***
Асклепий, сын Аполлона и нимфы Корониды, воспитанник и ученик благого кентавра Хирона, слыл лекарем опытным. Всякую хворь, даже самую заковыристую, приходилось ему лечить и множество больных перевидал он за долгие столетия – и богов приходилось исцелять, и смертных, и чудовищ, и обидчиков их – героев эллинских. Услыхав от Гермеса о том, что к больному любимцу зовет его Аид, Асклепий не стал медлить и, подхватив сумку с инструментами да снадобьями лечебными, поспешил вместе с Гермесом к несчастному Керберу. Аид встретил его хмуро. Подле любимца сидел, гладил его по лоснящейся, мокрой от пота, шкуре, а Кербер, больную голову на коленях у хозяина утвердив, поскуливал чуть слышно. В такт ему подвывали остальные головы и хвост-дракон. – Второй день так мучается, мне сказали, – угрюмо сообщил Аид, баюкая любимца. – А на Олимп доложить не догадались, – он скрипнул зубами, – я бы раньше с того мероприятия убыл. – Прежде так не болели? – осведомился Асклепий, раскрывая псу челюсти и подсвечивая себе факелом, зажженным от Флегетона. – Не жаловался, – коротко ответил Аид. – И чудно, что не жаловался – с такой-то диетой, – лекарь неодобрительно покосился на огромную, размером с пифос, корзину с медовыми лепешками, стоящую чуть поодаль. Лепешек там оставалось еще немало – почти полкорзины, но выглядели они заметно подсохшими: видать, бедняга Кербер еще со вчерашнего дня не притрагивался к еде. – День-деньской одно сладкое есть – тут никаких зубов не останется, – проворчал Асклепий, осматривая одну за другой челюсти и находя то один, то другой пораженный кариесом зуб. – Работа у малыша нервная, – мрачно ответил Царь подземный. – Как-никак, Главный Страж Ворот. Всех впускает, кроме живых, разумеется, никого не выпускает. Надо же и ему хоть как-то отвлекаться, получать положительные эмоции. – А заодно и лишние калории, – фыркнул Асклепий, который, как истинный врач, не признавал обилия сладкого в питании. – Этот будем удалять, – сказал он, оглядывая почерневший, насквозь прогнивший зуб. Последний, как видно, и доставлял несчастному псу эти мучения. – Ввыв! – неожиданно Кербер отпрыгнул прочь, едва не опрокинув при этом Аида. – Ты чего, малыш? – удивился тот. Кербер замотал головами и тут же завыл: боль усилилась в разы, перейдя на щеку и челюсть, словом – ужас. – Боится, – заметил Асклепий. – Что с больным зубом жить лучше? Тогда я пойду, – и лекарь потянулся за сумкой. – У-у? – жалобно и недоверчиво спросил Кербер, глядя, как поднимается Асклепий. – Керби, ну что ты? – стал уговаривать того Аид, бросив острый взгляд на Асклепия. – Этот зубик уже шатается, Асклепий дернет его раз, он и вывалится. Потерпеть-то осталось чуть-чуть! А я тебе новый зуб закажу у самого Гефеста – из чистого золота. – Вот не знал, что Гефест у нас еще и зубопротезированием подрабатывает, – удивился Асклепий, роясь в сумке. – Так он – Мастер на все руки, что закажешь, то и выкует, – отозвался Аид. – Что верно, то верно, инструменты хирургические он мне изготовил просто отменные, – пробормотал Асклепий, доставая щипцы и оборачиваясь к Керберу. Тот обреченно раскрыл пасть. Миг-другой – и под возмущенный рев пса больной зуб был извлечен из пасти. – Ну вот и все, – заметил лекарь. – А теперь, выпей-ка, дружок, зелье обезболивающее, – и лекарь протянул Керберу большую глиняную плошку с темной жидкостью (пока Асклепий удалял зуб, Гермес, по его просьбе, налил в плошку зелья из бутылочки, врученной лекарем). А вот это, – продолжил Асклепий, – для полоскания – чтоб заживление лучше проходило, – и протянул Аиду бутылку побольше – с травяным настоем. – Благодарю тебя за помощь, Асклепий, – произнес Аид, поглаживая вздрагивающего пса. – Обращайся, – пожал плечами тот. – Надеюсь, не скоро придется, – усмехнулся Аид. – А ты останься, отдохни у меня, выпей нектара. – Спасибо за приглашение, – Асклепий протирал и складывал в сумку инструменты. – Я его приму, но долго остаться не смогу – ведь еще ждут меня больные.11 – 12 июля 2022 г.