Скрытые за виноградными лозами

Я слышал много подобных этой истории, но ни одна не смогла найти отклик во мне, отозваться холодком по коже и нежным, робким чувством внутри живота, которое теплом разливалось по всему телу. Возможно, потому что мне было трудно поверить в реальность историй, рассказанных на бумаге людьми? Возможно, потому что автором этой истории являлась сама судьба, обладающая весьма специфическим слогом, потому ей требуются рассказчики в виде участников событий? А возможно потому что я лично знаком с главными героями? Не знаю. Важна ли причина? Важно лишь то, что я хочу поделиться ею с вами... Тогда было далеко за полночь - обычное время для прогулки до бара в выходной день. Морозный ветер как-никогда настойчиво подгонял к стеклянным дверям на углу улице, при этом проникая за воротник пальто, покусывая кожу под теплым свитером. Я поспешил зайти в помещение, спрятанное за индевеющим стеклом окон, в которых показалось знакомое лицо. И зрение меня не обмануло - это был Евгений. Но присутствовал ли он в этом баре, былой он? Когда-то идеально уложенная причёска превратилась в спалённый жарким солнцем стог сена, чьи торчащие во все стороны прутья были сальными прядями, которые челкой падали на запотевшие очки. Почувствовав явную бесполезность данного элемента его образа, лишь безжалостно давящего на переносицу, он снял его с лица и свободной рукой без тени минувшего самодовольства зачесал челку назад, открыв взгляд, который был занят поверхностью барной стойки и содержимым рюмки. - Евгений, приветствую. - прошел я мимо него с целью избавиться от тяжести повисшего на моем пальце пальто, повесив его рядом с его верхней одеждой. Он же сложил душки очков положил их рядом с локтем и впечатался щекой в лакированное дерево стойки, всматриваясь во всё окружающее его сквозь призму бурого напитка. Отозвался Евгений через пару секунд, будто моё " приветствую" его вывело по тропе в реальность из гущи переживаний. Да так оно и было. - Да, здравствуй. - Вижу в запой уходишь потихоньку ? - подметил я. Моё замечание не могло остаться без дополнения владельца заведения, который потирал до скрипа свои излюбленные фужеры. - Ещё как уходит. Едва ли припёрся сюда, хотел уже разлечься у порога. Я, конечно, не против нового коврика, давно тот пора менять, но не на ещё же более старый. - Сам ты старый! И ничего я в запой не ухожу, брешет он все. - возмущался мужчина, стукнув кулаком по столу. - Да-да, поговори мне ещё тут. Если что-то не нравится, милости прошу в службу защиты бухахычек. - не без доли насмешки сказал Херв и вышел на кухню, оставив нас вдвоем. Я, конечно, не был против компании Евгения, но и нагружать себя лишней тяжестью чужого бремени мне тоже не хотелось. Но я походу мазохист раз так люблю проводить отдых за разговорами с завсегдатыми бара. - Знаешь, я всегда думал, что я встречусь со своей совестью, когда помру. Но наша встреча состояла почему-то намного раньше. - с печальной ухмылкой проговорил мужчина. Горько посмеиваясь над собой, он пригубил напиток, заглушая свой смех хлюпаньем глотков. - Естественно, алкоголизм сводит тебя в могилу, а ты удивляешься. Вижу, ты так боишься не успеть навстречу смерти. - Конечно, ведь я уже как несколько десятилетий должен быть мертв, даже чисто теоретически. Так что я и правда припознился. - я никогда бы не подумал, что это скажет человек столь самовлюблённый и эгоистичный. Я немного даже опешил от его слов, но мой язык действует быстрее моей головы, так что ответ не заставил себя долго ждать. - Раз ты так надолго припознился, не вижу смысла так торопится. - Эх, знал бы ты, какая цель мною движет, какая надежда теплится внутри. - явно нарочито артистично проговорил он, ударяя себя кулаком в грудь. - Мне кажется, что ты выпил лишнего как только начал пить. - А что? Я не похож на человека, хоть немного имеющего отношение к творчеству? Согласен, мало похож . - Рад, что ты до сих пор можешь трезво оценивать действительность, находясь при этом в весьма не трезвом состоянии. - Камнями пулять в мой огород ты не брезгуешь. А она всегда считала, что мои стихи достаточно хороши, иной раз подначивала меня написать что-то ещё. - О ком ты все время толкуешь-то? - Моя жена - Мари. - его губы расплылись в мягкой улыбке, а в глазах загорелся былой огонек, теплота которого нарастала по мере того, как ее имя всё больше начало упомянаться в нашем разговоре. - Н-да, мисс Мари всегда имела на все своё мнение. Хорошая женщина, волевая. - Мне так с первого взгляда не показалось... - печально проговорил он. - Может, тогда расскажешь, как тебе показалось?