Как вид искусства

Всё относится к искусству. Именно всё. Без исключения. Острие скальпеля с привычным едва слышным чпоканьем вонзилось в кожу, проделало аккуратную дыру под подбородком жертвы, осторожно заскользило левее. Левее для него, а не для этой красотки, что умерла вскоре после родов. Выражение усталости и осознания, что смерть успела породить жизнь, отлично шло этой леди, и оное хотелось сохранить. Скальпель, сохраняя глубину надреза, продолжил очерчивать черты женского личика. Обойти ушную раковину, чуть убавить нажим, поскольку кожа на висках немного тоньше, затем продолжить взрезать кожу вокруг лба... Эта ювелирная работа требовала немало внимания, терпения и аккуратности, никому другому её не хотелось отдавать, да и вряд ли найдётся в Святилище некто, столь же сильно обожающий делать маски из лиц умерших. Он же знал об этом процессе всё: какой скальпель взять для снятия кожи с черепа, какой – для ровного отслоения сухожилий и мышц от нижнего слоя эпидермиса, какой – для очищения снятой кожи от остатков крови и нервных волокон, ведь одним промыванием не обойтись. Плюс женская кожа отличается от мужской, её дубление нужно проводить иначе, при другой температуре. А ещё – заготовить основу, подобрав нужное дерево, ведь металл не всегда подходит для натягивания на него человеческой кожи. Плюс металл дольше обрабатывать, тогда как дерево легче подогнать под нужную форму. Например, вот этой леди подойдёт сосна в качестве основы: не мокнет, не пересушивается сильно – идеальное дерево для основы маски, которым он пользуется очень давно. А ещё осины, ели, изредка дубы. О, да, ведь умело подобрать основу для маски – тоже искусство! А отслаиваемая от черепа кожа так завлекающе чпокает благодаря рассечённым кровяным сосудам! Почти музыка: жутковатая, но завлекающая. Так наверняка звучит мелодия самой смерти. Он осторожно, миллиметр за миллиметром, оттягивает срезанную по бокам кожу от её обычного пристанища. Изобилие крови привычно, и хорошо, что в храме никого, кроме него, нет: некоторые впечатлительные порой начинают орать, что его действия вульгарны и жестоки. А разве не бывает жесток художник, когда заставляет своих натурщиков часами стоять в нужной ему позе? Вот и он таков: всё ради результата! Наконец кожа после долгих упорных усилий умело снята с черепа. Он ногой отпихивает труп подальше, а кожу бережно перекладывает в подготовленный заранее раствор, чтобы не утратилась быстро форма и качество оной. Смотрит на залитые кровью плиты. И усмехается: есть время привести здесь пол в порядок, дабы следующая жертва не запачкалась ненароком: кожа, знаете ли, на чёрном рынке органов тоже неплохо востребована. Но её снятием с трупов он займётся позже. Выделка масок – важнее.