The beauty of dawn

За прошедшие пятнадцать минут он вздыхает уже в третий раз. Джисон очевидно вымотался, и тот факт, что ему приходится пересчитывать наличный приход после закрытия смены, только все усугбляет. Он уже начал жалеть, что дал собственное согласие стать менеджером клуба. Хоть в этом и была своя заманчивая плюшка в виде увеличения ставки, из-за которой отказаться от предложения было немного сложновато, но спустя один рабочий месяц в сопровождении огромного количества дополнительных часов и нагрузки… все же, ему кажется, что возможно, это не было лучшим принятым решением. И проблемой являлось то, что его рабочее место, как прежде, сохранялось за барной стойкой с приготовлением алкогольных напитков для гостей. Он даже успевал стажировать новых барменов и учить их приготовлению сложных коктейлей. Только вот теперь, каждый раз когда что-то случалось на рабочем месте, они все шли прямиком к Джисону, который сейчас должен оперативно находить ответы на все интересующие вопросы и принимать решения самостоятельно, поскольку вся ответственная работа менеджера лежит на его плечах. При этом каждую гребанную ночь ему приходилось оставаться дольше, только чтобы пересчитать всю выручку. Перемены здесь не были чем-то удивительным, поскольку с того момента, как их предыдущий менеджер уволился месяц назад из-за переезда в другой город, все знали, что именно Джисон получит повышение в должности от их главного руководителя. Это было логично, ведь Джисон сразу после окончания колледжа устроился на временную подработку, а затем так и провел в этом клубе почти шесть лет. Он был хорош и опытен в своем деле, за что и получил повышение. Их нынешний руководитель не проводил большое количество времени на своем рабочем месте, поэтому официально вся ответственность в рабочем процессе успешно легла на плечи менеджера. По правде говоря, Джисон и до этого оставался единственным среди рабочего коллектива, к которому приходили начиная с того, когда им нужно было вежливо выставить посетителей за отвратительное поведение или же, когда аппаратура выходила из строя. Поэтому, когда он стал менеджером, ему многое не было чем-то в новинку. Во всяком случае, сейчас он получает надбавку за дополнительную работу, которую делает помимо приготовления коктейлей за барной стойкой. Посчитать всю выручку — самое худшее, так как это всегда заставляет его задерживаться на полчаса больше, помимо основной работы с 10 вечера до 5 утра. И сегодняшний день ничем не отличается от предыдущих, поэтому после окончания работы с кассой он направляется в комнату персонала, чтобы стянуть с себя форму и забрать личные вещи. Джисон достает из рюкзака телефон, одним движением успевает разблокировать экран и облегченно улыбается при виде двух иконок с сообщениями Черён и Чонина. Ребята предупредили, что добрались домой в безопасности после закрытия клуба в пять утра, и Джисон в ответ на это быстро отправил сообщение в их групповой чат, что-то в стиле: «вы хорошо поработали сегодня», а затем снова заблокировал свой телефон. В их первую встречу Джисон захотел смеяться, ведь эти двое собирались работать в ночную смену, чтобы оплачивать свой колледж. Парень не думал, что они настолько долго продержатся бодрячком. Однако он ошибся, поскольку эти двое достаточно быстро показали свою усердную работу и стремление быстро обучаться во время стажировки (честно говоря, Джисон был очарован, ввиду того, что он замечал в них себя), поэтому он быстро взял их под свое крыло, научил готовить самые лучшие напитки, а временами и прикрывал после определенного количества битой посуды (им следовало научиться еще очень многому), а затем отпускал пораньше, когда смены все же были спокойными. Их клуб не находился в опасном районе, но на душе все равно было спокойнее, зная, что все благополучно добрались домой. Поэтому сейчас, когда груз ответственности спал с плеч, он берет собственную сумку и направляется к выходу из