- я видел, как ему хотелось очутиться там, рядом с ней, однако я не мог отпустить его одного. - Может и расскажу! - он в предвкушении протёр линзы очков краешком ткани водолазки, и они снова оказались на его переносице. - Всё началось в 1881 году. За кормой корабль уже как неделю назад оставил порт Вампа, а я узнал о начинающей истощать моё тело морской болезни. Именно она была той причиной постоянных путешествий сквозь дремоту из каюты на палубу, в одном из которых на мои страдания откликнулась одна живая душа, чья ручка в белой ткани протянула мне платок с вышитой буквой "М" на его уголке. Я не мог никак разглядеть в солнечном свете лица той незнакомки, но смоль волнистых прядей, упавших на бледные ключицы, врезалась в моё сознание, как и ее голос, нежный, будто теплый ветерок, шепчущий на ухо шелест листвы ранним утром. С ее губ слетало сочувствующие слова, но никогда ещё мной жалость не воспринималось столь сладостно и желанно. Я даже думал, что эта женщина мне почудилось, что она сама шутка моего замутненного тошнотой сознания, но платок напоминал о её существовании. Кто такая госпожа "М"? Этот вопрос не давал покоя, другие мысли, потому, чтобы хоть на время утолить жажду ответа, я сделал ее поиск одной из ведущих целей этой поездки. А до того цель у меня была одна: договорится о поставках вина из нового сорта винограда, который рос только у одного человека в Селиции - синьора Риччи, с кем я был непреднамеренно знаком и с кем мой обмен письмами происходил с периодичностью раз в два года по инициативе самого синьора. Общение с ним не особо меня привлекало, а вот факт заинтересованности того во мне очень занял мистера Херва. Да так, что в один воскресный день он оторвал меня от кресла и выбросил на улицу с двумя билетами и газетой,( где как раз появилась колонка с объявлениями о сдачи недорого жилья), поставив меня перед выбором: или 3 бутылки вина в год, или поиск нового... - Херва, который повесит тебя себе на шею. Хватит из меня делать какую-то сварливую женушку, обиженную жизнью и мужем алкошом. - неожиданно влез в рассказ раздражённый мужчина, надевая мне выпить, чтобы поход в бар был оправдан. Его негодование переросло в искорку гнева, которая скрылась за ухмылкой человека, подловившего другого на явной лжи. Евгений лишь в ответ фыркнул.- Ну да, перед выбором меня никто не ставил, но разве история будет интересна без единой доли юмора? Ну ладно, главное то, что меня озадачили привести 3 бутылки вина, которые было невозможно достать до того, пока я не появился на пороге поместья семейства Риччи... Раннее утро. Только начавшие взмывать на небосвод солнце, чья оранжевая макушка едва виднелась из-за горизонта, уже подавало знаки своего присутствия: оно оставалось на розовых крышах домов, в окнах которых суетливо бегала прислуга, и ощущалось в воздухе, знойность которого разбавлял ветерок, живущий в переулках Селиции. Это был по истине прекрасный город, однако его изящностью Евгений в тот раз не смог восторгнуться в полной мере из-за подступающего к горлу кома. Ему все казалось тошнотворным: пение птиц, голоса ребятни, мелодия гондольера, насвиствующего её себе под нос. Он решил сосредоточиться на себе, на глошащих мыслях. - Извиняюсь, сеньор, но мы прибыли. - осторожно изъяснился рыжий паренёк. Переведя дух после мучительно долгой поездки, сеньор Ухман отблагодарил его за труд горстью серебренников. И тот, высадив мужчину, отчалил от островка, на котором и расположилось поместье Риччи. Евгения никто не встретил, кроме рядов виноградников, ограждающих основное здание из белого камня. Перед его глазами раскинул свои крылья фасад, поражая своей архитектурой, своими деталями, высокими окнами, двумя лестницами, обрамляющими главные вход и спускающими с верхнего этажа, двери на который были распахнуты, как и все окна в доме. Но в этих дверях перемещалась женская фигура, скрытая колышущийся тюлью. На секунду промелькнула мысль, что это может быть она, однако как быстро это мысль появился, так скоро она исчезла. Не так она ходила: эта поступь, хрупкая, мягкая, та же была уверенная, грациозная. Он продвинулся дальше по вымощенной камнями дороге вдоль рядов виноградников, пока из-за них не показалась светловолосая макушка. Мужчина опешил: Неужели здешняя