брюнет, бросая попытки испортить напиток. — Глубоко, инструктивно, подробно. Ты прав, вопрос не стоит отлагательств, — Чимин то ли рад, то ли треснуть хочет. Сам ещё не определился. — Ты его не видел, он ходячая эротическая фантазия. И я обложался при первой же встрече. Хосок коротко обрисовал ситуацию, сделав акцент на том, каким лузером сейчас себя чувствует. И ждал хоть какой-нибудь совет, но вместо слов поддержки услышал заливистый смех своего друга и мимолётное «извини». Стерев следы заслезившихся глаз, он сделал вид человека, что готовится к важному совещанию. — Что мне делать? — Ну, для начала познакомиться. Ты имя его знаешь? По застывшему лицу Хосока Чимин понял, что нет. В прочем, к чему вообще было спрашивать. Тем более, его друг настолько хочет отыскать своего соулмейта, на которого многим откровенно плевать, что отговаривать его действовать дальше — бессмысленно и тягостно. Чимин же попытки бросил к годам семнадцати, ибо закон вселенной, где для выяснения истинной связи нужно переспать — глуп. Превращать секс в финальную констатацию выяснения отношений — перспектива хороша лишь для зависимых от полового акта. — Тогда вернись в то заведение и скажи прямо, что ты хочешь узнать его поближе. — Это так не работает. — Да что ты. Классика на то и классика, чтобы не выходить из тренда. По крайней мере, он тебе сразу скажет, в его ли ты вкусе. Что здесь дурного. — То, что ему могут нравиться какие-нибудь татуированные экспонаты подстать ему. — Ты, мой друг, весьма стереотипен. Хосок не мог признать, что ещё больше он не хочет получить отказ, как увидеть открытую насмешку. Не спорит, что церемониться никто не обязан и всё же самооценка прилично заденется. Даже если откажет идеал сексуальных фантазий, пусть и не проверено до конца, точно ли тот идеал. Поэтому в следующий выходной парень тщательно вымывается, выбирает гель для душа с яркой отдушкой, потом же пытается от неё отмыться. Слишком сладко. Не тот эффект, на который так рассчитывает Хосок, раздирая свою кожу мочалкой. И волосы укладываются неправильно: то видно, как старается, то через чур небрежно. Парень, привыкший меньше всего уделять своему виду сейчас чувствует себя глупым и неуместным. В конце концов, любить должны естественного, а не наигранного. И гордо подняв голову, он топает в ванную, чтобы в третий раз почистить зубы. Благо её он любит без отдушек, не так палевно. Момент икс наступает ровно в ту секунду, когда Хосок переступает через порог кофейни и встречается с миловидным и высоким парнем, что с укладкой дружит куда больше, чем нервный покупатель. Тот спрашивает привычное «что будете заказывать», а Хосок не знает, как правильно спросить и не выставить себя навязчивым. — Извините, а вы сегодня один работаете? — Простите? — Ну, у вас здесь был бариста. Тоже высокий, с татуировками который. — А, — короткое и не совсем понятное для Хосока. — Он здесь не… сегодня не его смена, приходите завтра. Хосок благодарит и забирает кофе, что выкидывает на выходе. Плетётся до своей квартиры и засыпает после сотни вариаций в своей голове, как могло быть, будь Чон ещё уверенней. Можно было попытаться хотя бы номер взять. Определённо лучше бездействия. — Если ты в постели не со своим идолом, то утро прожито зря, — лепетал Чимин, разбудив друга звонком. — Какого чёрта ты так рано звонишь. — Десятый час, спящая красавица. Собирайся и дуй в кафе. Я знаю, что ты одинок и несчастен. — Говнюк, может, я с ним сейчас валяюсь и ты нам мешаешь. — Да ладно. Значит, сидя за столиком, я сейчас любуюсь не на того красавчика, о котором ты проел мне мозг. Попытаю, значит, удачу, высыпайся. — Сиди, блять, и не рыпайся. Скоро буду. Речь не то, что о душе не была. Вылетая из подъезда Хосок не мог вспомнить, чистил ли зубы. А насколько футболка помята — позориться, так со вкусом. Влетая в заведение, глаз не поднимает на стойку, быстро находит довольное лицо и подсаживается к нему. — Семь минут тридцать секунд. Бьёшь рекорды. Но ты, кажется, перепутал, к кому первому стоит подойти. И выглядишь жутко, — Чимин отпивает из чашки горячий напиток и не стесняется в упор наблюдать за бариста. Тэхён отпускает крайнего клиента и поворачивается к напарнику, что упорно вытирает стаканы для сока. Лёгкий гул посетителей играет на руку, ибо желудок урчит и стоит вырвать себе перерыв, да вот только зарождающая линия знакомства его интересует больше. Он откусывает часть кекса и подходит ближе. — На тебе лица нет. — Забей, пройдёт. — Слушай, он явно о тебе вчера интересовался. Не думаю, что это делается для того, чтобы представить своего парня незнакомцу. — Они мило смотрятся. — Со мной бы тот блондинчик смотрелся лучше. Так что даже если они и вместе, то это ненадолго. Хосок вздыхает довольно гулко прежде чем подойти к стойке и прокашляться для привлечения внимания. Бариста, что вновь не надел бейджик, поворачивается и дежурно интересуется заказом. Но когда встречается с Хосоком глазами, то не сдерживается в улыбке, ровно как и сам Хосок. — Заказ прежний или желаете чего-то нового со своим молодым человеком? — С кем? — Ну, с тем, что сидит у окна. — Будь тот парень даже моим соулмейтом — я бы с ним не сошёлся. Не мой типаж. Мне по душе кто повыше. — Значит, кофе? — Значит, кофе. Хосок забирает свой напиток и не улавливает, зачем ему вручили крафтовый пакетик. И как благодарит богов, что дотерпел до улицы прежде чем залиться краской и услышать неутихающий смех Чимина. «Это судьба», — твердит тот и машет головой. Романтика, своего рода. Хосок цокает на друга и вновь смотрит на подарок. Достаёт записку с номером телефона и ещё раз чувствует детский восторг. Запомнил же цвет. Красный кляп, всё, как полагается. Достаёт мобильный и тут же вбивает цифры в телефонную книжку, но спотыкается на ячейке с именем. И лучше ничего в голову не приходит, как вписать знакомые четыре буквы. От: Хосок «Мне не с кем испробовать твой подарок». От: Намджун «Могу составить компанию». Хосок в тот день и не думал, что встретит человека своей мечты. И пусть позже он узнаёт, что Намджун и вовсе не работает в том заведении, а выручал друга, то убеждается в словах Чимина. Это судьба. Судьба, которую связали кофе, интерес и маленький подарок, что прячется рядом в тумбочке.