здания. Джисон не мог дождаться момента, когда вернется домой и упадет в спячку до обеда на свою мягкую кровать. Но тем не менее, как бы измученно он не ощущал себя сейчас, закрывая внешнюю дверь клуба, все тело мгновенно расслабляется полностью, когда через несколько мгновений, его взгляд оказывается на противоположной стороне улицы. Ведь именно там находится пекарня. Несомненно это было лучшим дополнением к его повышению, ведь благодаря тому, что приходится задерживаться на целых тридцать минут, он смог открыть для себя эту невероятную пекарню вместе с очень аппетитной выпечкой (и, конечно же, милым владельцем, который по совместительству и является пекарем). Двери заведения все еще остаются закрытыми и, вероятнее всего, откроются не раньше девяти утра, но тем не менее, Джисон прекрасно знает, что ему там остаются безусловно рады. В отличие от большинства работников ночной смены, Джисон на самом деле безумно любит свою работу (по крайней мере, он бы не работал так долго здесь, если бы все осточертело). Он всегда оставался любителем ночного образа жизни, а если быть точнее — совой, поэтому все смены не были проблемой сами по себе. Единственная трудность — это все плавно вытекающие последствия. Отличия ночных работников и людей, что отдают предпочтение дневным сменам, становятся достаточно очевидными во время общения. Ведь их часы работы все же считаются «нормальными», а уровень энергии настолько разнообразный и уникальный, что все плавно вводит в заблуждение тех, кто живет иной организованностью, своим настроением и предпочитаемым времяпровождением для отдыха. И это именно то, к чему пришлось постепенно приучать друзей Джисона. Очевидно для них это стало чем-то из разряда повседневности, что не скажешь о романтических отношениях. Потенциальные партнеры всегда полагали, что это лишь временная работа, которая рано или поздно сбалансирует рабочие часы. Но только все сложилось иначе, ведь после осознания, что менять работу Джисон не собирается, в том числе, и давать отказ от ночной смены ради них, то это становилось катастрофической проблемой. Проблемой, которую ты не сможешь игнорировать годами. Итак, Джисон очевидно замотался после закрытия ночной смены, но кто не чувствует этого после завершения рабочего дня? Однако лучшей частью его утра очевидно было что-то (скорее даже кто-то), из-за чего хотелось с нетерпением ждать окончание смены. Поэтому он поднял свой взгляд в утреннее небо, которое приветствовало его прохладными солнечными лучами, а следом, устало выдыхая, он слегка попытался привести в порядок локоны своих волос, прежде чем направиться в сторону пекарни. В свой первый рабочий день менеджером Джисон случайно встретился с тем самым милым владельцем пекарни, когда тот выносил все необходимые продукты для приготовления выпечки. Худой мужчина, примерно одного роста с ним, пытается перенести огромные мешки с мукой внутрь кухни, и все выходит очевидно безуспешно. Поэтому парень игнорирует всю свою неприятную боль в мышцах, а затем отправляется помогать мужчине. Постепенно оказалось, что Феликс — потрясающий человек, который за оказаную помощь с мукой в качестве благодарности угостил Хана самым вкусным черничным кексом. В конечном счете, они так хорошо поладили между собой, что продолжили чатиться даже после того, как закончили с делами на кухне и разошлись. Поскольку Феликсу в любом случае предстояло провести длинный день на рабочем месте, в то время как Джисон начинал засыпать на ходу после долгой ночи. С тех пор Джисон не мог отказываться от лучезарной и широкой улыбки, как только получил приглашение прийти на следующий день для свежей выпечки. Он подошел к двери с табличкой «закрыто» и толкнул ее. Колокольчик на входе издал характерное звучание, когда Джисон оказался внутри просторного и в то же время пустоватого помещения на первый взгляд, но каждый уголок словно успел пропитаться приятным запахом свежей выпечки. Именно благодаря