паночка решила угоститься парой виноградинок или же прислуга нагло ворует из панского кармана? - он стоял в раздумьях, глядя на качающуюся головку, пока она не поднялась. Это была высокая девушка в закрытом платье, которая запоясывала кружевной фартучек поверх основной бордовой ткани. Поправив белые манжеты, она удивлённо уставилась на сеньора Ухмана, отчего тот брезгливо поморщился. Она была отвратительна, всё в ней ему казалось таковым: её глаза цвета тины, горбинка на веснушчатом носу, румяный лик, шея, вытянутая, как у гусыни - но самым противным был ее наряд, наряд прислуги, которой до невозможности ненавидел сеньор. - Простите, вы сеньор Ухман? - спросила подошедшая служанка, мило улыбаясь и в неловкости пряча взгляд. Спросила она иностранной речью, что очень смутило мужчину, но ответил на том же языке. - Да, это я. - мерзко выплюнул ей в лицо слова Евгений, показывая свое презрительное отношение к такого сорта людям, как она. На ее лице появилась тень оскала, которая сразу же сменилась привычной улыбкой. - Тогда милости прошу в дом. Мужчине было досадно от того, что не смог отделаться от сопровождения наглой девчонки, но он себя успокоил тем, что придется несколько метров потерпеть ее присутствие. Когда они вошли в дом, их встречал сеньор Риччи - тучный мужчина с сединой в волосах, радушно пожимающий Евгению руку. Он чувствовал как белая перчатка впитывала пот ладоней хозяина поместья, и он едва ли брезгливо не вырвал руку, будто ткань была его собственной кожей. Ему хотела как можно скорее закончить свое дело. - Здравствуйте, сеньор Ухман, давно не виделись. Я как вижу, на вас жизнь не сказалась так, как на мне. - намекая на свою старость, подметил мужчина. - Так зачем пожаловали? - Да все за тем же, за чем и все. - Раз так, тогда разговор у нас будет не быстрый. Где ваши вещи? - Оставил на улице. - на что сеньор Риччи послал дворецкого за вещами, а Евгения попросил проследовать за служанкой в комнату для гостей. Он смирился, что с красной девчонкой, как он окрестил ее в своих проклятьях, ему придется очень видеться, так что к её присутствию нужно привыкнуть или вовсе не замечать...Но как не замечать муху, которая маячит перед глазами и так норовится попасть в них, лишив зрения? Он решил отвлечься от нее на происходящие в доме. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, мужчина заметил шум в гостевом зале, а точнее девичий голос, который произносил вслух строки из одного ныне известного произведения. Однако они все больше удалялись от зала по коридору в другое крыло поместья так, что слышны были лишь тихие обрывки фраз. - Вот ваша комната, сеньор. - девушка открыла дверь в комнату, впуская в нее временного хозяина. Она была просторной, светлой, с письменным столиком у окна, с софой посреди комнаты, направленной в сторону кровати. - Премного благодарен за твою компанию. - он высказал свое "давай проваливай" в через чур вежливой форме, служанка даже немного опешила от такого контраста его слов, обращённых к ней. А такой всплеск вежливости был связан с тем, что замечал сеньор Ухман. По его наблюдениям практически все обитатели поместья любезно склоняли в приветствии головы перед ней, и это не могло не навести на некоторые мысли о данной особе и о её положении здесь. - Я буду убирать у вас вечером, так что вы можете выходить в сад, пока проходит уборка. - Да конечно.- девушка в ответ лишь ещё раз улыбнулась и поплелась к выходу. Но не успев выйти из комнаты, она поймала в спину пару оскорблений на языке, которым не владела. - Выйти в сад мне она сказала, тоже мне паночка, снизошла до меня. Обычная дворовая девка, ни капли не осознающая своего места. - Простите, что вы сказали? - обеспокоено спросила она, на её лице затесалось необычное его выражение, выражение чего-то неясного. - Да нет, ничего, просто сам с собой разговариваю. Я нахожу это забавным. - от такого рода объяснения, придуманного наспех, он чуть ли сам не залился хохотом от его абсурдности. После этих слов она удалилась из комнаты, оставив Евгения наедине со своими мыслями. * * * Как и говорил сеньор Риччи этот разговор был далеко не быстрый, с его скоростью могла посоперничать лишь часовая стрелка, которая двинулась всего два раза за их диалог. Два ужасно долгих часа Евгений с таким рвением пытался добиться того заветного согласия хозяина поместья, с каким его он не добивался от любой другой дамы в своей юности. Все уговоры, предложения, сделки