которому ощущение полноценности и любви продолжает витать в воздухе, создавая определенно особенную атмосферу. — Утречка, Ликси, — громко произносит Джисон, только чтобы оповестить о своем присутствии того, кто находится на кухне, полностью погруженным в рабочий процесс. И ответ не заставляет совсем долго ждать, поскольку сразу после этого он слышит легкие шаги из другой комнаты и такой глубокий, но сладкий голос: — Джисон! Ты сегодня пораньше, как прошла смена? Когда Феликс с блестящими глазами и счастливой улыбкой вышел из кухни, Джисон уже с нетерпением ждал его. На волосах оставалась мука, что, по всей видимости, была доказательством того, как парень старался отмахнуть мешающие прядки с лица во время готовки. Это становится маленькой причиной, почему Джисон улыбается ему в ответ. — Это была такая отвратительно медленная ночь. Нам пришлось выставить за дверь парня, который все же был слишком пьяным. Затем один из новых официантов разбил два бокала, а что насчет динамика… думаю, ты сам знаешь какой именно, — Джисон ждет потверждающий кивок Феликса, — он переставал работать всего один раз, — парень направляется в сторону другого. — Отвечаю, этот динамик проклят. Иначе я не могу объяснить, почему он ни с того, ни с сего начинает издавать странные звуки, — смеется Хан, впрочем как всегда, когда рассказывает про удивительные вещи с динамиком. Он останавливается перед светловолосым и аккуратно старается убрать остатки муки с его прически. Щеки Феликса покрываются красноватым румянцем, когда его взгляд опускается на свои волосы, но он все же продолжает дразниться взглядом: — Конечно, можешь не верить мне, но когда призрак начнет вести переговоры с вами через эту штуку, то ты обязательно подумаешь, что следовало слушать мои советы. А точнее избавиться от этой штуки как можно скорее. Феликс поворачивается, чтобы снова войти на кухню, как только его отпускает Джисон. Парень лишь успевает фыркнуть и сказать: — Ты не поверишь, но я уже и так слишком много думаю о тебе! — а затем Джисон хвостиком направляется на кухню. Феликс останавливается возле металлического столика, на котором размещаются кексы, и с очаровательной ухмылкой смотрит на него. — Я очень надеюсь, что это правда. Иначе зачем я ежедневно кормлю тебя после работы? Причем бесплатно, не забывай об этом! Джисон слишком хитрый и знает, что в конечном счете Феликс не позволит ему заплатить, даже если бы тот слишком хотел приложиться к этому. Блондину нравится шутить, а темноволосому — подыгрывать. — И я вечно благодарен тебе за это, — он шутливо кланяется, как только подходит все ближе к пекарю. Феликс закатывает глаза, но не может сдерживать теплую улыбку, плавно расцветающую на его лице. Находясь здесь с Ли, Джисон чувствует, как снова согревается внутри, и это причина по которой он совсем не знает, что с собой делать. Его руки продолжают располагаться на столе, и, пытаясь не обращать внимания на трепещущих бабочек в животе, он смотрит на пирожные и спрашивает: — Это твое новое изобретение в меню? Я твой очередной подопытный? При упоминании выпечки, лицо Феликса озаряется чем-то новым, и он с надеждой в глазах начинает: — Они не совсем новые, но у нас, в меню пекарни, их раньше не было. Поэтому мне и хотелось, чтобы ты их испробовал первый. Джисону не нужно слишком много думать, поэтому он хватает один из предложенных кусочков. — Мне не терпится их испробовать. Какая начинка у них в этот раз? Последний вопрос словно замирает на кончике языка, поскольку Джисон лакомится маленьким кусочком выпечки. Сам вкус расслабляет все вкусовые рецепторы и разливает по телу волну наслаждения. Он совсем не может удержаться от стона, поэтому следом закатывает глаза от того, насколько хороша еда на вкус. Он слышит, как пекарь смеется над ним: — Я знал, что тебе понравится, — и Джисон приоткрывает глаза, чтобы увидеть самую большую и добрую улыбку на лице Феликса, а затем проглатывает кусочек и спрашивает: — Откуда ты знаешь, что я люблю чизкейки? — Ты говорил об этом несколько недель назад. Обычно я не пеку их, только в случае индивидуальных заказов клиентов, но думал, что тебе понравится. — Я от них просто схожу с ума, господи, спасибо тебе большое, — Джисон доедает свой кусочек всего за один укус, потому что не имеет понятия, что еще сказать, когда все его сердце переполнено любовью. Все же, между искренним смехом и быстрыми взглядами в сторону друг друга во время разговоров, они остаются так в тишине еще некоторое время. Джисон всегда был более замкнутым в общении с людьми. Более того, некоторые все же называли его загадочным, но на самом деле, он скорее самый настоящий интровертный ботаник. Однако с людьми, которые все же для него дороги, он становился очень открытым, и ему хотелось говорить и делиться всевозможными мыслями без страха, что вообще о нем подумают. А с Феликсом и совсем не в силах контролировать свою речь, потому становится очень воодушевленным и заразительным на смех. Джисон всегда с нетерпением ждет их беседы и такие небольшие утренние встречи. Джисон не может поверить, что маленькие кусочки выпечки принесли в его день столько радости и райского наслаждения. Поэтому скорее трудно исключить тот факт, что он действительно быстро влюбился в пекаря. Противостоять этому он совсем не мог, итог оставался очевидным — Феликс просто до невозможности очаровательный. И Джисон вовсе не собирается с этим что-то делать. Конечно. Он воспринимает то небольшое времяпровождение, как крошечный пузырик вне реальности. Это слишком хорошо, чтобы в конечном счете быть правдой. А сам Феликс слишком хорош, чтобы быть реальностью. Джисону абсолютно не хочется, чтобы этот образованный пузырик лопался от своей тяжести, поэтому он старается максимально обезопасить его, дабы точно не толкнуть в противоположную сторону. (Кроме того, он знает, как трудно быть с человеком, который живет иным рабочим графиком, поэтому ему просто незачем портить эту дорогую дружбу ради какого-то одностороннего увлечения). Он совсем не замечает, как задремал, пока Феликс легонько не трясет его за плечо. Джисон открывает глаза, которые он прикрыл, и, увидев жалостливый взгляд другого, понимает, что пора идти домой. Пекарь провожает его до двери, возле которой они прощаются напоследок, и Джисон начинает идти к своей машине. В тот момент, когда он открывает дверь, то слышит глубокое: — Подожди, Джисон! — и, повернувшись, видит Феликса, бегущего к нему с пластиковым контейнером в руках. — Я забыл отдать тебе оставшуюся выпечку, — Джисон протягивает руку и изумленно произносит: — Тебе не стоило. — Нет, я очень хотел, — отвечает он с небольшой улыбкой, которая все еще отражается счастьем в его глазах. — И еще, не хотелось бы тебе как-нибудь потусоваться? Вне пекарни и твоей работы, я имею в виду. Желательно, когда мы оба сможем поговорить свободно, не спеша с работы, чтобы поспать дома или, как в моем случае, вот-вот начать рабочий день, — и Феликс мило смеется. — Я бы очень хотел, но мое рабочее расписание немного все усложняет. Я не думаю, что будет легко совместить наше свободное времяпровождение. — Ладно, даже если не получится, но мне хотелось бы видеть тебя намного чаще. Если ты, конечно, тоже этого хочешь! Джисону понадобилось несколько минут, прежде чем дать ответ, и он ничего не мог поделать с собой, когда младший смотрит на него с такой надеждой в глазах. — Хорошо. Да, звучит очень неплохо. К которому времени ты заканчиваешь с работой? — Я работаю до полудня, мы могли бы потусоваться после обеда, — взволнованно говорит Феликс. Джисон улыбается ему в ответ и кивает. — Отлично, не могу дождаться нашей следующей встречи! — и Феликс аккуратно наклоняется, чтобы оставить легкий поцелуй на его щеке. Они оба машут друг другу на прощание, и их лица очевидно становятся красными, пока Феликс идет назад, проходя двадцать шагов от машины Джисона, прямиком в сторону пекарни.