были отвергнуты собеседником, переведены в шутливую, незамысловатую беседу. Он чувствовал, как духота зала, не смотря на открытые окна, продолжала душить его, создавая ощущение давления на шеи накрахмаленного воротника, и как секундная стрелка с каждым оборотом по циферблату все усерднее постукивал по вискам. Его до невозможности раздражало пустословие человека, расположившегося на диванчике напротив, временами почесывающего седые бакенбарды. Казалось будто, если им будет услышано хоть ещё одно слово, не относящемуся к его делу, он возьмёт и всадит себе пулю в голову. Однако пойти на попятную мужчина уже не мог. - Сеньор Ухман, мне лестно принимать вас в качестве почётного гостя, однако ни в чём другом я не могу вам подсобить. - как мог тактично отнекивался от затеи старого знакомого сеньор Риччи, всё никак не найдя удобного положения на резной мебели, чье копией была и другая мебель, в бежевую обивку которой откинулся Евгений, сцепив челюсти за поджатыми губами. - Ну как же так? Можете, только-с тут важно ваше желание. - продолжал наседать измученный излишними рассказами о здешней интеллигенции мужчина, безуспешно пытаясь наделить смыслом проделанный путь сюда. - Поймите, моё вино изысканный напиток, и я не могу его раздавать направо и налево. - старался разъяснить гостю свои интересы хозяин поместья, которому тоже уже начал надоедать этот разговор, от чего речь его стала резче. - Кто сказал, что вы его будете раздавать? Мы с вами не на рынке, где эти невежды не смогли бы сложить цену столь изумительному напитку. Я предлагаю хорошую сумму за пять бутылок, в которых буду нуждаться раз в год. - слетела лесть с уст Евгения, чье состояние было уже на грани, а грань эта заключалась в соседстве нарастающего гнева и спокойствия, которые понемногу становились единым чувством, проявляющимся лишь в трясучки ног, отбивающих какой-то ритм. Однако лесть была проигнорирована, как и другие ухищрения, на которые смог сподобиться мужчина. - Конечно, сумма, ух, как хороша, однако принцип есть принцип. - Однако принципы иногда отягощают наше существование, не так ли? Нужно иногда давать себе ослабить пояс так, что бы и дыхание не перехватывало и что бы брюки не спадали. - Ладно поёте. - смеясь над столь простой и верной аллегорией собеседника, отозвался сеньор. - Я также и пью. - Сомневаюсь. - проговорил с лисьей, снисходительной ухмылкой сеньор Риччи. И тут Евгению, а точнее его ущемленной чести, на ум пришла идея. - А Вы не сомневайтесь. Можете проверить в споре. - забросил удочку с манящей наживкой на крючке Евгений, в ожидании отклика от добычи. Хоть сеньор Риччи и выглядел, как добродушный преклонных лет мужчина в теле, который находит непринуждённое общение с представителями интеллигенции привлекательным досугом за обедом, однако он не лишён любви к азарту. Как-то раз он просадил 500 рублей в бруссарском игральном доме, он бы и ещё просадил, так денег только не осталось. - В чем же будет заключаться этот спор? - показывая свой явный интерес, задал вопрос мужчина, насупив брови, будто это поможет ему лучше вникнуть в условия, излагаемые собеседником. - Кто кого перепьёт. Если я вас, то вы мне договор о поставке и как раз проведем дегустацию... - Вы ещё предложите сыграть с вами на все это поместье. - Э, нет, тогда кто станет поставлять мне вино? - А если я вас? - А если вы меня, то... Вам ещё прислуга без надобности? - Без надобности, но я придумаю что-нибудь наподобие. - Так, значит, по рукам? - Эх, уговорил, чертяка, по рукам! Возможно, в чем-то ты и прав. - мужчины встали с диванов и скрепили ладони в рукопожатии, гласящем о полном согласии обоих на условия спора. Наконец-то мучения на этот момент для сеньора Ухмана были прекращены, и он мог свободно вздохнуть, поправляя повисший на плечах темно-синий сюртук и смахивая с него пристальные взгляды из-за щели в дверях, отделяющих зал от главного коридора, в котором и стояли две леди, проводящие досуг за разговорами о новом госте. - Ну, Мари, только погляди какие у него глаза! - всё причитала молоденькая девушка с замысловатой причёской из светлых локонов, которые колыхались при каждом рывке головы не умевшей совладать с эмоциями панянки. Однако девушка, снявшая с себя обязанности прислуги синьора вместе со сменой платья, её восторг не разделяла и всячески пыталась остудить пыл подруги. - Обычные карие, как и у большей части людей в мире. - Ну, ты не понимаешь, у него они особенные. А какой голос! Божечки! - Да умерь же свое слепое восхищение. Не достоин он его. - не сдержалась от восклицания Мари, в гневе вцепившись руками в изумрудную юбку, яростно глядя на низенькую девушку, отчего та в мгновение стушивалась. - Как ты можешь, Мари? Он же тебе ничего не сделал. - Слов было достаточно, чтобы сложить о нем впечатление, как о человеке гнилого по натуре. - поморщив нос в отвращении, проговорила служанка. Но судя по всему подруга не поверила ей и лишь закатила глаза.- Да будет тебе. Возможно, ты не так его, а может, он изъяснился не столь корректно. Дай ему ещё один шанс. Голоса мужчин начали приближаться к дверям, отчего девушки отшатнулись от них и отошли подальше, делая вид, что они только подходили к залу и не стояли битых два часа под дверями, как заворожённые. - Согласен, наш дом - это шедевр архитектуры. У моих предков был замечательное чувство прекрасного, которое передалось и мне. Ведь внутренние его содержимое плод моего воображения. - отвечал на очередную лесть старый сеньор, семеня на маленьких ножках впереди Евгения к дверям, чтобы не утруждать гостя такой заботой, как открытие каких-то досок, скрипящих на петлях. - Знаете, я премного убеждён, что красота дома заключается не в нём самом, а в людях, которые в нем обитают. - в ожидании двоих следивших за их напряжённым разговором девушек проговорил Евгений, давая возможность главе семейства представить своих прекраснейших дочерей. - Не могу не согласиться. А вот и две прекрасные особы являющиеся украшением моего поместья да и всего света Селиции. С Мари вы уже знакомы, а вот с Натали, моей старшей дочерью, не думаю. - раскинув руки в сторону двух дам, приглашал сеньор Евгения завести знакомство с девушкой, в которой тот сразу же признал леди, чья тонкая фигурка была спрятана за то влетающей в зал, то вылетающей за его пределы тюлью. Натали улыбнулась ему, оголяя белоснежный ряд зубов. Вдруг из зала в коридор ко всем вбежала девочка, волоча за собой испачканный в земле подол. Она, возмущённо пыхча, подошла к девушке в зелёном платье, на которую он сначала не обратил внимания. Это стала перед ним та отвратительная служанка. Он в смущении поджал губы, глядя на то, как она нарочито слабо ударила девочку по рукам, чтобы та опустила низ платья, пряча за ним оголённые щиколотки.- Ещё одна моя дочь, Кияра. Как видите, женской красотой мой дом наделён в достатке. - Приветствую вас, маленькая сеньора Риччи, как и вашу старшую сестру. - обратился с приветствием к сёстрам Риччи, не отнимая изумленного взгляда от старшей сестры, к чьей ручки и потянулся для поцелуя, Евгений. Венки так аппетитно выступали на коже, что хотелось в них вонзиться клыками, но, осознавший свое положение, он взял под контроль свой голод, проявляя его в долгом прикосновении губ к костяшкам пальцев. - Сеньора, вы обворожительны. Ваша улыбка настолько тепла, что чувствую, мне начинает не доставать воздуха. - Может, тогда составите мне компанию на прогулке? - предложила Натали, пребывая в краске после слов и действий сеньора Ухмана, расценив их как симпатию. - Натали, господин, желаю вам хорошей прогулки. - склонила голову Мари, после обратилась к подруге. - Надеюсь, твои беседы займут сеньора Ухмана поболее, чем те, в которые он ранее находил забавным вступать. - Благодарю. - осознав свою глупость, отчеканил Евгений. - С вашего позволения, я пойду займу своё место, которое мне и полагается занимать. Пойдёмте, Кияра. - взявшись за руки, девушки покинули полумрак коридора, чьи стены провожали их тенями на красных узорчатых обоях. - Прошу простить мою Мари, она немного захворала. - умоляюще протянула Натали и в стеснении отвела взгляд голубых глаз в конец коридора, в котором уже никого не было. - Не стоит. - Как вы заметили, Мари, не совсем похожа на обычную прислугу и отношение к ней соотвествующие. Она была подарена кузиной моей жены Натали, чтобы девочка стала подругой дочери, а также наставницей для других моих детей. Вот уже завтра моя Кияра впервые выйдет в свет, и Мари всячески способствует тому, что бы ее дебют был удачным, но это очень сложно ей даётся. Она же ещё ребенок, как и Кияра. - оправдывал служанку в глазах гостя хозяин поместья, решивший проводить до дверей пару своей дочери и дорого сеньора. - Значит, наукам разным научена? - Да, всему, чем полагается владеть обычной дворянке. - Занятно. - ухмыляясь каким-то своим мыслям, проговорил мужчина.